Репортаж ProUfu из деревень, жители которых теперь ездят за 70 километров к участковому терапевту.

Новый 2020 год в сообществе марийских сел в Мишкинском районе начался с тревожных новостей. Достояние советского прошлого – участковая больница в селе Чураево – закрывается, а значит, жителям окрестных 23-х деревень придется за консультацией участкового терапевта ездить на рейсовом автобусе за 50–70 километров в райцентр, а потом с автовокзала идти до Мишкинской центральной районной больницы еще 3,5 километра. Пройти их больному человеку будет непросто. Основной причиной закрытия больницы называют недостаточное количество прикреплённого населения.

Корреспондент ProUfu побывал в районе и увидел, в каких условиях получают сегодня медпомощь местные жители. Спойлер: до скорой не дозвониться, ФАПы находятся в разваливающихся избах, а фельдшеры сбиваются с ног, пытаясь справиться с возросшей нагрузкой.

«В священной роще молимся за нашу больницу»

Мы приехали в Мишкинский район в разгар перчаточно-масочного режима. Жителям на тот момент не разрешалось далеко отходить от своих домов. С местным активистом по имени Вениамин объехали несколько деревень – Маевка, Ишимово, Баймурзино, Иликово, Лепешкино, Каргино, Букленды.

Вениамин – уроженец Чураево, именно он составляет письма от местных жителей в разные инстанции – начиная от администрации главы Башкирии, Минздрава, до Национальной медицинской палаты и различных партий. Себя он скромно называет представителем деревни. Знает здесь каждый холм.

– За этой горой – Лепешкино, – показывает он рукой за горизонт. – А там вот Пермская федеральная трасса, на ней часто бывают аварии. Дорога узкая, место плохое. Теперь, если ДТП, надо везти больного в Бирск за 35 километров, а пока оттуда приедет машина, пока обратно доедет – в лучшем случае пройдет час. Никак не можем мы за 20 минут уложиться, как нам говорят в Минздраве. И там еще мы не по прописке. А вот была у нас Чураевская больница – всего в пяти километрах от дороги.

Дороги вниз в деревню нет. Местами сельчане высыпали кирпичи на дорогу. Из-за этих «заплаток» машину безбожно трясет.

– А вот здесь я нашел жену, – с Вениамином как раз подъезжаем к селению Букленды. Это одно из самых красивых местных сел. С высокого степного холма все видно, как на ладони.

– Это наш бог – природа, – говорит Вениамин.

0 2
На фото Султан-Керемет в форме яйца, символ жизни

Между деревнями Октябрь и Чураево за березовой посадкой замечаем сооружение, похожее на высокую белую стелу. Это одна из священных для марийцев рощ под названием Султан Керемет. Сюда местные язычники приходят молиться, проводить обряды и жертвоприношения. Часто жители приходят просто набраться сил, попросить у бога помощи в решении той или иной проблемы. Приезжим подходить к сакральному месту нельзя.

– Сейчас вот молимся за сохранение больницы, – говорит Вениамин. – Мы ее построили, но у нас ее забирают.

90 процентов жителей 23 деревень – марийцы, представители распространенной в равнинной части России языческой марийской народной религии. «У нас своя дорога к храму», – говорят они. Они не крестят своих детей, не входят ни в ислам, ни в христианство. Свою традиционную религию передают детям. Многие ездят в Марий-Эл на всенародные моления. Так они заряжаются. Говорят, очень большая энергетика.

Марийская народная религия распространена во многих районах Башкирии – в Калтасинском, Янаульском, Краснокамском районе. По словам местной исследовательницы Риты Ялаевой, автора книги «А иначе зачем на земле мы живем», так получилось, что многие марийцы бежали из Марий-Эл в то время, когда там проходила христианизация. Часть осела в Башкирии. Человек по имени Чурай и его трое сыновей основали в Мишкинском районе деревню Чураево, а также другие деревни.

Закрытие Чураевской больницы объединило все деревни и заставило выйти на собрания людей, у которых издревле было свое мнение. Прошло уже несколько бурных обсуждений, в которых участвовали представители различных ведомств. Предлагались разные выходы из положения, собирались подписи жителей. Но пока никакой определенности нет.

