Начиная с Аскольда и Дира древнерусская история по Нестору принимает более содержательный и достоверный характер. Дело в том, что события связанные с набегом варягов во главе с Аскольдом и Диром на Византию имеют подтверждение в византийских и западноевропейских источниках.
Подобно спорам о призвании варягов (скандинавских конунгов или славянских князей), сходная полемика среди историков развернулась по поводу происхождения Аскольда и Дира. Нестор указал на них как на варягов, но других, чем род руси Рюрика: "И бяста у него 2 мужа, не племени его" [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. — Спб., 1872, c. 19-20].
По Нестору, Аскольд и Дир с родом своим, т. е. с многочисленными сородичами, в 862 г. ушли к Киеву с разрешения Рюрика. В некоторых летописях есть упоминания о неприязненных отношениях Аскольда и Дира с Рюриком, что они по неудовольствию оставили Рюрика «не давшего им ни города, ни села» [Соловьев С.М. Сочинения в 24 томах. — М., 1988, т. I, гл. 5, с.132]. И это понятно, явившись к Рюрику с целью поживиться и покормиться, Аскольд и Дир с родом своим выяснили, что пришли поздно к "шапочному разбору", все "вакансии заняты" и им на новгородских землях ничего "не светит".
С досады, Аскольд и Дир объявили Рюрику, что он еще пожалеет, поскольку они решили двинуться, не много не мало прямо к богатому Царьграду. Считая это блефом, Рюрик их отпустил. Если точно, то по летописцу, Аскольд и Дир просили у Рюрика разрешения (!?) идти к Царьграду, и он им милостиво разрешил [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. — Спб., 1872, c. 20].
В основном, суждения историков об Аскольде и Дире носят характер умозрительных предположений, временами показывающих эрудицию и остроумие их авторов. Так, Беэр пишет: «Князь Киевский Оскольд и Дир, Варяги были, как русские летописи объявляют. Оскольд, как Олай Верилий из гробовых камней объявляет: Оскел, у Сноронна Аскел и Ашкелл. Об имени Дироновом я усумневаюся…. В Елле Естляндской есть Тир. В Верилиевых гробовых женских именах Дирва…. Я думаю, что Оскольд Диар в Киеве бывший назывался. Сноррон о Асгарде пишет: в городе был князем, именем Одик: там, в обычай пошло, дабы двенадцать правителей, от прочих знатнейшие. Диар, и Дроттуар, то есть господа называемые, старались о священнослужении, и народу бы суд и расправу чинили…. И Оскольд из таковых Королей, прежде Рюрика Князем в Киеве был. Есть же ں ي ٯ Диар в таком же знаменовании точно имя турецкое, и кажется, что оное имя достоинства принято, от казаров» [Беэръ Феофилъ Сигефръ. Диссертацiя о варягах. Спб., 1767, c. 20-21].
Эверс высказал предположение о венгерском происхождении Аскольда и Дира основываясь на тексте Воскресенского списка летописи: «яко гости есмь подугорской…. Да придете к нам родом своим». Другое доказатель-ство венгерского происхождения Аскольда и Дира следует из названия «угорским» места их погребения: «И убиша Аскольда и Дира, несоша на гору, и погребеша и на горе, еже ся ныгне зовется Угорское» [Гедеоновъ С.А. Варяги и Русь. — Спб., 1876, c. 228, 230]. По мнению В.Н. Татищева, был всего один князь Оскольд – пасынок Рюрика. Когда киевляне попросили себе на княжение сына Рюрика, Рюрик дал Оскольда, т.к. его родной сын Игорь, или еще не родился, или был младенцем. Пасынок по сарматски пишется «тирарь». Нестор, не зная смысла словосочетания тирарь Оскольд, определил его как имена двух разных князей — Дира и Аскольда. [Татищевъ В.Н. ИсторiΙя Россiйская. Книга первая. Часть первая. — М., 1768, кн. I, ч. I, гл. 4, пр. 29, с. 47-48].
В поздней Никоновской летописи (XVI век) приводится славянская версия о происхождении Аскольда и Дира. В летописи пишется о потомках легендарного Кия славянских князьях-витязях Оскольде и Дире, правивших в Киеве. Согласно Масуди, Дир был самым выдающимся из славянских князей, владел многими городами и громадными террито-риями, в его столицу приезжали мусульманские купцы [Кондуфор Ю.Ю. и др. История Украинской ССР в 10 тт. Том 1. — Киев., 1981, c. 336].
