"Сначала он ничего не понял. Под деревом лежала завёрнутая в шкуру кукла. Под «головой» куклы виднелась его сумка с припасами. Торчало воткнутое копьё.… И тут Ворон похолодел от ужаса. Копьё торчало не в земле, куда он вчера его собственноручно воткнул, а в самой кукле".
Часть первая
Воины Большой Воды
Продолжение. Начало в №1(1). Печатается с сокращениями.
Глава 2 (окончание)
Песчаная река
Когда уставшее Солнце стало укладываться на ночлег, подминая под себя верхушки елей за Песчаной рекой, Ворон был уже на высоком берегу, с которого открывался дивный вид на заливные луга Большой Воды. Завтра он будет дома. А теперь нужно сделать так, как сказала Лесная Баба.
Охотник выбрал место для ночлега у старой сосны, обложил его трескучими сучьями, чтобы лесной зверь не подкрался незаметно, набрал елового лапника и соорудил из него подобие человеческого туловища, тщательно завернув его в шкуру. Затем уложил куклу на подстилку изо мха и сосновых веток, подоткнул «себе» под «голову» сумку, а копьё воткнул в землю на расстоянии локтя от куклы. Так, как это обычно делают охотники его рода. Получилось очень похоже на спящего человека. Затем Ворон залез под сучья огромной упавшей ели, постелил на землю толстый слой лапника, обложил лапником стены и потолок своего «дома» так, что едва можно было повернуться, устроился лицом к выходу, достал кусок вяленого мяса и, откусывая по маленькому кусочку, стал жевать, посматривая в сторону старой сосны. В наступивших сумерках он уже едва мог разглядеть воткнутое в землю копьё.
Темнота сгущалась, лес из зелёного и бурого становился тёмно-серым. Ворон прислушался к лесным звукам. Ничего необычного. Птицы замолкли, лишь изредка тишина нарушалась уханьем сов и полётом летучих мышей.
И Ворон опять задремал. Несколько раз он просыпался, прислушиваясь к тишине, но усталость давала о себе знать. Веки предательски слипались. Казалось Ворону, будто из-за старой ели смотрит на него огромными красными глазами Дрёма, страшное чудище, и тянет к охотнику свои серые мохнатые лапы, пытаясь закрыть ему веки. Не спи Ворон! Не спи! Лесная Баба не велела спать! А она мудрая! Она одна живёт в лесу и знает повадки зверей и лесных духов. Не спи Ворон! Не спи.…Не спи.…Не…
…Ворон открыл глаза, и яркий свет на миг ослепил его. Он лежал под открытым небом. Стада белых облаков медленно брели по небесному пастбищу, преграждая путь проснувшемуся Солнцу, которое возвращалось после ночной охоты уже со стороны Большой Воды. Ворон ещё некоторое время с любопытством наблюдал за причудливыми очертаниями облаков, жмурясь от солнечных лучей.
- Долго же я спал! – вслух произнёс охотник.
- Да, долго. – Ворон вздрогнул, услышав знакомый голос. Лесная Баба сидела рядом, на поваленном берёзовом стволе, что-то перебирая в своей плетёной из лыка торбе.
- Спать бы тебе и не проснуться, Ворон. Если бы не твой названный брат, — Лесная Баба кивком головы показала на ворона, сидевшего поодаль на ветке, — он тебя спас.
- От чего спас? – Охотник попытался поднять голову, чтобы взглянуть на спасителя, но почувствовал, что может сделать это с трудом. Голова показалась ему каменной.
- Погоди, — Лесная Баба пришла ему на помощь и её руки обхватили голову охотника. Щёки Ворона ощутили прикосновение мягких женских ладоней, и юноша почувствовал, что опять предательски краснеет. Ему захотелось прижаться к этим ладоням и долго-долго не отпускать их. – Смотри, Ворон! – женщина осторожно повернула его голову в сторону старой сосны.
Сначала он ничего не понял. Под деревом лежала завёрнутая в шкуру кукла. Под «головой» куклы виднелась его сумка с припасами. Торчало воткнутое копьё.… И тут Ворон похолодел от ужаса. Копьё торчало не в земле, куда он вчера его собственноручно воткнул, а в самой кукле.
- Видишь? – Лесная Баба уложила голову охотника обратно на мягкую подстилку.
- Вижу. А моя голова?
