Сегодня, уважаемые, мы поговорим с вами о народах нашей малой родины... Да-да, вы не ослышались. Ведь и сейчас карта области – это лоскутное одеяло не только в административном, но и этнографическом смысле. Южан легко отличить от жителей Востока, а мещеряки и поныне говорят чуть-чуть иначе, чем степняки…
Чем же «мещёрские» отличаются от «пальных» (то есть живущих в поле, в степи)? Характерные признаки действительно есть. И никакого расизма! Мы же с вами живём в Рязани и знаем, что, например, разрез карих глаз обычно шире, чем серых. Не потому, что первые лучше, чем вторые, и не наоборот. А потому, что исторически на территории Рязанщины жила мордва и татары.
Первая – автохтонна, и в этом слове тоже ничего плохого нет. Оно означает коренное население региона. По-другому ещё говорят «аборигенное население», но мы используем этот оборот с оговоркой, опять-таки, на отсутствие националистических умыслов. Аборигенное – значит, самое раннее известное историку. Славяне сливались с этим коренным населением, предположительно, с десятого века. В тринадцатом добавились монголы. Считается, что именно от них передался «голубоглазый ген». Как бы странно это для кого-то не звучало, но монголы были голубоглазы! А вот в монголо-татарской орде, которую пригнал под Старую Рязань Батый, преобладали кареглазые тюрки. И эти тюрки – предки современных татар.
С XIV века – когда у Рязани устанавливается постоянный тесный контакт с Ордой – начинается, говоря современным языком, «замес» трёх основных генотипов. Славянские носы «картошкой» перемешиваются с тюркскими выпуклыми скулами и карими глазами. И получается портрет типичного жителя южных районов Рязанской области. Например, Ряжского или Скопинского.
Если же мордовские узкие глаза вдруг заблестят на лице с выраженными славянскими губами – вот вам и какой-нибудь елатомец! Или те же глаза слегка расширятся, округлятся, а нос останется тонким, угро-финским – и вот вам уроженец Спасска.
До сих пор жителей разных районов Рязанской области можно отличить друг от друга по лицу. Не всех, безусловно! Но мы говорим о характерных признаках, а они есть.
А уж почему сложилось так, что на юге у нас тип, назовём его условно, славяно-татарский, на востоке — славяно-мордовский, а на севере — и вовсе славяно-татаро-мордовский (лихо очерченные губы, карие глаза, тонкий нос) – так это предмет отдельного, куда более серьёзного исторического исследования.
Впрочем, кое-какие материалы к этому исследованию мы уже накопали...
Что мещеряки не поделили с боляками
В 1925 году «Вестник рязанских краеведов» ещё описывал малочисленные коренные народы, которые к настоящему времени полностью слились в вышеназванные рязанские типажи.
Жителей современного Клепиковского района называли мещеряками. Их описывали как «тёмно окрашенных, среднего или ниже среднего роста, худощавых, с угловатыми формами тела, выдающимися скулами, чёрными миндалевидными глазами, прямыми волосами, острым носом и матово-смуглым оттенком кожи» («Вестник рязанских краеведов», 1925 г., №3).
Деревни их располагались по берегам Пры и Гуся, и жителя каждой деревни соседи могли узнать по говору. В каждой он был свой.
Мещеряки, живущие ближе к Касимову, называли себя боляками — но не от слова «болеть», а от слова «большой», т.е. считали себя «старшими в семье». Говорят, вплоть до ХХ столетия в лесах случались стычки между мещеряками и боляками. Как правило, не могли поделить охотничьи и земледельческие угодья. Разбирались серьёзно: дрались на топорах до первого убитого! После чего побеждённым предоставлялось право с честью похоронить товарища, а победившим — пользоваться спорным участком. До следующей стычки...
Жадоба куршаку не товарищ?