Есть мнение, что в Киев бежала от преследования Рюрика новгородская знать [Щербатовъ М. Исторiя россiйская. Томъ 1.- Спб., 1770, c. 195]. По одной версии, братья Кий, Щек и Хорив с сестрой Лыбедью, вначале разбойничали: «великую пакость новгородцам творяще» [Бычков А.А., Низовский А.Ю, Черносвитов П.Ю. Загадки Древней Руси.-М., 2005, c. 219], затем бежали к югу, и основали город Киев. Еще одну версию о Дире и Аскольде излагает в середине X в. арабский ученый Аль-Масуди: «Первый изъ славянскихъ царей есть царь Дира… Подлѣ этого царя изъ славянскихъ царей живетъ царь Аванджа… онъ воюетъ съ Румомъ… и съ другими народами, но войны эти не рѣшительны» [Гаркави А.Я. Сказанiя мусульманских писателей о хазарах и русских. — Спб., 1870, c. 137].
Русский летописец Нестор, мог, при желании, славянизировать Рюрика и Аскольда с Диром, но, летописец, как правдивый историк, этого не сделал. Нестор пишет: «И бяста у него (Рюрика) 2 мужа, не племени его, но боярина, и та испросистася ко Царюгороду с родомъ своимъ» [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. — Спб., 1872, c. 19-20].
Это весьма важно, Нестор снова подтверждает, что варяг Рюрик был одного рода Руси, а варяги Аскольд и Дир были иного рода чем Рюрик. Таким образом выясняется, что на новгородские земли явились варяги разных родов или племен, что соответствует исторической действитель-ности тех лет.
Имя Аскольд (Осколд) схоже с древнеисландским Höskuldr, а Дир — Dýri. Можно сослаться на известные имена рода Аскольда, к числу их относится знатный киевский варяг Асмуд – дядька Святослава. Варяжская знать погибшая на востоке, упоминаемая на рунических камнях – Асгаут, Ассур, Асмунд, Аскель [Древняя Русь в свете зарубежных источников (под ред. Т.Н. Джаксон и др.). – М., 2010, т. V, c. 27-28]. Имя рода Аскольда близко к древнескандинавскому обозначению востока – Aystr, и восточного пути – i Aystrvegi.
Явление Аскольда и Дира к Рюрику (миниатюра Радзивиловской летописи)
Рюрик посылает Аскольда и Дира к Царьграду (миниатюра Радзивиловской летописи)
Пройдя варяжским сухопутным путем от Изборска к верховьям Днепра, Аскольд и Дир, погрузившись на суда, двинулись дальше: И поидоста по Днѣпру, и идуче мимо, и узрѣста на горѣ градокъ, и упрошаста [и] рѣста: «чий се градокъ?» Они же рѣша: «была суть 3 братья, Кий, Щекъ, Хоривъ, иже сѣделаша градокось, и изгибоша, и мы сѣдимъ, платяче дань родомъ ихъ Козаромъ». Аскольдъ же и Диръ остаста въ градѣ семъ, и многи Варяги съвокуписта, и начаста владѣти Польскою землею, Рюрику же княжещу в Новѣгородъ» [Лѣтопись по Лаврентьевскому списку. — Спб., 1872, c. 20].
Благодатный "градок" Киев глянулся Аскольду и Диру и они решили в нем остаться навсегда, тем более, что речь шла о дани хазарам пушниной, которую варяги решили перевести на себя. В обмен на свои услуги, Аскольд и Дир освободили полян от тягостной для них кровной дани хазарам славянскими молодыми рабами.
Хазары до этого долгое время обиравшие полян, обнаглели настолько, что никакого воинского контингента в Киеве не держали. Просто приезжали в оговоренное время и грабили то, что сами и "узаконили". По данным археологии, обнаруженные материальные следы «хазарского присутст-вия» в Киеве ничтожны [Толочко П.П. Миф о хазаро-иудейском основании Киева. //Киiв i Русь. – К., 2008, c. 47-56].
Несмотря на эти объективные и достоверные факты, расхожий публицист В.В. Кожинов высказывает совершенно нелепое предположение: «Новей-шие (? – Авт.) исследования показали, что … Войско Каганата, по всей вероятности, захватило Киев в 820-830 годах» [Кожинов В. «Правда против кривды» — М., 2006, с. 224]. Перед нами образец типичных измыш-лений в русле исторического субъективизма, где доминируют авторские оригинальные хотения. По русским летописям Аскольд и Дир освободили полян от дани хазарам, а по В.В. Кожинову и новейшим исследователям, наоборот, Аскольд и Дир стали вассалами и данниками Каганата.