- Сучья смягчили удар. А добивать тебя не стали. Что-то их сильно спугнуло. Мой ворон увидел в лесу чужаков и рассказал мне. И я пошла за тобой. Увидела их следы у ручья, их было двое, и они шли по твоим следам. И вот я здесь. Были и следы третьего человека. Недалеко отсюда. Только странные какие-то. Может быть, он их и спугнул? И вообще мне не нравится всё это. Очень не нравится! Я боюсь, Ворон!
- Ты?? Боишься??? – Ворон удивлённо посмотрел на Лесную Бабу, и неожиданно для себя обхватил её ладони своими ладонями. Теперь настала очередь краснеть Лесной Бабе. Ворону было видно, как между тонкими полосками охотничьей раскраски её щёки покрылись румянцем, она засмущалась, но даже не попыталась освободиться, – Но ты же давно живёшь в лесу одна!
- Живу.… Одна! – И тут произошло такое, чего Ворон никак не ожидал. Лесная Баба заплакала. Слёзы потекли ручьём, она робко высвободила левую руку и принялась вытирать их тыльной стороной ладони. От грозной лесной охотницы не осталось и следа. Перед Вороном сидела красивая молодая женщина с заплаканными глазами и смешно размазанной по щекам краской. Всё ещё всхлипывая, она стала рассказывать, каково ей жить в лесу одной, без рода, опасаться каждого шороха и ночной тени, разговаривать только с лесным зверем и деревьями, слушать лунными ночами волчий вой и самой выть от тоски и одиночества.
Ворон притянул её к себе и неловко обнял за плечи, пытаясь утешить. Их головы случайно соприкоснулись, и юношу захлестнула волна неизведанного доселе чувства. Ему стало казаться, что на целом свете для него нет никого дороже, чем эта одинокая лесная охотница. Он робко гладил её русые волосы, медленно очищая их от приставшей хвои. Иголка за иголкой. Уже почти не осталось игл, неужели сейчас всё и закончится? О, Небо! Нет! Нет! Нет! Сердце охотника бешено колотилось, щёки горели, а от запаха её чистых волос кружило голову. И Ворон неожиданно для себя осмелел настолько, что прикоснулся губами к её щеке.
Женщина повернула голову, и взгляды их встретились. «Сейчас или никогда», — подумал охотник, и утонул в её голубых глазах. Своими губами он касался её губ, чувствуя, что снова начинает проваливаться в бездну. Лес, небо, Солнце, облака, всё зашлось в какой-то невиданной пляске! Лесные звуки затихли, и на миг стало совсем темно, когда женщина наклонилась над ним, закрыв свет своими густыми волосами…
Они долго сидели на высоком берегу, держась за руки. Солнце уже перешло небесную гору и направилось в сторону Песчаной реки. Пора идти.
Завтра он будет дома. И дождётся самого долгого дня. Обязательно дождётся! И спляшет пляску духа Барсука. И старейшины поймут, что в роду Вепря завелись выродки. И пометят выродков священным Огнём. И изгонят выродков туда, куда не ходит на охоту Солнце. И любой охотник сможет охотиться на них, как на бешеных волков. И снова будет лес жить по лесному закону. Который одинаков для всех его жителей: и для птиц, и для людей, и для зверей. И сойдутся роды на берегах Большой Воды, и будут охотники состязаться в силе и ловкости. И женщины будут выбирать себе мужчин. И Ворон уже решил, за кем он будет бежать сломя голову. Почему бежать? Нет, не бежать. Он будет за ней лететь! Лететь, как его названный брат. Рассекая воздух чёрными крылами. Только бы она пришла! Только бы пришла! И Ворон сильнее сжал её руку.
- Я приду, — тихо сказала Лесная Баба. – Приду обязательно!
«Неужели я сказал это вслух?» — И охотник удивлённо посмотрел на женщину.
- Нет, ты думал молча, — Лесная Баба рассмеялась. – Просто твои мысли у тебя на лбу написаны. Не сердись на меня, Ворон!
- Я не сержусь. С чего ты взяла?
- Ты и вправду не сердишься? – и женщина улыбнулась такой красивой улыбкой, что рассердиться было просто невозможно, — Тогда иди. Может быть, придёшь ко мне ещё раз, и мы вместе сходим на Песчаную реку.
- А можно?
- Ну, ты же не спрашивал разрешения, когда приходил ко мне в первый раз. Значит можно. И не забудь рассказать своим женщинам, какая она, Лесная Баба!
