Содержание:

1. Макошь «лирическая»

2. публицистическая

3. Предложение обряда и заговора (новодел на основе фольклора)

4. Стихи по теме

5. Серьёзная литература о Макоши.

МАКОШЬ

Из сизого тумана прошлого то, появляясь, то, исчезая, молча смотрит на своих детей мудрая многая Макошь…

Она родилась так давно, что даже летописцы древней Руси не помнили, как правильно писать её имя. Мокошь, Макешь, а может быть Макрешь или Макуша?

Великая Мать… как её не называй, она была, есть и будет вездесущей, а потому имеющей много имён и воплощений. Для одного она прабабка из семейных легенд, для другого- любимая тёща, для кого – то, клочок земли в садовом товариществе, страстно желаемый и бережно возделываемый или река, или родной дом, деревня, город, всё то, что способно вместить в себя сердце…

Каждый день она помогает своим детям. Каждую ночь – оценивает их труд.

Каждую неделю она проявляет себя пятницей, днём шумного, весёлого торга, на котором плоды труда опять – таки оцениваются наличием спроса.

В каждом месяце средь четырёх пятниц одна главная, та, которая предшествует основному празднику месяца.

В каждом из времён года, праздничная неделя, а то и 12 дней перед солнечной фазой не обходятся без её участия.

Раз в году в череде 12 пятниц – сестриц, одна старшая. Чествуют её в конце осени и начале зимы, устраивая совместные пиры – братчины, на Руси – в конце октября, начале ноября, у южных и западных славян в начале декабря. У белоруссов в эти дни проводится озорное игрище «свадьба» Божьего Коваля – кузнеца Демьяна.

Куры да каша – Макоши нашей!

Над чугунами девки колдуют:

Макошь могучая, сделай как лучше нам,

Что бы отведавший варева нашего,

Больше к соседским невестам не хаживал.

Да будут с нами, нас пусть целуют!

Кушайте кашу – будете наши!

Облик её, как и имя – изменчив. Судя по вышивкам, Макошь может явиться статной, высокой женщиной с натруженными, длинными руками, в рогатой кичке и с маленьким хвостиком. Судя по фольклорным данным, может приковылять горбуньей на гусиных лапках, может померещиться лохматой, дёрганой кикиморой, путающей пряжу, ломающей вещи. Иногда она невидимкой хлопочет по хозяйству, а иногда беснуется невидимым «шумным духом». Людям она является в том виде и качестве, какой они заслужили. Как общей Матери, ей до всего и до всех есть дело.

Она прародительница, но у неё нет мужа. Ей нет пары, потому что нет ровни. На русских вышивках она одинока в своей огромности . И этот факт нисколько не смущал наших предков, живших в патриархальном обществе. Так же как и мы, они уважали своих пращуров, живших при матриархате, и не отвергали, хуля и осмеивая их мировоззрение, но помнили и бережно сохраняли его, искусно вплетая в ткань новой, современной им жизни.

В те далёкие времена, когда роль мужчины в продолжение рода ещё не осознавалась, когда считалось, что дети появляются от съеденной горошины или рыбы, люди не славили богов, потому что Боги ещё не родились.

Среди сомнищ упырей, берегинь, вил, русалок, леших и домовых была только одна богиня – Великая Мать, Ма – Дивия, Де Метра, Ма- Кошь. Её не славили, ей внимали благоговея, с ней делились и она защищала, кормила и учила своих детей.

Вспомните, вы сами, часто хвалите (славите) свою мать? Хвалить, оценивать, это дело родителей, а не детей.

Идеальная мать строга, но справедлива, а когда дети идут по кривой дорожке может стать и не милостивой. Именно такой стала Макошь во времена забвения веры предков. Тогда то и появилась поговорка « бог не Макешь, чем ни будь да потешит».

А были времена, тешила Макошь!

Матерью сырой Землёй была она для детей своих. Кормила и поила живых, принимала в своё лоно умерших.

Она научила людей прядению и ткачеству. На льняную, с её помощью вытканную пелёнку, принимали новорождённого, льняную да посконную (из конопли) одежду носили всю жизнь, в лучших, льняных нарядах хоронили умерших.

Своих детей Макошь наделяла судьбою. Любимчиков — личным обаянием и удачливостью — Сречей. Про таких говорили: «кого Среча любит, у того и петухи несутся», и, наоборот: «Несреча тонко прядёт», а где тонко, там и рвётся…

Если её, знатную повитуху, забывали позвать на родины, приходила сама в образе злобной старухи Недоли и желала новорождённому что ни будь в духе сказки «Спящая красавица»: — вырастит девочка, будет умницей и красавицей, да уколется веретеном и умрёт!». Но добрая сторона Макоши – Доля, Среча, Удача давала шанс: «заснёт вечным сном, но сможет проснуться, если…».

Тем, кто не унывает, трудолюбив и обычаи чтит, вроде сиротки Золушки или Попелышки, приводит она на помощь своих помощников. Муравьи, сверчки и тараканы, лягушки, жабы и ужи, мыши, птицы, кошки, козы — вся мелкая живность, находящая приют в человеческом жилище, у неё под началом.

В словенской и хорватской сказках волшебница Мокошка, умеющая превращаться в птицу, змею или красную девицу, живёт среди топей на краю болота, куда осенью спускается Солнце. Там, у Мокоши, Солнышко и проводит все долгие зимние ночи. Волшебница заботится об ослабевшем зимнем Солнце, лечит его целебными травами и заговорами, и к весне оно опять становится сильным и могучим[1].

