13 октября 1938 года родился великий русский мыслитель, просветитель, мистик и революционер. С его именем связана целая эпоха, как в современном славянском язычестве, так и в русском освободительном движении.
Настоящий Волхв, словно перешагнувший порог времени нашего века из далёкого мира Языческой Руси, хотя сам в силу природной скромности себя таковым никогда не считал, в отличие от множества самозваных ряженых клоунов, превращающих родное мировоззрение в дешёвый балаган.
Весь масштаб его личности, как это всегда бывает с выдающимися людьми, по достоинству смогут оценить лишь наши потомки.
Он прожил яркую, насыщенную, полнокровную жизнь, показав пример, как нужно бороться, мыслить, сражаться, не идти на компромиссы и соглашательство.
Его книги, лекции, беседы, образ жизни — это руководство к действию для всех честных, благородных, сильных духом, для тех, кто готов пожертвовать всем ради торжества Идеи.
Именно такие славянские парни и девушки, мужчины и женщины приезжали к Деду, как мы уважительно величали Доброслава, в его домик в заброшенной деревне Васенёво.
Там, на древней земле Вятичей он смог воплотить свою давнюю мечту о привольной жизни на лоне дикой Природы, там он написал практически все свои книги, статьи, брошюры, оберегаемый и вдохновляемый родными Духами.
Доброслав учил нас настоящему язычеству — как волшебству, как сакральному, мистическому ощущению Жизни, любви и родству ко всему живому, что порождает Мать Природа.
Но вместе с тем, он всегда утверждал необходимость бескомпромиссной борьбы со злом, поработившем нашу Родину.
Доброслав — это славянское имя ведущего языческого идеолога Добровольского Алексея Александровича.
Добровольский Алексей Александрович родился 13.10.1938 в Москве, в семье служащих. Отец — Добровольский Александр Иванович, родом из запорожских казаков, умер, когда сыну было 12 лет. Мать — урождённая Салова Наталья Васильевна.
В 1956 году окончил вечернюю школу-десятилетку и, работая грузчиком в типографии "Московской Правды", подал заявление о выходе из ВЛКСМ в знак протеста "против поношения имени И.В. Сталина"; был исключён из комсомола. Под влиянием восстания в Венгрии, создал в начале 1957 из числа своих друзей Русскую Национально-Социалистическую Партию. В мае 1958 все её члены были арестованы. В августе 1958 Доброслав был осуждён на 3 года, другие 5 членов РНСП прошли по делу как свидетели. Освободился в 1961 году.
С целью самообразования работал в букинистическом магазине, в отделах философско-историческом и естественно-научном. В 1962 женился. В 1963 познакомился с членом НТС Евдокимовым Борисом Дмитриевичем и вошёл в созданную им подпольную группу. В мае 1964 все участники группы были арестованы. Доброслав симулировал психическое заболевание и был направлен в спецпсихбольницу (г. Ленинград), откуда освободился в августе 1965. В 1966 вступил в НТС и продолжил борьбу с "коммунистическим режимом", за что ещё несколько раз арестовывался органами КГБ и МВД, провёл много лет в тюрьмах, лагерях, ссылках и высылках.
В 1966 поступил на библиографический факультет МГИКа, но не закончил его в связи с очередным арестом. В 1968 умирают его мать и бабушка. На деньги, вырученные от продажи старинной семейной мебели и прадедовских икон, Доброслав в 1969 покупает целую библиотеку и погружается в эзотерический мир Елены Петровны Блаватской и загадок древнейшей истории. Язычество, как обожание Природы, Доброслав исповедовал с детства, однако углубился в изучение родной веры лишь в начале 70-х. Одновременно знакомится с парапсихологией, историей ведовства, исследует необычайные возможности человеческого организма, проводит сорокодневное голодание.