- Я помню, — Ворон засмеялся, вспомнив, с какими мыслями шёл к Лесной Бабе. – Ты старая и страшная. И мудрая. И про «мудрую» я не совру!
- Иди, Ворон, иди! Мягкой тебе дороги! И на этот раз постарайся дойти! Потому что я… — Лесная Баба осеклась, — Да потому что я.… Буду тебя ждать! Вот!
- Я полечу! – Ворон действительно чувствовал, как руки его превращались в крылья. Он снова подхватил свою сумку с припасами и, в последний раз взглянув на лесную охотницу, начал спускаться с крутого обрыва. Когда он переплыл реку и вышел на пологий правый берег Большой Воды, далеко, на высоком берегу всё ещё стояла Лесная Баба. В правой руке она держала дротик, а левой рукой.… Очень далеко! Ворону было плохо видно. Но, кажется, она поправляла охотничью раскраску на щеках.… Или нет?
Глава 3
Два берега
(рыбаки неолита, встреча со скотоводами — «фатьяновцами»)
Лето. Жара. Тёплые волны Большой Воды, встречаясь с волнами Луговой реки, с двух сторон нападают на острый мыс, их разделяющий. За тысячи лет они уже достаточно потрепали крутой склон, подмыв его во многих местах, и вот ещё один ком земли, утыканный гнёздами-норами стрижей, рухнул с правого берега в волны Луговой реки, вызвав восторженный крик у детишек, гонявшихся на песчаном левом берегу за стрекозами.
Ёрш улыбнулся, посмотрев на восторженных ребятишек. Сколько лет прошло с тех пор, как сам он гонялся по этим берегам за стрекозами и за жуками? Десять? Пятнадцать?
Летнее полуденное Солнце раскалило песок, на котором лежал Ёрш. Надо окунуться в прохладную воду Луговой реки, — подумал рыбак, иначе вечером я не смогу вдоволь повеселиться на празднике. А придут люди из трёх соседних селений. Уже много лет люди собираются на берегах двух соединяющихся рек, чтобы почтить память предков. Принести жертву Большой Воде, дающей и забирающей. И кормящей людей. «Что это там показалось на воде?» — Ёрш приподнялся на локтях и, прищурившись, попытался разглядеть белый предмет, колыхавшийся на волнах Большой Воды. Но расстояние было слишком велико. А Ёрш больше рыбачил, чем охотился. Поэтому глаз у него был не такой зоркий, как у лесных охотников. «Пусть плывёт, всё равно мне отсюда не видно…» — рыбак вновь улёгся на песок. Он вспомнил, как первый раз он рыбачил. Ему было четыре года от роду. Пока отец и мать ставили в камышах сплетённые из ивовых прутьев самоловки, Ёрш подошёл к берегу и увидел в воде большую и красивую, как ему казалось, рыбу. Он захотел её поймать и сделал шаг к воде. Скользкий глинистый берег не удержал юного рыбака и тот, поскользнувшись, окунулся в холодную воду.… На всплеск прибежали родители и вытащили малыша. С тех пор и прозвали его Ёрш.
Вот ещё что-то белое показалось на волнах. Но как ни всматривался рыбак, ему опять ничего не удалось разглядеть. Течение здесь быстрое. Большая Вода поворачивает в этом месте с полудня на восток, пронося свои воды по мелководью. Между тем, по обоим берегам Большой Воды от Высокого Холма до устья Луговой реки совсем нет песчаных отмелей. Берега поросли густыми широколиственными лесами, вплотную подходившими к воде. Если бы не обтянутые просмоленными шкурами лёгкие лодки, которыми пользуются рыбаки на Большой Воде, было бы трудно добраться до селения у Черепашьей речки.
