Цивилизации Евразии прошли долгий путь от каменных орудий до атомных электростанций, в то время как другие продолжают жить в каменном и бронзовом веке. В чем же дело? Геолог Илья Фомин утверждает, что причина проста: цивилизация может развиваться лишь там, где земная кора толста — ведь только тогда она может содержать месторождения металлов, которые делают возможным технический прогресс.
Раковину устрицы можно разбить булыжником, но люди создали молотки. Посуду можно вылепить из глины или выдолбить из тыквы, но мы выбрали керамику и стекло. Хотя в древнем мире люди передавали сообщения со скоростью сотен и тысяч километров в сутки, мы предпочли интернет, чтобы без задержек общаться с друзьями, читать книги и смотреть фильмы — несмотря на то, что это требует сложнейшей вычислительной техники.
Зачем люди перешли от сбора корешков и охоты к земледелию, создали государства и технологии? Почему технический и весь прочий прогресс стал возможен? Одна из ведущих научных точек зрения прекрасно изложена в книге «Ружья, микробы и сталь»: изначальная неоднородность распределения ресурсов на Земле (климата, плодородной земли, пригодных для одомашнивания видов растений и животных) определила то, что именно Передняя Азия, а потом Евразия в целом (сначала — Азия, потом — Европа) стали центрами инноваций и быстрого развития сравнительно с другими континентами.
Далеко не все шли в ногу со временем. Одно из наиболее значимых событий русскоязычного пространства — это церковный раскол XVII века. Гонения на старообрядцев вынудили их мигрировать в Сибирь и в Америки. И если крупные сообщества староверов существуют и сохраняют свою культуру даже в Южной Америке весьма успешно, активно торгуя с другими местными жителями и осваивая новые технологии, то единичные семьи в течение одного-двух поколений постепенно возвращались в каменный век и вымирали. Если все заняты поиском пропитания, свободных рук для поддержания уровня технологии (техническим языком, амортизации) не останется. По-видимому, сходные причины, только в куда большем масштабе, вкупе с неблагоприятной для земледелия средой, привели к технологической деградации аборигенов Австралии: они не только не приумножили, но и забыли уже известное, хотя, конечно, вымирание от недостатка людей им не угрожало.
Небольшим группам угрожает не только утрата технологий. Так, строгие ограничения браков у амишей, религиозного меньшинства в Америке, привели к росту частоты генетически-обусловленных заболеваний: в одном из графств более 50 000 живущих сейчас человек имеют всего 80 предков.
Интересно, что от этих заболеваний, по-видимому, не страдают представители крохотных неконтактных народов, чья численность тысячами лет остаётся на уровне сотен человек; впрочем, скорее всего, это связано отнюдь не с какой-то особой биологией, а с высокой детской смертностью, выбраковывающей всех слабых представителей.
Не только религиозные гонения или географические преграды могут обособить группу людей. Через цикл фильмов «Счастливые люди» красной нитью проходит идея, как счастливо и спокойно жить вдали от суеты и проблем больших городов — и что это может быть сознательный выбор. Но герои используют современные ружья, лодочные моторы, бензопилы, фабричную одежду и множество другой техники, которую сами они произвести не могут. Нисколько не умаляя тяжести подобного образа жизни даже со всеми этими механизмами, надо признать, что даже удалившись от «цивилизации», эти люди продолжают от неё зависеть.
Сколько бы людей ни уходило подальше от технологического прогресса, доля тех, кто с ним остаётся (или, в случае технологически примитивных племён, приходит), несоизмеримо больше.
Само выживание этноса определяется в долгосрочной перспективе тем, будет ли он использовать новые технологии или нет. История всех хорошо документированных мировых переселений народов и экспансий, будь то русские в Сибири или испанцы в Америке, доказывает успех даже маленьких отрядов, если они вооружены лучше, чем местное население. Стремление к захвату территорий свойственно практически всем народам вне зависимости от их расы или религии: достаточно вспомнить мушкетные войны (или их современный аналог в Новой Гвинее) и последующий геноцид мориори в Океании — и да, именно пацифизм последних, возведённый в степень категорического императива, стал причиной гибели почти всей народности.
