Призываю всех вернуться к этим основам. Но прежде всего, призываю задуматься над следующим вопросом: “Зачем вообще нужно язычество в современном мире?” Или, слегка переформулировав данный вопрос: “Зачем современному человеку, которому вполне комфортно внутри своей картины мира, – еще и язычником становиться?”

Проект «славянское новоязычество» основан на двух основных предпосылках:

Наше язычество – это, безусловно, новодел (откуда и «НОВО-» в названии), и, в то же самое время, оно основано непосредственно на славянской традиции. Совмещение этих, на первый взгляд, несовместимых понятий: новое/традиционное – это цель и смысл всей нашей деятельности. Это, если угодно, – наше ноу-хау. И мы успешны настолько, насколько нам удается гармоничным и непротиворечивым образом соединять старое и новое. Соблюсти между тем и другим баланс, скажем так;
Мы ориентированы на язычество-в-повседневности. Не на бесконечные споры о том, был ли Рюрик норманом и был ли он вообще. Не на историю или на отвлеченную философию в стиле «традиционализм как экзистенциальный выход из постмодернистского тупика». Не на славянские древности и не на размышления о духовном упадке современного мира – всего этого добра хватает и без нас. Вместо этого нам стоит сосредоточиться на том, что имеет отношение к нашей собственной жизни, здесь-и-сейчас.
Призываю всех вернуться к этим основам. Но прежде всего, призываю задуматься над следующим вопросом: “Зачем вообще нужно язычество в современном мире?” Или, слегка переформулировав данный вопрос: “Зачем современному человеку, которому вполне комфортно внутри своей картины мира, – еще и язычником становиться?”

Я долго думал, но пришел лишь к следующему ответу, поразившему меня своей простотой и очевидностью: – “да чтобы не быть “современным человеком”. “Современный человек” – это такое ведь, довольно ограниченное существо. Потребитель. Воистину будто в коконе живет. Без всяких понятий: о жизни, о смерти, о смысле, о мире вокруг. Так что язычество, выражаясь термином из испанской истории, – это Реконкиста. Не завоевание, а отвоевание. Мы, с помощью язычества, возвращаем себе свое.

Приведу пример – Дорога. Что такое “дорога” для “современного человека”? Перемещение из пункта “А” в пункт “Б”. Время в пути. Слушать радио. Обгонять фуры (водителю). Скучать в окно (пассажиру). Но для язычника дорога – это еще и Дорога. Это – место встречи с судьбой. Место, где проявляется судьба, доля, удача человека при его встречах с людьми, животными и демонами. Это – особый мир, тесно связанный с Тем Светом (ср. “тот, кто построит свой дом на дороге – скоро умрет”). В общем, “Дорога” для язычника – есть нечто, переполненное Смыслом.

Мир, из которого исчез смысл, – это мир, у которого отняли душу. В этом – в том, чтобы вернуть миру его душу, в том, чтобы заново отвоевать Смысл – и состоит суть язычества. А вовсе не в том, чтобы, оставаясь в комфортном мирке современности, выбрать для себя несколько имен древних богов и взывать к ним в молитвах.

Такой подход предполагает определенную глубину, достижимую только при опоре на конкретную и глубокую традицию. Наши собственные фантазии – убоги и плоски. Они быстро исчерпываются. Мы прямо нуждаемся в связи с источником знаний – большим, чем мы сами. Мы приняли в качестве такого источника славянскую (культурную) традицию (http://novoyazychestvo.ru/v-zashhitu-sushhestvovaniya-slavyanskoj-tradicii.html).

Можно, конечно, говорить о том, что во времена былые был другой язык, другая ментальность, другая культура, другое время и другое общество. Это – правда. Однако, на подобном уровне обобщения, мы лишь демонстрируем тем самым свои собственные фильтры восприятия. Потому что можно утверждать и обратное: и культура, и язык и люди и их ментальность – были теми же самыми, что и сейчас. И это – тоже будет правда. Весь вопрос лишь в том, на чем вы предпочтете сосредоточиться – на различиях или на сходствах? Разумеется, нам, чтобы быть славянскими язычниками сейчас – стоит сосредоточиться на втором.

