Бѣлоруссы употребляютъ слово коляда въ двухъ значенiяхъ: какъ названiе празднества и какъ названiе продуктовъ, приготовляемымъ къ колядамъ изъ свинины: колбасъ, сала, окороковъ, — все это въ собирательномъ смыслѣ называется колядою. Напримѣръ, выражаются такъ: далъ ему немного коляды, разумѣя кольцо колбасы, кусокъ сала и т.п.; или же: у него всю коляду украли, — при чемъ также разумѣются продукты, приготовленные изъ свиного мяса. Въ этомъ же смыслѣ поется въ колядной пѣснѣ: Ѣхала Коляда по ляду, Разсыпала коляду.

А въ первомъ смыслѣ, въ смыслѣ празднества, названiе коляда присвоивается тремъ днямъ: кануну Рождества — это постная коляда; кануну новаго года — это богатая коляда, иначе тоустая, тлустая (жирная), щедрыкъ; и кануну Крещенiя Господня — это крещенская коляда или голодная. Но въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ подъ словомъ коляды разумѣютъ все время съ 24 декабря по 6 января. Иногда вмѣсто коляда употребляютъ слова кутця, т.е. названiе главнаго блюда, обязательно приготовляемаго на каждую коляду, присваиваютъ самому дню.

Какъ безъ блина — не масленица, такъ безъ колбасы, жирной верещаки — не коляды, и каждый хозяинъ старается заколоть къ этимъ праздникамъ откормленнаго кабана, а не то и двухъ, кто посостоятельнѣе.

Пластанье колядной убоины — это цѣлый обрядъ, которому бѣлоруссы придаютъ важное значенiе въ смыслѣ гаданiя, главнымъ образомъ, на счетъ урожаевъ будущаго года. Сначала кабану дѣлаютъ крестообразно надрѣзъ на груди; потомъ перерѣзываютъ горло и собираютъ кровь въ особый сосудъ (изъ крови, смѣшанной съ мукой, пекутъ блины). Если кровь льется обильно, непрерывной струей — это значитъ, что лѣто будетъ дождливое; отсюда выводъ, что навозъ надо запахивать, а не сѣять "подъ пристилку". Длинная грудобрюшная преграда — по бѣлорусски коса — предвѣщаетъ долгое лѣто; если она быстро суживается къ концу — это знакъ, что только первые посѣвы будутъ удачны. Наблюдаютъ, какихъ зеренъ больше въ требухѣ, полагая, что такой родъ хлѣба будетъ наиболѣе урожайнымъ. Такъ гадаютъ старики, отцы семействъ, озабоченные на счетъ урожаевъ будущаго года, а дѣвушки, заинтересованыя больше по части жениховъ, получаютъ въ свое разпоряженiе печень и, всматриваясь въ ея блестящую поверхность, стараются увидѣть тамъ отраженiе своей будущей судьбы.

На постную коляду (24 декабря) приготовляютъ кутью съ сытей, поливку съ грибами или рыбой, оладьи съ медомъ или макомъ, блины, рыбу жареную, клёцки, кисель, — словомъ, чтобы было по больше блюдъ, но никакъ не меньше семи, — число, которое въ обрядовыхъ трапезахъ имѣетъ, повидимому, символическое значенiе.

Вечеромъ, какъ только покажутся звѣзды, когда уже все въ избѣ прибрано, выметено, вычищено, кладутъ на столъ сѣна, сверху покрываютъ скатертью, кладутъ хлѣбъ-соль и ставятъ кутью. Всѣ молятся Богу. Затѣмъ хозяинъ беретъ кутью и, вышедши на дворъ, обноситъ вокругъ дома, если это возможно, или кругомъ двора, потомъ, подойдя къ окну, стучитъ трижды. Изъ избы хозяйка или старшiй въ семьѣ спрашиваетъ: "хто тамъ". Хозяинъ отвѣчаетъ: "самъ богъ идзець, кутцю нясець" — и послѣ этой оригинальной церемонiи входитъ въ хату. Кутья ставится на столъ, и начинаютъ ѣсть всѣ изъ одной миски, не спѣша, наблюдая, чтобы всѣ брали по очереди, по старшинству. Описанный обычай существуетъ въ Бобруйскомъ уѣздѣ; въ другихъ мѣстностяхъ зовутъ морозъ кутью ѣсть, причемъ просятъ его, чтобы онъ не поморозилъ всходовъ. Bсѣ ѣдятъ до отвала; нельзя ни одного блюда преминуть.

