Бурные споры вызывают не только неоднозначные события российской истории ХХ века. Древнейшие эпохи также становятся предметом дискуссий между исследователями и многочисленными любителями старины, которые нередко черпают свои знания в Интернете. Существует множество версий о происхождении Рюрика, о том, какой была Русь до него.
А что думают по этому поводу специалисты? Наш сегодняшний собеседник – кандидат исторических наук доцент Института истории Санкт-Петербургского госуниверситета Надежда МИЛЮТЕНКО.
– Надежда Ильинична, недавно в Старой Ладоге, которую сегодня принято называть первым стольным градом Древней Руси, открыли памятник Рюрику и Вещему Олегу. Действительно ли с Рюрика началась русская государственность, как это провозглашается сегодня?
– На мой взгляд, формулировка «Рюрик – основатель русской государственности» довольно наивна. Государство формируется естественным образом – подобно тому, как растет человек. Прежде всего, должен случиться определенный перелом в самосознании конкретной общности людей, должен быть пройден определенный путь развития.
К моменту прихода Рюрика уже существовало то, что сегодня называют «протогосударственное образование». Первое упоминание о Руси относится к 839 году – то есть за 23 года до прихода Рюрика. В «Бертинских анналах», составленных при дворе императора франков Людовика Благочестивого, сына Карла Великого, говорится о приходе послов «народа, который называют Рос»...
То есть Русь как государство уже находилось в стадии формирования. Впрочем, подобная ситуация была и в Скандинавии. Тогда только начался процесс сложения Датского королевства, Норвегии и Швеции. И хотя миссионерские епископства основывались там начиная с IX века, христианство они окончательно приняли только в начале XI века, то есть позже Руси. И у нас, и там в какой-то момент во главе государства встала династия. Спустя два века, к середине XI столетия, русское государство уже стояло на уровне всех североевропейских государств... Если сравнивать соседей, то все становится на свои места.
– Исследователи до сих пор спорят о происхождении Рюрика.
– Славянам, призвавшим Рюрика, было совершенно безразлично, кем он был по происхождению. Подобное отношение было характерно не только для Руси, но и для всей Северной Европы. Ни у кого из ее правителей не было внятного генеалогического древа. К примеру, замечательный историк XI века Адам Бременский, старший современник нашего Нестора, сообщал со слов датского короля Свена, что родоначальник династии Кнютлингов, правителей Дании, пришел из Норвегии, и более никаких сведений у него нет. Он специально отмечал, что происхождение датских королей неизвестно. И это в конце XI века!
Так же и у нас: неизвестно, откуда пришел Рюрик. У него ведь даже нет отчества. На самом деле его имя «вытянуто» из отчества князя Игоря, который, согласно летописям, был Рюриковичем, то есть сыном Рюрика. Ни у славян, ни у скандинавов человек не мог быть без отчества. Оно обязательно указывалось. Однако мы не знаем, чьим сыном был Рюрик. Но, судя по количеству и качеству скандинавских находок VIII – X веков в Старой Ладоге и на Городище под Новгородом, его самого можно скорее отнести к скандинавам. Материалы этих раскопок опубликованы в работах петербургских археологов Анатолия Николаевича Кирпичникова и Евгения Николаевича Носова.
– Есть версия, что он был выходцем из славян, живших на южном побережье Балтийского моря.
– Там вообще была скандинаво-славянская мешанина. Сошлюсь опять на Адама Бременского. Он ведь был хронистом Бременского епископства, описывавшим в XI веке земли Гамбургского и Магдебургского архиепископств, и явно мог отличить славянские языки от германских.
Город Йомсборг на побережье он назвал городом славян, хотя упомянул, что там были представители всех народов, обитавших на побережье Балтийского моря. А по скандинавским сагам нам известно, что там жили викинги, и их этническая принадлежность не указывалась. Кто они: славяне, скандинавы, финно-угры? Это никого не волновало. Важно то, что они, викинги, были воинами и с ними было сложно договориться.
Если Рюрик был оттуда, то понять, кто он – славянин, скандинав или финно-угр, – не мог ни один человек. Одно можно точно сказать – Рюрик был воином. Если бы он не был таковым, кому бы он понадобился на Руси? Для чего? Его ведь нанимали на службу вместе с его дружиной. Так говорится в летописях. Он пришел, чтобы стать военным предводителем, охранять территорию, куда его пригласили. В летописи честно написано: его наняла община. Было собрание племен – словене, меря и русь. В Новгороде еще и в XII веке нанимали князей – это было совершенно нормальным делом.
Повторю, для тогдашних людей было совершенно не важно, кем этнически был Рюрик. Это стало важно нам теперь. А в прежние времена главным была принадлежность к знатному правящему роду. Судите сами: в российскую элиту впоследствии совершенно спокойно инкорпорировалась католическая польская знать, после взятия Крыма – татарская знать. В Крыму ханские ярлыки были основанием для выдачи дворянских грамот. Я уже не говорю про немецких по происхождению прибалтийских баронов!.. И вера сохранялась: никто не требовал переходить из ислама, католичества или лютеранства в православие...
– Сегодня от людей, которые начитались исторических (а может, псевдоисторических?) трудов, нередко можно услышать утверждения: мол, вся наша история искажена. Немалую вину за это возлагают на Карамзина, проводившего мысль, что до прихода Рюрика Русь была варварской...
– Карамзин, конечно, был человеком своего времени. «Историю государства Российского» он закончил писать в 1826 году, когда европейская археология фактически делала только свои первые шаги. Если говорить честно, Карамзин не знал и средневековой русской культуры IX – XIV веков. Просто потому, что она к тому времени еще не была открыта исследователями. Все храмы были под перестройками XV – XVI веков, живопись либо замазана, либо под побелкой, иконы покрыты поновлениями. Открытия были сделаны начиная с середины XIX века. Самые яркие – в ХХ веке.