Вокруг Тумы жили так называемые тумаки, а также загадочное племя жадоба. Есть версия, что племя это осваивало крайне сложный ландшафт: непроходимый лес, где уже к июню полностью пересыхали редкие болотца, кишели оводы, а почва — чистый песок. Природа жадничала, скупилась по отношению к людям. Мол, за такую-то природу им и досталось прозвище.
Вдоль узких речушек Нармы и Курши, что текут с севера и впадают в Пру среди леса, обитали куршаки. Примечательны они были тем, что крестьяне из расположенного неподалёку Деулина ещё в конце XIX века вообще не понимали их языка. Впоследствии, конечно, все освоили русский.
Загадочный язык куршаков можно считать отголоском древнего языка вятичей. Куршаков описывали как «отличающихся стройным телосложением, ясным взглядом серых глаз, русой окладистой бородой и тонким прямым носом». Интересно, что так же по описаниям выглядели и старообрядцы Рязанской губернии, что даёт право на жизнь следующей версии. Не исключено, что на самом деле куршаки — это скрывшиеся в лесах от гонений старообрядцы, пришедшие, вероятнее всего, из Москвы. Вероятно, что пользовались они каким-то своим условным языком, созданным на основе старославянского.
Но понять, как было на самом деле, можно, пожалуй, только прислушавшись к самому себе. Ведь даже если народ исчезает в истории, голоса предков в душе слышны всегда...
Выходцы из ляхов
О вятичах, населявших искони рязанскую землю, известно давно. Ещё в начале двенадцатого века летописец указывал: «А Вятко седе с родом своим по Оце, от него же прозвашася вятичи». Кем же был этот легендарный Вятко, да и был ли вообще?
Все легенды об основании городов или покорении земель упоминают имя какого-либо вождя. Киев основал некто Кий. Владимир обязан именем князю Владимиру Святославичу (правда, опосредованно: князь основал город Владимир Волынский неподалеку от того же Киева, а уж потом это название перенял город — сосед Рязани). А в окскую пойму в конце IX века въехали два всадника: Радим и Вятко.
«Повесть временных лет» сообщает, что были они «от ляхов», то есть поляками по происхождению. И, отделившись по какой-то причине от родных западных славян, обжили долину Оки. Потомки Радима — радимичи — расселились в теперешней Калужской и Смоленской областях. Потомки Вятко — по территории Тульской и Рязанской. Правда, первые платили дань Киеву. Вторые же стали вассалами Хазарского каганата, и целое столетие прожили в состоянии войны с Русью.
На этом основании ряд историков причисляет вятичей к потомкам... иранцев! Есть даже мнение, что слова «вятичи» и «мордва» когда-то обозначали одно и то же. Корень mart в иранских языках означает «человек», т.е. «мордва» переводится как «народ», а вятичи — самоназвание этого народа.
Вспомним скифские захоронения на Верхнем Дону (южная граница Рязанской области), вспомним загадочного всадника в полном боевом облачении, могила которого была раскопана на юге нашей области, и... Вятичи становятся прямыми наследниками ираноязычных скифов, полностью исчезнувших с исторической карты мира в III веке нашей эры!
Осталось только имя...
«Но ведь мордва — угро-финские племена!» — возмутится знаток истории.
Да. И язык, и мифология, и обряды мордвы — общие со всеми древними выходцами из-за Уральских гор, будь то современные финны или венгры. Но ведь перенимать легендарные имена — весьма распространенная в истории практика!
Казаки — русские и украинцы, уходившие на вольную жизнь в степь — назвали себя в честь канувших в Лету хазар, древних хозяев степи. Румыны, в средние века колонизировавшие Прикарпатье, считали себя продолжателями дела павшего Рима. Так же и обитатели лесов в окской пойме захотели быть похожими на пришельцев-вятичей.
Почему? Потому что научились от них множеству вещей: кузнечному мастерству, ювелирному делу, градостроительству, — словом, цивилизации. Исконные же вятичи с XII века не упоминаются в летописях. Как древние скифы, этот народ исчез неизвестно куда, но навсегда остался в пространстве легенд, в языке, и в нашей культурной памяти.