Послѣ вечери гадаютъ. Вытягиваютъ изъ-подъ скатерти стебельки сѣна и по длинѣ заключаютъ, каковъ ленъ будетъ — длинный или короткiй. Ищутъ въ сѣнѣ зернышекъ, и если найдутъ, скажемъ, ячменное зерно — значитъ ячмень уродится. Вытягиваютъ колосистыя травы и посходству ихъ колосковъ съ колосьями хлѣбныхъ растенiй заключаютъ какой хлѣбъ будетъ наиболѣе урожайнымъ. Частыя звѣзды на небѣ въ эту ночь означаютъ, что будетъ много грибовъ и ягодъ. Парни и дѣвушки топятъ воскъ и льютъ въ воду, стараясь по отлившимся фигурамъ угадать свою судьбу. Дѣвушки, захвативъ краюху хлѣба, выбѣгаютъ на "смалище" (мѣсто, гдѣ обжигали кабана) и, кушая хлѣбъ, слушаютъ, въ какой сторонѣ раздастся звукъ — говоръ, лай собаки и т.п. — туда ей выйти замужъ. Гадаютъ и на другiя коляды. Наканунѣ новаго года льютъ олово или свинецъ въ воду и по фигурамъ гадаютъ. Уединившись въ комнатѣ или въ клѣти, смотрятъ чрезъ кольцо на пламя свѣчи, надѣясь увидѣть суженаго или то, что будетъ. Есть и другой подобный способъ гаданiя. Надо, запершись ночью въ банѣ и поставивъ передъ собой зеркало, а по бокамъ его двѣ свѣчи, смотрѣть въ зеркало, не мигая, не отрывая глазъ и не осматриваясь по сторонамъ. Кто не трусливъ и выполнить всѣ условiя въ точности, тотъ увидитъ-де все, что ему предстоитъ важнаго въ будущемъ. Въ вечеръ передъ Крещеньемъ считаютъ колья въ заборѣ; перебираютъ ихъ всѣ до конца, приговаривая: колъ — колица, колъ — колица; если на послѣднiй придется — колъ, значитъ выйдетъ замужъ, а если колица — значитъ не выйдетъ. Берутъ дрова въ охапку и, принеся ихъ въ избу, считаютъ четное или нечетное число полѣньевъ захвачено; выводъ тотъ, что если четное число, то выйти замужъ. И много другихъ есть способовъ гаданiя.

На богатую коляду приготовляютъ множество блюдъ, при томъ все скоромныхъ, жирныхъ, тогда какъ на крещенскую коляду всѣ блюда постные и приготовляется ихъ менѣе, потому то она и называется голодной. Особыми обрядами, кромѣ гаданiй, о которыхъ мы уже упоминали, онѣ не отличаются.

Рождественская коляда начинаетъ и кончаетъ хозяйственный годъ. По обычаю, заведенному изстари, съ этого дня нанимаютъ батраковъ на годъ; такъ и уговариваются: отъ колядъ до колядъ. Но обычай требуетъ, чтобы батракъ, отбывшiй свой срокъ, не былъ удаляемъ до втораго дня Рождества. При расчетѣ его одаряютъ колядой: колбасами и саломъ. Бездомные батраки или гуляки отправляются въ корчму, чтобы кутнуть на остатки полученнаго жалованья.

