Что такое пиратство? Можно сказать, что это бесправный акт насилия, направленный на лишение свободы кого-либо или грабеж, осуществляемый в открытом море на неконтролируемых государством судах. Очень трудно провести границу между обычным пиратством и морскими сражениями.

Введение
Западные славяне относительно поздно появились на исторической арене Средневековья. Тем не менее, они сыграли очень важную роль в политике таких государств как Германская Империя, Дания или Польша. Продолжающиеся несколько десятков лет столкновения между западными славянами – язычниками и окружающими их христианскими странами, привели к тому, что первые встали на путь пиратства и корсарства.

Что такое пиратство? Можно сказать, что это бесправный акт насилия, направленный на лишение свободы кого-либо или грабеж, осуществляемый в открытом море на неконтролируемых государством судах. Очень трудно провести границу между обычным пиратством и морскими сражениями. В последнем случае следовало бы говорить о корсарстве. Между пиратством и корсарством имеется очень шаткая, иногда почти незаметная, разница. Корсары занимались разбоем на основании полномочий, данных неким властителем, часто под его непосредственным командованием. Я хочу в своей работе остановиться как на типичном пиратстве, так и на законном корсарстве, поскольку считаю, что оба эти термина в случае славянского мореплавания являются равнозначными. В своей работе я опирался прежде всего на труды Хельмольда, приходского священника из Босау в Вагрии. «Славянская хроника» Хельмольда – это источник, описывающий захват и христианизацию Земель западных славян, начиная со времен Каролингов и до 1171 года. Это очень ценный источник по истории вагров, ободритов, ругов, а также народов, соседствующих с ними. Следующим очень важным источником являются "Деяния данов" датского составителя хроник Саксона Грамматика.

Самой важной для нас является книга XIV, написанная в 1185 году, в которой описываются события походов датчан на славян. К сожалению, этот труд не переведен на польский язык. Фрагменты переводов Саксона Грамматика, касающиеся борьбы датчан со славянами, опубликованы в работе Кристины Питрацкой (Krystyny Pitradzkiej) под названием «Walki Slowian na Baltyku w X-XII wieku». Перевод сделан на основе книги, отредактированной и опубликованной в 1886 году. Для сохранения целостности работы, я пользовался именно этим изданием XIX века. В книге Кристины Питратской, кроме того, есть перевод источника, описывающего военную экспедицию на Конунгахале. Я использовал также работы епископа Мерзебургского Титмара а также Адама Бременского. Автор в 4 книге довольно подробно описывает южные острова Скандинавии и южное побережье Балтики. А у Эббо (Ebbo) мы можем найти множество сведений, касающихся общественных групп и политических ситуаций в которых оказались отдельные поморские города. Историку, занимающемуся проблемой западных славян, бросается в глаза отсутствие собственно славянских источников. Перечисленные выше хронисты в большинстве своем были враждебно настроены по отношению к славянам (например, Хельмольд), что может отрицательно отразиться на объективности настоящего перевода.

Следует отметить, что источники, которыми мы располагаем, представляют, прежде всего, неславянскую точку зрения обсуждаемой темы. Если говорить об исследованиях, то до настоящего времени мы не дождались монографии, которая бы исчерпывающе представляла деяния славянских пиратов и корсаров на Балтике. Об этих морских разбойниках мы можем прочитать, например, у Казимира Ваховского (Kaziemierza Wachowskiego) в книге « Slowianszczyzna Zachodu». Самые большие захватнические походы подробно описывает в своих книгах Эдмунд Косяж (Edmund Kosiarz) – «Bitwy na Baltyku» и «Wojny na Baltyku w X-XIX w.». Далее, Зышард Керсновски (Ryszard Kiersnowski) в «Legendzie Winety» описывает одно из известнейших косарских гнезд. Я использовал также сведения о составителях хроник, различных личностях и городах, из «Slownika Starozytnosci Slowianskich». Несколько затронутых мною вопросов будут сравнены с историей викингов. В этом случае мне помогла работа Леха Лецевича (Lecha Leciewicza) под названием «Normanowie».

