Нравственный закон живет в сердце абсолютно любого человека.

У Джека Лондона есть чудесный рассказ “Язычник”. Это история дружбы Чарли и Отоо. Два совершенно разных человека: белолицый и чернокожий, христианин и язычник с острова Бора-Бора. Отоо неоднократно спасал жизнь своему юному другу и, что более важно, по признанию Чарли, именно Отоо сделал его приличным и уважаемым человеком. Язычник вырастил из лихого бродяги достойного гражданина, мужа и отца.

Отоо был верным другом и ненавязчивым педагогом, настоящим ангелом-хранителем, и его забота была совершенно бескорыстной. После его смерти стало известно, что все свои сбережения он оставил Чарли. И умер он, спасая друга. Отоо был на корабле, когда лодка с Чарли перевернулась в заливе, кишевшем акулами. Чтобы спасти друга, Отоо бросился в воду, отвлекая акул. И погиб. Это была его последняя и добровольная жертва.

Мы говорим о литературном произведении. Однако в жизни можно найти массу похожих историй и о благородных нехристях, и подлых христианах. “Отоо был хороший человек?” — “Да”. — “Но ведь он не был крещен. Как такое возможно — бескорыстная доброта и язычество?” — “Возможно. Потому что поля религии и нравственности не совпадают”.

Воцерковленность не есть гарантия нравственности. Религиозный не значит нравственный. Это не синонимы. Церковные люди имеют не больше прав на мораль, чем нецерковные, однако мы привыкли сферу нравственности считать своей монополией. Это заблуждение. Единственное, на что верующие имеют права, — это область Закона Божьего, тех моральных ориентиров, что зафиксированы в Писании, но они не исчерпывают область морали и не дают нам право полагать, что нравственность обитает только в Законе.

Апостол Павел в Послании к Римлянам пишет, что у язычников есть свой закон, который написан в сердце. Голос этого закона — совесть (Рим. 2:15). Этот естественный закон живет и в сердце религиозного человека. Просто, кроме него, у нас есть еще “подсказка”, которая помогает отличать добро от зла. Эту “подсказку” мы и называем Законом. Однако это преимущество не дает нам основания считать себя нравственнее людей нецерковных. Наличие в вашем доме белого рояля еще не делает вас выдающимся пианистом. Навык музыканта требует постоянной работы, терпеливого усилия и подтверждения. Нравственность тоже требует ежедневных упражнений. Об этом читаем у апостола Павла. Называет он этот регулярный труд “постоянство в добре” (Рим. 2:7).

Если поля религии и нравственности не совпадают, значит, мы должны тратить усилия и на религию, и на нравственное развитие, укреплять тот закон, что написан в нашем сердце, сверяя его с Законом Божиим. Нравственный закон живет в сердце абсолютно любого человека. Этот закон называют естественным, потому что человеку, сотворенному по образу Божию, естественно быть добрым, и даже скажу больше, ему естественно быть святым. Эту потребность в доброте и святости невозможно в человеке истребить, хоть многие века мы и пытаемся это сделать.

Зерно доброты и святости требует постоянной заботы и труда. Бывает, что у человека все силы уходят на религию, так что на попечение о нравственной жизни уже ничего не остается. Молитва, чтение Писания, посещение храма, участие в таинствах — важнейшие моменты нашей религиозной жизни, но они необязательно делают нас добрее, честнее, надежнее. Внутрицерковные духовные упражнения способствуют духовному росту, но он связан с нравственностью лишь косвенно. И даже больше: нравственно недоразвитый человек не сможет воспринять те духовные дары, которые дает Церковь.

Видео

[видео]

Часть 1

Десный путь в славянском Родноверии

Лекция школы "Русская Традиция" от ноября 2009 года

[видео]

Часть 1

Язычество и шаманизм

Поиск

Журнал Родноверие