«Живите, как можете»

Мишкинский район – несколько вытянутый, поэтому сторона, где находится Чураево, отдалена от райцентра Мишкино. Сто лет назад жители вышли на народное собрание и решили – нужна своя больница. Открыли ее при усадьбе помещика Храмушкина. Поэтому больницу так со временем и прозвали – «на барской усадьбе». Расположена она была на холме у лесного массива.

После войны на плодородных землях чураевской стороны Мишкинского района началось активное строительство колхозов. Небольшое одноэтажное здание больницы на холме уже не справлялось.

– В послевоенное время было много раненых, рост болезней, рост рождаемости. Собрались председатели трех колхозов, выбрали в селе Чураево удобное место на горе и построили больницу. Это были фронтовики, они прошли войну и знали цену человеческой жизни и здоровья. Строили два года, а потом отдали району в качестве филиала Мишкинской больницы. Прикрепилось к новой больнице 13 тысяч человек, – рассказывает Денис Осипов. Он возглавляет единственный оставшийся в районе колхоз имени Ленина целых 33 года.

Мы нашли Осипова в ремонтном цехе сельскохозяйственной артели у села Чураево, где местные умельцы под его руководством изобретали из лома культиватор-сеялку.

Осипова называют тем председателем, у которого зарплата, как у доярки. В колхозе под его руководством сохранилась коммунистическая идеология: «Что заработали – то и делим». Осипов говорит, что он начал работать еще при райкоме партии, не дал разворовать колхоз. Сохранили, потому что это достояние отцов и дедов. В районе на начало 1990-х годов было три совхоза и 13 колхозов. На сегодня колхоз имени Ленина остался один. Он обеспечивает рабочими местами деревни. Поэтому и больница нужна.

– Вот ведь раньше как бедно жили, а построили свою больницу. Раньше вообще времена были интересные, живые, спрос жесткий, но и помощь была. А сегодня и не спрашивают, и не помогают. Живите как можете, – заключает Осипов.

О том, что в деревнях очень много молодежи, говорит и Вениамин. Много новостроек. В одной только деревне Лепешкино с населением в 300 человек в подготовительном классе 16 детей. Почти во всех деревнях проведен газ, есть центральное водоснабжение. В деревнях Сосновке и Баймурзино работают молочно-товарные фермы.

– Рабочие места есть и еще создаются, сейчас вот знаю, что организуют доходогенерирующий потребительский кооператив. Все здесь вроде должно быть хорошо, – уверен Вениамин.

«Это называется – оголенный участок»

У дома 70-летнего врача-терапевта Раузы Шаймардановой нас встречает лаем собака. Во дворе сын Леонард чинит вазовский автомобиль. В доме пахнет лекарствами. За кухонным столом, стоящим возле по-деревенски маленького окна, дочь Раузы Ульяна штопает обветшавшую дорожную сумку брата.

– Вот опять она вся разорвалась, приходится ремонтировать, а завтра ему на вахту, – поясняет Ульяна.

Шаймардановы – типичная сельская семья врачей. Он фельдшер, а она врач-терапевт. Общие у супругов не только дети, но и пациенты. Рауза Шаймарданова, как и муж Аймардан, категорически выступает против закрытия больницы, в которой проработала больше 40 лет жизни.

0 3
Когда мы уходили, Ульяна еще не дошила сумку для брата. На фото Рауза Шаймарданова

– Переживаем за эту ситуацию, – говорит отец семейства Аймардан Халитбариевич. – Люди из 18 деревень приезжали в Чураевскую больницу. Раньше нас было 13 600 человек, сейчас 8,5 тыс. человек. Да, рождаемость меньше, но ведь болезней меньше не стало. Люди стареют. Пожилые не смогут из Ишимово, Лепешкино, Тегерменево ездить на лечение в Мишкино. Если брать отдаленные деревни, то с двумя пересадками им надо добираться до больницы в райцентре. Например, до Баженово надо нанимать машину, а до Баймурзино автобус ходит два раза в неделю, а еще надо успеть на него обратно, потому что рейс из Мишкино сюда выходит в 12:50. А анализы готовы только к 2 часам, то есть ты их уже не заберешь. Так и уедешь, не зная, что у тебя.

