Мои работы можно разделить на два направления: книги о германо-скандинавской традиции с одной стороны, и книги и статьи о языческой философии, теологии и критике с другой стороны. Второе направление, как я считаю, затрагивает общие темы и проблемы, с которыми сталкиваются индоевропейские традиции, особенно в Европе. Я развиваю свою традицию и одновременно предлагаю решения или ставлю вопросы, которые касаются всех нас. Это работа на общее благо (Е. Нечкасов)
Для начала, пожалуйста, расскажите, — как и когда вы впервые заинтересовались старой традицией и что привело вас на языческий путь?
Приветствую!
В прошлом 2019 году было десять лет, как я встал на языческую тропу. В своё время, в подростковом возрасте мне в руки попали книги Алексея Добровольского (Доброслава) и Варга Викернеса. Это послужило толчком к погружению в языческие традиции. До этого я активно изучал классический европейский оккультизм. Сейчас мои взгляды ушли значительно дальше и глубже. Например, я понял, что Варг как язычник раскрылся только в своей музыке, а не в своих идеях и книгах.
К тому же, у меня есть прямые немецкие корни, мои предки были немецкими переселенцами в Российскую империю, а потом были сосланы в Сибирь. Немецкая кровь предопределила мой путь именно в русле германо-скандинавской традиции. Но славянское язычество я рассматриваю как друга и союзника. Во многом и потому, что много лет дружу с Велеславом Черкасовым (волхв Велеслав) и неплохо знаком с его философией и книгами. Его учение о Сакральном и внутренней природе человека можно проследить в моих работах.
В принципе, абсолютно справедливо утверждение, что язычество — это естественная и аутентичная форма религиозности и духовности для всех народов, населяющих этот мир.
Вы автор нескольких книг о язычестве и старой вере. Расскажите кратко о них и о других ваших проектах, а также раскройте сущность того взгляда на мир, который мы называете «языческий традиционализм»?
Мои работы можно разделить на два направления: книги о германо-скандинавской традиции с одной стороны, и книги и статьи о языческой философии, теологии и критике с другой стороны. Второе направление, как я считаю, затрагивает общие темы и проблемы, с которыми сталкиваются индоевропейские традиции, особенно в Европе. Я развиваю свою традицию и одновременно предлагаю решения или ставлю вопросы, которые касаются всех нас. Это работа на общее благо.
О германской традиции у меня вышло две книги: «Gap: at the Left Hand of Odin» (Fall of Man Press) и «Приближение и окружение» («Forthcoming and encirclement», Svarte Publishing). В них я рассматриваю и развиваю то направление, которое называется «Путь Левой Руки» — трансгрессивный, травматический опыт сакрального и существования Традиции в эпоху Рагнарёка, то есть абсолютно неблагоприятной современности. Во второй книге я делаю большую ставку на философию языка и Мартина Хайдеггера, что в наших кругах большая редкость.
Если говорить о язычестве в целом, то на русском языке у меня вышел двухтомник «Polemos: Языческий традиционализм», в сумме 800 страниц. В нем я рассматриваю историю и современное состояние множества индоевропейских языческих традиций. Я изучаю и показываю на огромном количестве примеров, как Модерн и Постмодерн проникают в язычество и постепенно разрушают самые разные культуры и религии. Я затрагиваю самые актуальные проблемы, включая виртуальность, технику, феминизм, политику, язык и др. Но помимо критики я старался показать и позитивные моменты, успехи язычества, новые направления мысли и мистические откровения, связанные, в том числе и с традиционализмом. Немного информации о книге на английском языке есть на сайте www.polemos.ru
Помимо этого у меня вышло уже более сотни статей о язычестве и десятки интервью с различными языческими деятелями, писателями и активистами из России и Европы. Мы публикуем их в нашем альманахе Warha. Этой осень выйдет уже седьмой выпуск на русском языке, а в 2019 году вышел второй выпуск на английском Warha Europe. Он выложен в сети бесплатно. Помимо этого у нас второй год работает собственная медиаплатформа о язычестве «Фонд традиционных религий» www.tradition.foundation, она хорошо известна среди русских исследователей современного язычества.
Языческий традиционализм также связан с традиционализмом Юлиуса Эволы. Обычно, люди связывают традиционализм с локальными обычаями и привычками. Но традиционализм Эволы или Рене Генона — это философия, которая опирается на доктрину исторических циклов, согласно которой эпохи меняются от Золотого до Железного века, а также утверждает, что есть трансцендентная истина, на которой основываются древние религии. Вы можете нам рассказать подробнее об этом философском течении и в какой степени оно связано с языческим традиционализмом?