На коляды, послѣ вечери, господари "сѣютъ бобъ" по избѣ и по двору, чтобы хлѣбъ родился какъ бобъ. А хозяйки кормятъ куръ кутьей въ обручѣ, чтобы онѣ держались своего дема, не клали яицъ гдѣ попало. Въ теченiе двухъ недѣль между первой и послѣдней колядой, даже въ будни, нельзя производить никакихъ серьезныхъ хозяйственныхъ работъ, кромѣ какъ присмотрѣть за скотомъ — задать корму, напоить — да приготовить обѣдъ. А вечеромъ и совсѣмъ ничего нельзя дѣлать Эти вечера зовутъ святыми, а въ иныхъ мѣстахъ кривыми, вѣроятно вслѣдствѣе того повѣрiя, что если въ эти вечера работать, то приплодъ домашняго скота будетъ рожаться уродливымъ. Особенно нельзя шить и прясть; отъ перваго, не только домашнiя животныя, но и дѣти могутъ родиться слѣпыми, а отъ втораго можетъ свиться колтунъ въ волосахъ. Въ эти вечера крестьяне собираются по избамъ, которыя по просторнѣе, и проводятъ время въ бесѣдахъ, играхъ и забавахъ. Старики разсказываютъ подросткамъ сказки, поучительныя бывальщины, примѣры, загадываютъ загадки. Таковъ обычай. Также въ обычаѣ грызть въ эти вечера орѣхи, играть въ четъ и нечетъ.

Взрослые молодые люди, собравшись отдѣльно, справляютъ "женитьбу Терешки". Это спецiально колядная игра. "Женитьба Терешки" — это игра-пляска, сама по ceбѣ не сложная. Она интересуетъ взрослыхъ молодыхъ людей главнымъ образомъ потому, что здѣсь непринужденно обнаруживаются ихъ вкусы и взаимныя влеченiя.

Въ игру "ящуръ" или "ящеръ" теперь играютъ только дѣти да подростки, играютъ зимой въ хатѣ, весной — на лужайкѣ. Въ послѣднемъ случаѣ дѣвочки сплетаютъ вѣнки изъ цвѣтовъ и одѣваютъ ихъ на головы, а зимой, на святкахъ или въ мясоѣдъ, вмѣсто вѣнковъ, довольствуются обыкновенными платками. Сначала дѣвочки выбираютъ изъ мальчиковъ "ящура". Онъ покрывается болынимъ платкомъ, завязывая концы его на шеѣ, такъ что выходитъ нѣчто въ роде мантiи.

Ящуръ усаживается на чемъ нибудь, а вокругъ него дѣвочки, взявшись за руки, образуютъ коло танокъ, хороводъ, и, кружась то въ одну сторону, то въ другую, напѣваютъ:

Сядзиць, сядзиць, ящуръ, -

Ладо, ладу.

Ладо, ладу!

Въ арѣховомъ кусцѣ -

Ладо, ладу,

Ладо, ладу! (Въ такомъ же порядкѣ припѣвъ повторяется послѣ каждой строчки.)

Арѣшечки луща;

Енъ женитца хочиць;

Ты жанися, ящуръ,

Бяри сабѣ панну,

Каторую хочешь;

Панну (такую-то) Марильку,

За бѣлую ручку,

За русую коску,

За золото-персьцень.

Тогда "ящуръ" встаетъ и снимаетъ съ указанной дѣвочки вѣнокъ или платокъ и кладетъ возлтѣ себя. А въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ онъ, взявъ девочку за руку, нѣсколько разъ кружитъ вокругъ себя и тогда снимаетъ вѣнокъ. Все это повторяется до тѣхъ поръ, пока ящуръ не поснимаетъ всѣхъ вѣнковъ.

Тогда начинается выкупъ вѣнковъ. Одна изъ дѣвочекъ выходитъ изъ круга и, кланяясь ящуру, поетъ:

Пане ящеру, паночикъ,

Атдай жа мой вяночикъ!

Зиму (?), лѣто хадзила,

Ручки-ножки сцирала,

По красочцы збирала,

У вяночикъ звивала;

Я атъ татки ховалася,

Я атъ мамки тулялася.

Пане ящуру, паночикъ,

Атдай жа мой вяночикъ!

Ящуръ требуетъ выкупа. "Поцалуй мяне, говоритъ, дыкъ атдамъ". Или же, если ему дѣвушка не нравится, то заставляетъ ее плакать, плясать, больше просить и т.п.

Дѣвочка, получивъ вѣнокъ, пляшетъ вокругъ ящура и поетъ:

Я свой вѣнчикъ выплакала,

Я свой вѣнчикъ выпросила,

Я свой вѣнчикъ выскакала,

Я свой вѣнчикъ выкупила.

А хоръ подпѣваетъ:

Ладо, ладу,

Ладо, ладу.