Древность её проявляется ещё и в том, что охраняет она гороховые поля от налётов ребятишек и птиц, а по хлебным нивам бегает безумной Полудницей, не охраняя, но, только пугая, тех, кто не чтит послеобеденный отдых. Ведь горох и жёлуди, травы да коренья были «бабьим взносом» в общественные закрома до появления земледелия, когда мужчины охотились, а женщины занимались собирательством.

Иногда её, распорядительницу жизни и смерти так и называли – Жива, жизнь и Мора, смерть.

Тёмная сторона Мокоши может явиться к нерадивым людям кикиморой, что значит волосатая, лохматая Мора, издающая птичьи крики[2]. Она месяцами не даёт дошить рубаху, спрясть пряжу. Тем, кто во время «цветения»[3] не соблюдает древних запретов, сквасит что не надо, и, наоборот, пивное сусло не забродит, капуста не скиснет, тесто не подымится. В Словакии верят, что она может забрать непослушных детей обратно в брюхо[4]. Когда мы в шутку говорим: — мама, роди меня обратно, мы понимаем, что нашей маме это не по силам, и потому, не боимся. А Макошь творила такие чудеса, особенно перед зимним солнцеворотом, когда случается наибольшее количество преждевременных смертей.

Может насыпать в голову кострики, в глаза песку и они будут болеть до тех пор, пока Макешь не сжалится и даст своей живой воды для исцеления.

В летний солнцеворот, на Купалу, опускает она свои длинные руки к земле и тянет из неё обильный урожай, людям на радость. А в Коляду, когда солнце поворачивает на лето, а зима на мороз, поднимает руки к небу и ворожит, чтобы солнце разгоралось сильнее, чтобы поглотило оно избыток тьмы. В эти холодные дни является она серой гусыней неуклюже ковыляющей на оранжевых лапках по замёрзшим водам и шепчет: «иду, иду, ночи выпью! Свет ночи выпьет! Да будет поровну и того и другого!»[5] Долго взывает она….Но вот, услышав её, летят из — за моря перелётные птицы, приносят на крыльях Весну. С треском вскрываются реки и вслед за уходящими льдинами, плывёт она белой лебёдушкой, радуя глаз приветствующих её людей, стоящих по крутым берегам.

Наши предки верили, что каждая женщина являет собой образ и подобие прародительницы Макоши. В незатейливой на первый взгляд народной потешке отразились эти представления:

«Как Матрёшка ходит по дорожке?

- Переулочком – сизой уточкой,

А по улице идёт — белой лебедью плывёт!»

Причин, вызывающих такую резкую перемену походки у Матрёны может быть, по крайней мере, две: наличие большего количества зрителей на улице чем в переулке, то есть желание покрасоваться и труднопроходимость переулков заросших летом и особенно, заваленных зимой снегом, по сравнению с более или менее утоптанной улицей. К стати выступать павой на улице было в старину не личной, индивидуальной инициативой той или иной женщины, но обязательной нормой поведения, которая подчеркивала и подтверждала сакральность многолюдья. Об этом же говорят пословицы: «на миру и смерть красна», «в тесноте да не в обиде» и обычай принародного покаяния. По той или иной причине, но женщины в старину меняли походку, так же как Макошь – гусыня, особенно зимой, в тяжёлой одежде, народ заметил этот факт и отметил его в своём творчестве.

Имя героини рассматриваемой потешки — Матрёна — это латинское имя Матронна, то есть знатная женщина, Матёрая, Матерь. В восточнославянском фольклоре немного случайного. Заменяя исконные имена героев на христианские, народ понимал их внутреннее значение. В сказках царевна, олицетворение весны, называлась Анастасией, что значит воскресение, возрождение или Василисой, что собственно, и есть царица, царевна.

В начале ХХ века «божественность» хромающей походки отметил в своём творчестве И. Мандельштам:

К пустой земле невольно припадая,

Неравномерной сладкою походкой

Она идёт ….

Её влечёт стеснённая свобода

Одушевляющего недостатка.

И, может статься, ясная догадка

В её походке хочет задержаться –

О том, что эта вешняя погода

Для нас – праматерь гробового свода,

И это будет вечно начинаться.

Есть женщины, сырой земле родные.

И каждый шаг их – гулкое рыданье,

Сопровождать воскресших и впервые

Приветствовать умерших – их призванье.

И ласки требовать от них преступно,

И расставаться с ними непосильно.

Сегодня – ангел, завтра – червь могильный,

А послезавтра только очертанье…

Что было поступь – станет недоступно…

Цветы бессмертны, небо целокупно,

И всё, что будет, — только обещанье.

Поэт, используя христианские термины и образы, по сути, нарисовал образ древнейшей языческой богини – Матери и сопоставил его с обычной женщиной – хромоножкой.[6] Три строчки народной «прибаутки» лаконично и ёмко говорят нам о том же.

Давно замечено, что гениальные поэты очень тонко чувствуют мифологические основы. В стихотворении А.С. Пушкина «Зимний вечер» «архетипическая конструкция отчётливо просвечивает сквозь напластования как фольклорного, так и литературного материала…»[7]. «Вслед за описанием шумного буйства «бури» упоминается о «старушке», приумолкнувшей за прялкой в тёмной «лачужке», — эта коллизия удивительным образом напоминает о непосредственном соседстве противопоставленных друг другу бога погоды/ ветра/ вихря и женского божества в текстах, посвящённых славянскому язычеству[8]»[9]. Пушкин, обращаясь к дремлющей старушке настойчиво подчёркивает, что она – свой человек («ты, моя старушка», «ты, мой друг»). А. Ф. Белоусов предполагает, «…что это вызвано стремлением стряхнуть с себя наваждение зимнего вечера: в приумолкнувшей собеседнице поэту вдруг почудились чужие и страшные черты богини судьбы…»[10], так как существует поверье: если пряхи дремлют, а веретено вертится, то говорят, что за них пряла Мокуша, а если привидится кикимора с прялкой на прередней лавке, быть в той избе покойнику. Выявляется так же… «связь «старушки» с «водой», любовью и браком и, наконец, с «горем»/ несчастием «добрая подружка б е д н о й юности моей»)… «старушка» из «Зимнего вечера» соответствует славянской богине Мокоши»[11].