А на лёгких лодках можно доплыть до соседей, гребя против течения, всего за пол дня, а то и меньше. Если плыть на пустой лодке. Но кто поплывёт в гости к соседям без подарков? Сегодня вечером соседи приплывут к нам. На праздник Воды. Что на этот раз они привезут на обмен? Может, уже выменяли что-нибудь у своих дальних соседей, на землях которых поселились всадники, пришедшие с восхода Солнца? У всадников много скота. Они селятся на холмах, обносят свои дома вкопанными в землю брёвнами. Наверное, боятся, чтобы звери не похитили их скот. Рассказывают, будто они все колдуны. Будто из огня достают камни, которые начинают блестеть, словно Солнце! И эти камни невозможно разбить другими камнями. Рассказывают, что старейшинам племени всадники подарили столько подарков, что те не вместились и в три лодки. Обрадованные старейшины дали всадникам много места для выпаса скота на Песчаной реке. И каждый год всадники дарят подарки старейшинам. И каждый год старейшины разрешают всадникам пасти скот на новых лугах у Большой Воды. Ёрш ещё ни разу не видел всадников. А хотелось бы посмотреть. Может быть, как-нибудь сплавать к Песчаной реке? Туда, где всадники пасут скот? Взять что-нибудь на обмен. Глиняных горшков или вяленой рыбы. Как же печёт Солнце! Ёрш приподнялся и медленно направился к воде. Зайдя шагов на двадцать в реку и преодолев мелководье, он, наконец, смог окунуться. Сделав несколько взмахов руками, Ёрш очутился у противоположного берега. Он поднялся на крутой обрывистый склон, немного постоял и, разбежавшись, прыгнул вниз. Ёрш вошёл в воду легко. Он делал это много раз. И всегда на этом месте. С самого детства это была его любимая забава – нырять. Нырнуть в волны Луговой реки и вынырнуть подальше, уже в волнах Большой Воды. Вот и сейчас, задержав дыхание, рыбак плыл, как выдра, под водой, иногда только касаясь коленями песчаного дна. Что поделаешь, мель. Ещё пару взмахов и надо выныривать. Сердце бьётся всё сильнее и сильнее. В ушах гудит, руки становятся вялыми, а вода кажется густой, как мёд. Последний взмах и на поверхность… Уф-ф, воздух.… На этот раз Ёрш проплыл ещё дальше обычного. Обессилевший, он вышел на берег и отправился к селению, не забыв захватить корзину с пойманной рыбой.
В селении, расположенном, как и все рыбацкие посёлки, на самом берегу, кипела жизнь. Женщины суетились у обложенных камнями высоких очагов из песка, поддерживая вокруг них огонь. Закопчёнными деревянными ухватами они ловко втыкали в раскалённый песок остро донные, покрытые узором из ямок, похожих на рыбью чешую, горшки с водой. Кипятили воду и, вытащив горшок с кипятком, бросали туда куски чищеной и потрошёной на берегу рыбы. Снова кипятили, снова вынимали из очага. Вынимали из горшка отварную рыбу, укладывали её на искусно выдолбленное из коры блюдо, перекладывали крапивой, слегка пересыпали пеплом и кидали в отвар следующие куски. И так они проделывали пять или шесть раз.
Горка рыбы на блюде, закрытая от мух листьями лопуха, росла и росла. Скоро обед. Что-то я проголодался, — подумал Ёрш, улавливая манящий запах отварной рыбы. Надо ждать старейшину. Без него не начнут обедать. Таков обычай. Ёрш передал девочкам наполненную добычей корзину и те сразу же помчались на берег чистить рыбу кремневыми ножами.
А пока есть время, надо сходить к навозной куче и откопать ореховые заготовки для лука. Наверное, за десять дней они достаточно размягчились. Старики советуют оставлять их на целый год, но Ёрш не будет столько ждать. К зиме ему нужен новый лук.
Ёрш достал заготовки и осмотрел. Пожалуй, дерево ещё не готово. Ну что же, можно размягчить его, вымочив и пропарив над огнём. Не оставаться же к зиме без лука? Вдруг Большая Вода покроется льдом? Такое редко, но случается. И тогда придётся из рыбака становиться охотником. А без хорошего лука на охоте делать нечего. Зверь в прибрежных лесах пуганый, близко не подойдёшь. Да и копьё далеко в лесу не бросишь. А лук – другое дело. Даже с таким наспех сделанным, как у него, можно послать стрелу на 100 шагов. А дальше и не надо. Всё равно попадёшь в дерево.
С такими мыслями Ёрш подошёл к своему дому и положил ношу у входа, решив заняться доведением лука до ума завтра, после праздника. А ещё лучше послезавтра. А завтра сплавать к соседям, на Черепашью речку. Ну, вот и обед. Женщины зовут. И рыбак пошёл к очагам, чтобы утолить голод, а заодно и послушать последние новости. Старейшина с двумя сыновьями только что вернулся из деревни, расположенной ниже по течению Большой Воды.