Когда всѣ вѣнки выкупятъ, то или прекращается игра, или начинаютъ ее снова, выбравъ новаго ящура.

Считаемъ не лишнимъ замѣтить, что ящуръ по-белорусски вовсе не значитъ ящерица, равно какъ этимъ именемъ не называютъ извѣстной лошадиной болѣзни; оно сохранилось только какъ названiе игры.

На первый и второй день Рождества Христова, а въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ также на богатую коляду, ходятъ по домамъ колядовщики. Это толпа молодежи, которая, подходя подъ окна, если не препятствуетъ погода, или же войдя въ хату, пѣснями славить хозяевъ и за это получаетъ коляду т.е., какъ мы уже объясняли, сало и колбасы. Колядовщики напоминаютъ пасхальныхъ волочебниковъ, и пѣсни ихъ носятъ отчасти тотъ же земледѣльческiй характеръ, что и волочебныя, только эта сторона въ волочебныхъ пѣсняхъ болѣе ярко выражена. Но въ нѣкоторыхъ колядныхъ пѣсняхъ есть и особенности; это именно сравненiе хозяина съ мѣсяцемъ, жены его — съ солнышкомъ, а дѣтей съ звѣздами, — сравненiе, котораго намъ не приходилось встрѣчать въ волочебныхъ пѣсняхъ. А сами колядовщики тѣмъ отличаются отъ волочебниковъ, что нерѣдко водятъ козу, что волочебники не дѣлаютъ. Въ такомъ случаѣ, т.е. если ходятъ съ козой, то поютъ только одну пѣсню, приспособленнмую именно къ этому обычаю.

Коза снаряжается такъ. Берутъ козью голову, насаживаютъ ее на палку и пришиваютъ къ кожуху; а если нѣтъ настоящей головы, то дѣлаютъ ее изъ дерева, окрашиваютъ въ бѣлый цвѣтъ, выводятъ глаза, прилаживаютъ рога и т.п. Кожухъ, вывороченный шерстью вверхъ, одѣваетъ какой нибудъ ловкiй парень — и коза готова. Толпа колядовщиковъ, вводя козу въ хату, затягиваетъ обычную пѣсню:

Богъ — помочь таму,

Хто у гэтымъ даму!

Мы у госьци идземъ

И казу вядземъ.

Го-го! каза,

Го-го! шѣpa!

Гдзѣ каза ходзиць,

Тамъ жито родзиць,

Гдзѣ каза нагой,

Тамъ жита капой,

Гдзѣ каза рогомъ,

Тамъ жита стогомъ.

А наша каза

Была у бару,

Грызла тамъ кару

Съ козенятками;

Споткала воука

Съ воученятками;

Якъ хвациць ваучокъ

Казу за бачокъ,

А ваученятки -

За козенятки.

Ледзь-ня-ледзь коза

Атъ воука уцекла,

У сяло пришла.

А ты, козынька,

Топни ноженькой,

Не бойся ваука, -

Енъ ня зѣсь цябе;

А бойся, каза,

Стараго дзѣда:

Ень цябе згубиць,

Скуру облупиць.

Вже бяре ёнъ мечъ,

Кабъ козыньку сѣчь.

Поцекла юшка (кровь)

Зъ праваго вушка;

Козынька пала –

Здохла, пропала.

— Гасподарочикъ,

Сличный паночикъ!

Гаспадыничка,

Якъ малиночка!

Ты вазьми ключи

Залаценькiе;

Запали свѣчку,

Пайдзи у клѣтку:

Приняси казѣ

Рѣшето авса;

Рѣшето авса,

На верхъ килбаса

И кусокъ сала,

Кабъ каза устала.

Во время пѣснiя, коза неуклюже поворачивается изъ стороны и въ сторону, въ соотвѣтствующихъ мѣстахъ пѣсни притопываеть ногами, постукиваетъ рогами, кланяется, падаетъ и лежитъ, словно мертвая, а въ концѣ мгновенно оживаетъ, вскакиваетъ на ноги. Въ этомъ и вся штука.

Источник: Пережитки древняго мiросозерцанiя у бѣлоруссовъ. Этнографическiй очеркъ А.Е. Богдановича. Гродна,1895.

Поиск

Журнал Родноверие