Взрослели дети Великой Матери и начинали понимать, что у всех и у каждого есть ещё и отец. Образ вездесущей самодостаточной Макоши, вскармливающей землю своим грудным молоком – дождём, распался на две равные части и верхнюю половину занял отец, а нижнюю — мать. Мир стал мыслиться как союз божественной пары Небо- Отца и Матери- Земли, а дождь стал пониматься не как питание, но как оплодотворение.

Но Макошь наши предки не забыли, не отправили её в тартар, не превратили в злобного демона, как часто случалось со старыми богами у других народов. Макошь стала, в некотором смысле, частным представителем Матери Сырой Земли.

В древнем имени Ма – кошь (мать удачи, урожая)[12], стали слышать Мок-ошь – мокрота, влага. Для земледельца одно не противоречило другому. Зодиакальное созвездие Водолей на Руси назвали Макрешь, а в родственном индоевропейском языке санскрит сохранился термин «мокош», означающий истекание души из тела.

Стала Мокошь заведовать родниками, озёрами, колодцами, всей влагой земной. Но опять же в двух ипостасях. Добрая земля сырая а не мокрая, переизбыток влаги это плохо, это болото. Огромное количество солёной воды непригодной для питья и полива называют словом «море» однокоренным со словом «смерть». Из этой же компании и кикимора, носящая в фольклоре эпитет «болотная».

Жизнь зарождается во влаге, но это не просто оптимальное количество воды. Влага должна быть кисловатой, солоноватой, иметь вкус. В ней должна присутствовать некая закваска, солод, она должна быть живой, то есть бродить. И тогда может произойти волшебство: из молока получится сыр, из воды пиво, из муки и воды тесто для хлеба, из мёда пенная медовуха — сурья. А Земля, получив такую влагу, станет Сырой и сможет родить.

А ещё в имени Макошь люди слышали МАКошь и, возможно, связывали его с растением мак. То, что у богов имелись любимые цветы – символы известно давно. В славянской традиции цветком Громовержца был ирис, перуника. В греческой – к Венере, день которой, как и у Макоши – пятница, относились розы.

Вплоть до 14 века европейский климат был значительно теплее и, следовательно, зона распространения мака была шире. Растёртые маковые зёрна применяли в качестве добавки улучшающий вкус выпечки, на них делали настойку — сонное зелье, из них выжимали масло, а так же зёрна самосейного мака считались сильнейшим оберегом от ходячего покойника и домового. В. Даль сообщает, что «иконописцы пишут на маковом масле». Для растирки мака использовали большой широкий горшок, называемый макитра, макотра. Такую форму горшка можно назвать мисообразной. Термин «чародейство», объясняется как гадание на воде налитой в чару. Но чародейство это действие с чарой – мисой, а в ней может быть и мак. Возможно, что растирание мака, как и замес теста, например, воспринималось как волшебство, ритуальное действо, чародейство.

Растёртый мак смешивали с мёдом, формировали лепёшки и засушивали, полученный продукт назывался пряники- маковники. Это десертное блюдо славянской кулинарии, наше исконное, возможно ритуальное лакомство не заслужено забыто.

Мак использовали как оберег от ходячего покойника: завязанное в льняную тряпицу маковое семя клали под голову умершего; сыпали семена в ямку, вырытую на могиле; осыпали поверхность могилы; насыпали круг около погребения; вокруг дома, в который приходит покойник; сыпали в доме на пол; сыпали в люльку к ребёнку.

Имя Макошь точно не этимологизируется. Нет даже единого мнения о правильном произношении и написании его. Возможно, это говорит в пользу глубокой древности слова. И слово мак окружено туманом. Предполагается, что это «древнее средиземноморское слово»,[i]или родство с латинским macto – «колю». Это вполне оправдано тем, что стебель мака покрыт маленькими мягкими иголочками.

Академик В.Н. Топоров выводит Мо́кошь из «мокрый». Он связывает её с культом Матери — сырой Земли, где сырая не только влажная, но и кислая, острая, солёная, то есть имеющая вкус, смачная и связана с сурьей, алкогольным напитком, а также с индоевропейским корнем *su – «рождать», «производить на свет».

Доктор филологических наук, профессор М.М. Маковский в своём «Сравнительном словаре мифологической символики в индоевропейских языках» отмечает, что слова со значением мокроты, жидкости, сока могут восходить к словам со значением сна. Связь Макоши с влагой известна, следовательно, опираясь на исследования Маковского, выходим на возможность связи Макоши со сном и опьянением, вызывающим сон.

Академик Рыбаков считает наиболее приемлемой формой произношения и написания Ма́кошь и объясняет ее как Ма-кошь, мать урожая, богиня счастливого жребия и всё внимание уделяет доказательствам этих аспектов. Лишь мельком в одном небольшом абзаце приводит древнерусские письменные свидетельства о связи Макоши со сном, сновидениями, их толкованием, астрологией и гаданием[ii].

Мак удивительно подходит под эти характеристики – он дает опьяняющий напиток, порождает множество семян, которые применяются для придания еде и питью вкуса. Я думаю, что наши предки не могли не заметить этих параллелей. «Народно-психологическое чутье» могло синкретизировать образ Макоши и мака.