Рауза Шаймарданова согласна с ним. По ее словам, участок их большой, работали всегда три терапевта. Теперь за 50–70 километров придется ехать ее пациентам в Мишкино.

– Люди ведь болеют не по расписанию. Теперь и экстренную, и плановую помощь трудно будет получить. Говорил нам министр, что запустит вторую скорую. Но ничего этого нет, так и ездим на одной, – говорит она. – Это называется оголенный участок. Люди просят, чтобы круглосуточно был стационар. Вообще, у нас раньше было 10 родильных коек, 50 терапевтических. А сейчас хоть восемь коек терапевтических бы сохранить. Но нет. Наверно, это и есть оптимизация, – вздыхает она.

Из их рассказа становится ясно, что после закрытия стационара в Чураево осталась только амбулатория, куда два раза в неделю приезжает врач из района. Жители просили прикрепить их к городской больнице Бирска, потому что это хотя бы ближе, в 35 километрах, и помощь там качественнее, но чиновники непреклонны – по прописке вы относитесь к Мишкинской ЦРБ, пусть и за 70 километров.

«Нас сократили всех»

Если Роза Шаймарданова уволилась сама, ушла на пенсию, то другие медики были сокращены. 54-летняя медсестра больницы Лира Идельбаева рассказывает, что год назад у нее умер муж, а в этом году она осталась без работы. Кроме нее, были сокращены еще около 11 человек: пять медсестер, три санитарки, завхоз, двое поваров. Предложили им другое место работы – в райцентре Мишкино. Но это далеко.

– Куда я поеду, мне неудобно, хозяйство, – говорит медсестра. – На попутке каждый день 70 км. Для меня этот вариант невозможный.

Пока по сокращению она получает пособие, но через месяц и того не будет. Зарплата в больнице была около 16 тысяч, хватало.

Из-за того, что в селе, по сути, нет больницы, Лиру Идельбаеву, как медсестру, стали звать делать уколы на дому. По соседству живет астматик, которому необходимы инъекции. Поблизости в нескольких домах живут инвалиды, которые тоже обращаются к Лире за помощью. На вопрос о деньгах женщина пугается.

– Нет, нет, я никогда не буду… брать, им же помощь нужна, я помогаю, откуда у них деньги, – отвечает она и вздыхает. – Отдаленных деревень много, без больницы у нас никак, мы умрем.

0 4
Патриотичный ФАП встречает нас в деревне Иликово

Фельдшер, которая «никогда не получит наград»

Пока больница заперта, а скорая уехала в Тынбаево или Сухоязовскую сторону, люди идут подлечиваться, прокапываться и «подлататься» – к местным фельдшерам в своих деревнях. Попасть к терапевту – невиданная роскошь.

Один из ФАПов, который мы посетили в деревне Иликово, оказался закрыт, фельдшер ушла по вызовам. Уходя, замечаем, что обветшавшая веранда вот-вот отделится от основного здания.

0 5
От ФАПа вот-вот отвалится веранда

В Баймурзино ФАП оказался открыт, вовсю шел прием посетителей. Там мы и встретили фельдшера – «не героя» – так про нее говорят местные жители. Лариса Игнаева – медик, который никогда не получит наград. Она работает с 1985 года, но так и не стала лучшим врачом района или лучшим фельдшером Башкирии. Ее дети и дальше будут обвинять: «Ты только о больных думаешь, а не о нас». А она готова прийти в ФАП даже ночью.

Проблем, по ее словам, за 35 лет работы было много. Раньше ФАП кочевал из одного здания в другой. А теперь вообще на птичьих правах поселился в заброшенном доме. Здесь печное отопление и нет воды. В избе есть некий прописанный житель. Но кто хозяин этого домика, фельдшер даже не знает.