По исследованию письменных источников Карамзин, конечно, сделал очень многое. Но беда в том, что, кроме них, ему ничто иное не было доступно. То, что он знал, было в основном переделками XVI века. Единственное, что было открыто, – это «Слово о полку Игореве».
Поэтому, конечно, представления Карамзина о средневековой русской культуре – и христианской, и дохристианской – были весьма условны. Впрочем, подобные представления были вообще характерны для той части Европы, которая оказалась под турками, как мы – под татарами...
Однако дело не только в уровне знаний Карамзина. Есть еще несколько обстоятельств. Он был продолжателем традиции Просвещения XVIII века, которая с нескрываемым презрением смотрела на Средние века. К христианской культуре ее приверженцы в целом относились негативно – это был первый порыв атеизма. Считали, что она темная, что она уничтожила великую античную культуру, хотя это, мягко говоря, преувеличение. Отношение к Средневековью изменилось после Великой французской революции, когда эпоха Просвещения показала свою оборотную сторону. Когда выяснилось, что революция – это вовсе не такой прогресс, как считалось. И тогда начинается романтизм, интерес к Средневековью, появляются средневековые романы.
Напомню и еще об одном факторе – внешнеполитическом. В конце XVIII века Россия, которая считала себя защитницей славянских народов, находившихся под владычеством Османской империи, ломает ей хребет, начинает отнимать у нее территории. Возникает прямая угроза, что русские войска пойдут на Константинополь. Франция – верная союзница Османской империи с XVI века – делает все, чтобы отнять у нас отвоеванные территории. А чтобы создать негативный фон, наши недоброжелатели запустили теорию, что, мол, Россия – наследница темной Византии, которая уничтожала античную культуру. Отголоски этого мы видим по сей день...
Бытовала в Европе и другая теория в пользу Османской империи, что у славян своей государственности быть не должно, что они не способны к самоуправлению. Приводились лингвистические соответствия: раз слово «князь» действительно производится от общегерманского Konung, то государственность славянам принесли... германцы.
– А как вы оцениваете тезис о том, что Европа была прародиной славян, свидетельством чему – к примеру, многочисленные сохранившиеся до сих пор славянские названия в Германии.
– Знаете, в свое время нацисты в своей антинаучной теории о происхождении избранной арийской расы умудрились из индоевропейской общности выкинуть славян. Однако и теория «Европа – прародина славян» ничуть не лучше, поскольку она выбрасывает за борт всех германцев. Мало того что это совершенно антинаучно, но самое печальное, что на этом мусоре вырастают такие сорняки, с которыми потом будет очень сложно бороться. Например, теории, основанные на национальном и расовом превосходстве, когда объявляется, что наш народ – это подлинный потомок индоевропейцев, а все остальные «примазались».
Что же касается славянских названий, действительно очень распространенных на территории Германии, то зона расселения славян – это никакая не тайна. Об этом можно прочитать во всех учебниках истории. Но их мало кто читает: скучно и неинтересно. А потом собственное незнание мы объявляем «белыми пятнами» в истории...
Так вот, все северное побережье Балтийского моря в IV – V веках нашей эры было занято славянами. И пространство, где жили славяне, простиралось до Дуная. Сейчас это территория северной Германии (там одновременно были и скандинавы), часть Польши, которую ей передали после Второй мировой войны.
Славяне оттуда никуда не уходили. Учебники честно говорят, что они были подчинены Священной Римской империи. Начался процесс насильственной христианизации, сопровождавшийся требованием отказа от своего языка и культуры. Как бы сказали сегодня, потерей собственной идентичности. Славянское население отчаянно сопротивлялось.
Онемечивание прежних славянских земель началось в XII веке, а закончилось только в XVIII. Но целый пласт славянских названий, иногда в измененном виде, уцелел до нашего времени. Наиболее известные – Бранденбург (Бранибор), Мекленбург (Велеград), Ратцебург (Ратибор). В федеральной земле Бранденбург и сейчас остается прежнее славянское население, говорящее на диалектах сербо-лужицкого языка.
Более того, самое интересное – немало представителей германской знати имеют славянские окончания фамилий. Кроме того, они прекрасно помнили о своих славянских предках.
– В исторических публикациях нередко говорится о венедах. Будто бы так древние авторы называли некий протославянский народ, занимавший обширную территорию Восточной и Центральной Европы.
– Венедами называли славян в Средневековье. Если взять скандинавские саги, то там всех балтийских славян, которые, кстати, были очень воинственными, называют исключительно «вендами». Но проблема состоит в том, что топоним «Вендель», «винд» и подобные им находится на территории Скандинавии, где никаких славян точно не было. Например, предшествующий эпохе викингов период назван по первому археологическому памятнику, найденному на земле современного шведского прихода Вендель. Я принимаю ту точку зрения, что венды – это внешнее название славян. Самоназвание у них было «словене», что буквально означало «слывущий», то есть «мы» в отличие от «чужих».
Проблема прародины славян действительно очень интересна. Откуда пришли славяне, до сих пор неизвестно. Конечно, хочется узнать. Но эта задача не решается путем приписывания себе в качестве предков каких-то народов.
— Мне представляется, что в последнее время во всем мире идет мифологизация сознания. Создается мифологическая история — с предками, с древностью. В средневековье пытались выводить свой род от сыновей Ноя. Сейчас происходит нечто подобное.