Связать мак «растение силы» с могущественной Макошью можно по внешним признакам. Спелый мак имеет крупную по сравнению с тонким стеблем головку – маковку, увенчанную как бы короной, Макошь в народном представлении имеет вид женщины с большой головой и длинными руками. Учитывая всё выше изложенное, можно с большой долей вероятности считать мак цветком Макоши. В древнерусской традиции венок из маков, вышивка с его изображением несли определенную семантику, понятную тогда, но сейчас нами забытую и воспринимаемую только с эстетической точки зрения.

МАКОШЬ (2)

Древнейшая богиня славян. Покровительница плодородия и материнства, дома и женских работ. Как все древнейшие боги полигамна. Её число – 5, её время — осень.

Точное произношение и написание ЕЁ имени доподлинно неизвестно. Из всех вариантов (Мокошь, Мокушь, Мокуша, Мокушка, Макошь, Макешь), наиболее древним является, скорее всего, вариант с корневым «А», так как «оканье» в индоевропейских языках явление позднее. Корневое «О» появилось, видимо, с возрастанием роли земледелия, где так важна влага, и созвучия с глаголом «мочить»

Олицетворение Матери — Сырой Земли, в этом образе супруга Неба. В качестве покровительницы воды, влаги, источников — супруга Велеса. В своей отрицательной ипостаси – Кикимора, проживает в доме совместно с домовым, вместе с ним вредит нерадивым хозяевам. Доброй или злой Мокошь делают личность и поведение каждого конкретного человека, т. е. Она наблюдатель и оценщик и весьма строгий (см. пословицу: «бог не Макешь, чем – ни будь да потешит»).

М. имеет не ровную, качающуюся походку как у гусыни или утицы, для подчёркивания этой характерной черты её описывали, изображали на гусиных лапках, иногда М. хрома и горбата, простоволоса, а когда является в гневе- лохмата, молчалива, строга. Судя по русским вышивкам – рогата и с небольшим хвостиком, что роднит её с иранской Ардви – Сурой Анахитой. Наиболее часто атрибутами М. являются прялка, веретено и метла с конской головой (черепом) .

В психологии известен простенький текст: испытуемого просят нарисовать голого человечка. Если у изображения гипертрофированно большая голова – значит, испытуемый решает какую то проблему или просто любит общаться. Гипертрофированно изображённое причинное место говорит о соответствующих особенностях пациента, и т. д. Макошь традиционно изображается с большой головой (много дум), длинными руками (всеохватность), огромными ладонями (трудолюбие), и эти её качества являются так же характерными чертами русского народа .

М. связана со всей мелкой «домашней» фауной: козами, курами, кошками, мышами, тараканами, сверчками, летучими мышами, лягушками, муравьями и т. д. Западноевропейская фея, в сказке о Золушке – Макошь.

Божия коровка, называемая у западных славян «берушкой», т. е. овечкой – одно из воплощений М. Она носит на себе метку – память о пожаре, опалившем её спинку, а чёрные пятна – её сгоревшие дети. Весь этот ужас – следствие гнева Перуна, который наказал таким образом свою первую неверную жену. А она и не могла быть верной, так как появилась задолго до возникновения института брака, не собиралась меняться и, кажется, переживёт распадающиеся на наших глазах традиционное супружество…

Связана с коноплёй, крапивой и, в последнюю очередь, которую только и оставило Пятнице христианство, со льном, как растениями дающими волокно для прядения и ткачества. С этой стороны связана с овечьей шерстью и козьим пухом. Обобщая, можно сказать, что М. Имеет отношение ко всему, что можно скрутить, свить в верёвку, нить. Связывать, плести, ткать, а так же развязывать, расплетать, распускать – одно из её дел.

Памятуя, что в старину деревенская община называлась «вервь» (верёвка, связь), а так же учитывая такие современные устойчивые словосочетания, как «связь времён», «связь поколений», которые возникают как бы сами собой из архитипических представлений, можно сделать вывод о том, что М является древнейшей социально — родовой устроительницей.

В отличие от Рода, являющего собой вертикаль (например, власти), накладывание, иерархию, переход от низшего к высшему (например, взросление, ведь речь идёт о доклассовом устройстве общества), Макошь являет собой горизонталь, которую символически легче всего обозначить верёвкой, ведь её не поставишь вертикально (индийские факиры не в счёт).

В фольклоре явственно проступают такие нюансы. Женщина подводит коня за узцы, то есть тянет за верёвку. Мужчина седлает коня, то есть кладёт на него седло и сверху садиться сам. С этой точки зрения возведение дома из брёвен или камня вотчина Рода, а сооружение плетня или хаты – мазанки, имеющей в своей основе тот же плетень – Макоши.

Говоря современным арго, Род – это круто, в смысле не полого. А Макошь это широко, то есть открыто, протяжённо, свободно. И это отсылает нас к общепризнанному определению души русского народа, как души широкой, щедрой, свободолюбивой.

«Там русский дух, там Русью пахнет…», это там, где просторно, широко, свободно. Это там, где незримо присутствует Макошь.

Недаром Владимир – князь, укрепляя государственность Киевской Руси, из всего многообразия славянских богинь выбрал именно Макошь, образ которой соответствовал и народной ментальности, и широте далеко идущих политических интересов правящей верхушки.

В связи со своей горизонтальностью Макошь связана с Матерью Сырой Землёй, а через неё с необходимой земле сыростью ( водой). В связи со своей водной сущностью и женским началом, Макошь связана с «течением времени».

Все мы на свете временны

Жизней наших холсты

Женщины беременные

Связывают как мосты.

Осознание родовой связи, привязанность к локусу обитания, понимание ценности воды появились значительно ранее возникновения земледелия, следовательно, Макошь «старше» аграрных праздников, хотя и «приняла их под свой контроль».

