Сегодня на территории России от Калининграда до Хабаровска существует больше 50 языческих общин, члены которых называют себя хранителями «великой славянской веры». Они отмечают все славянские праздники, носят диковинную одежду с вышивками, торгуют коваными мечами, стилизованными под старину украшениями и хотят вернуться к прошлому. Кто такие современные язычники?

«Верьте себе и живите так, напрягая все свои силы на одно: на проявление в себе бога, и вы сделаете все, что вы можете сделать и для своего блага, и для блага всего мира» Л.Н. Толстой

—Только учтите, мы обычные люди,—предупреждает по телефону Владимир, житель деревни Поповка под Можайском. Небольшое поселение, где уже больше 25 лет живет целая языческая община. Живет обособленно, не вступая ни в какие языческие объединения. Костяк общины—13 человек, выпускники Лесотехнического института, которые приехали сюда в конце 1980-х.

До Поповки лучше идти пешком. От деревни Глядково—через поле, лес и опять поле. Владимир приветлив. Никаких языческих амулетов. Цветастая тюбетейка, шлепанцы и футболка. Идем по ухабистой проселочной дороге.

—Мы все горели идеей гармонии человека и природы. А потом мы поняли, что недостаточно просто рассуждать об этом на кухне. И вот совершили такой «прыжок».

Владимир на секунду останавливается.

—Вот местные фермерские хозяйства,—показывает он на поле, заросшее травой.—А это уже—наши владения. Из-за деревьев показаваются аккуратные стога сена и несколько деревянных домов, на крышах которых изображены славянские руны.

В Поповке постоянно живут около 30 человек. Живут по законам общины. Здесь существует разделение труда: кто-то отвечает за скотный двор (тех, кто там работает, называют «дворяне»—дворовые работники), кто-то за полевые работы, кто-то за праздники и всю культурную жизнь поселения. Есть свое хозяйство: две коровы, куры. На улице печет солнце. Четырехлетний Антошка, один из самых маленьких обитателей деревни, называет его «колобком». Антошка живет в Москве, сюда приезжает на лето. Его мама, Полина Александровна,—директор одного из московских домов культуры.

—На святки я здесь была Бабой Ягой, и я гадала. Подняла все книги, посмотрела, какие гадания существовали, и народ ко мне стоял, как в мазолей очередь была!—рассказывает Полина Александровна.

Со стороны леса показываются две девушки. Сестры Катя (25 лет) и Юля (17 лет) в Поповке гости. Они с Урала, из города Березняки Пермского края. В деревне девушки впервые. Катя и Юля язычницы. Хотя как-то странно это слово звучит применительно к ним. Катя работает в отделе кадров транспортной компании, Юля—школьница. Обычные, улыбчивые девчонки. «Вкус» к язычеству привила им мама.

– У мамы боль за это все. Ее дедушка и бабушка были такие люди! Они пели, дедушка вышивал. А потом и мы как-то случайно к этому пришли. Хотя душа этого давно просила,—рассказывает Катя.

Для Кати и Юли язычество не религия, а, скорее, образ жизни, практическая философия. У предков они учатся, например, целительству.

—Вот я вам сейчас покажу такой метод—таскать девку за волосы. Как вы думаете, что это такое?—лукаво спрашивает Катя. Я инстинктивно отстраняюсь.

— Когда человек устает,—продолжает Катя,—надо просто взять вот так… и потрепать. Это снимает напряжение и головную боль.

Она запускает пальцы мне в челку и слегка их сжимает. Ощущение ласки. Еще один метод—так называемое «лажение». Если у человека что-то болит, ты просто гладишь его, и пальцы сами находят и излечивают больные места.

— Вы не сгорите, на солнце стоять?—обращается ко мне средних лет мужчина.—Я-то уже привычный. Я вообще хотел с вами поговорить. Я географ, мне эта община интересна с профессиональной точки зрения.

Владимир Васильевич попал сюда 15 лет назад—женился на дочери основательницы общины. С тех пор живет в Поповке. У него дочь и два сына, все они учатся в местной деревенской школе. Владимир Васильевич кандидат технических наук. Его изучение язычества началось с геоморфологии. Приехав в Поповку, он стал изучать природу и историю этого места. Оказалось, что деревня расположена в зоне геологической аномалии—на пересечении физических полей земли и разломов земной коры. По его словам, в древности такие места назывались «местами силы», которые наши предки умели очень хорошо чувствовать.

— Язычество дает системное мышление. В древности мы гораздо ближе были к пониманию высшего разума, чем сегодня. Сегодня мы пытаемся осознавать его через узкую предметную область. Но если тебя не научи- ли ничему, кроме того, что есть в твоей ямке, как ты можешь шире этой ямки посмотреть?

Нас зовут на обед с основательницей общины. Вообще прием пищи здесь строго по расписанию. В восемь часов завтрак, в два—обед, в шесть—ужин. Язычники вегетарианцы. Столовая общая.