Ход истории зиждется на реальных экономических факторах, по которым варяги и хазары были антиподам и конкурентами. «В отличие от хазар, просто захватывавших славянские земли, варяги появлялись не как завоеватели, а, скорее, как союзники местной (славянской) знати в борьбе племен друг с другом и теми же хазарами. В этом коренное отличие роли скандинавов-варягов от хазар» [Новосельцев А. П. Хазарское государство его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. — М., 1990, с. 208-209].
В начале IX века арабский географ Ибн Хордадбех Черное море звал «море ал-Хазар» [Ибн Хордадбех. Книга пyrей и стран. — Баку, 1986, с. 125, с. 279]. Но уже в 943 г. арабский географ Масуди определял Черное море как «море русов, по которому не плавают другие племена, и они обосно-вались на одном из его берегов» [Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента X-XI веков. — М., 1963, с. 196].
Прознав о столь удачном и выгодном для Аскольда и Дира начале владения киевском "градком", по летописцу, к ним присоединилось еще много других варягов, которые и начали владеть всей Польской землей. Именование летописцем территории полян "Польской землей" породило множество споров по этому поводу, дав обоснование Польше для своих якобы "исконных" претензий на Киевскую землю. Очевидна лексическая корневая близость слов: поляне-полон-полония-Польша...
Летописец особо отмечает знаменательное событие, что отныне варяги стали владеть на юге Руси территорией полян, а на севере-западе Руси в Новгороде княжил варяг Рюрик.
По летописцу, Аскольд и Дир княжили в Киеве 4 года, накапливая военный потенциал для похода на Царьград. К 866 году им удалось построить флот из 200 судов и собрать до 10 тыс. человек варяжского воинства, что было вполне достаточно для удара по Константинополю.
Чтобы снарядить столько судов и такое множество воинов требовались очень большие денежные средства. Так, стоимость постройки одной ладьи в то время была порядка 5 гривен (1 кг. серебра), т. е на строительство 200 судов нужно было не менее 1000 гривен (200 кг. серебра). В принципе, четырехлетней дани полян пушниной, видимо, было достаточно. Известно, что вскоре Олег-правитель уходя в поход на Киев, наложил дань на Новго-род в 300 гривен в год. Понятно, что варяжское воинства Аскольду и Диру нужно было лишь кормить, обещая вознаграждение в счет будущей воинской добычи.
Вопрос о денежных ресурсах Аскольда и Дира породил альтернативно-современное явно нелепое предположение публициста В.В. Кожинова о том, что поход Аскольда и Дира на Царьград «был совершен под диктатом Хазарского Каганата» [Кожинов В.В. Правда против кривды. – М., 2006, c. 224]. Повод к такому предположению основывается на так называемом «Кембриджский документе» X века, в котором, в частности, сообщается, что после поражения русов в боях за хазарскую Тмутаракань «стали Русы подчинены власти козар». Г. Г. Литаврин обратил внимание на то, что правители «кочевых империй» считали своими поданными всякий народ, потерпевший поражение в войне с ними [Древняя Русь в свете зарубеж-ных источников (под ред. Т.Н. Джаксон и др.), тт. I-V. – М., 2009, т. III, с. 183]. Известны сообщения арабского ученого Аль-Масуди (ок. 896-956 гг.): «В стране хазар люди из славян и руссов. Первый из царей славянских ад-Дир … Русы и славяне… [являются] войском царя (Хазар -? Авт.) — и его слугами». При этом, тот же Аль-Масуди в другом месте пишет о русах: «Они – великий народ, не подчиняются ни царю, ни закону» [Там же, с. 114, 117].
«Хазарская» путаница возникла из-за толкования понятия каган, отождествляемого с Каганом хазарским. Исторически, титул каган с VI века был тюркским царским титулом. Желая придать большую значитель-ность властителю народа Rhos, его особо титуловали Сhacanus, но не общепринятым европейским титулом князь или скандинавским конунг.
Важным политическим актом государства Руси явилось принятие его Князем восточного титула Кагана. Как отмечал М.И. Артамонов, в тогдаш-ней обстановке подобный политический шаг означал подчеркнутое утверждение независимости древнерусского государства рядом с его грозным соседом – Хазарским каганатом [Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962, c. 336]. Так, арабский ученый Ибн Русте (конец IX-начало X века), говоря об острове новгородской земли (ар-Русийи), сообщает: «У них есть царь, называемый хакан русов» [Древняя Русь в свете зарубежных источников (под ред. Е.А. Мельниковой и др.). — М., 1999, c. 209].