Пятница перед каждым большим праздником народного календаря посвящена Мокоши, 12 пятниц в году наиважнейшие. (Более подробно об этом читай у Б. А. Рыбакова).

Время Макоши не летняя или зимняя морозная сухость, её время– сырая осень: Распутица, разрывающая родовые и торговые связи между селениями. Дожди, связывающие по рукам и ногам свободу передвижения и собирания даров природы. Свадьбы, семейные узы (в отличие от летней вольницы), посиделки с прядением и играми, молчаливое ткачество (бранное тканьё заставляет считать «в уме»), шитьё тёплой одежды для выросших за лето, починка крыш, первая топка печи для тепла, а не для приготовления пищи…

Пятница, Пятница, Святая, наречённая!

Мы тебя, Пятницу ждали – дожидали,

Неделю всю,

Зиму холодну, Весну – красну, всё Лето то тепло,

Осенью богатой едва дождалися!

Кульминация женских осенних праздников – чествование 9 и 10 Пятниц, которые разделены одной неделей, (приблизительно конец октября, начало ноября, христианские Параскева, Кузьма – Демьян и Микола зимний) в беларусской традиции происходило так.

«…во время осеннего праздника «Кузьмы – Демьяна» в некоторых сёлах молодёжь ладила вечорки, на которых из соломы делали чучело Кузьмы – Демьяна, одевали его в мужскую одежду, приделывали большой фаллос, скрученный из красной материи, сажали этого «хлопца» на почётном месте за столом, угощали его, угощались сами. Рядом с чучелом садилась девушка и их «женили, гуляли веселье», во время которого исполняли припевки, касающиеся эротичного места. В конце посиделок парни выносили чучело за село, снимали с него одежду, а солому сжигали. Довольно распространенными были карнавальные обходы ряженых на праздники зимних Николы и Юрия». (Т.И. Кухаронак. Маски в календарной обрядности Белоруссии. Минск, 2001. С. 135-136. На беларусском языке. Перевод цитат — мой).

А ранее, первого сентября всей «громадой» справлялся праздник «женитьба камина», то есть свадьба печки, знаменовавший собой начало отопительного сезона.. В некоторых местах всей деревней зажигали новый, живой огонь, добытый трением. «… Цветами, освещенными в церкви на Иванов день, украшали печь, при этом пели специальные обрядовые песни. Спевши, девушки с приглашенными парнями начинали скакать разудалые пляски, среди которых выделялась «Цярэшка»» (Там же. С. 134). «В конце вечера молодежь, попросивши благословения у старшего, пела жениху-камину специальную свадебную песню:

Ой пришли ж ночи долгеньки,

Посвети нам, камин беленький,

Мы ж тебя цветами убрали,

Барвиночками, рутой перевязали.

Параша наша девка гарнинька

Полюбить камина раднинька.

Мы ж тебя будем женити,

Горилочку, пиво пить.

Свети же каминочек ясьненько;

Шить, прясть, ткать молодым,

А подарочки забирать старым.

Каминочек, ты нам помогай,

Кручу, вярчу и бури прогоняй,

Дым и сажу неси врагам,

Свет, охоту и радость неси нам.

Хозяюшка наша, поглядай,

Горилочки и меда подливай» (Там же. С. 134).

То есть осенью, помимо «серьёзных», настоящих свадеб игрались свадьбы потешные, а вернее ритуальные в фарсовой форме. «Выход замуж» хозяйки за свой камин (печь), в своей основе вполне серьёзен. Тяга к домашнему очагу является архитипичной характеристикой женской психики. Вспомним смешной рекламный ролик, в котором женщина пытается заняться приготовлением пищи на кухне – экспозиции торгового центра и её с трудом оторвав от этого дела, выносят охранники.

Божьего Коваля – Козьму –Демьяна в русском и украинском фольклоре просят: «…скуй нам свадебку, крепко накрепко!». Следуя магическому принципу аналогии, кузнец чужого счастья – Кузьма – Демьян и сам должен быть женатым персонажем и хорошим семьянином, так же как и повитухи должны иметь здоровых детей.

Не совсем чётко прослеживаемая в русской и украинской традиции связь Макоши со свадьбами в частности и с эротикой вообще со всей очевидностью вырисовывается в беларусских обрядах. (Впрочем, в украинском фольклоре есть одна песня, вызывающая у исследователей сомнения о её подлинности, где Макошь представлена разгульной: «…или Бог наш Посвист спал, или с Макошью гулял?»).

Кроме того, М. связана с коноплёй и маком как растениями «силы», дающими опьянение и вещие сны, их семена – сильнейшие обереги.

Как строгая, но справедливая богиня, связана с псевдо колючими растениями: маком («волосатый» стебель), лиственницей.

Связана с «влажными» деревьями (ель, осина, ива) и с любым деревом, выросшим у святого источника или колодца.

Её наказания: портит зрение, насыпает в голову сор, отчего голова болит, наводит обморочный сон, щекочет детей, путает пряжу, колет веретеном, дает невыполнимые задания, морит кур, насылает тараканов, устраивает полтергейст.

Её помощь: лечит зрение и головные боли, убаюкивает детей, способствует закваске теста, выпечке хлеба, незримо моет посуду, прядёт и ткёт, охраняет кур, хранит дом от насекомых.

В пятницу, день Макоши, существовал запрет не только на прядение и ткачество, но и на большинство женских работ вообще. Мытьё полов, купание детей, замес теста не имели места в этот день.

В пятницу можно было торговать. В древности купля – продажа происходила в виде взаимовыгодного обмена результатов своего труда. Вырисовывается образ Макоши дающей и берущей, Макоши – оценщицы и считальщицы.