На стенах столовой—разноцветные рисунки: лица с огромными раскосыми глазами. Люди? Боги? Похожие выражения и у идолов, которые стоят повсюду—за домами, в поле. Автор рисунков—Ольга Александровна, основательница общины. Биолог по образованию, она приехала сюда в 1979 году. Чуть позже вокруг нее объединилась группа студентов.

На улице возле столовой—необычный лабиринт. Деревянные колья, расположенные по спирали. На некоторых из них стоят стеклянные шары. Круг размером с большую песочницу назван по имени Сварога— древнеславянского бога огня, покровителя кузнечного дела и брака.

— Лабиринт построен по принципу Аркаима,—с гордостью рассказывает Ольга Александровна.—Кольцевая структура, которая закручивает в себе энергию. Всего четыре круга, символизирующих стихии земли, воды, воздуха и огня. Здесь на человека смотрит высший разум, Сварог. Пройдя по этим кругам, человек очищается от всех наведенных на него программ—в том числе, порчи, сглаза—становится самим собой. Я вот лично здесь все время хожу, и даже когда долго не бываю здесь, первым делом иду сюда и очищаюсь от всего того, что на меня налипло в городе.

Иду по спирали. Ольга Александровна и Владимир становятся за пределами круга, закрыв глаза.

После христианства

Чем же обусловлено обращение к далекой, загадочной религии, о которой нам почти ничего не известно?

— Христианские церковники уничтожили весь языческий фольклор, поэтому у славянских народов не сохранилось никаких ярких языческих текстов—поэм, легенд, перессказов мифов. И это очень болезненно воспринималось славянскими интеллектуалами, которые всегда хотели быть не хуже греков и римлян, хотели иметь свою «Илиаду» или «Одиссею». Отсюда—постоянные фантомы неоязычества,—говорит один из крупнейших специалистов по язычеству Владимир Яковлевич Петрухин, профессор, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.

Уже с первой половины XIX века начались бесконечные попытки создания славянских эпических поэм. Самое известное сочинение, подлинность которого так и не была подтверждена,—«Велесова книга» (Велес—древнеславянский бог, покровитель скотоводов). Несколько деревянных дощечек, исцарапанных странными письменами, были обнаружены под Орлом в 1919 году. Они были переправлены русскими эмигрантами за границу и бесследно исчезли в 1940-х годах. Авторство «Велесовой книги», рассказывающей о событиях с IX века до н.э. по IX век н.э., приписывалось новгородским жрецам, однако ученые все больше склоняются к идее, что это произведение не более, чем подделка.

Новый виток интереса к язычеству приходится на 1970-е годы. По одной из неофициальных версий, интересоваться славянскими традициями стали в недрах КГБ, но то был откровенный национализм, который не имел ничего общего с религией. Впрочем, это всего лишь версия.

Велимир

В начале 1980-х годов в России стали появляться единичные этнические общины. Их идеологами были этнографы, художники, профессиональные ученые, занимавшиеся не столько религиозной, сколько этико-культурной стороной язычества. Николай Николаевич Сперанский—один из них. Его община «Коляда вятичей» сегодня входит в крупнейшее языческое объединение «Круг языческой традиции».

Славянское имя Николая Николаевича—Велимир. Вообще, иметь древнеславянское имя для современного язычника практически обязательно. Человек, исповедующий дохристианскую веру, которого в обычной жизни зовут, например, Алексей, среди язычников может быть известен как Доброслав, Млад или Иггельд. Правом нарекать вторым именем обладают только волхвы—«посвященные».

Велимир—волхв. Учитель для многих современных язычников, по специальности он физик. Живет в подмосковном наукограде Троицке, работает в научно-исследовательском институте, а кроме того, рисует картины, занимается резьбой по дереву, пишет книги и издает языческую газету.

Мы встретились в полночь на Ленинградском вокзале. Сперанский был в Москве проездом и явно не хотел терять со мной время. С виду обычный турист—с рюкзаком и палаткой.

— Я заинтересовался язычеством в 1984 году, после того, как объехал древние славянские города—Псков, Изборск, Печоры, Владимир, Новгород—и понял, что мы висим в пространстве, что у нас внизу бездна. Это меня настолько покоробило, что я стал искать первоначала нашей культуры и истории. И не только я. Разные люди пошли разными направлениями. Это было повально, как вскипающая жидкость, в которой рождаются маленькие пузырьки,—говорит Сперанский. Громкая, эмоциональная речь мгновенно привлекает людей. Постепенно вокруг нас образовывается плотный кружок слушателей.

В 1990-х годах Сперанский основал общество «Вятичи».

— Среди нас были ученые, художники, пожарники, работники сферы быта. Мы исследовали язычество, проводили праздники, совершали совместные экспедиции. Тогда мы все боролись с собственной религиозностью. Но, в конце концов, я пришел к религиозной идее и захотел создать религиозную организацию. Велимир прерывается и недоверчиво оглядывает меня. «Вы только не пишите, что мы фашисты»,—повелитильным тоном произносит он. Я ловлю себя на том, что понимаю этого человека. Он искренен.

Поиск

Журнал Родноверие