Сформировавшееся только во второй половине XX века движение за права человека, включающий защиту религиозных и этнических меньшинств, стало первой попыткой надстроить что-то над политикой, военными возможностями и количеством населения отдельных государств. И, наверное, любителям порассуждать о их ненужности следует учитывать ближайших соседей своей собственной страны.
Разум по полочкам и галочкам
Предположим, вы — инопланетянин, посетивший Землю несколько сотен тысячелетий назад. Межгалактический инспектор по разумным видам. Как понять, кто самый разумный на этой планете? Или кто им станет? А если у вас в руках (щупальцах, клешнях или псевдоподиях) только листочек, где надо поставить галочки напротив определённых пунктов, чтобы признать вид разумным? Какие это должны быть галочки?
Использование инструментов? Даже вороны делают это.
Использование огня? И коршуны умеют это делать, хотя и не добывая огонь трением или высеканием искры.
Вхождение в каменный век? Когда кто намеренно взял первый камень, большой вопрос, но сейчас появился уже пятый биологический вид, сделавший это.
Сельское хозяйство? Есть муравьи, выращивающие грибы, а есть — выращивающие растения. Все видели постройки муравьёв и тлю, которую они выращивают для получения пищи.
Муравьи успешно перешли от охотничье-собирательского к аграрному обществу. Более того, они вполне освоили такие «человеческие» изобретения, как рабовладельческий строй, и даже в чём-то превзошли, построив межконтинентальное государство (не без человеческой, впрочем, помощи).
Что отличает (или мы пока думаем, что отличает) человека от животных? Наличие культуры. Не в эстетическом смысле — тут люди и сами определиться не могут, что красиво, а что — не очень. А в смысле передачи какого-то генетически не заложенного знания.
Наипримитивнейшие, по нашим меркам, племена не освоили ничего, кроме простейших копий. Но все они разговаривают на каких-то языках, пусть и самых необычных: лишённых понятия «лево» и «право», использующих стороны света для определения хода времени или же начисто лишённых временных и количественных категорий.
Знают ли люди от рождения какой-то язык? Первые эксперименты по выращиванию детей без обучения языкам проводились ещё в Древнем Египте, когда приказы начальства не обсуждались, а такие высокие материи, как этику и гуманизм, ещё не изобрели.
Даже появление общепринятого когда-то обоснования (предание о смешении языков при строительстве Вавилонской башни) не мешало (если не помогало) продолжать проводить редкие эксперименты. Их результаты крайне противоречивы, но, скорее, говорят об отсутствии врождённого языка, чем о его наличии. Сейчас на такие эксперименты никто не пойдёт, но многогранность человеческих судеб позволяет найти немало подобного материала.
Маугли, дети, выросшие вне человеческого общества (и их, кстати, куда больше, чем можно было бы ожидать, как в России, так и в мире), не знают этих языков, но имитируют звуки животных. Об одном из самых интересных из подобных случаев написана книга «Человек без слов» — о глухом, который жил в человеческом обществе и до взрослого возраста и не подозревал о возможности общения между людьми: звуки он не слышал, а языку жестов его никто не учил.
Так ли однозначно наличие языков и диалектов определяет разум? И тоже нет, не только человеческая это прерогатива.
Многие виды животных, от китов до птиц, имеют региональные диалекты и индивидуальные вариации.
Существование одного кита, который использует другую частоту по сравнению со всеми остальными и звук которого не позволяет определить даже вид, может указывать на высокое значение общения для формирования правильной «речи» даже у животных. Наконец, обучение у других особей своего вида доказано уже в настолько большом количестве случаев, включая даже такие «примитивные» виды, как дрозофилы, что говорить тут о человеческой уникальности невозможно.
Как ни крути, гостю Земли простыми галочками по списку не обойтись. Слишком много претендентов на разум.
Бытие определяет сознание и культуру
Один из главных вопросов философии. Граница материализма и идеализма. Гегель, Кант, Маркс. Христос, сын божий, и Лаплас, ответивший Наполеону на вопрос о том, почему в трудах по математике не упоминается Бог, «Я не нуждаюсь в этой гипотезе».
Возможно, для математики эта гипотеза и не нужна, но, как ни странно, оказывается, что наличие разного рода культов отличает людей от животных — или же у животных мы пока не можем этого доказать.