Удручает «упёртость» некоторых исследователей на льно– прядильно – ткаческих функциях Макоши. Поле её деятельности значительно шире.

Конечно, последние 2 – 4 тысячи лет этот вид индивидуальной женской деятельности был весьма популярен, но в наши дни он постепенно сходит на нет. И ранее, в течении десятков тысяч лет женщины тянули жилы (буквально), нанизывали на них раковины, зубы, косточки, выделывали и сшивали шкуры, а не ткали ...А боги и богини уже были.

Я считаю, что основная функця Макоши – создание протяжённости (пространства, времени, жизни, рода, семьи, всего, что имеет продолжение и состоит из череды сходных элементов) и воля её разрывать.

В этом смысле однотипные «дамские романы», телесериалы, пасьянсы, вязание, ежедневные маршруты: дом – детсад — работа – магазин – детсад – дом, еженедельная генеральная уборка квартиры, весеннее мытьё окон, отмечание дней рождений, праздников, обрядов (а шире – верчение годового кола) – есть сегодняшняя юрисдикция Макоши. Возможность переносить эту тягомотину нам даёт она же. Дублирование, создание однотипных клише, например, книгопечатание или биологическое клонирование – тоже сегодняшние дела Макоши.

Я пишу эти строки, группируя буквы в протяжённые ряды, стараясь связно выразить свои мысли, я ращу детей, продолжая свой род, я «делаю жизнь», и мне, современной женщине, вовсе не надо уметь прясть, чтобы почувствовать благославляющее присутствие Макоши.

Т. Пятница. 2003 – 2004.

Великая, многая Макошь – Дива!

Прекрасная Дева, матёрая Баба, мудрая Старуха!

Я, твой потомок, стою перед тобой весь открытый,

на льняном ни разу не стираном холсте.

Славлю тебя, Великая Мать,

как славили Тебя все мои предки с незапамятных времён,

пусть и под разными именами: Гекаты, Деметры, Параскевы – Пятницы.

Мощью твоей заклинаю:

Как русская женщина, вырастившая этот лён,

Мявшая, трепавшая, чесавшая его,

Спрявшая эту нить и соткавшая этот не стираный холст

Отдала ему часть своей силы,

Так и я отдаю ему часть себя: свои горести, неудачи и болезни.

И как женщина, сделавшая этот не стираный холст,

Получила от него радость созидания,

Так и я получаю от него счастье, удачу, здоровье.

Да будет так!

Как проточная, очищающая вода смоет с этого холста Сырую Землю,

Так смою я с этого холста все мои горести, неудачи, болезни.

Да будет так!

Как постиранный холст сохраняет в себе

память о руках, его создавших,

Так сохранит этот постиранный холст в себе

Моё счастье, удачу, здоровье,

данные Волей твоей, могучая Макошь!

Слово моё ключ и замок. Да будет так!

Стираный холст, становится после обряда оберегом.

До обряда холст надрезается освященным ножом и разрывается руками на части по 40 см., участники обряда становятся босыми ногами на куски холста. Обращаясь к Макоши, стоят прямо, руки держат как на русских вышивках, изображающих Макошь:

МНОГАЯ МАКОШЬ.[13]

Мощная, чёрная передо мною

Мокошь явилась Землёю сырою.

Добрая Мокошь мать урожая

Зелень и злаки исправно рожает.

В сладкую дрёму маком опоенных

Белая Макошь уводит спокойно.

Сны разноцветные, Макешь — магиня,

Не разгадаю. Ты помоги мне.

Льны наливает влагой и силами

Синяя Мокошь с девами Вилами.

Лета макушка годы отмерит

Пёстрой кукушкой – Макоши верят.

Красит ланиты ладушек наших

В буйный цвет маков алая Макошь

Балует деток сбоиной маковой -

Липким комком смачным и лакомым.

В пятницу Макешь, бабья заступница,

Отдых даёт от стана и ступицы.

В льны разодета, в кичке богатой

Макошь приходит, как прялка рогата.[14]

Из подола видны утицы лапки -

Макошь хромает походкою сладкой.

Чуешь? Неведомой силой неслышной

Мышек на помощь ведёт Попелышке.

И по ночам, ясновидя, как кошка,

Мокушка пряжу сучит понемножку.

Только радивым. Не пряхам, не ткахам

В голову кострику сыпет неряхам.

Знамо, бездельников Макошь не тешит.

И тех, кто на боге заморском помешан.[15]

Апрель – май 2002

Рубаха вырублена смело

из материнского холста,

рубцами швов покрыто тело

её и вышивка красна,

как свежая татуировка

наколотая вкруг от бед.

О, ум людской и рук сноровка,

подобного в природе нет!

Свою вселенную творили

и защищали кто как мог,

какую красотищу сшили!

Славяне, предки, Вы — мой Бог!

Зачем же мёртвого факира

За диво нам с тобою чтить?

Пусть он хорош, но мы из мира

Другого, где так славно жить!

Рубаха: однокоренные русские слова: рубить- рассекать, рвать; рубец- шрам; рубище — простая, грубая одежда; то есть старинное, раскроенное и сшитое изделие. Швы выполненные вручную, действительно на ощупь похожи на шрамы, так как осыпающийся край полотна не обметывался, а подворачивался во внутрь шва и он получался выпуклым.

В других славянских языках однокоренные слова означают:

Болг. – кайма, край

Сербо-хорв. – кайма, шов

Словенский – кайма, ткань, простая рубаха.

Чешск, словацк. – изнанка, кайма, женская сорочка.

(Фасмер, Этимологический словарь русского языка, СПб, Азбука, 1996.)