Также, расскажите нам об эволианских концептах «восстания против современного мира» и «оседлать тигра», которые вынесены в заголовки его наиболее важных книг. Что есть «современный мир» в понимании Эволы и каким наиболее успешным образом мы можем восстать против него в тёмную эпоху Кали-юги?
Это как раз то, о чем я пишу в «Polemos». Традиционализм Юлиуса Эволы, Мирча Элиаде и Алена де Бенуа лежат в основе моего метода и взглядов. Да, языческий традиционализм подчеркивает две вещи: а) локальность (Reject global, respect local) и уникальность каждой языческой традиции и культуры её народа; б) единство всех индоевропейских традиций на высшем уровне теологии, в апофатическом ядре Сакрального. Есть другая метафора: Единая Традиция — это базовая грамматика Сакрального, а частные традиции разных народов — это мифы (дословно «миф» означает «рассказ»), рассказы и общение народов с их Богами. Такой подход снимает противоречия и не призывает к созданию какой-то одной единой языческой церкви или религии, не создает предпосылок к унификации. Единство в многообразии, сложность в многообразии. Плюральность культур против одной культуры или мультикультурализма плавильного котла.
Касательно эволианского призыва «Revolt Against the Modern World», то о нем лучше всего говорит сам Эвола. Если резюмировать, то мир Модерна (примерно с XV-XVI веков) представляет собой перевернутое отражение мира традиции. Все, что было священным и составляло структуру традиционных обществ, было уничтожено и вывернуто наизнанку. Вместо сакрального — профанное, вместо аристократии — гражданство, вместо народов и родов — нации, вместо религии — наука, вместо сословий — равенство, и т. д. Но проблема глубже, вместо традиционного мышления и языка мы получили современные логику, методы и алгоритмы, картезианство и гегельянство. Следуя за Рене Геноном, Эвола предлагает восстать против всего этого и вернуть себе аристократическое достоинство и высшие сакральные ориентиры жизни.
А вот поздняя работа «Оседлать тигра» является рефлексией его многолетнего пути и попыток реставрации Традиции. Эвола признает, что нужна другая стратегия. Не простая война ради реставрации, но хитрость, терпение и выжидание. Отсюда известный образ «оседлать тигра»: сохранить экзистенциальное напряжение и верность (semper fidelis) Традиции и высшим идеалам даже в эпоху тотального отчуждения и упадка. «Если Европа первая вошла в стадию упадка, то её судьба первой выйти из него» — говорит Эвола. Из минусов этой работы я бы хотел отметить неверное понимание идей Хайдеггера Эволой. Хотя исследователи говорят, что Хайдеггер был знаком с трудами Эволы.
К сожалению или к счастью, но у нас нет готовой универсальной формулы «как нам все вернуть назад». Есть различные варианты. На мой личный взгляд, одно из условий Кали-юги — это невозможность больших инициатических сообществ. Судьба разворачивается в небольших (несколько тысяч это тоже немного) группах или на индивидуальном уровне. Тот путь, с помощью которого можно будет стереть современный мир с лица земли, пока сокрыт от нас. Я также думаю, что правильная смерть (уход из этого мира) способна дать достойные плоды, полезные для дальнейшего путешествия души и стать искрой, которая может напомнить другим о пламени Традиции.
Какие ещё мыслители, философы и писатели повлияли на вас?
Как я уже сказал, Юлиус Эвола, Мирча Элиаде, Велеслав Черкасов и Ален де Бенуа. К ним необходимо добавить Александра Дугина, чьи труды я знаю практически все. Тем не менее, я должен сделать оговорку, что наши взгляды по некоторым ключевым и частным вопросам диаметрально противоположны. Также необходимо отметить Мартина Хайдеггера, который сам по себе загадка из загадок. Философия Хайдеггера это тот вызов, который ставит ещё более глубокие и радикальные вопросы, чем традиционализм. Построить мост между традиционализмом и Хайдеггером — задача сложнейшая. Здесь важнее правильно поставить вопрос, чем дать на него ответ.