Все племена людей имели или имеют те или иные культы. Единичные сообщения о первобытных атеистических племенах пигмеев, скорее всего, не являются достоверными. Атеистическое мировоззрение появляется только с развитием философии, и его элементы видят даже в некоторых религиозных ответвлениях буддизма и джаинизма (хотя этот атеизм очень далёк от материализма в современном смысле слова).
Объекты культа (и связанные с культом погребения знати) первыми приходят на ум, когда мы говорим о древних цивилизациях. Пирамиды Египта и Судана, зиккураты Междуречья (к которым относится и уже упоминавшаяся Вавилонская башня), пирамиды цивилизаций майя и ацтеков, наравне с менее известными цивилизациями Южной Америки (впрочем, в Америках пирамиды были и дворцом знати — хотя деление на светскую и религиозную власти там не существовало), куда более древняя пирамида на Сардинии. На территории России среди древнейших археологических памятников тоже немало предметов культа — относительно молодой каменный Збручский идол или древнейший Большой Шигирский идол.
Естественно, мы знаем множество других артефактов — украшения, посуда, остатки оружия и повозок. Но значительная их часть найдена как раз в ходе раскопок древних пирамид и курганов. И, кстати, если пирамиды и зиккураты для России и бывшего СССР не характерны, то курганы распространены во множестве. Конечно, наиболее известные из них расположены в Великой степи — это Большой Салбыкский курган в российской Хакасии, захоронение Иссыкского золотого человека, ныне — символа Казахстана, сходное погребение Алтайского золотого человека и многие другие. Только этим летом в Казахстане археологи вскрыли новое и неразграбленное захоронение.
Не только кочевники Великой степи возводили курганы. Подобные памятники, а также дольмены, известны по территории всей Европы (да и не только в Европе, а на всех), от Фенноскандии до самого юга Испании. В России это весьма известные дольмены (вблизи Туапсе и на озере Тургояк на Южном Урале) и курганы севера Русской равнины — и в этих краях тоже продолжают открывать новые объекты.
Почему где-то были дольмены из огромных каменных плит, а где-то — курганы? Потому что народы, строившие эти постройки, были ограничены в возможностях и материалах.
Огромная осёдлая бюрократическая государственная машина египтян позволила организовать строительство пирамид из известняков и песчаников.
Более того, развитая металлургия (пусть и бронзового века) позволяла успешно пилить и сверлить граниты (есть шикарные современные видеореконструкции процесса) и другие твёрдые и прочные магматические породы, создавая вековечные статуи.
Немного другим путём пошли древние шумеры и аккадцы, у которых в изобилии были глины. Построенные из кирпича-сырца (или обожённого на солнце кирпича) постройки были сравнительно недолговечными: до нас дошли только руины, напоминающие о былом величии. Из твёрдых сортов камня изготовлялись гораздо более важные для общества вещи — например, своды законов. И верно: новый храм взамен старого построить можно, а вот если конституцию каждому писарю на свой лад менять — так и страна развалиться может.
Индейцы Мезоамерики в строительстве совмещали землю, кирпич-сырец и камень, временами с очень затейливой резьбой. Их пирамиды и дворцы, сложенные прочным камнем, пережили сами цивилизации, сохранившись и по сей день. Не сразу стало понятно, что затейливые, куда более причудливые, чем «обычные» иероглифы, серии изображений на стелах — это знаки-ребусы, кодировавшие вполне осмысленные тексты. Интересна история их дешифровки, которая включала отнюдь не только перевод отдельных «картинок», но и анализ звучания отдельных слогов, и наброски словаря языка, сделанные ещё во времена конкисты.
Но если ещё во времена конкисты были живы носители письменного языка, в чём была проблема составить словарь?
Сами индейцы охотно переходили на простую алфавитную транслитерацию латиницей. Изначальная сложность письменности привела к тому, что очень небольшая привилегированная часть общества умела читать — а дети уже не были так заинтересованы изучать культуру предков, которые не смогли уберечь страну от завоевания. Идея письменности вообще очень легко приживалась и среди других американских индейцев, например, алфавит чероки, который создал один человек, или письменности аборигенов Австралии.
Уровень культуры и даже наличие письменной традиции оказывается завязанным на технологии, а она, в свою очередь — на доступные материалы.