Анализ этого семантического поля позволяет нам добавить, что рубаха – это еще и окаймленное, вышитое изделие. Если вспомнить, что доминирующий цвет народной вышивки – красный и она тоже выпуклая, то сравнение с рубцами вполне закономерно. Тем более что в эпоху ведения войн мечами и топорами повсеместно бытовала мода на татуировки и «художественные» шрамы.

Итак, рубаха воспринималась нашими предками как полотно, покрытое ранами-разрезами и покрытое зажившими шрамами- швами и вышивкой. Возможно, сама идея сшивать одежду (шкуры, а потом и полотно) пришла из необходимости соединять жилами или нитью края ран для заживления.

Такое негативное сравнение, возможно, есть реакция на введенную кем-то новинку – сшитую одежду (вспомним реакцию наших стариков на современную моду).

Следы бытования у славян не сшитой одежды подобной индийскому сари, греческой тунике или римской тоге мы находим опять-таки в языке. По древне-русски одежда- облачение, то есть оболочка, которая обволакивала, оборачивалась вокруг тела. Рудиментами такой одежды являются широкие пояса украинцев и болгар, полотенчатые головные уборы Белоруссии, наряд свадебного чина дружки- перевязь через плечо.

Неизвестно, сами ли славяне придумали фасон женской рубахи со сборенными рукавами и воротом на тесёмках, удобным для кормления младенцев .Но из истории Римской Империи нам известно, что в первые века новой эры там происходит резкая смена народного костюма . Древний Рим носил тоги и другую сшитую и не сшитую одежду, но совершенно отличную от традиционного костюма средневековой Италии, включающего женскую рубаху, похожую на славянскую. Это было время нашествия варварских племён, в том числе и славянских. Рубаха пришла на юг Европы с севера.

Ворчанье матери

У матери за пазухой – житьё!

По дням, как по часам растёт дитё.

Катается как в масле сыр,

Опарой поднимается наш сын…

Всё в небо норовя, из были – в сказку!

Да, добрая видать была закваска,

Так славно мы месили тесто,

Что рвётся вширь и в высь с родного места.

А Мать сыра — Земля, она внизу…

В нору нырну и в недра уползу

Я серою замотанной змеёю,

Шепча: ступай к отцу, господь с тобою…

Февраль 2003.

НА ЗАКАТЕ

Вновь Зари вечерней роскошь,

Рыжая корова – Мокошь

Первая шагает бодро -

Значит, завтра будет вёдро.

С маками сплету веночки

Для неё, себя и дочки

И в льняных рубашках белых

За бурёнкой будем бегать.

А у дочки есть в коробке

Красно – чёрная коровка…

С ними мы – созданья Божьи,

Все на матерей похожи.

Матерь – Мать Земля Сырая,

Матерь – Макошь и родная,

Чёрно – красно – белоснежны,

В воплощениях – безбрежны. Июнь 2003.

* * *

В начале конца

Смастерила материю

Матёрая Мать

Спрявши нитку из времени,

О, Макошь!

И вымесив плоть,

В полотно замотала,

Замкнула в палате ума

Всё, что знала.

О, Магна!

И вынесла вон,

И рекла, отпуская:

Вы мне не рабы,

А я вам не святая…

О, Майя!

Мелькнёт в отдаленьи,

Маячит, мигает,

И манит обратно,

Большая, сырая.

О, Маха!

О, Макошь – магиня,

О, Майя златая!

О, Месяц,

О, Море,

О, мама родная! (август 2004).

ЖАТВА

Наши жёнки – пряхи, ткахи,
Надев жнивные рубахи,

В белоснежные убрусы

Лица замотав, смеются:

«Велеса волосья –

Спелые колосья,

Мы серпами хрясь, хрясь,
Словно огонь распалясь!».

Так глаза у всех горят,

Не поймёшь кто стар, кто млад,

Подоткнули подолы –

Стёгна белые видны.

Нет, не зря лонись[iii] старались-

Сжавши, по земле катались:

«Жнивка, жнивка,

Отдай мою силку!».

Сноп последний – чист и свят

Житной бабой нарядят.

Богу бороду завьют,

Заклинание споют:

«Золотая Борода!

Побалуй нас иногда

Хлебным квасом, пивом пенным,

Кашей и блином отменным! Купала – Перун 2003 .

***

Зарделось на востоке ухо,

Девицы – утренней Зари.

Она не зрит, но внемлет слухом,

Скорей свой заговор твори!

Пока не свет и не темно,

Пока не выкатилось боком,

Пока не стало Божьим оком,

Пока так молодо Оно.

Когда восстанет высоко

В зените славы будет глухо.

Взывать к не слышащему глупо

Кто видит всё – тот далеко.

А на закате, уже старым,

Само в себя погружено.

От дел земных отстранено.

Хотя всё так же пышет жаром…

Молитесь утренней Заре!

Шепчите заговор старинный

К победе будет путь не длинный

Потрафьте предков череде[iv].

ОСЕННЕЕ РАВНОДЕНСТВИЕ

Опустели нивы, рощи — на подходе Радогощи.

На зиму таятся в сень гады – скоро Таусень.

Всё живое ищет кров – приближается Покров.

Клину птиц кричат с порога: «колесом дорога!».

Чтоб весною воротился, жизни цикл не прекратился.

(«Скатертью дорога» — без возврата, до порога).

Чтоб не сдохла рыба вся – Речке жертвуем гуся.

Совершим обход – веселье распевая «Таусени»:

«мост построим из сосны, чтоб добраться до весны,

по суровой по поре, от Карачуна к Коляде!». Сент. 2004.

ЧТО ЧИТАТЬ О МАКОШИ.

