Всю "нечисть" собрали под одной крышей супруги — угличане Александр Галунов и Дарья Чужая.
Первых посетителей уникальный музей принял в ночь перед Рождеством — 6 января 2001 года. И с тех пор редкий день сюда не идут экскурсии.
Баба-яга была мудрой женщиной
В домашнем музее обосновались персонажи, хорошо знакомые по сказкам. Для того чтобы воссоздать их облик, супруги прочли массу рукописей и книг, собрали в этнографических экспедициях сотни легенд и преданий. Так родились сначала эскизы, а затем и фигуры тех, кто внушал древним славянам боязнь и уважение.
Все они сделаны Дарьей из воска в натуральную величину. Костюмы она тоже шила сама и опять же своими собственными руками набивала чучела птиц. Поэтому весь музей вообще можно рассматривать как авторскую экспозицию Дарьи Чужой, которой, конечно, помогал своими знаниями супруг.
В сенях посетителей встречает гоголевская Панночка, встающая из гроба. Одетая в белую рубашку, она прожигает входящих взглядом, властно протягивая к ним руку. Если не ведать, что фигура восковая, — кошмары потом будут сниться долго. Такими вот красавицами представляли ведьм южнославянские народы. А на севере колдуньи, наоборот, традиционно описывались как старые и страшные. Одна, которую дети привычно зовут Бабой-ягой, тоже обитает в музее.
- "Яга" с тюркского переводится как "старейшая, мудрейшая". Во времена матриархата такие женщины селились в уединенном месте, и к ним приходили за советами по разным поводам. Как и полагается, над входом в дом "мудрейшей" висел череп животного — тотема, отпугивавшего злых духов. Яга отвечала за посвящение молодых мужчин в воины, предсказывала будущее, давала житейские советы. А еще она лечила хворь — толкла в ступе снадобья, выметала метлой болезни. Отсюда предметы, которые сопровождают этот персонаж в сказках, — поясняет Александр Галунов.
На плече восковой Бабы-яги сидит ворона, над нею блестит глазами филин. Это тоже неспроста. Нередко деревенские ведуньи, собирая травы, натыкались в лесу на больных птиц и животных, которых выхаживали и приручали. Древние считали, что в этих питомцев из дикого леса от их хозяек переходит часть магической силы. Нередко, впрочем, можно было слышать, что и сама дама-отшельница оборачивается птицей или кошкой, дабы без лишней рекламы посещать ближайшие деревни.
Не пощупал перину — не трогай невесту
Конечно, отнюдь не все колдуны были добрыми. Их ремесло считалось универсальным, и "белая" магия тесно соседствовала со злой, "черной". Где-то в лесах жили, например, ветропрогонники — люди, которые могли повелевать тучами и облаками. Когда была засуха, к таким чародеям обращались, чтобы они наслали на землю спасительный дождь. Но те же ветропрогонники могли "по заказу" отправить на деревню и разрушительный смерч. По большому счету, с помощью неведомых сил любой ведун способен был лечить и убивать, делать людей счастливыми и причинять им страдания. Поэтому наши предки разработали массу приемов, чтобы свести "злую" магию на нет. Путникам, к примеру, запрещалось поднимать на дороге красивые вещи, поскольку через них некто мог запросто наслать беду. А новобрачные перед тем, как лечь в постель, должны были самым внимательным образом ощупать подушки и перины — считалось, что колдуны могут зашить сюда косточку, три опаленных лучинки или горсть волчьих ягод, чтобы семья распалась.
Прототипы людей, которым некогда славяне приписывали магические качества, соседствуют в музее с явно вымышленными, но популярными героями. У дверей притаился Домовой, которого жители южных районов России называли "суседко". Наши прадеды верили, что в эти косматые существа вселялись души срубленных для возведения избы деревьев. Различались два вида домовых — доможил, обитавший обычно в углу за печью, и дворовой, обитавший рядом со скотиной. Как обычный человек, он мог быть бобылем или иметь жену-домаху, а также родственников — Банника и Полевика. Последний обитал в посевах и отвечал, как думали славяне, за судьбу урожая. Он тоже прикорнул у стены музея, глядя на колосья зрелой пшеницы.