Я также могу перечислить других авторов в произвольном порядке: Майстер Экхарт, Эрнст и Фридрих Георг Юнгеры, Жан Бодрийяр, Каарло Пентти Линкола, Коллин Клири, поэзия и личный миф Евгения Головина, поэзия Сергея Есенина. Но и это не все.
Как кажется, язычество довольно тесно связано с различными точками зрения, которые можно маркировать как «правые». Например, школа Новых Правых во главе с философом Аленом де Бенуа, который много говорить о язычестве. На ваш взгляд, что привлекает Новых Правых, идентаристов или этнонационалистов в основных концептах и идеях язычества и древних религий?
Во многом это связано с деятельностью Алена де Бенуа. Но если мы посмотрим в историю, то интерес национально-ориентированных мыслителей к традициям собственного народа и почве (фольклору) можно проследить на несколько веков назад. Плюс идей де Бенуа в том, что он преодолел ориентацию на строгий национализм, который на самом деле есть чистейшее проявление Модерна. Он сделал ставку на культуру, на этничность, на отказ от глобализации и изучение европейских культур и истории. Для него язычество — это способ мышления, в рамках которого можно построить такой взгляд и практику, которые позволят избежать заблуждений Модерна, заблуждений эпохи Просвещения. Для Алена де Бенуа и всех последовательных Новых Правых и идентаристов, корни Просвещения, эгалитаризма и глобализации уходят в христианство, которое закладывает основные предпосылки, которые в свою очередь расцветают уже в поздние эпохи как Модерн. Главное здесь то, что это не авторская позиция де Бенуа, эти идеи в целом общие для множества авторов и истинны как таковые.
Среди Новых Правых также широко известна фигура Александра Дугина. Что вы думаете о Четвертой Политической Теории и евразийском движении?
Как я уже отметил, я очень хорошо знаком с идеями Александра Дугина. Кстати, даже он в своих книгах («Постфилософия») признает, что христианство является шагом навстречу упадку и Модерну.
Евразийство — это внешнеполитический проект и идеология. Внутри России мы наблюдает полный провал по всем направлениям. У западной аудитории может сложиться мнение, что Россия — оплот консерватизма и религии, но это работа внешнеполитической пропаганды и телевидения. У нас олигархическая страна, где консерватизм симулируется, чтобы утешить народ и получить электоральную лояльность.
Четвертая Политическая Теория — очень заманчивый концепт, в ней есть точные определения предшествующих формаций и предложения о том «как все НЕ должно быть». В целом концепция развивает положения того же де Бенуа и традиционализма, с влиянием Хайдеггера и ещё более жестким преодолением Модерна. У 4ПТ есть минусы (или плюсы, зависит от точки зрения) — отсутствие практических воплощений или конкретных дорожных карт, позитивных описаний. Мне кажется, что таков и был план: дать мыслителям и политикам поле, в котором есть базовые правила и интенции, а вот конкретные воплощения 4ПТ могут быть самыми разными в разных уголках Земли. Наконец, эта теория всё ещё в стадии разработки и чтобы лучше понять её «механику», надо её изучать и самому предлагать решения на основе своей культуры и (гео)политики своей страны.
Пока современный человек отбрасывает мифы как какие-то примитивные сказки, многие верят, что мифы — это нечто гораздо большее. Мифические создания, герои и боги воплощают различные архетипы, но и мифы как таковые представляют собой большее, чем просто истории наших предков. Скажите, как вы воспринимаете древние мифы, чему мы можем научиться у них и почему каждому народу важно помнить и сохранять собственные мифы и легенды?
Во-первых, любое утверждение о том, что современная наука и общество преодолели мифологию само по себе ложно. Сейчас мифы существуют как дегенеративные осколки и отражения стереотипов, политических и маркетинговых мифов, созданных для конкретных целей. Об этом писал и Жан Бодрийяр, и Ролан Барт. То есть, несмотря на весь пафос рациональности, общества до сих пор глубоко иррациональны в своей социальной динамике.
Миф — это рассказ, это история, нарратив. Я считаю, что миф — это и парадигма, и в некотором смысле эпистема. То есть особый способ, логика и процедуры мышления, которые превосходят классическое картезианство и аристотелевскую логику, которую нам преподают в школах. У Коллина Клири есть хорошее определение такого режима бытия: быть открытым бытию и позитивной воле поэтического творения.
Обжиться в Мифе (мифе культуры твоего народа) — это означает в целом изменить свое мышление, взор на мир и способ бытия. Чему мы можем научиться у Мифа? Всему вообще. Миф — наша родина.