Наверное, все видели фотографии истуканов острова Пасхи. Долгое время не могли понять, как их могли создать местные племена, лишённые сложной техники для обработки и перевозки гигантских статуй. Как ни странно, помогло самое простое решение: спросить у них. Тур Хейердал был первым, кому удалось если не полностью, то в значительной мере ответить на вопрос «как» — ведь у него на глазах люди и вырубали, и перетаскивали статуи. Аборигены предпочитали иносказательное, мифологическое описание перемещения статуй («сами ходили»), даже помня технологию их перемещения. И, судя по всему, уже никто не помнил, была ли какая-то конкретная цель их воздвигать: всё же такая традиция (при отсутствии какого-либо ещё крупного строительства) достаточно уникальна.
Современные исследования обнаруживают связь между местонахождением источников воды и статуй. Был ли это проект маркирования родников в масштабах острова-государства? Или «как статую дотащите, тогда и попьёте»? Мы не знаем.
Как много материалов использовали туземцы? Даже страница в «Википедии» даёт список из десятка горных пород различных по своей твёрдости, пористости, размеру отдельных зёрен минералов и даже по цвету. Обсидиан для лезвий, твёрдые прочные ксенолиты, включения в магматических породах глубинных криталлических пород, — для молотков и рубил, какие-то породы для строительства, и т. д.
В условиях жесточайшего дефицита ресурсов (остров посреди океана) для человека каждый камень — это не просто булыжник, а материал, который можно использовать. По сути, они «выжали» почти всё, что только могли.
И сравним эти каменные статуи с античной цивилизацией, которая смогла перейти к сложному земледелию и приручила домашних животных. Например, уже упоминавшимся Египтом. Только возьмём уже не пирамиды (строительство которых уж точно было куда сложнее, чем воздвижение истуканов), а развитие искусства.
К сожалению, Александрийская библиотека сгорела, зато мы можем опять обратиться к могилам. Наверное, каждый слышал про гробницу Тутанхамона. Малоизвестный когда-то фараон, который и многого для истории не оставил. Настолько малоизвестный, что его захоронение почти не разворовали. И если даже в его погребении такое колоссальное количество сокровищ, то что было в других?
Читатель должен возмутиться — как можно сравнивать крохотный одинокий затерянный в океане островок и великую империю древности? Но в этом всё и дело. Географические факторы определяют развитие цивилизации.
«Выше головы не прыгнешь». Хотя и стоит себя тянуть за волосы из болота, как это делал барон Мюнхгаузен, но если у вас нет природных ресурсов и понимания того, что за горизонтом, за краем океана, может быть что-то большое, тёплое, плодородное и доброе — не факт, что вы свяжете из тростника лодочку и поплывёте куда глаза глядят — а, вернее, куда вас выкинут волны. Тем более, что оттуда никто не приплывает. Билет в один конец мало кто любит. А тут уж как-то совсем как смерть получается: обратной дороги нет.
И сейчас современное человечество оказывается перед этим же выбором в полёте на Марс. То же самое: билеты в один конец. Трагедия героя одноимённого романа, марсианина, не только в том, что у него мало ресурсов, но и в том, что его должны были забрать.
Вещество богов
Ещё у древних китайцев одним из элементов, наряду с водой, огнём, деревом и землёй, был металл. В чём его особенность? Ковкость и пластичность. Редкость. Ассоциация золота с солнцем и серебра с луной — такая есть у большинства древних цивилизаций в том или ином виде. Вещество богов, и работа с ним, создание ритуальных украшений — возможность людей стать ближе к богам и получить контроль за силами природы. Заманчивая мотивация — всегда иметь урожай, обойтись без наводнений и засух, не правда ли?
Но металл требует ещё одной важной вещи. Развития технологий.
Приготовление пищи не требует больше 100 °C для каши или супа и больше 250 °C для выпечки. Для обжига глины нужно немного побольше, уже около 400–600 °C для керамики и около 1000 °C для обжига кирпичей. Всё это даёт пламя обычного дерева, и для этого не нужно ни угля, ни каких-то приспособлений вроде кузнечных мехов. Именно эта температура и позволяет начать плавить природное золото, в котором есть примеси меди и серебра. А что дальше?