Понятно, что здесь присутствует и момент выбора (кстати, понятие «веры» лингвистически очень тесно связано как раз с «выбором»; мы – не верим, мы – выбрали верить). Вот мои предки – они были атеистами, православными, язычниками, примитивными анимистами и кем угодно еще… Они были русскими, славянами, возможно праиндоевропейцами, безволосыми обезьянами, только что слезшими с дерева в саванне. Я сам – сибиряк, русский, славянин, белый европеоид, хомо сапиенс, наконец… Видите? Мир предоставляет нам возможности для выбора – причем без всякой лжи. Любая идентичность из вышеперечисленных будет вполне «правдива». Мы вот сосредоточились на «славянском». Скажем так, мы чувствуем свою связь с этим. Таков наш выбор и я, если честно, не испытываю особого желания его защищать. Все равно это – личное дело каждого. Если это ваше – оно ваше. Нет – так нет. Как говорится, насильно мил не будешь.

Да, мы не знаем толком ни веру наших предков, ни то, какими они были и чем они жили. Но у нас хотя бы есть оно – само стремление к вере наших предков, несмотря на то, что иные традиции, по которым, в отличие от нашей, сохранились вагон и маленькая тележка мифов, саг и других историческо – культурных “документов”, – восстанавливать намного проще. Так что, пусть реконструкция веры наших предков – это и малодостижимая цель, но само это намерение уже дает нам силу. Потому что пусть и не так все это блестит мишурой, но зато – это для нас свое (кстати говоря, именно это – «свой» (а не «род», как сейчас многие думают) – по мнению Трубачева, ключевое слово для всей древней славянской культуры. Там и очень древнее словообразование от него (например, «свобода»). Поэтому аутентичнее, наверное, будет не «родноверие», а «своеверие»))) – ср. летописное “кляшася ВЕРОЙ СВОЕЙ и Перуном богом своим…”)). Мы глубоко уважаем иные традиции, но своя – это своя, что тут еще скажешь… Хотя, в принципе, даже в седой древности, насквозь пропитанной родовой идеологией, были разработанные механизмы для смены рода, для перехода из рода в род. Поэтому – я сейчас не осуждаю приверженцев иных традиций. Я всего лишь объясняю свои собственные мотивы.

Да, мое язычество – не то же самое, что было у моих предков-славян, но все равно есть нечто, что связывает и то и другое воедино. Связь. Вот, что ценно. Есть нечто, что явным и очевидным образом связывает нас с нашими предками. Некая нить, протянувшаяся сквозь пространство и время. Язык. Культура. Те же русские волшебные сказки, что я читал в детстве, хотя бы.. Как метко заметил Ясенпень сегодня в нашем чате в телеграме (t.me/novoyazychestvo): «Мы выбираем славянские формы язычества не потому, что наши предки славяне (они могут быть кем угодно), а потому, что мы сами – славяне». Дело ведь даже не в предках, а в нас самих. У меня вот и осетины в предках и тунгусы, но вырос я все же внутри русской – славянской культуры. То же самое я хочу, так или иначе, передать и своим детям. Вообще, когда мы говорим о предках, всегда нужно держать в уме и противоположный «полюс силы» – потомков (например, в древнерусском дѣды и дѣти – “предки” и “потомки”, – это базовая противоположность, которая только потом стала дробиться по возрастным степеням). Что мы хотим передать своим детям? Супергероев Марвел и тыквы на Хеллоуин? Или все же что-то из той культуры, с которой мы чувствуем нашу глубокую связь?

Еще раз, СВЯЗЬ – вот ключевое слово. Не так уж важно, генетическая она, по крови, или чисто культурная – это заморочки уже чисто современной картины мира, в которой принято все дробить на части. В старину, как мне представляется, связь обладала своей собственной ценностью. С кем/чем (бОльшим, чем вы сами) вы чувствуете связь? – вот в чем нужно отдавать себе отчет, потому что это – очень и очень серьезно. Еще Лактанций, более полутора тысяч лет назад выводил само слово «религия» от глагола religare – «связывать». Мы устанавливаем связь посредством религии, поэтому мы должны ответственно подходить к тому, с кем/с чем мы себя связываем.

Ну и, чисто технически уже. Да, у нас немало новодела. Чистой отсебятины. Мы очень много конструируем. Но, и это важно – конструируем мы все же из чего-то. Есть абсолютно точно во всем этом нечто внешнее по отношению к нам. Источник, из которого мы черпаем. Я называю это нечто «славянской мифологией», но не суть. «Нечто» – есть, и все наши придумки и ужимки ценны только до тех пор, пока они не теряют связи со своим источником. Не знаю, как это определить рационально, потому что это относится уже к сфере творчества. Ну, углубляться во все это я уже не буду, потому что далее пойдет чистая мистика. Главное, еще раз, в творческом процессе не потерять его – ощущение связи.

Поиск

Журнал Родноверие