Сейчас материализм превалирует в Европе и на Западе в целом, оставляя все меньше и меньше места подлинной духовности. Тем не менее, складывается ощущение, что в людях осталось желание какого-то «мифа» или «мифологии». Например, мы можем увидеть это в нарастающей популярности фильмов и книг на мифологические мотивы, например книги Дж. Р. Р. Толкина, которые также популярны сегодня, как и 7- лет назад. Как вы думаете, что скрывается за тем фактом, что, несмотря на повсеместную рационализацию, люди все равно тянутся к таким историям? Вы можете согласиться с тем, что на подсознательном уровне люди хотят вернуться в мир мифов и традиций, так как современный утилитарный либерализм не способен их удовлетворить духовные нужды?
На мой взгляд, всем движет жажда продюсеров получить прибыль. Поэтому у меня нет никаких иллюзий на счет того, что любой фильм или сериал может хоть как-то помочь в деле популяризации традиции. Это надо уяснить как аксиому: все, чего касается медиа и ТВ — деградирует. Любой, кто скажет вам, что сериал «Викинги» популяризирует германо-скандинавскую традицию, в лучшем случае просто глупый человек. Популярность тут продиктована спецэффектами и циклами моды на те или иные темы в культуре. Пройдет пара лет, и всех будет тошнить от фэнтези и сказок, люди будут смотреть другое.
Касательно Толкиена, Мартина или Геймана и литературы такого жанра в целом, то я считаю, что все это симулякр, подделка и компиляция на основе настоящих мифов и традиций. Если читатель хочет «чего-то эпичного» или «сказочного», то пусть пойдет и почитает сами саги, то есть реальные истории или священные тексты. А лучше — пусть воплощает эти принципы в своей жизни.
Вы правы, когда говорите, что современные утилитарные либеральные взгляды не способны удовлетворить духовные потребности. Люди испытывают глубинную ностальгию по аутентичности, которую они не знают где искать. И тут же рождается химера, когда под видом духовности Система скармливает людям псевдодуховность, в том числе и под соусом развлекательного контента. Люди слабы и слепы, поэтому они принимают подделку за что-то настоящее, и для них «вернуться в миф» означает «посмотреть следующий сезон». Это пропащие люди.
Помимо уже упоминавшегося языческого традиционализма, вы также и последователь «Пути Левой Руки». Вы можете подробнее прояснить духовное измерение этого пути?
Термин «Путь Левой Руки» является общим названием для большого количества школ и учений, традиционных и современных. Некоторые из них даже противоположны друг другу, поэтому я буду говорить о своем взгляде на вещи.
На мой взгляд, Путь Левой Руки — это тот подход или та конфигурация внутри Традиции, которая соответствует изменившимся метафизическим условиям нашей эпохи. Грубо говоря, нельзя в эпоху Железного века практиковать традицию так, будто вокруг нас Золотой век. Поэтому Путь Левой Руки в целом предлагает подойти к проблеме иначе, под другим углом. Здесь не идет речи о реставрации Золотого века или возвращении в комфортный мир буржуазного консерватизма, ведь почти 100% европейских консерваторов видят своим идеалом именно буржуазный консерватизм XVIII-XIX веков.
Надо сделать ставку на трансгрессивный, радикальный опыт переживания неблагоприятных метафизических условий как проявлений должного порядка вещей. Отсюда повышенное внимание к мрачной эстетике и образам, связанным со смертью, разрушением и экстатическими (шаманскими) практиками. Но это внешний уровень. Глубже все снова упирается в проблему мышления и корректной интерпретации метафизики времени и своей подлинной внутренней природы. То есть, Путь Левой Руки — это почти всегда индивидуальный путь духовного самопознания и преодоления двойственности (сродни тантрической Адвайте). Можно сказать и так: Путь Левой Руки — это максимально благоприятный путь духовной реализации в максимально неблагоприятную для Традиции эпоху, обрамленный ужасом, который отпугивает тех, кто ещё не готов или кому такой путь не нужен вовсе. Я согласен с таким представлением, согласно которому нашей эпохе разрушения, пародий и симуляций покровительствуют Боги, отвечающие за смерть, путешествия и перемены облика, изменения сознания (например, Дионис и Вотан). Вопрос в том, как правильно и какое именно жертвоприношение нам необходимо совершить в их честь.