Нужно выплавлять больше, а если ещё попадёт немного руды, которая нередко напоминает благородные металлы — можно попробовать поплавить и её. И так мы можем попасть в бронзовый век. Но для этого нужно и то, что нам надо плавить — или металл, или руда на него, и стартовый толчок — понимание, что так можно делать.
А если кто-то ходил по пустыне, подобрал какой-то странно блестящий камень, а это какой-то металл, который тяжело расплавить? Именно с метеоритного железа началось знакомство с этим металлом для человечества (читайте прошлую статью). Вполне возможно, именно это понимание, что даст овладение литьём и ковкой железа, а потом и его добычи, стало движущей силой прогресса и перехода в железный век.
Так металлы проходят долгий путь от украшений и символов власти к рабочим инструментам, оружию, а потом — и строительному материалу (железобетон) и микроэлектронике (медь, золото, редкоземельные элементы). И если раньше человечество искало самые легкоплавкие металлы, то теперь ищут наиболее тугоплавкие — для космоса и самолётов (и с этим связана интересная шпионская история — США для производства своего самолёта-разведчика закупала титан в СССР).
Острова — клетка для разума
Могла ли на острове Пасхи развиться более «продвинутая» цилизация, будь он больше? Мы можем обратиться к опыту Гавайских островов. Несмотря на то, что они в 170 раз больше, более технологически развитой цивилизации не возникло (хотя, конечно, организация общества с кастами и войнами между островами была уже куда сложнее).
Причина? У этих племён не было доступных металлов. Ни меди, ни золота, ни железа, ни серебра. Они так и остались в неолите. Даже если взять Исландию, которая ещё в пять раз больше Гавайев, то увидим, что достоверно неизвестно, были ли там какие-то поселения до мореплавателей-викингов. Да, скорее всего, кто-то доплывал. Но не выжил.
Случайность ли это? Нет.
На Земле существуют два принципиально разных типа земной коры — континентальная и океаническая. Океаническая — очень тонкая, буквально до 10 км, и покрыта базальтами — чёрными безрудными породами, которые сейчас используют только для облицовки зданий и каменного литья. Глубже находятся габбро — породы того же состава, магма которых остывала достаточное время, чтобы они закристаллизовались. Тем не менее руды в них никакой от этого не появилось.
Этой корой сложены все глубинные части океанов — то самое различных оттенков синего (но не белёсое) на физической карте мира. Острова на ней — результат деятельности отдельных вулканов. Как сейчас считается, такие вулканы привязаны к горячим точкам — отдельным потокам горячего мантийного вещества, предположительно, идущего аж от самого земного ядра. Такой горячий поток (не забываем, речь идёт о твёрдом, пусть и пластичном, веществе) в какой-то момент проходит точку плавления (так как температура плавления с глубиной увеличивается). Расплав, который сильно легче твёрдой силикатной породы (лёд и вода — пример обратной разницы плотностей), устремляется к земной поверхности. Растёт горка-вулкан, которая и становится новым океаническим островом.
Породы эти совсем бедны с точки зрения природных ресурсов: они состоят почти целиком из силикатов магния и железа с небольшим количеством алюминия и кальция. Все эти металлы извлекать из силикатов нерентабельно даже сейчас. Поэтому островные цивилизации изначально были обречены так и не войти в бронзовый век.
Океаническая земная кора, как, впрочем, и континентальная, разбита на отдельные крупные блоки — литосферные плиты. Они движутся друг относительно друга, более того, они «умеют» наползать друг на друга (или погружаться одна под другую — к слову, физически задействованы несколько разные механизмы, это не просто слепая воля случая). Океаническая кора рождается в Срединно-Океанических хребтах (смотрите одну из моих прошлых статей в «Ноже») кристаллизацией горячей магмы. Новая порода (а речь идёт о слое толщиной в километры) горячая, и она легче, чем земная мантия под ней. Океан — планетарный холодильник — остужает её, отчего плотность коры растёт. В какой-то момент она начинает тонуть под действием своего же веса: её удельный вес становится выше, чем у мантии.
Что получается? У нас есть горячая «струя» в мантии, которая «бьёт» миллионы лет подряд примерно в одну и ту же точку (просто по инерции), а есть движущаяся над ней кора. Получается почти как выжигание по дереву — ясно видимая дорожка. Гавайи потому и больше острова Пасхи, что эта мантийная струя, плюм, миллионы лет оставляла след из гор над гладью Тихого океана. Можно смело сказать, что более высокое развитие иерархии и кастовости общества в гавайском обществе — это прямое следствие совершенно конкретной геологической обстановки.