Расположившись поодаль в тени, Ёрш с удовольствием принялся за отварную рыбу, пока рассказ старика не заставил его прислушаться. Когда-то у старика было имя, но почти никто уже не помнил его. Все звали его просто Дед. Дед сидел на возвышении из плетёного тростника и, покручивая седую бороду, говорил такие странные вещи, что у слушателей от удивления раскрывались рты.
… — не нашли никого. Как будто вся деревня вымерла. Сети висят, посуда стоит. Псы лают. Пошли к дому старейшины, никого нет. Пошли к Хромому, того тоже нет. Даже его маленького годовалого внука. И лодок нет. Ни одной.
Куда они все подевались? Ну, думаем, наверное, поймали большую рыбу и поплыли смотреть. Походили по берегу – никого. Уже полдень. Жара. Пора бы и отдыхать. А дома пусты. Очаги погашены. Но ещё слегка тёплые. Вечером, значит, все были в деревне. Даже не знаю, что всё это значит. Может, утонул кто у них? Поплыли искать? Но тогда оставили бы кого-нибудь в деревне. А вот так сесть и уплыть куда-то? Ну что за люди? — Дед с негодованием покачал головой. – Так и уплыли мы, ничего не обменяв. Зря только проплавали полдня.
Вот это да! – подумал Ёрш. – Надо завтра не на Черепашью речку наведаться, а к Соколиному берегу. Своими глазами посмотреть на такое диво. Если, конечно, соседи не объявятся вечером на празднике.
А теперь хорошо бы и поспать после обеда. И рыбак отправился домой, в свою плетёную и обмазанную глиной хижину. Что может быть крепче здорового послеобеденного сна? Да ещё в прохладной хижине! Ёрш расположился на топчане и задремал. Через некоторое время в деревне наступила послеобеденная тишина.
Разбудили Ерша весёлые детские крики. Детвора носилась по деревне, играя в охотников. Две девочки изображали лосих, а дюжина других детей гонялись за ними с палками, которые должны были изображать настоящие копья.
Вместо наконечников на «копья» были привязаны пучки крапивы. Поэтому, хотя копья и были ненастоящие, «лосихи» убегали от «охотников» так, что только пятки сверкали.
Солнце уже давно перешло через реку, как у них говорили, и склонилось к большому холму. Пора идти на праздник. Женщины, нарядившись, уже собрали корзины с едой и питьём, и направились на правый берег Луговой реки, чтобы готовить пиршество. Мужчины, взвалив на плечи вязанки дров, переправлялись вброд, чтобы соорудить на другом берегу костры.
Приплыли соседи, жившие вверх по течению Луговой реки. Оставив свои лодки на берегу у деревни, они присоединились к предпраздничным приготовлениям. Не было только соседей с Черепашьей речки и Соколиного берега. Ёрш, досадуя, что проспал, быстро подхватил лежавшую у дома вязанку хвороста и скорым шагом поспешил на помощь сородичам.
Когда Солнце приблизилось к верхушкам деревьев на холме, праздник начался. После молений на берегу, на воду был спущен плот с лесными дарами для Большой Рыбы. Большая Рыба не может сама ходить в лес, а люди пользуются тем, что даёт река. Поэтому и приносят ей то, что сама она не может взять. Пока плот относит волнами от берега, люди рассказывают Большой Рыбе, что она правильно поступила, наполнив сети рыбаков другими, маленькими рыбами. Малые просят Большую Рыбу не обижать их, не хватать за ноги во время купания. А старые просят Большую Рыбу проследить за тем, чтобы их останки после смерти доплыли по Большой Воде туда, где живут их Предки.
Когда плот с дарами скрылся за поворотом реки, люди поднялись на крутой берег и встали вокруг сложенных костров. Старейшина ловко высек кремнем огонь на трут, зажёг от него просмоленную головню и передал её одной из девушек. Через мгновение занялся берестяной запал, и языки пламени начали лизать составленные в виде шалаша брёвна…
Ёрш так и не понял, как всё произошло. Потом уже, много лет спустя, его преследовал один и тот же сон. Девочка бежит по лугу к костру и кричит одно слово: всадники. Всадники! Всадники появились из леса внезапно и кинулись ей вдогонку. Много всадников. Сначала десяток, потом ещё десяток, затем ещё и ещё. По-видимому, они давно уже прятались в лесу, дожидаясь разгара праздника. Разворачиваясь полумесяцем, вскинув копья наизготовку, всадники помчались по лугу, отрезая путь к Луговой реке с одной стороны и путь к Большой Воде с другой. А на холме показались и начали спускаться в долину Луговой реки странные сооружения всадников – хижины на колёсах. Люди у костров несколько мгновений стояли, как заворожённые. Большинство из них видело всадников впервые, и любопытство поначалу оказалось сильнее страха. Но только до тех пор, пока первая стрела не воткнулась в корзину с праздничной едой.