Другой страшного вида экспонат, работа над которым закончилась только недавно, — Кикимора. По поверьям, она происходила из души мертворожденного ребенка. Нечистая сила его забирала, донашивала и воспитывала семь лет. Кикиморы поселялись в избах и пытались чистосердечно помогать хозяйкам — да все неудачно. Их традиционными занятиями считались пряжа и шитье. Вернее, попытки таковых, поскольку наутро нити обязательно будут путаные и рваные. Понятно, почему крестьяне говорили: "От кикиморы рубахи не дождешься". Спасти душу этого существа можно было только одним способом — требовалось подойти и набросить ему на шею крестик.
Как тащили на веревке таракана
Ритуал общения с "нечистью" вообще занимал в жизни древних видное место, подчеркивает Дарья Чужая. По важности он стоял сразу за работой — да и та была бы неэффективной без участия всяких потусторонних персон. Духа-Полевика было принято задабривать двумя куриными яйцами, оставленными на меже: если утром они исчезнут — урожай будет хорошим. Домового каждый год, 10 февраля, тоже радовали чаркой водки и тарелкой снеди, а при переезде уговаривали его сменить место обитания. Для этого требовался особый такт, поскольку наши предки наделяли домового крайне вспыльчивым характером, который может проявиться в любой момент. Считалось, скажем, что именно этот старичок командует мышами и тараканами. Поэтому убивать "собственность домового" категорически запрещалось, а избавляться от нее надо было при помощи хитроумных обрядов. В музее на почетном месте висит длинная льняная нить. В Симеонов день ею обвязывали крупного таракана, а затем вся семья с серьезным видом тащила его, как в сказке про репку, подальше из избы. Люди искренне верили, что после такой магической операции из дома уйдут все остальные его сородичи. Для избавления от мышей также существовала особая процедура — надо было разбрасывать по углам избы скорлупки пасхальных яиц.
Чтобы предохраниться от совсем уж пакостных духов, придумывали различные обереги. Искусство изготовления одних сегодня забыто, а другие вошли в нашу жизнь, растеряв по дороге весь мистический смысл. Поэтому в музее много вроде бы обыкновенных вещей, наделенных, оказывается, особыми свойствами. Железные гвозди заколачивали в рамы для защиты от непрошеных гостей. Угольки брали с собой "на удачу". Обломок человеческой кости прикладывали к щеке, если болел зуб. Осиновое полено бросали в могилу колдуна, чтобы он случайно не воскрес.
Говорят, что в подобных музеях экскурсоводы одни оставаться не любят: шалят-де экспонаты, ходят, разговаривают. Однако владельцам угличской экспозиции совсем не страшно, поскольку всех "постояльцев" они изготовили своими руками. Поздними вечерами сюда спокойно заходит даже десятилетний Валентин Галунов, помогающий родителям обустраивать новые экспозиции. Куда больше нечистой силы семью заботят нашествия мышей, которые прочно обосновались в старинном доме и изрядно шумят.
Сейчас у Александра и Дарьи осталась только одна трудность: ветхий дом явно не приспособлен для массового наплыва публики, да и соседи по подъезду изрядно нервничают. Нужно новое, более просторное здание — однако денег на аренду, увы, нет, и пока представители потустороннего мира вынуждены ютиться на семидесяти квадратных метрах.
Сказка — не ложь, а источник знаний
А вообще при осмотре музея быстро делаешь вывод, что далеко не все представления наших предков можно считать "голой" мистикой. Травы, которые сушили колдуны, широко применяюся в современной медицине, "волшебные" настои обернулись бальзамами, а порошки из ступки Бабы-яги — это те самые вещества, которые ныне прессуют в таблетки. И уж совсем логичным выглядит древний славянский ритуал предохранения от выкидыша. Для этого беременная женщина должна была все время носить на груди в мешочке сырое яйцо: верила, что сохранится оно — сохранится и ребенок. Такое убеждение может показаться смешным. Однако очевидно, что будущая мама с хрупким грузом не будет совершать резких движений — и, значит, опасность выкидыша действительно станет меньше.
Вера в нереальных духов вообще часто помогала славянам поддерживать вполне реальный, "земной" порядок. Детишки не играли в полях, вытаптывая посевы, поскольку боялись Полудницы, — сотканной из солнечных лучей девушки в белом платье, которая могла их за баловство наказать. Ленивые работники опасались спать на меже, ибо знали — появятся особые духи, межевики и луговики, которые совьют из травы веревку и отдыхающего задушат. Тот же Домовой просил не только блюдечко молока — он призывал к тому, чтобы в избе всегда было уютно, а банный дух Обдериха выполнял функции санинспектора, поскольку грозил карами грязнулям...
Все это надо изучать, поскольку из таких традиций веками формировалось народное сознание, — считают Александр и Дарья.