А что же Исландия? Она же ещё крупнее Гавайского архипелага? Да, поскольку в случае Исландии плюм, поток горячего вещества в мантии, «попал» аккуратно в Срединно-Океанический хребет. То есть вместо одного механизма образования магмы, строительного вещества вулканов, тут получилось даже два. И вот результат — ещё большая площадь.
Ну а почему не возникло поселений до викингов — так потому что климат отнюдь не тропический. Если в какой-нибудь Якутии была возможность куда-то откочевать, то в Исландии достаточно одного «плохого» года, чтобы уничтожить поселение.
Континентальная ректификационная колонна
Почему на этих островах нет полезных ископаемых? Любое месторождение содержит концентрации полезного компонента, в десятки, сотни и тысячи раз превышающие обычные для базальтов концентрации элементов. На нашу удачу, большая часть всех «интересных» веществ, таких как медь, серебро, золото, редкоземельные элементы и многие другие, накапливаются в расплаве.
Но накапливаются они очень медленно: для этого нужно всё время удалять получившиеся кристаллы, чтобы доля нужных металлов в оставшемся расплаве росла (это называется фракционной кристаллизацией).
Накапливаются не только сами металлы, но и кремнезём. Это приводит к тому, что породы становятся светлее (чёрный базальт, но серый андезит и диорит). А потом становятся и совсем светлыми (граниты). И как раз с гранитами и диоритами связаны крупнейшие месторождения меди и других металлов. Но для этого нужна очень долгая эволюция магматического расплава.
На тонкой океанической коре они буквально проходят наскозь и изливаются лавой (или быстро застывают под поверхностью). Куда толще континентальная кора, и в ней гораздо больше шансов, что магма «застрянет» ещё где-то, в так называемых промежуточных магматических камерах — и это даст возможность накопить полезные компоненты.
Размер имеет значение. Чем толще — тем лучше. По крайней мере, для месторождений полезных ископаемых
Самыми же легкодобываемыми рудами оказываются не вкрапления в гранитах, которые ещё надо как-то добыть, а гидротермальные жилы. Ещё одним компонентом, накапливающимся в расплаве, является вода (надо ещё учитывать, что возможно поступление подземных вод, содержащихся в самой земной коре). Эта вода, разумеется, куда более подвижна, чем вязкая остывающая магма. Потому эти растворы, насыщенные агрессивными химическими компонентами, такими как хлор, фтор, сера, могут проникать в окружающие породы, растворять их — причём драгоценные металлы накапливаются в воде, и переоткладывать их в ещё более обогащённом, то есть сконцентрированном, виде.
Ещё проще добыча, если в ходе долгой геологической истории эти породы были разрушены, лёгкий кварцевый песок (а обычно все эти полезные минералы находятся в кварцевых жилах, кристаллизующихся из того самого водного раствора) вымыт водой, и остались только тяжёлые природные самородки металла. Именно с них, по-видимому, и началось знакомство человечества с металлами.
Если посмотреть на физическую карту, вдоль восточной границы Евразии и Австралии тянется целая цепочка островов и полуостровов. Камчатка, Сахалин, Курилы, Япония, многочисленные острова Юго-Восточной Азии, Новая Зеландия. Коренные народы всех этих островов, от камчадалов и айнов на севере, полинезийских племён у экватора, и до маори на юге, так и не вышли из каменного века до прибытия колонизаторов либо из материковой Азии, либо из Европы.
Все эти острова уже находятся на куда более толстой континентальной коре. И на них уже есть небольшие месторождения золота и серебра. Но — не так много, как хотелось бы, и многие из этих месторождений трудноизвлекаемые (как минимум на уровне технологий бронзового века). Даже сейчас такое достаточно технологически развитое государство, как Россия, не может позволить себе разработку этих месторождений и продаёт их китайским компаниям.
Континенты — трамплин для технологии
Первые цивилизации древности из региона Плодородного полумесяца, включая древнеегипетскую, разрабатывали месторождения меди и золота близко к территории современного Израиля, что стало понятно ещё в начале прошлого века. До сих пор есть устойчивое словосочетание «копи царя Соломона», которое относится к весьма конкретному месту в природном парке Тимна близ Эйлата.