Всё, что происходило дальше, было настолько нелепо, настолько непохоже на драки, которые иногда случались между рыбаками или охотниками, что сознание отказывалось верить в происходящее. После града стрел, который обрушился на головы несчастных, в ход пошли копья. Люди бежали, кричали, падали и снова бежали, не находя пути к спасению. О, если бы кроме ножей и сучьев, приготовленных для костра, было какое-нибудь другое оружие! Но, увы! Всё ненужное на празднике оружие – луки, стрелы, копья и дротики, осталось на другом берегу, в деревне. Единственным путём к жизни были волны Большой Воды.
И рыбак стремглав помчался к спасительному обрывистому склону, на своё любимое место, где прыгнул вниз, краем глаза успев заметить, что наперерез ему, по мелководью левого берега Луговой реки, мчатся несколько всадников. И опять, задержав дыхание, рыбак плыл, как выдра, под водой. Но в лёгких, утомившихся от бега, не хватало сил.… Нет, нужно вдохнуть воздуха.
Много раз вдохнуть воздуха. Сильный взмах и голова показывается на поверхности… Шагах в двадцати вниз по течению, там, где волны Луговой реки встречаются с Большой Водой, стояли три всадника и копьями кололи плывущих. Один всадник заметил Ерша и направил коня в его сторону. Ещё немного…Нужно подплыть как можно ближе и нырнуть как можно глубже. Если хочешь потом вынырнуть. Всадник поднял копьё над головой, нацеливаясь в Ерша, как в рыбу, которую он собирается проткнуть острогой. Видно, как блестит наконечник, словно красное Солнце на закате. Ещё взмах, ещё один…Пора… Вдох и погружение. Всадник не видит Ерша и опускает копьё в поднятый ныряльщиком водоворот. Мимо. Проплыв под конём, Ёрш, касаясь локтями и коленями песчаного дна, вошёл в волны Большой Воды. Ещё взмах, ещё один. И ещё один. Воздуха не хватает. Но выныривать нельзя – очень мелко и всадникам не составит труда догнать его. Спасительное быстрое течение Большой Воды уносит Ерша всё дальше и дальше. Нужно ещё немного подождать. В глазах потемнело. Руки перестают слушаться. Кровь стучит в висках. Нельзя всплывать. Всадники меткие стрелки, а Солнце ещё не скрылось за поросшим лесом холмом, и последние его лучи светят вослед рыбаку. Ещё взмах и руки уже не слушаются.
Нет сил даже вынырнуть. Главное, это не выдохнуть воздух. Воздух поднимет тело на поверхность и не даст утонуть. Ёрш ощутил под коленями каменистое дно. Через мгновение он упёрся в дно локтями и вынырнул. Хотя слово «вынырнул» здесь не подходит. Он, собрав остатки сил, просто поднял голову. И к счастью, поднял её над водой. Правый берег. Он оказался на правом берегу. Ещё никто не смог переплыть Большую Воду под водой. А он смог. Только кому он об этом теперь будет рассказывать? Ёрш отдышался и повернул голову, чтобы посмотреть назад. На пологом левому берегу стояли всадники, целясь из луков в кого-то, плывущего по воде. Затем, выпустив последние стрелы, всадники повернули коней и скрылись в прибрежных зарослях. Теперь Ёрш смог разглядеть плывущего.
Им оказался рыбак из селения на Луговой реке, молодой парень. Только его имя Ёрш никак не мог вспомнить.
- Эй, сюда! — Ёрш крикнул, как ему казалось, достаточно громко. На самом деле его крик напоминал скорее хрип. Плывущий, между тем, заметил Ерша и постарался подплыть как можно ближе, хотя течение было довольно сильным.
- Ты не ранен?
