В современном славянском неоязычестве можно выделить два основных направления. Я называю их «историческим» и «этнографическим». Можно, конечно, при желании добавить сюда и третье — «шизотерическое» (к нему относятся поклонники всевозможных «Славяно-арийских Вед» и прочих выдумок), но о нём я писать не буду.
Первое направление — наиболее распространённое (к нему относится, например, «классическое» родноверие). Это попытка реконструировать (возродить) язычество древних славян. При этом оно (в духе интегрального традиционализма) часто воспринимается как некий идеал, а дохристианский период славянской истории — как утраченный «золотой век». Однако реконструкция язычества древних славян неизбежно сталкивается с проблемой нехватки источников информации об этой религии. Достоверных сведений о верованиях славян того времени крайне мало, поэтому собрать из них религиозную систему просто невозможно. Остаётся огромное количество лакун, которые нужно чем-то заполнять. Их и заполняют — в основном, экстраполированием поздней этнографии и фольклора на религию тысячелетней давности и сравнительной мифологией. Это, естественно, сопровождается очень большим количеством спорных трактовок, предположений, а порой — и откровенных домыслов. Для стороннего наблюдателя очевидно, что результат такого «натягивания совы на глобус» имеет к язычеству древних славян довольно отдалённое отношение (что не мешает родноверам называть его «родной верой» и даже «верой предков»). Но, в общем-то, получается вполне себе славянское неоязычество (современная религия, вдохновлённая языческими верованиями славян). Многим нравится. От своего идеала (дохристианской славянской религии) она, конечно, далека — но это потому, что идеал недостижим, достоверная реконструкция язычества древних славян невозможна.
На мой взгляд, квинтэссенция «исторического» подхода — книга известного в языческих кругах писателя А. И. Асова (Буса Кресеня) «Песни птицы Гамаюн» (она была очень популярной среди русских неоязычников в девяностые годы прошлого века). Если кто не читал — вот ссылка: https://coollib.com/b/358842/read Там вы найдёте всё, что характерно для «исторического» неоязычества.
Произвольное наложение имён богов древних славян на фольклорные сюжеты. Вот, например, диалог, заимствованный из веснянки:
«И на свадьбу Дажьбога доброго собрались небесные боги. И спросили они невестушку:
— Ты на чем пришла, Жива милая?
— Я на жердочке, на бороздочке, на овсяном колосочке, на пшеничном пирожочке!»[1]
Использование сравнительной мифологии:
«Во святом саду, в светлом Ирии, после трех лет Потопа Великого золотые предметы падали — плуг с секирой и чаша глубокая. Подходил к тем предметам великий Кий, поднял Кий золотой, павший с неба плуг, стал он плугом землю распахивать. Подходил к тем предметам премудрый Щек — поднял он глубокую чашу, наливал он в чашу хмельну сурью, приносил он жертвы великим богам. Брал секиру могучий Хорив — стал он воином грозным и князем великим»[1]. Тут автор взял за основу известный скифский миф, дошедший до нас в изложении Геродота (см. статью в Википедии «Липоксай, Арпоксай и Колаксай»[3]). Причём, А. И. Асов, хотя и пишет о «скифах-праславянах», всё же не отождествляет их со славянами напрямую: «Мы в тьме тысячелетий нашли упоминание о предках славян. Среди них, конечно, были не только скифы-пахари, но и многие другие в том числе и неарийские народы»[1].
Ещё в «Песнях птицы Гамаюн» приводится календарь праздников (как и родноверческий, он скопирован с православного месяцеслова). И активно используется «Велесова Книга», ныне большинством славянских неоязычников признаваемая поддельной, но ранее бывшая очень популярной.
Современные сторонники «исторического» неоязычества от творчества А. И. Асова дистанцируются, но в былые времена он был одним из тех, кто стоял у истоков этого религиозного движения. И реально делал то же самое, что славянские реконструкционисты делают до сих пор. Хотя, быть может, и менее «научно».