По-настоящему хорошие условия для образования месторождений легкодобываемых полезных ископаемых складываются в горных областях континентов.
Знаменитая греческая Колхида — это район современной Грузии. И поход Ясона с аргонавтами за золотым руном — это никакие не фантазии древних сказителей и не фигура речи, а реальная практика вплоть до XIX века. Именно овечьи шкуры использовали для намывания золота в те времена — улавливания частичек золота в потоке воды.
Древнегреческие мифы — это чёткое описание политических разборок и технологий своего времени. Сходные технологии добычи использовали и в Древнем Китае. Несколько хуже известны технологии цивилизаций западного берега Южной Америки из-за отсутствия письменной традиции, но наличие шлаков от выплавки руд можно уверенно сказать, что выплавка была освоена ещё до нашей эры.
Другим важным европейским центром добычи как во времена античной Греции, так и при античном Риме, стала древняя Фракия — регион к западу от Чёрного моря. Многочисленные рудные жилы в Родопах стали основой мощной металлургической промышленности ещё в первой половине первого тысячелетия до нашей эры. Именно медные руды со свинцом, а потом и с сульфидным железом, стали основой бронзового века.
Впрочем, не надо связывать технологии с империями. Знания распространялись невероятно быстро и нередко вопреки, а не благодаря государственным границам.
Знаменитый Ётци (Ötzi), человек из четвёртого тысячелетия до нашей эры, найденный замороженным в альпийских ледниках, уже был вовлечён в медное производство! И, скорее всего, ходил он там не просто так, а искал руду в самом центре Альп! Мало того, существующие артефакты позволяют утверждать, что примерно тогда же возникала металлургия на Британских островах.
Не только тёплые страны освоили литьё меди и бронзы. На территории современной России одни из древнейших металлургических мастерских датированы ещё вторым тысячелетием до нашей эры. Одни из них находятся близ Норильска. Рассказ о поисках стоянок древних мастеров читается как отдельная детективная история. Другие же расположены на Урале. Если читатель помнит «сказки» Бажова — то там куда больше отсылок к реальной историографии, чем могло бы быть в художественном произведении.
Древнейшие медные рудники датированы уже несколькими тысячелетиями до нашей эры, и разрабатывали их ещё финно-угорские племена — чудь. Оттуда изделия из бронзы распространялись по территории древней Руси.
Когда Российская империя в XVI–XVIII веках захватывала и осваивала восток, эти месторождения переоткрывались и использовались вновь. По всей России можно найти города того периода, от Гуся-Железного до Магнитогорска — и все они связаны с добычей и обработкой руд. Продолжением переоткрытия месторождений стало начало промышленной разработки норильских руд в СССР.
Геология как прекурсор цивилизации
Люди расселились по земному шару десятки тысячелетий назад. Этносы, более развитые технологически, вытесняли более примитивные — шли миграции и колонизации, вызванные климатическими условиями, увеличением количества населения или отступлением перед захватчиками.
Древние не знали форму и размер Земли (хотя уже в античной Греции научились вычислять достаточно точно). Они не знали и геологических законов и уж точно не имели представления о тектонике литосферных плит. Поэтому какие-то народы, не зная того, занимали более богатые регионы, а какие-то — менее богатые.
Изоляция племён на островах вела к остановке в технологическом прогрессе или даже к регрессу. Наоборот, на больших континентах технологии распространялись куда быстрее. Быстро были освоены основные металлургические центры Средиземноморья и прилегающих областей. Очень быстро оттуда технологии дошли до Урала — но, по-видимому, были утрачены. И уже с начинающимся подъёмом классических цивилизаций на рубеже третьего и второго тысячелетия до нашей эры бронзовый век наступил в большей части Евразии.
Наша цивилизация стала возможна благодаря сложной последовательности геологических процессов, которые создали для нас месторождения металлов. Даже политическая сложность устройства общества оказывается тесно связанной с доступными природными ресурсами (полезными ископаемыми) и площадью земли. Не только «человек — хозяин природы», но и «человеческое сознание — результат множества и биологических, и геологических процессов».