- Нет.… Так, слегка поцарапало. – Он показал Ершу разодранное копьём предплечье. Зацепили ещё на берегу, когда я пытался убежать в лес. – Что делать-то будем? – Этот вопрос поставил Ерша в тупик. Если бы он знал, что делать!
- Пойдём в деревню!
- В какую деревню? В твою или мою?
- В мою…Она ближе.
- А потом? Потом, когда мы придём в деревню, что будем делать?
- Возьмём оружие. И пойдём освобождать своих.
- Ёрш, тебя ведь Ершом кличут? Каких своих ты хочешь освобождать?
- Как каких? Тех, кто остался там, на поляне. На празднике. – Ёрш говорил это с такой уверенностью, будто и вправду считал, что деревенские до сих пор где-то там, на поляне, сидят и ждут, пока их освободят Ёрш с незнакомцем.
- Все побежали к реке, а я побежал сначала к лесу. Навстречу всадникам. Они этого не ожидали и пропустили меня. Потом погнались за мной, а я развернулся и побежал к реке. И сначала побежал к Луговой реке, это ведь моя река. Я там вырос. Но потом понял, что там не скрыться и побежал к Большой Воде. Я пробегал по праздничной поляне. Мимо горящего костра. Там было очень много людей. Они все лежали.
Все лежали. Много людей. Они там на поляне. Там моя мать и отец. И сестра там. Они остались на празднике. Они там лежат. Надо их поднять. – Парень был явно не в себе.
- Пошли сначала за оружием. – Ёрш с досадой вспомнил про свой недоделанный лук. – Надо пробраться по этому берегу незамеченными до поворота реки и переправиться на ту сторону. И на этом берегу могут быть всадники. Я вообще думаю, что они теперь везде.
- Как везде? И на Луговой реке?
- И на Луговой реке. Там же луга. А всадникам нужно пасти скот. Много скота. Наверное, им надоело давать нашим старейшинам подарки, и они решили забрать всё даром и сразу.
- И что делать?
- Я же говорю, идти в деревню за оружием. А потом на поляну. – Что делать после, Ёрш не представлял. Во всяком случае, сейчас надо было себя чем-то занять. Чем угодно, только не мыслями о судьбе своих сородичей.
– Тихо! Впереди, в прибрежных тростниках послышался шум. Ёрш с парнем замолчали и прислушались. Из зарослей доносились приглушённые голоса. Вроде бы наши.
- Эй, там! – Ёрш попытался крикнуть как можно строже.
– А ну, выходите!
- А ты кто? — Меня зовут Ёрш. Рыбак. А ты кто?
- А я Четверток из деревни с Утиного озера. И со мной ещё двое.
– Из камышей показались трое подростков.
- А что вы тут делаете?
- А мы со вчерашнего утра пробирались к вам. Позавчера мы ушли ставить сети на Тихое озеро. А когда приплыли сегодня утром в деревню, то не увидели никого. Подумали, что все уплыли к вам на праздник. Отправились за ними. А на перекате увидели переправлявшихся на левый берег всадников. И наших связанных девушек, которых они тащили за собой. И всё поняли.
- И что дальше?
- А дальше пришлось грести к берегу и убегать в лес. Потому что у них были лодки. Они плавали на них перед перекатом и вылавливали трупы, которые несла Большая Вода. Наверное, они за два дня до этого разорили наше родовое селение вверх по реке и боялись, что плывущие тела раньше времени перепугают тех, кто живёт вниз по течению. Нас было пятеро. Теперь трое. Двое не добежали. Весь день мы пробирались по лесу, чтобы вас предупредить. Не успели. Видели только, как всадники ездили по вашей праздничной поляне и привязывали мёртвых к коням.
- Это ещё зачем? – Ёрш вдруг с ужасом догадался, что такое белое он видел днём на волнах Большой Воды. — Они их оттаскивали в лес. И прибирались на поляне. Чтобы не было никаких следов. В нашей деревне тоже всё было чисто. Мы и не думали, что кто-то напал. Думали, что все уплыли. Надо найти лодку и плыть ниже по течению, к Соколиному берегу. Предупредить остальных.
- Нет. Мы туда не поплывём. – Ёрш помрачнел. Он всё понял.
- Почему? Успеем, если будем грести быстро.
- Не успеем. Утром с Соколиного берега приплыли наши и рассказали, что деревня пуста.
- На них тоже напали всадники?