Причины пиратства славян
A FURRORE SCLAVORUM LIBERA NOS DOMINE – так наверняка молились священники городов, переживших нападения славянских пиратов. Поначалу славяне пиратством не занимались. Пиратство стало заметным лишь в XI веке. Длившиеся несколько сот лет грабительские походы викингов докатились и до славянских земель. Эти территории не изобиловали такими богатствами, которые предлагала Западная Европа (например, богатства, сосредоточенные в монастырях), тем не менее, можно было найти там мед, пиво, оружие. Славяне неоднократно выходили победителями из столкновений с захватчиками. По Вани (Vany), тот факт, что викинги никогда не селились постоянно на берегах Балтики, доказывает, что славяне уже во времена викингов обладали укрепленными портами и хорошо овладели искусством мореходства. Одновременно следует помнить, что побережье было главной территорией скандинавской экспансии. Поэтому не следует чрезмерно переоценивать мореходные способности славян, хотя несомненно, что таковыми они обладали. Славянское пиратство является в некоторой степени продолжением действий, осуществляемых викингами. Нападения викингов (в данном случае имеются в виду викинги преимущественно скандинавского происхождения, в то время как саги сообщают нам о викингах-венедах, т.е. славянах и даже эстах — прим. ODAL) продолжались с конца VIII века по X. А славяне отправлялись за добычей с половины XI века до половины XII века. Пиратство и корсарство славян возникло в связи с трудной политической ситуацией этого региона. Самой важной причиной возникновения и расцвета пиратства были походы на земли западных славян немецких и датских властителей. Морской разбой также был тесно связан с этим регионом. Хельмольд так описывал винульдов (западных славян): «Весь этот народ подвержен идолопоклонству, находится в постоянном движении, занимается пиратством, направленным с одной стороны на датчан, а с другой – на саксов». Однако, как раз датчане и саксы отличались исключительной жестокостью, организуя захватнические походы на западнославянские земли. Это они, в значительной степени, стали причиной того, что славяне, и изгоняемые немецкими колонистами со своих земель, занялись пиратством.


Фото с фестиваля «Воиново поле».
Хельмольд в своем описании приводит речь князя варгов – Прибыслава (Przybyslawa): «Что же нам остается, как покинуть землю и в море, посреди пучины, искать спасения. И нашей ли будет виной, если изгнанные из Отчизны, растревожим море и брать будем добычу с датчан и купцов, что пускаются по морю в плавание». Этот монолог является литературным вымыслом автора, однако его суть отражает то, что чувствовали славяне в те трудные для них временах. Мы должные верить тому, что написал Хельмольд, поскольку какую бы он имел цель, чтобы выступать против своих побратимов? Славяне, на которых саксы налагали большие подати, превратили поселения на балтийских берегах в пиратские порты, из которых затем совершали походы на соседние земли. Как и писал Хельмольд, славяне занялись пиратством, поскольку были теснимы саксами. Насколько ободриты вели беспрестанные бои с саксами, настолько же западные поморяне в XI и начале XII веков находились в стороне от этих событий. Лишь захват Поморья Болеславом Кривоустным изменил это положение дел. Я считаю, что в случае поморян, объяснение пиратского ремесла вытеснением их христианскими народами, не является целиком убедительным. Более верным является утверждение, что это была своеобразная реакция на грабительские экспедиции скандинавских пиратов и, прежде всего – датских. Следующей причиной было желание взять добычу и пленных, за освобождение которых славяне получали большой выкуп. Все их походы заканчивались полным разграблением городов и взятием большого количества пленных. Славяне, в противоположность норманнам, не отправлялись в походы ради славы и не стремились к захвату новых земель. Единственной их целью была как можно большая добыча. Однако, насколько это верно? Как уже упоминалось выше, трудно разграничить пиратство с морскими военными столкновениями. Я считаю, что грабительские походы, помимо взятия добычи, имели часто и чисто политические задачи. Следует помнить, что эти экспедиции усилились во время борьбы с саксами и датчанами, то есть были атакованы собственные враги. Резюмируя, можно сказать, что славянские пираты отправлялись в морские походы, прежде всего, ради огромной добычи. Одновременно под водительством своих властителей, они атаковали военные флоты своих врагов и разрушали порты, в которых их противники строили суда. В этом случае следует говорить уже о корсарстве. Развитие пиратства было зависимо также и от естественных условий отдельных участков побережья. Благоприятной для этих целей была береговая линия, изрезанная фиордами, а также наличие большого количества маленьких островков. Как раз такое характерное побережье благоприятствовало неожиданным атакам пиратских команд на полные товаров торговые суда. Хорошими укрытиями для пиратских судов были устья рек, таких как Варнава, Кремпина или Одер. Пираты могли там не только готовиться к запланированному нападению, но и приспосабливали эти места под свои базы. В дельте одной из этих рек, как пишет Хельмольд, располагалось привычное логово пиратов. В этом укрытии находился даже христианский священник, который служил пиратам «и в голоде, и в жажде, и в нищете». В заключении этих размышлений я бы хотел подчеркнуть, что западные славяне были, в некоторой степени, вынуждены заниматься пиратством и корсарством. Ранее этот народ занимался земледелием, а пиратские походы организовывали спорадично. Они усилились лишь в XI веке. Пиратство стало, в некотором отношении, спасением для дальнейшего существования славян. Однако оно никогда не было целью в самой себе. Этим промыслом занимались не только безземельные крестьяне, преступники или сбежавшие рабы, но и владетельные особы.