Второе направление — «этнографическое» неоязычество. То, что мы с Максимом Сухаревым создаём в творческой лаборатории «Славянское новоязычество» в формах «пути балтов»[4] и «пути синто»[5].
Хорошо известно, что славянский фольклор и этнография содержат массу языческих по своей сути элементов — поклонение стихиям и небесным светилам, почитание духов-хозяев, культ предков и т. п. Происхождение этих элементов — спорно. Кто знает, что это такое? Остатки язычества древних славян, новации позднейших эпох, заимствования у других народов, переосмысленные христианские представления? Один мой друг сравнил это смешанное с «народным христианством» язычество с деревьями и цветами, которые упорно прорастают сквозь стены и асфальт заброшенного города. Так вот, для «этнографического» неоязычества эти «деревья и цветы» представляют собой самостоятельную ценность. Вне зависимости от наличия или отсутствия связи с историческим язычеством древних славян. Вне зависимости от происхождения. К примеру, этнографический культ Матери-Земли ценен для нас не потому что он непременно древнеславянский (в киевском пантеоне Владимира никакой Матери-Земли нет), а потому что поклонение Земле — это несомненное язычество. Для нас важно не происхождение, а суть.
Если реконструкционизм — это попытка возрождения религии древних славян, то наш подход следует, наверное, называть «конструкционизмом». Та религиозная система, которую мы создаём, никогда ранее не существовала. Мы конструируем свою религию (преимущественно) из языческих элементов славянского «народного христианства». Нельзя сказать, что при этом мы обходимся без трактовок и предположений, но мы прибегаем к ним значительно реже, чем сторонники «исторического» неоязычества. Наши конструкты имеют более твёрдую основу, чем попытки реконструировать славянскую дохристианскую веру. Просто потому, что материал, которым мы располагаем, неизмеримо богаче, чем сведения источников о религии древних славян (хотя, пожалуй, и беднее, чем хотелось бы).
Возьмите, к примеру, первую цитату из «Песен птицы Гамаюн», приведённую в этом тексте. Диалог из веснянки. Нам не нужно (как это сделал А. И. Асов) переименовывать Весну в Живу. Нам не нужно подводить научное обоснование под это переименовывание. Мы можем просто поклоняться Весне.
Мы вовсе не утверждаем, что наши конструкты — исторически достоверные и «всё так и было». Мы ведь и не пытаемся реконструировать то, что было когда-то, мы вполне осознанно создаём новое. Но так как это новое строится из элементов славянской этнографии, достоверно славянского (хотя и не факт, что древнеславянского) в нём оказывается больше, чем твёрдо древнеславянского — в попытках восстановить дохристианскую религию, от которой остались крохи.
Процесс конструирования «этнографического язычества», можно сравнить с созданием Элиасом Лённротом карело-финского эпоса «Калевала»: «Лённрот не открыл поэму, которая была в сокрытом состоянии в рунах (как полагал Штейнталь) — не открыл потому, что такой поэмы у народа не существовало. (…) Лённрот выбирал такие пересказы, которые наиболее подходили к начертанному им плану, сплачивал руны из частиц других рун, делал добавления, для большей связности рассказа присочинял отдельные стихи, а последняя руна (50) может быть даже названа его сочинением, хотя и основанным на народных легендах»[2]. Мы делаем нечто подобное.
Оба пути (и «исторический» и «этнографический») приводят к созданию неоязычества, опирающегося на славянскую культуру. Но — разного неоязычества.
Литература:
1. Асов А. И. Песни птицы Гамаюн. Источник: https://coollib.com/b/358842/read
2. Калевала. Википедия. Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/Калевала
3. Липоксай, Арпоксай и Колаксай. Википедия. Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/Липоксай,_Арпоксай_и_Колаксай
4. Сухарев М. Путём балтов. Источник: http://novoyazychestvo.ru/putem-baltov.html
5. Сухарев М. Путём синто. Часть 1. Источник: http://novoyazychestvo.ru/putem-sinto-chast-1.html