В 1986 покидает Москву и поселяется в зелёном городке Пущино, где разрабатывает свою систему целительства посредством вдыхания цветочных ароматов. В 1988 в самиздате выходит его работа "Арома-Йога", в 1989 — "Стрелы Ярилы". В 1989 принимает (самопосвящением) имя Доброслав, проводит многолюдные языческие праздники, при содействии Константина Смирнова-Осташвили выступает с лекциями.
В 1990, следуя своим убеждениям, вместе с взрослыми сыновьями Родоставом и Вятичем поселяется в заброшенной лесной деревушке Весенево в Шабалинском районе Кировской области, где ведёт натуральное хозяйство: Родостав заводит пасеку, а Вятич делает на заказ ковши, братины, гусли. 24 июня 1990 проводит праздник Купалы-Солнцеворота, на который съезжается более ста язычников. Первой из иностранных журналистов его посещает Carey Goldberg (см. её статью в Los-Angeles Times, Saturday, November, 28, 1992).
Для того, чтобы понять, что это был за человек, приведу выдержку из интервью с ним:
Корреспондент: Доброслав, Вы много лет провели в ГУЛАГе. Сколько и за что?
Доброслав: В общей сложности в заключении я провёл 13 лет. Впервые попал на Лубянку в 1958 году по 58-й статье за создание молодёжной националистической организации. Мне тогда было 19 лет. Ничуть об этом не жалею, ибо в лагерях я получил суровую закалку. В дальнейшем я вступил в НТС (Народно-Трудовой Союз), действовал и опять сидел в спецлагерях до тех пор, пока не убедился в том, что после войны НТС выродился в прислужника ЦРУ. А ожидовевшая Америка была и остаётся злейшим врагом Славян и Русской Державы. Поняв это, я прекратил подпольную борьбу и, не видя выхода, углубился в изучение истории религий. На это ушло 20 лет, но помогло мне вернуться к своим корням — к бесхитростному и в то же время глубочайшему дохристианскому мировоззрению наших великих Пращуров.
Корр.: Говорят, что Вы были дружны с Якуниным, Буковским, генералом Григоренко и другими диссидентами.
Доброслав: Я за свои убеждения сидел ещё тогда, когда слово "диссидент" не употреблялось. И мой "политический капитал" побольше, чем у Сергея Ковалёва; только я не пишу мемуары и не лезу в депутаты. Кстати, 90% диссидентов были либо жидами, либо полукровками, презиравшими всё русское. С Буковским мы боролись рука об руку, и хотя в итоге оказались по разные стороны баррикад, я остался высокого мнения о его бойцовских качествах. С Григоренко я сидел в Лефортово в одной камере с 1964 года. Однажды мы хлебали баланду и, как обычно, спорили. Когда он одобрил убийство царской семьи, я спросил: "А дети?". Григоренко ответил: "Я бы их тоже расстрелял". Тут я выплеснул горячую баланду прямо ему в харю. Добавки мне не дали...
Корр.: Вы написали много серьёзных и интересных работ. Кого Вы считаете своим учителем?
Доброслав: Мой Учитель — РУССКИЙ ЛЕС. Только на лоне РОДНОЙ ПРИРОДЫ пробуждается в душе родовая память Предков, и человека посещает вдохновение. Шесть лет назад я уехал из Москвы и поселился в заброшенной деревушке среди Шабалинских лесов Вятского края. Места тут заповедные. Рядом курган древних вятичей. Приезжайте к нам на Купалу: медведи и лешие здесь смирные, они уважают славящих Ярилу.
Корр.: Отшельничество Вас не тяготит? Трудности с хозяйством?
Доброслав: Язычество (хотя это слово не наше) — это прежде всего волшебство, только не путайте с современным колдовством. Природа не дура: если я внушаю людям не губить, не рвать цветы, а исцеляться их запахом, то и Мать-Земля даёт мне здоровье, силы и радость бытия. А что касается хозяйства, то Духи по большому счёту всё предусматривают сами.