Славянское пиратство
Среди славян пиратством занимались поморяне, ободриты, а также раны, населявшие остров Руян и хорошо знавшие пиратский промысел уже в XI веке. Хельмольд так описывает земли, населенные пиратами: «Вся земля славянская, начиная от Ejdory (…), земля, протянувшаяся между морем Балтийским и Эльбой (…) аж до Скверина (Skwierzyn), небезопасна (…) из-за разбойничьих нападений». Одним из гнезд морских разбойников был легендарный Волин. Этот славянский город, жители которого занимались торговлей, охотно принимало беглецов из других земель. В 1098 году Волин принял большую группу датских пиратов и разбойников. Достойным удивления является тот факт, что жители Волина впустили через свои ворота скандинавских пиратов. На вопрос, почему это произошло, источники не дают удовлетворительного ответа. Можно лишь предположить, что или они сами занимались пиратством, или, не желая подвергать себя опасности нападения со стороны скандинавских разбойников, предоставили им убежище. Другим славянским городом, жители которого также занимались пиратским промыслом, была Ологоща (Ologoszcza), город, расположенный в устье Пианы (Piana) на Балтийском Море. Этот город в начале 60-годов был осажден объединенными силами датчан и их подданными – ранами, которые, как и ологошане, были пиратами. На острове ранов роль пиратского порта осуществлял центр культа Святовита на Арконе.


Картина Сергея Покотилова «Драккара каркас радует глаз».
Славянские пираты атаковали не только торговые суда, но также нападали на села и города саксов и датчан. Преимущественно от этих нападений страдали поселения, расположенные у моря или по берегам рек, к примеру, такие как Любека (Lubeka), Конунгахела, Рискида (Riskida), Рибе (Ribe). Наибольшей угрозе нападений подвергались такие датские острова, как Зеландия, Фальстера, Фиона. Славянские нападения были особенно опасны для датчан: (…) «Дания, по большей части, состояла из островов, окруженных со всех сторон морем, поэтому нелегко их было уберечь от набегов пиратов». Славянам нужна была, прежде всего, добыча. Они грабили все, что могло бы позднее пригодиться и представляло хоть какую-то ценность. Так, они забирали оружие, ценности и скот. Разграбленный город часто подвергался сожжению. Славяне никогда не поселялись в этих городах навсегда — так, как это делали (скандинавские — прим. ODAL) викинги.

Находки целых корпусов или остатков лодок позволяют реконструировать вид пиратских суден. Важным источником являются для нас и изображения на рунических камнях. Составитель хроник из Вагрии пишет, что славяне (…) «единственную они надежду возлагали на суда, и составляли они для них единственное богатство». Суда славян были похожи на ладьи викингов, потому что именно из Скандинавии был заимствован способ их постройки и мысль об использовании силы ветра как источника движения. Не уступали они им и по техническим параметрам. В отличии от скандинавских судов, имели более плоское днище, меньшую осадку и более кпереди расположенные мачты. К сожалению, не сохранились паруса той эпохи. Предположительно, они были изготовлены из полотна или тонких шкур. Эти суда очень напоминали торговые. В 1967 году в Ральшвейке (Ralswiek) на Руяне археологи обнаружили три ладьи IX-X веков. Самая большая достигала 13-14 метров длины и от 3 до 4 ширины. Ладья была изготовлена из дубовых досок. Славянские суда не были столь же маневренными как ладьи викингов, но зато были более безопасными в море во время штормов. Ладьи, предназначенные для военных целей, имели деревянную защиту, поднимаемую на бортах непосредственно перед битвой, а также крюки, размещенные на длинных драгах и используемые для захвата вражеских судов с целью абордажа. Защитную роль перед градом стрел выполняли также и щиты. Вероятнее всего, суда строились на средства правителей и прежде всего, князей. Для этих целей использовалась как работа свободных людей, так и невольников. Ладьи строились недалеко от портовых городов – затем они спускались на воду по деревянным вальцам. Что касается латинских названий отдельных типов судов, то они были различными. У Саксо Грамматикуса встречаются несколько определений: cymbra, skapha.