- Да. Я же тебе говорю, деревня опустела. Я думаю, что они побывали везде. По всем берегам Большой Воды. С двух сторон. С полудня и с восхода. Нам надо идти в нашу деревню за оружием, а потом к охотникам, вверх по течению Луговой реки. Туда всадники не скоро доберутся.
- Ну, тогда чего мы ждём? Пошли. – Четверток с товарищами решительно встали.
- Может, надо дождаться темноты и тогда переплыть реку? Сейчас, в сумерках, мы ещё очень заметны. – Пойдём вдоль берега к повороту Большой Воды. Там переправимся и войдём в деревню с рассветом.
На этом и порешили. Ночью никто не сомкнул глаз. Дождавшись утреннего тумана, рыбаки бесшумно переплыли Большую Воду и затаились в прибрежных зарослях. Небо стало светлеть. Близился рассвет. До деревни было рукой подать. Подойдя на расстояние двухсот шагов до крайней хижины, рыбаки остановились.
- Слышите? – Ёрш дал знак прислушаться. – Слышите?
- Что? – шёпотом ответил рыбак с Луговой реки, имени которого Ёрш так и не спросил.
- Ничего. Тишина. Совсем ничего. Не лают даже псы.
- А почему они не лают? – Тихо спросил Четверток с Утиного озера.
- А потому что их убили. И убили их по- тому, чтобы они не лаяли.
- И что это значит?
- А то, что нас там ждут. Я так думаю. Ждут, пока кто-то из недобитых рыбаков придёт за оружием. Всадники очень хитры. А псы бы им только помешали. Лаяли бы на чужаков. В деревне, на Соколином берегу, псы оставались. А у нас нет.
- Ты как хочешь, а мы пошли! – Парни с Утиного озера были настроены идти дальше.
- Надо послать кого-нибудь одного. Пусть разузнает, что там. Кто пойдёт? – Ёрш посмотрел на остальных. Я не пойду. Я вас предупредил, что там опасно.
- Я пойду. – Все посмотрели на рыбака с Луговой реки. – Я пойду. А вы идите за мной.
- Нет, так не пойдёт. Так нас всех и перебьют, в случае чего. Сделаем вот как. – Ёрш, как самый старший, взял на себя обязанности вождя. – Ты пойдёшь и, пройдя всю деревню, взяв попавшееся на глаза оружие, встанешь у поляны, где дом Деда. Увидишь его, он покрыт крашеными в синий цвет шкурами со знаком Старшей Матери Лосихи. Станешь так, чтобы мы тебя видели из леса. Между домом и лесом.
- А вы пойдёте за мной?
- Пойдём. Мы обойдём деревню по лесу с захода Солнца и присоединимся к тебе. Затем мы все идём на полночь, в Верховья Луговой реки. Будем собирать охотников, чтобы отомстить всадникам. Давай. Иди. Если мы тебя не увидим на поляне, мы уходим без тебя. Да помогут тебе Предки!
Рыбак, чьего имени Ёрш не спросил, отправился в деревню и скрылся за первым домом. Он так и не узнал его имени. Для Ерша тот так и остался рыбаком с Луговой реки. Пробравшись по лесу к поляне, на краю которой стоял опустевший дом Деда, они почти до полудня лежали в зарослях лопухов, облепленные комарами и мошками, не решаясь лишний раз пошевелиться. Разведчик так и не появился. Когда Солнце перевалило через Небесную гору и начало клониться к поросшему лесом холму, деревня ожила. Из домов показались воины. Двое пеших всадников, переговариваясь на незнакомом, будто свистящем языке, вытащи- ли труп парня из деревни и кинули в яму, в двадцати шагах от дрожащих от страха и досады затаившихся рыбаков. У обоих на боку были привешены необычные, искусно сделанные гладкие каменные топоры. Но Ёрш смотрел не на топоры. Он смотрел на лица всадников. На лицах были видны даже капельки пота. Наверное, им тяжело было тащить мёртвое тело без помощи коня. В такую жару. Русые волосы, светлые бороды. Голубые глаза. Обычные человеческие лица. Обычные люди. Не чудища из сказок. Ёрш не понимал, как и зачем обычные люди тащили мёртвое тело. И зачем они сделали его мёртвым.
Затем один из всадников протрубил в рог. Из дальнего леса показались ездовые, ведущие коней. Всадники оседлали своих любимцев и скрылись из глаз, оставив за собой облака пыли.
