Русским Севером зачастую называют самые экзотические и не имеющие никакого отношения к нему места. Например, среди дилетантов повелось включать в его локацию даже незаселенные горы Кольского полуострова, в чьих долинах вели промысел саамы. В реальности исторический Русский Север, простираясь от Вологодчины, доходил до Онеги и низовьев Печоры и цеплял Терский и Мурманский берег. Марина Черкасова в своей научно-популярной книге с многообещающим заголовком «Северная Русь: История сурового края XIII—XVII вв.» сделала акценты на аспектах топонимики, купечества и нравов на землях, ныне известных как Вологодчина.

О книге Марины Черкасовой «Северная Русь: История сурового края XIII–XVII веков»

Обложка книги Марины Черкасовой «Северная Русь: История сурового края XIII–XVII веков»

Белозерск, Вологда и Великий Устюг — три краеугольных города нынешней Вологодской области, чье население — плод смешения финских племен и славян. Эта земля была объектом притязаний сразу и Новгорода, и Ростово-Суздальского княжества, а затем и Москвы. Край пронизан реками, которые способствовали миграции русских на северо-восток, но также облегчали татарам и марийцам разбой, как затем в Смутное время и полякам с казаками. Топонимика края заметно впитала в себя ордынские слова. Впрочем, с разрушением Казанского ханства покой сюда не пришел — Иван Грозный обрушился на Вологду опричниной с ее казнями, поборами и изнасилованиями. Да и петровские реформы сильно обезлюдили Вологодчину.


Великий Устюг

В Москве уже как век работали типографии, но в здешних краях половина книг оставались рукописными; использовались они даже в ХIХ веке. Речь, разумеется, о религиозных изданиях. Литературы на Вологодчине не было и на излете XVII века — зажиточная от торговли, она была культурно отсталой. Даже богатейший купец Фетиев, имевший дело с европейцами, был неграмотным. Впрочем, особенностью северян была терпимость — женщин за внебрачных детей не осуждали, несмотря на штрафы и наказания поркой со стороны церковников. А вот нормой для купечества была склонность к самоуправству и неплатежам и парадоксальная утилизация накоплений в посмертном завещании, включающем в себя щедрую раздачу милостыни. Многие из тех, кто накопил денег на Севере, переселялись в Москву — Вологда в лучшие годы оставалась городком, чье население не превышало 10 тысяч человек.

К сожалению, в исследовании выведены за рамки повествования климатические и природные особенности Вологодчины, влияющие на ритм жизни ее поселенцев. И не хватает важных страниц о продвижении вологжан и устюжан на Урал и в Сибирь. «Северная Русь: История сурового края XIII—XVII веков» — эту книгу после прочтения сложно назвать работой, рассчитанной на интерес широких масс, как обещает издатель. Книга Марины Черкасовой — это все-таки сугубо узкосфокусированный сборник, а не панорамное описание истории этого северного края, ныне превратившегося в область с пониженным потенциалом.

Поиск

Журнал Родноверие