Нестор толкует, что Аскольд и Дир освободили полян от хазарского ига, что для В.В. Кожинова является "кривдой", а "правдой" то, что они были "под диктатом Хазарского Каганата" — вот до какого маразма за деньги довела историческое прошлое Русской земли так называемая альтерна-тивная история, массово тиражируемая потомками тех же хазар.
Также остается открытым весьма важный вопрос — откуда Аскольд и Дир, обосновавшиеся на княжение в киевском «градке на горе», имели столь достоверные сведения о политическом положении в Византии? Есть стратегически важное военное обстоятельство, связанное с фактором внезапности удара: «Современник и очевидец этого нападения, констан-тинопольский патриарх Фотий говорит в одной произнесённой по этому случаю проповеди, что Русь очень ловко смастерила набег, тихонько подкралась к Константинополю, когда император Михаил III с войском и флотом ходил на сарацин, оставив свою столицу беззащитной со стороны моря. Значит, Киевская Русь не только хорошо знала морской путь к Царьграду, но и умела добывать своевременные сведения о делах Византии; сами греки дивились нечаянности и необычайной быстроте нападения» [Ключевский В.О. Курс русской истории. — Пг., 1918, с. 172].
В этом плане возникает вопрос об источниках достоверной информации о ситуации в Константинополе, получаемой варягами. По «Бертинским анналам» в 839 году Людовик Благочестивый заподозрил в шпионаже неких россов, затесавшихся в посольство византийского императора Феофила. Можно предположить, что киевские Асколд и Дир могли получать сведения о политическом положении в Византии от своих соглядатаев из среды норманнов, служивших в личной охране византийских императоров.
Начиная с ранней весны 860 г. в Византии занялась интенсивной подготовкой армии к новой кампании против арабов, и в начале июня император Михаил и его помощник, куропалат Бардас, повели византийскую армию в Малую Азию. Узнав о столь выгодной для военного набега на Константинополь ситуации, Аскольд и Дир немедленно начали боевой поход флота и войск на Царьград.
Правда, возникает вопрос о реальном временном расхождении. По грекам, набег варягов Асколда и Дира состоялся летом 860 года, а по Нестору в 866 году. Но дело даже не в этом, а в том, что практически проход боевого флота варягов из сотен кораблей через днепровские пороги был невозможен.
Путешествие по днепровско-черноморской части варяжского пути было отнюдь не легкой прогулкой. Днепровские пороги представляли собой серию подводных гранитных кряжей, девять из которых были во всю ширину Днепра. Эти пороги перекрывали собой течение реки на расстояние около 70 км.
Император Константин в середине X века называл прохождение днепровских порогов «мучительным и страшным, невыносимым и тяжким», имея в виду закаленных воинов. Уже прохождение первого порога таило в себе серьезную опасность: «Порог этот… узок, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив на (судах), затем, нагие, ощупывая своими ногами дно, волокут их, чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая ее шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу реки» [Древняя Русь в свете зарубежных источников (под ред. Е.А. Мельниковой и др.). — М., 1999, c. 97-98]. Сходным же образом приходилось преодолевать другие днепровские пороги.
Обнаруженные осколки разбитых амфор и утерянные при грабежах торговых караванов римские и византийские монеты, говорят о незавидной судьбе тех, кто все-же рискнул форсировать на судах днепровские пороги.
Вид днепровских порогов (рис. XIX века)
От днепровских порогов и до устья Днепра служба оповещения византий-ских херсонитов тщательно следила за всеми передвижениями варяжских кораблей.
Путь от Киева до Царьграда занимал порядка тридцати – сорока дней. Перед тем как выйти в море, обычно на стоянке русских судов на острове святого Еферия, ладьи переоснащали для морского похода – ставили мачты, паруса и кормила, которые везли с собой.
От античной эпохи осталось весьма мало сведений об использовании Днепра для судоходства. Еще Геродот (ок. 485 – ок. 425 гг. до н.э. ) писал о том, что Борисфен (Днепр) судоходен лишь до области «герров» [Древняя Русь в свете зарубежных источников (под ред. Т.Н. Джаксон и др.), тт. I-V. – М., 2009, т. I, c. 52]. Тот факт, что для обозначения Днепра в его нижнем, среднем и верхнем течении практиковались разные названия, говорит о том, что сквозное судоходство по всей его длине, судя по всему, отсутствовало.
Отсюда следует решающий вывод: "Утверждение «Повести временных лет» о том, что поход русов 860 года (или 866 года)начался из Киева, является скорей всего анахронизмом» [Франклин С., Шепард Д. Начало Руси 750-1200. – Спб., 2000, c. 86]. Явно противоречивый характер северной версии Нестора, достаточно легко преодолевается ее южной интерпретацией.