0 6
Лариса Игнаева признает, что дети почти не видели ее в детстве

Лариса Петровна работает одна. Круглосуточно. Нагрузка колоссальная. На ней три деревни с населением 600–700 человек. А еще школа, в которой около 150 учеников – им надо делать прививки. Работает минимум за четырех человек. Даже дрова для того, чтобы затопить печь в ФАПе, часто колет сама фельдшер, а еще таскает воду и моет полы.

Но мир не без добрых людей. Ветеран труда, пенсионер Мазиев Павел Михайлович часто приходит на помощь. Иногда носит воду, колет дрова, да и просто подвозит фельдшера. То есть берет на себя мужскую работу – просто так.

0 7

Павел Михайлович говорит, что проработал в районе почти 40 лет на разных должностях, был ветеринаром в колхозе, потом ушел на пенсию. Теперь пытается решать проблемы сельчан, оставшихся без медпомощи.

– Все знают: самая большая проблема – транспортная, – говорит он. – Скорая помощь, которая дислоцируется в Чураево, уезжает в дальнюю деревню, и пока она везет больного в Мишкино, и возвращается на базу, проходит минимум 3-4 часа. За это время можно два раза умереть от сердечного приступа, инсульта. Стараюсь возить наших – за счет своей пенсии. В деревне не принято отказывать. Звонят мне и в 12, и в час ночи… Министр Максим Забелин слышал нашу проблему. Но не услышал. Он говорил, что будет у нас ежедневный автобусный рейс до Мишкино, специальный, медицинский. Мы получили два письма, где Минздраву рекомендовано пересмотреть решение закрытия больницы. А воз с 3 декабря 2019 года и ныне там.

Иногда больных возит и супруг фельдшера Ларисы Петровны.

– Попросишь его, куда денется? – говорит она. – Теперь у нас главная проблема – нет Чураевской участковой больницы, то есть нет стационара. Обычно как было: врач в больнице назначает лечение, а мы его продолжаем, а теперь все приходят к нам, а мы отправляем в Мишкино. Потому что людям нужна специализированная помощь.

«Молодых врачей арканом не затащишь»

Когда жители обратились к властям с просьбой не закрывать участковую больницу в Чураево, те заявили им: найдите молодых врачей. В районах никто работать не хочет, и это проблема всей страны.

– Все зависит от желания молодёжи – раньше в приказном порядке специалист после обучения ехал в село, а сейчас насильно арканом не затащишь, – комментирует главврач Чураевской участковой больницы Олег Семёнов. – Молодой специалист не обижен по зарплате в сельской местности, было бы желание. Сейчас не к селу стремление у молодёжи, все хотят или на север уехать работать, или в городе обосноваться. Сколько мы приезжаем на отбор ординаторов, убеждаем: приезжайте к нам, никто не хочет. Спрашиваю – отвечают: «А что я потерял в деревне?» А так мы с радостью бы встретили молодого врача.

Решение было найдено, по его словам, временное – больницу сделали амбулаторией, круглосуточные койки переведены в Мишкинскую ЦРБ, а в Чураево стали направлять так называемых приезжающих врачей. Три раза в неделю из Мишкино должны были приезжать терапевт, педиатр, а один раз в неделю акушер и хирург.

Однако жители говорят, что специалисты к ним часто не приезжают, а если приезжают, то принимают с 10:00 до 15:00 плановых больных. Бывают дни, когда врачей нет. Госпитализации в больницу тоже нет.

0 8
В течение дня мы так и не застали там скорую, двери были заперты. На фото: Чураевская участковая больница

«Никому ничего не надо»

С начала года в селе Чураево не прекращаются собрания. У жителей один вопрос – что дальше? Пожилые беспокоятся, что ездить далеко они не смогут. А семьи с детьми говорят, что с закрытием больницы им придется продавать дом и переезжать в более крупный населенный пункт.