Белоусов А.Ф.. Возвращаясь к «Зимнему вечеру»: мифологический аспект стихотворения. В сборнике «Политропон» к 70-летию В.Н.Топорова. М., 1998.

Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. К реконструкции Мокоши как женского персонажа в славянской версии основного мифа. Сборник «Балто – славянские исследования. 1982».

Иванов В.В., Топоров В. Н. Мифологические географические названия … Сборник Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. М. Наука. 1976.

Разаускас Д. Мать Майя. Размышления по поводу двух литовских ононимов: moja «мать» и moja «мах». Сборник «Балто – славянские исследования. XV. М., 2002

Славянский и балканский фольклор. Сборник. М., 2000.

Судник Т. М., Цивьян Т. В. Мак в растительном коде основного мифа. Сборник «Балто – славянские исследования. 1980.

Судник Т. М., Цивьян Т. В. О мифологии лягушки. «Балто – славянские исследования. 1981.

Топоров В. Н. Ещё раз о балтийских и славянских названиях божьей коровки в перспективе основного мифа. Сборник «Балто – славянские исследования 1980».

Топоров. В.Н. К реконструкции балто-славянского образа Земли-Матери *Zemia & *Mate (Mati). Сборник «Балто – славянские исследования. 1998-1999. М., 2000.

Этноязыковая и этнокультурная история Восточной Европы. Сборник. М., 1995.



[1] «Единство – в многообразии», выпуск второй, С.29. Сказка «Солнце-Сват …»

[2] «Кика» на праславянском значит «макушка» и «волосы на макушке», отсюда название женской шапочки, кичка, волосник. По другим источникам «кика», «кикимора»- происходят от подражания лебединому крику «ки-ка». Действительно, по фольклорным данным, Кикимора постоянно хихикает, то есть издаёт звуки хи-хи, что весьма похоже на «ки-ки». Одно другому не мешает, но, наоборот, уточняет и дополняет образ.

[3] Месячные регулы в период которых славянской женщине «запрещалось сажать цветы, полоть огородные грядки, лазить на деревья, дотрагиваться до фруктовых деревьев, собирать овощи и фрукты, участвовать в севе и пахоте; кроме того, ей нельзя было перешагивать через домашних животных, приближаться к пасеке, ходить на кладбище, прикасаться к новорожденным, чтобы не навлечь на них кожных болезней.». Сборник «Этноязыковая и этнокультурная история Восточной Европы». М.1995.С. 254.

[4] Сборник «Славянский и балканский фольклор». М. 2000. С. 361-374.

[5] См. сноску 3.

[6] Физические недостатки были свойственны и богам других народов. Например, Марс был хром, а Венера косоглазой (!).

[7] А.Ф. Белоусов. «Возвращаясь к «Зимнему вечеру»: мифологический аспект стихотворения». В сборнике «Политропон» к 70-летию В.Н.Топорова. М.1998. С.579-582.

[8] См.: Вяч.Вс. Иванов, В.Н. Топоров. К реконструкции Мокоши как женского персонажа в славянской версии основного мифа // Балто-славянские исследования.1982.М.1983. С. 182-184.

[9] См. сноску 7.

[10] Там же.

[11] См. сноску 8. С. 194.

[12]Мнение Б. А. Рыбакова, который приводит славянские однокоренные и семантически близкие слова. Заглядывая ещё дальше, в праславянскую, индоевропейскую древность мы находим индоарийское слово «кош», что значит «вместилище» вообще, чего угодно, а не только урожая или предметов для жребьёвки. Родственные друг другу слова «мать», «матка», «матрица», означают предметы, несомненно, являющиеся вместилищами. Однако это не просто «коши», но вместилища, обладающие волшебным свойством продуцировать себе подобных. Нравственная, филосовская, религиозная доктрина о необходимости ДЕЛИТЬСЯ (с богом, соплеменниками)- вложи и получишь больше, чем вложил, родилась из осознания физиологического процесса ДЕЛЕНИЯ, размножения, удвоения. Наша Макошь – мать – вместилище, принимала жертвы и продуцировала отданное ей в ещё большем количестве. Мужчины таким свойством не обладают, поэтому божества мужского пола явление относительно более позднее, появившееся вместе с производительным трудом. До сих пор, на подсознательном уровне, большинство людей считает, что для исполнения религиозного долга или просто самореализации женщине достаточно родить ребёнка, а мужчина должен заниматься ДЕЛОМ.

[13] Точное произношение и написание имени этой Богини не известны. Здесь использованы некоторые возможные варианты.

[14] О том, что прялки были рогатыми говорит пословица: « узнаешь, баба рогатую прялку!»

[15] О связи Мокоши

- с культом Матери – Земли: В. Н. Топоров « К реконструкции образа Земли – Матери». В сборнике Балто–славянские исследования. М. Индрик. 2000. Стр. 263 и далее.

- С урожаем , сном, сновидениями и их толкованием, гаданием, льном, Вилами, прялкой, ступой – предметом для обработки конопляного волокна идущего на изготовление поскони, судом и наказанием, христианкой Параскевой, днём недели пятницей – Б. А. Рыбаков « Язычество древних славян» М. Наука. 1994. Стр. 379 – 392.

- С маком – Т. Э. Блинова «Рушники центральной России». 2002.

- С феей в сказке о Золушке ( Попелышке ), мышами и кошками – В.В. Иванов, В. Н. Топоров « Мифологические географические названия …» в сборнике Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. М. Наука. 1976. Стр. 113 – 114.



[iii] Прошлым годом.

[iv] Потрафить – угодить, сделать в пору, вмеру, влад.

В. Даль, Толковый словарь, т. 3. С. 358. М. 1995.

Поиск

Журнал Родноверие