Россия традиционно считается славянской страной, но вы являетесь последователем германсокго одинизма, а не славянского родноверия. Также древние европейские традиции — это этнические традиции. Как и почему вы решили следовать именно этому пути, связано ли это со скандинавскими корнями русской государственности?
Как я указал в начале, у меня очень много германских предков по обеим родительским линиям. Мои родственники живут в Швабии и Баварии, поэтому решение этого вопроса было корректным. С родноверами и иными славянскими (и не только) язычниками я дружу, это мои соратники.
Как я упоминал выше, древние религии Европы, этнические по своей сути, корнями уходят в Ведийские верования и к индоевропейцам, которые являются прародителями европейских языков и народов. Мы с легкостью можем отметить эту связь через сравнение богов в различных европейских народах. Можете ли вы рассказать нам больше об этих связях, возможно с примерами схожих верований и богов в Европе, особенно между германскими и славянскими богами, мифами и поверьями?
Касательно общего родства, то тут все прекрасно сказано Жоржем Дюмезилем (см. книгу «Верховные боги индоевропейцев») и академической лингвистикой. Примеров много, будь то триадическая структура верховных Богов у индоевропейских народов или схожие термины для обозначения понятия «Бог» в разных языках.
В русском языке общеупотребительным для обозначения сакральных небесных фигур является слово «бог». Оно восходит к праславянскому *bogъ и, согласно М. Фасмеру, к праиндоевропейскому корню *bhag (ср. инд. bhágas), который означает «наделять», «давать» и «разделять», «делить». Этимологически Бог — это «дающий», «дарующий», например Дажьбог в славянской мифологии.
В германских языках закрепилось употребление слова Gott, в английском — God, в старонорвежском — Goð/Guð. Само слово восходит к прагерманскому *guda(n) (Бог), праиндоевропейскому корню *ǵhuto, производному от *ǵhew со значением «разливаться» или от *ǵhaw со значением «взывать» (инвоцировать).
Везде значения находятся в одном семантической гнезде: дающий, разделяющий, дарующий и, при этом, пребывающий на небе. То есть Боги — это те, кто с неба дарует что-то или разделяет что-то на всех.
Наука предлагает нам подумать о гипотезе единого праязыка, на котором когда-то давно говорил единый пранарод, из которого через тысячелетия развивались и расселялись все индоевропейские народы. Этот вопрос уводит нас в неописуемые глубины веков, где ученые могут только выдвигать гипотезы и ставить вопросы без ответов.
К тому же, я не сторонник радикальной версии культурных кругов, согласно которой вещи, слова и предметы изобретаются только один раз в истории, а потом распространяются от народа к народу. Это нелепо и исключает возможности простых совпадений либо идентичных решений у разных народов, которые никогда не встречались друг с другом. И такой подход навязывает нам идею, что есть народы-носители прогресса и изобретений, а есть народы, которые только перенимают чужие открытия. Это какой-то культурный расизм на археологическом уровне. Наше общее родство на уровне далеких предков не должно исключать нашей самобытности и различных решений одной и той же задачи, в зависимости от разности культур или окружающей среды. Наконец, более важным для меня является наше «родство» в сакральном, в трансцендентном измерении. Это родство не в прошлом, а здесь и сейчас.
Единственный текст, который якобы был написан дохристианскими славянами, а не миссионерами, и содержит описания их верований — это «Велесова книга», которая записана на деревянных дощечках. Этот текст, который был обнаружен в России на заре XX века, многими учеными признан фальсификацией. Что вы думаете об этом тексте, и какой у него статус среди русских родноверов?
«Велесова книга» — это подделка и это абсолютно достоверный факт. Никто никогда не видел никаких дощечек, лингвистический и культурологический анализ текста говорят о его сугубо современном происхождении. На мой взгляд, самая убедительная версия — это попытка Миролюбова переписать индийские мифы на языке русского фольклора. Это очень в духе той эпохи, увлечения Востоком и т. д. Некоторые идеи, которые он предложил в своей работе, нашли отклик среди родноверов: трехчастное деление мира, образ Велеса. Эти фрагменты его творчества очень близки индоевропейским и архаическим структурам. Но в целом это фальшивка и её нельзя рассматривать как достоверный источник. Среди русских родноверов это своеобразный маркер адекватности.
Когда христианство начало распространятся по Европе, оно стало включать в себя множество локальных обычаев, легенд и практик в свою доктрину, очевидно, — чтобы закрепить доминирование новой религии. Можете ли вы привести несколько примеров этой практики в России и раскрыть как, на ваш взгляд, противопоставлены язычество и христианство?