Многодетная мама Светлана Васильевна из деревни Маевка рассказала о ситуации, с которой столкнулась сама. Ее ребенку было плохо: температурил, его рвало, вроде надо ехать в больницу. Муж на вахте, поехали с соседом в Чураево, а в стационаре двери оказались заперты. Стали звонить в скорую, а там просто не брали трубку. От варианта – взять ребенка и поехать в Мишкино на такси или попутке – пришлось отказаться. Потому что в доме еще трое маленьких детей – их одних не оставишь. Пришлось ждать, к вечеру в скорой трубку взяли.

0 9

Продавец из Баймурзино, Алеся Тазетдинова, тоже многодетная мать. У нее трое детей, один из них часто болеющий. Она тоже столкнулась с тем, что скорая не едет, а по телефону постоянно гудки. Еще одна проблема – отсутствие женского специалиста.

– Без больницы нам никак, – говорит она. – Когда мужья на вахте, по закону подлости, дети сразу начинают болеть. Раньше тут рядом была Чураевская больница, в семи километрах, – туда и к гинекологу по-женски ездила я, и детей возила – педиатр там хороший. А теперь все закрыли. 60 километров от Баймурзино до Мишкино ехать – для меня это невозможно. С кем я оставлю маленьких детей, а если вдруг пожар, а если дети что натворят… Так на полчаса соседку можно попросить, а в Мишкино ехать – это ж весь день меня не будет.

О том, что нужен стационар, говорит пожилая жительница деревни Тынбаево 71-летняя Зинаида Новикова.

– В старости много проблем, – говорит она. – Трудно ездить далеко. 70 километров на рейсовом автобусе, который ходит два раза в неделю из нашей деревни. Сколько раз было так: запишешься, утром звонишь – приезжаешь в Мишкино. И что? А нету невролога, он в военкомате. А в прошлом году была у эндокринолога, записалась за несколько дней, приехала, а эндокринолог работает только с обеда. Как так? Я ведь на рейсовом автобусе приехала. У нас он два раза в неделю ходит и обратный рейс – в 13:30. Что делать? В Чураевской больнице и лекарства все были, и словом лечили. Забелин приезжал, говорил, что дневной стационар останется, а ночью нет. Мне лежать надо с приступом стенокардии, у меня машины нет, кого-то просить каждый день – это по 500 рублей на такси. Категорически мы были несогласны, чтобы Чураево закрыли. Но ведь закрыли. Мы проиграли войну с чиновниками. Мы как балласт для них.

«Стыдно»

Рита Ялаева – местная учительница, родом из Чураево. Переехала в Мишкино, стала культурным деятелем и написала книгу. Она рассказывает, что в район приезжает много ученых и исследователей-этнографов из других стран – Венгрии, Финляндии, Эстонии и прочих. Они ищут связь со своими древними корнями.

Приезжала несколько раз финский писатель Лена Луаваяйнен. В последний визит она взяла камни из Султан Керемета, уверенная, что забирает в Финляндию часть земли своих предков. Часто приезжает из Финляндии ученый-философ Ильдико Лехтинен – доктор философии, председатель правления финского общества имени Кастрена. Ее интересует народ, воспоминания представителей народа мари о жизни, традициях, обычаях.

– С одной стороны – печально, что они приезжают, чтобы изучать нас как народ, который не так далеко ушел от первобытного строя, – говорит Рита Ялаева. – Лехтинен интересуем больше именно мы, восточные марийцы. Она изучает в Марий Эл луговых марийцев, а здесь – башкирских. Но нам не стыдно, что мы сохранили наши языческие первобытные традиции. Нам стыдно, что мы не сохранили больницу.

Обидно, рассуждает она, что все говорят про народ, здоровье, медобслуживание, доступность, а на деле лишают половину района больницы, увольняют сотрудников.

– Разве мы справимся одной амбулаторией? Это очень прискорбно. Все рассчитано не в пользу гражданина. Но я верю, что наши власти примут правильное решение и больницу оставят. – рассуждает она. – Я в прошлом году принимала Лехтинен три дня, она скоро снова приедет. Я верю, что все будет хорошо, и при разговоре с ней мне не будет стыдно остановиться на том факте, что Чураевскую больницу закрыли. Мне точно не будет стыдно.

Поиск

Журнал Родноверие