Для определения пиратских судов Саксо использует слово myoparo. Достойным внимания является и тот факт, что все эти названия мы находим в трудах древних писателей. В описываемый период славяне не располагали никаким навигационным оборудованием, так же, как их ближайшие морские соседи-датчане. Днем ориентировались по солнцу, ночью – по звездам, принимая во внимание так же силу и направление морских течений и ветра. Во время туманов и штормов укрывались в заливах. Морские походы совершали недалеко от берега. Старались внезапно атаковать свою жертву, поэтому часто нападали по ночам. Славяне, как когда-то и скандинавы, в значительной степени полагались на внезапность атаки. Множество небольших датских островков и фиордов являлись хорошими укрытиями, из которых, как пишет немецкий приходской священник, «неожиданно нападают на не ожидающих засады». Автор замечает далее, что славяне были особенно искусны во внезапных нападениях. Пираты старались как можно быстрее добраться до цели без столкновений на море. Поэтому они могли без потерь со своей стороны приступать к грабежу поселений.


Фото с фестиваля «Воиново поле».
Славяне, которые принимали участи в морских экспедициях, должны были иметь надлежащее оружие. В состав вооружения славянских пиратов, как и других воинов этого народа, входили лук, боевой топор с широким лезвием (так называемый «бородатый»), односторонне заточенный меч, щит и шлем. Щиты, округлые изначально, начиная с IX века, принимают продолговатый вид с сужением книзу (так называемые, норманнские щиты). Конница у корсаров не имела большого значения, хотя с ее помощью и можно было быстро овладеть выбранными целями на побережье. По описанию Хейнскрингла (Heinskringla), суда могли принять на борт 44 человека и 2 коня. Наездники имели острогу, пращу, мечи и стилеты. Конская сбруя часто покрывалась металлическими украшениями.

Возможно, что поначалу славянские пираты не знали таких личностей, как Вильям Кидд или Фрэнсис Дрейк, тем не менее, читая источники, мы можем наткнуться на славных пиратов и корсаров той эпохи. Одним из них был некий Вышак. Свое богатство он создал, в основном, торговлей, крупным землевладением и, конечно же, морским разбоем. Деятельность Вышака, который свое происхождение вел из знатного рода г. Щецина, является хорошим примером того, что торговля и пиратство могли тесно соседствовать. Мы можем допустить, что целые роды занимались пиратством. Как пример, можно привести историю Рохела (Rochela) и Рацека ( Raceka) из рода Крута (Kruta). Первый из них был знаменитым корсаром и язычником. Что касается второго, то мы не знаем точно, был ли он славянским князем или пиратским вожаком. Однако, совершенно точно, что в конце 30-х годов XII века он предпринял пиратскую вылазку на город Прибыслава — Любику (Lubike). Именно эта экспедиция принесла ему громкую славу. Ссылаясь на Эббо, мы можем с полной уверенностью сказать, что корсарством занимались прежде всего люди, обладающие властью и богатством. Это у них были деньги, на которые они могли организовывать пиратские вылазки и набирать бойцов, готовых вверить им свою жизнь. Наконец, только они могли вести пиратов за богатой добычей. Иногда такие морские походы возглавляли сами князья. Трудно поэтому точно определить, была ли такая экспедиция военной, корсарской или чисто пиратской. Пираты организовывали экспедиции ради захвата добычи или невольников. Богачи были ценной добычей, поскольку за них эти морские разбойники могли получить большой выкуп. Остальные пленные продавались на торгах. Большое количество пленных после каждой экспедиции приводило к тому, что цены на невольников на славянских рынках резко снижались. Иначе дела обстояли, например, в Дании, где цены немедленно взлетали вверх. Причиной этого была нехватка рабов после славянских атак. Пленных, захваченных в столкновениях с поляками, продавали либо в Данию, либо на Руян, а пленных с Севера (датчан) – преимущественно, на Запад и Юг Европы. К более ценным невольникам, например, богачам, относились лучше, чем к остальным, которых использовали, среди прочего, на тяжелых работах, например при строительстве судов. Над ними часто издевались. У Титмара мы можем прочесть как поступали с некоторыми заложниками: "их гнев передался остальным корсарам. Наутро отсекли они нос уши и руки священнику (…) и остальным заложникам; затем выбросили их за борт в залив (…)". Не лучше было отношение и к схваченным пиратам: "А поскольку славянские разбойники тревожили немцев (…) бургграф города Гунцелин (Guncelin) (…) приказал своим, чтобы немедленно вешали славян, сбившихся с пути, если не смогут объяснить по какой причине они там оказались".