То, о чем вы говорите, называется «двоеверием» (dual faith), которое сейчас активно стараются представить как «народное православие» (folk orthodoxy). На самом деле ситуация обстоит довольно сложным образом. Безусловно, когда христианство пришло устанавливать свою власть, оно вынужденно или нет, но усвоило и впитало в себя множество элементов языческой культуры и календаря. Например, традицию колядования — зимнего шествия ряженых по домам. В язычестве это были духи, которые собирали дары (почти в духе Батая и Мосса), а в православии сюжет стал отражать предвестие рождества Христова (например, ношение звезды на шесте). Или ещё более известная практика адаптации христианских праздников под даты языческого календаря, что особенно видно на примере католического рождества, которое полностью совпадает с праздником Зимнего Солнцестояния. В итоге получается даже так, что если быть последовательным и строгим, то мы вообще не можем говорить о том, что русский или какой-то иной народ был полностью христианизирован. Скорее ситуация выглядит таким образом, что народ усвоил внешний уровень, поведение и термины христианства, но внутри понимал это в абсолютной языческой логике мышления. Произошла некоторая реконфигурация мифов и структур мышления. Аналогичные процессы были и в Европе. Касательно России и славян, то тут следует пристальное внимание обратить на всевозможные народные и еретические секты, течения, мистиков, фольклор.
Но я бы хотел особо подчеркнуть, что вышесказанное справедливо не только для фольклора и простых людей. Почти всегда и в любую эпоху среди монахов и религиозных мыслителей мы находим множество следов эллинской языческой философии и следы проникновения народного мышления на уровень духовенства. То есть сами священники нередко мыслят в оккультных, мистических и языческих категориях. Я назвал это «теологическим двоеверием» (theological dual faith). Яркие примеры: Павел Флоренский, Николай Кузанский, Майстер Экхарт.
Обладая острым умом и интеллектуальной интуицией, можно деконструировать и дешифровать христианство в любой культуре. Надо только очистить спрятанные структуры и сюжеты языческой мысли и фольклора, и вдохнуть в них свежий воздух жизни. Для этого современным язычникам нужно развивать свою теологию и философию, искать и поддерживать своих философов.
Насколько старые традиции, такие как одинизм или родноверие, распространены в России среди обычных людей, как они воспринимаются в обществе в целом? Вы взаимодействуете с иными языческими организациями или фондами в России и зарубежом?
По субъективным оценкам, количество язычников в России за последние десять лет выросло существенно. Религиоведы отмечают, что в своем развитии языческие сообщества выросли из стадии субкультуры и теперь существуют как диаспоры. Это касается и родноверов, и одинистов/асатру. При этом асатру обычно активнее в своей работе, а родноверы преобладают по количеству. Тем не менее, на государственном и общественном уровне язычество все ещё демонизируется и подвергается гонениям. Сейчас мы много внимания уделяем социологии наших сообществ, опросам и мнениям. Случаи гонений мы тоже отслеживаем. Так, незадолго до конца 2019 года было разрушено легендарное капище родноверов под Малоярославцем. Эта новость вызвала шквал реакций из Польши и стран Восточной Европы, что было особенно удивительно.
Сегодня славяно-русское родноверие переживает смену поколений, приходят молодые активисты и мыслители, которые проводят некоторую ревизию предыдущего опыта. Иногда неправомерно дерзко, а иногда и справедливо. Хотелось бы, чтобы это конвертировалось в новые устойчивые организации и школы мысли.
Да, мы стараемся взаимодействовать со всеми здоровыми и адекватными силами в любой точке мира, от Азии до Америки, от Греции до Швеции. Конечно, никуда не уйти от разногласий в истории, политике, теологии и метафизических вопросах. Поэтому тут необходимо работать с трезвой головой и минимумом эмоций. Там, где есть возможность договориться — надо договориться. На мой взгляд, языческий традиционализм — это рабочий язык нашего общения и потенциальная платформа для всех язычников, которые понимают пагубное влияние Современности на свои обычаи и культуру.
Благодарю за интервью. Что бы вы сказали на прощание нашим читателям?
Благодарю за интересные вопросы.
Смело противопоставляйте высокую древность низкой современности. Распознайте песнь мифа среди белого шума повседневности.
Богам во славу.