ВЛХ. ВЕЛЕСЛАВ. ПАМЯТИ ДОБРОСЛАВА
Доброслав скончался 19 травня-мая 2013 г. Приводящийся ниже текст был написан мною в 2011 г. по просьбе Романа Шиженского для биографии Доброслава, но, по ряду причин, так и не был опубликован.
Практически единственную, доступную в настоящее время, непредвзятую и честную биографию Доброслава см. по изд.:
Шиженский Р.В. Философия доброй силы: Жизнь и творчество Доброслава (А.А. Добровольского). — Пенза: Научно-издательский центр «Социосфера», 2012. — 218 с.
Шиженский Р.В. Философия доброй силы: Жизнь и творчество Доброслава (А.А. Добровольского). 2-е изд., испр. и доп. — М.: «Орбита-М», 2013. — 272 с.
Светлой Памяти
Внука Даждьбожьего Доброслава!
С миром еси упокойся прахом,
С Родом Небесным сречайся Духом,
Бело убелися во Свете Ирийском,
В Круге Великом от стара к нову
Стезёю Предков славных идя!
Во славу Рода! Гой!
Доброслав. Человек — эпоха. Человек — Стихия. Две противоположности, соединённые вместе в одной личности. Трагический раскол Русской Души. Трещина между Мирами...
Я вспоминаю начало 2000-х. Доброслав в Москве, в белой Славянской рубахе, в музее имени К. Васильева. Некие люди с плохо скрываемой военной выправкой и невыразительной внешностью фотографируют его на фоне картины «Человек с филином». Тут же на фоне Доброслава спешат сфотографироваться какие-то нетрезвые молодые парни с бритыми головами, — они обступают его со всех сторон, с удовольствием вскидывая правые руки в «римском» приветствии и дико тараща глаза... Доброслав смотрит куда-то вверх, над узколобостью их лиц, — словно бы видит Небо сквозь потолок, сквозь все эти ничего не значащие перекрытия, которые не могут скрыть от него Истинного Неба...
Рядом с Доброславом окружающие его люди кажутся не теми, кто они есть на самом деле. Вернее, так: рядом с ним становится очевидно, что они — не те, кем стараются казаться.
Таков, в определённом смысле, и он сам: бородатый «лесной» отшельник, пишущий на хорошем литературном языке, практически без ошибок, без нелепой «дремучести» и нарочитой «посконности» используемых слов и выражений. «Человек из народа», читавший и оценивший Теософские труды Е.П. Блаватской. Знаток многих достижений современной науки, пьющий горькую с Шабалинским Лешим и вдохновенно пишущий о Русалках...
Радикальный национал-социалист, с нескрываемым уважением высказывающийся о Языческих верованиях других народов...
Он удивительно тонок и мистичен, когда пишет о вроде бы вполне земных, материальных вещах, о человеке и окружающей его Природе, и донельзя рационален, когда говорит о мистике. Он не верит в Богов, но разговаривает с Духами. Он много говорит о почитании Предков, но непросто ладит с окружающими людьми, зачастую подобострастно заискивающими перед ним с «камнем за пазухой».
В его лютой, буквально «прожигающей» бумагу ненависти к «врагам России» чувствуется не столько злоба, сколько боль за поруганное Родное, трагизм понимания неосуществимости идеала на Русской Земле.
Неподдельная Любовь ко всему живому, к Природе, Родине, Родному Народу уживается в нём с искренними проклятиями «чужебесию» и лозунгами типа: «Смерть врагам!» Извечный русский бунт, бессмысленный и беспощадный, разудалая «махновская» вольница сочетается в его душе с немецкой педантичностью сумрачно молнящихся эсэсовских рун.
Его книги вряд ли учат тому, как обрести Лад в Сердце. Скорее, они показывают, каково это, когда Лад утерян, когда Солнце Героев уходит, и кажется, что это — навсегда...
«Навсегда уходящему Солнцу Героев — помаши на прощанье рукой...»
Влх. Велеслав, 23.11.2011г.