Невозможно описать все захватнические походы славян, даже самые крупные. Хотел бы, однако, на примере нападения на Конунгхале показать, как проходили пиратские экспедиции славян. Нападение на этот датский город, по тем временам, было значительным предприятием. В историографии утвердилось мнение, что это была самая крупная корсарская экспедиция славян. В 1136 году поморский князь Ратибор I (Racibor I) во главе огромной славянской флотилии направился к важному торговому городу. Этот город, расположенный недалеко от границы с Норвегией, принадлежал тогда датскому королю Эрику II. Ратибор I, ленник польского короля Болеслава III Кривоустного, имел под своим командованием около 650 судов. Принимая во внимание, что каждый борт вмещал по 44 человека и 2 коня, мы можем заключить, что в экспедиции принимало участие 29 тысяч воинов. Однако, это количество, приведенное хронистами, кажется завышенным. К этим цифрам следует относиться очень осторожно. Составители хроник могли специально привести столь большие цифры, чтобы оправдать поражения или преувеличить победы. Однако, вполне возможно, что в набегах могло принимать участие столь большое количество судов. Это не всегда были военные ладьи. В битве при полуострове Дарсин (Darsin), в мае 1184 года, принимали участие специально оборудованные для этих целей торговые и рыболовные суда. Это были транспортные корабли, используемые для перемещения воинов. В описаниях экспедиции на Конунгхеле впервые был подтвержден факт перевозки коней. Судно могло перевозить на территорию боевых действий по два коня. Благодаря этому славяне могли внезапно напасть на врага на суше. Точно неизвестно, какова была цель похода 1136 года. Из описаний экспедиции вытекает, что она была типично корсарской.

«(…) язычники слова не сдержали, забрали всех людей, мужчин, женщин и детей, многих поубивали, особенно тех, кто был слаб, низкого происхождения и тех, кого трудно было увести за собой. Забрали все деньги, которые были в городе.»

Как я писал выше, по моему мнению, помимо грабежа, у славян часто были и политические задачи. А какую цель они преследовали в этом походе? Я считаю, что могло быть два повода для этого набега, касающиеся непосредственно датско-славянского противоборства. Первый из них – это желание уничтожить важный торговый порт, а значит, достижение военного ослабления Дании, поскольку славяне наверняка отдавали себе отчет в том, что скандинавы для обороны порта призовут большое количества рыцарей. Именно этот факт мог бы объяснить цель этой крупной славянской экспедиции.

Упадок пиратства
Опустошенные острова и побережья, обезлюженные деревни и поселения, заброшенные поля. Такой вид представлялся глазам богатых и влиятельных датчан. К этому еще присоединялось и тяжелое поражение, нанесенное датскому флоту экспедицией ранов во время крестового похода 1147 года.

Длящиеся несколько десятилетий грабительские вылазки славянских пиратов вынудили датчан дать решительный бой пиратам и корсарам. В 1153 году в Дании был образован своего рода орден для борьбы с морскими разбойниками. Он обладал собственным флотом. Его целью была борьба с пиратами и охрана датских границ от славянских атак. Однако, деяния этой датской организации вполне можно было сравнить с корсарскими атаками. Датчане нападали и подвергали конфискации торговые суда, плавающие в Балтийском море, а затем делили захваченные товары между собой. Такие действия приводили к славянским контрнападениям. Эффект был ужасен:

«В это время пираты распоясались от границ славян аж по Эидору, все деревни с востока, оставленные жителями (…), лежали в руинах с невозделанной землей. Зеландия, от востока до юга, зияла пустотой (…), на Фионии не осталось ничего, кроме нескольких жителей».

Те, кто остался нетронутым, пробовали откупиться, предлагая славянам большие деньги. В 1157 году огромный славянский флот понес тяжелые потери – на море, недалеко от Йолухольма (Jolucholm), в результате бури затонула флотилия, состоявшая из 600 судов. В 1159 году датский король Вальдемар I Великий начал ответное наступление против ранов. Две экспедиции, проведенные в этом году, оказались неудачными. Вальдемар I обратился за помощью к саксам. Датский король и саксонский князь Генрих Лев в первую очередь собирались ударить по землям ободритов. Это свершилось в 1160 году. Раны, желая помочь ободритам, захватили устье Варнавы, по которой датчане двигались вглубь славянского края. Тем не менее, наступление против ободритов завершилось полным успехом. Это стало концом великого ободритского княжества. В этом же самом году руяне подчинились датчанам. После проигранной битвы при Варнаве и тяжелых боях около острова Руян, раны попросили о мире. И получили его сразу же после отказа от корсарских вылазок. Окончательный захват Руяна пришелся на 1168 год. Тогда была уничтожено святилище Святовита, последнего бастиона язычества. Хельмольд прокомментировал это так: «Таким образом, славяне, до некоторой степени, прекратили нападения и грабежи». Окончательное поражение славянам нанесли датчане в 1184 году. Именно тогда поморский флот под предводительством князя Богуслава I, около полуострова Дарсин, понес тяжелое поражение. Это стало концом величия славянских мореплавателей на Балтике.

Заключение
Поражение в мае 1184 года была было не только концом величия славян на Балтике, но и прежде всего, окончательным разгромом славянского пиратства. Покорение ободритов, руян и поморян немцами, датчанами и поляками стало не только концом суверенности этих государств, но и прекратило жестокие грабежи. Читая хроники, можно прийти к выводу, что подавление корсарства и пиратства было одним из методов (помимо христианизации) подчинения западных славян саконским и датским правящими слоями. Им, главным образом, нужны были стратегически важные земли и торговые славянские порты, откуда бы они могли черпать огромные прибыли. Не оспаривая тот факт, что славянское пиратство было определенным поводом для покорения славян, но не это все же являлось главной причиной, как утверждают хроники. По моему мнению, пиратство в сложной ситуации этого региона было неотъемлимой частью политики, проводимой славянскими народами. Пиратство повлияло на то, что датчане еще больше стремились к окончательной победе над ними. Постоянные вылазки на датское побережье и саксонские поселения, сожженные деревни, сотни пленных – это баланс пиратских нападений. Это и доказательство того, насколько большие потери понесли христиане от рук славянских пиратов. По моему мнению, пиратство и корсарство неразрывно связано с историей славянского мореплавания. Саксо Грамматикус часто не различает пиратские флоты и обычные военные соединения:

« (… ) торговый ли это флот или пиратский».

Это прекрасное доказательство того, что по источникам порой трудно отделить пиратские схватки от военных действий регулярного флота славянских мореплавателей, принимая во внимание, что как в одном, так и в другом случае во главе экспедиций стояли князья. Это также говорит и о некоторой непоследовательности автора, которая не только снижает уровень работы, но и может доставить немало трудностей исследователям этого периода времени. Хочу заметить, что норманны занимались разбоем не только в Балтийском море, но так же в Северном и Средиземном. Славяне же ограничивались лишь акваторией Балтики, особенно ее западной частью. Славяне, как бы заранее, выбирали лишь определенные жертвы, тогда как викинги несли ужас и страх всем приморским народам. В большинстве случаев, славяне атаковали только враждебные себе народы.

Славянское пиратство, несомненно, имело значительное влияние на развитие балтийского мореходства и одновременно явилось важной страницей в истории западных славян.

Поиск

Журнал Родноверие