Если правильно помнится, то первые международные юридические отношения, документально оформленные Русью, — упомянуты в «Повести временных лет». Там говорится о заключении (в 911, 944 и 971 годах) международных договоров с Византией. Хотя был еще один. Договор с греками 860-го года, когда неизвестные рэкетиры совершили победоносный набег на Константинополь. Он зафиксировал дипломатическое признание «руси» — заключением договора о контрибуции.
Уже на третий год после заключения мира возник очередной вооруженный конфликт, снова ромеи вынуждены были изводить драгоценную бумагу. Для составления нового соглашения 863 года. Этот новый документ был весьма выгодным для «русов», но не мог решить все практические вопросы партнеров. Положение осложнялось целым рядом юридических проблем, вызванных существенной разницей в правовых воззрениях, процессуальных процедурах. Это брать в анализ не будем, сразу перейдем к документам Х века.
Анализ текста этих договоров позволяет судить о наличии Права у договаривающихся сторон. Которое было понятно, известно, признавалось участниками. На его основании решались международные вопросы. Особо оговаривались имущественные отношения, регулировались тонкости причинения вреда. И конечно, что стоит предпринимать в инцидентах с убийствами. Вот с уголовщины и начнем…
Очевидное и понятное уголовное право
славян вершили родственные ячейки общества. Род, община. В случае убийства сначала единственным способом наказания (возмездия) была кровная месть. Захват имущества наказуемого. Это не сколько личное дело самых близких по крови членов семьи погибшего. Наказание убийцам носило общественный характер.
Кровная месть еще применялась в отношении того, кто посмел оскорбить гостя. Это описал еще Маврикий, рассказывая о периоде расселения славян по границам Восточной Римской Империи.
«К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения, (при переходе их) из одного места в другое охраняют их в случае надобности, так что, если бы оказалось, что, по нерадению того, кто принимает у себя иноземца, последний потерпел (какой-либо) ущерб, принимавший его раньше начинает войну (против виновного), считая долгом чести отомстить за чужеземца».
Вплоть до первых попыток христианизировать славян — кровная месть считалась неотъемлемой частью славянского Права. Работал понятный принцип: око за око, зуб за зуб. Правда, в исследовательской литературе зияет огромный провал. Непонятно, я влялась ли она до-судебной или пост-судебной расправой? На этот вопрос даже не ответит любая редакция «Русской правды». Обязанность рода потерпевшего расправиться с преступником. Как и когда?
Однако, на более высокой ступени общества, среди военной знати племен и князей — начинают появляться (заимствованные) формы уголовного наказания. Когда виновный должен был выплатить материальное возмещение. Обычно оно исчислялось в серебре, гривнах. С обязательной моральной фикцией возмездия — специальной церемонией «прощения».
Эту систему компенсаций кто-то очень хорошо знал. Но не восточные и южные славяне, это было для них трудно в осознании. Как вариант для нашего расследования — ориентировалась хорошо в этом вопросе «русь». Поскольку именно эти пункты нашли отражение в договоре Вещего Олега, его преемника Игоря. Они вписывались на основании … «закона русского» в 911 году.
Вряд ли эта законодательная система была распространена среди простого общинного люда славян. Но знать и военная аристократия уже в X веке понимала, что с «варварством» кровной мести нужно завязывать. Цежевропа, ага…
Как любому родоплеменному обществу оседлых народов — славянскому древнему Праву была хорошо известна форма «мгновенной неизбежности наказания» при поимке преступника на месте преступления. Это касалось воровства, попыток разбоя, прелюбодеяния. Наказание следовало немедленно, желательно было вершить его сообща. Но не обязательно. Кровная месть за убитого преступника была категорически запрещена. Возмездие в таких эпизодах рассматривалось — само собой разумеющимся.
Это крайне мешало распространению княжеской власти. Поскольку любое «полюдье», с его неизбежными издержками, могло рассматриваться общинниками — как преступление самое тягчайшее. Воровство, разбой, вольное поведение по отношению к женщинам… и т.д. Такой стереотип мышления было сломать труднее всего. Ликвидировать и заменить обычным княжеским судом.
Но именно такое судопроизводство было исторически предопределено. Общество выходило из древней общинности, обычай кровной мести становился слишком дорогим и нерациональным. Договориться с родней, например, убитого по неосторожности или без другого злого умысла — зачастую было невозможно. Традиции древние препятствуют. На Русь стало приходить много чужеземцев, беженцев. Появился новый класс, особая категория лиц, оторванных от своей общины, — купцы и изгои, добровольно покидавшие общины небедные люди — тоже.
Воинская мелкая элита также находилась в подвешенном состоянии. Перемещаясь на большие расстояния от родных мест, становилась беззащитна перед общинным судом. Особенно пристрастным. Многочисленные княжеские дружинники и слуги (гридни, ябетники, мечники, огнищане и др.) тоже нуждались на условно-враждебной территории славянских племен в какой-то защите. По различным причинам порвав с своей родовой общиной, они лишились в её лице охранителя их прав.
Круговая порука
Именно эта норма права позволила славянам выжить под ударами поработителей на заре времен, найти пути коллективного взаимодействия. Через общепризнанные нормы, в том числе — в уголовном праве, цементировалось политическое единство родственных союзов. Такая ответственность сохранилась даже после того, когда кровная родовая месть начала исчезать, заменяться разными судами.
За уголовное деяние сородича отвечал весь род/община. Иногда — даже более широкие союзы, племена. Целые группы поселений и территорий. После оглашения на вече/сходе состава преступления и обвинения такой союз обязан был преследовать преступника самостоятельно. Если изловить не удавалось, нужно было сообщить, в районе какой общины след терялся. Та обязана была его выдать или доказать непричастность к укрывательству. Если солгала — платила серьезное возмещение.
В Чехии такая обязательная коллективная ответственность существовала до конца XII века, в Польше — даже в XIII-ом часто упоминалась в Книге законов земли крестоносцев. Перешла на Руси в «Русскую Правду», на Балканах — в «Законник Душана» XIV века. Но… Это касалось только тяжких преступлений. Уголовных. Не имущественных (поиск беглых рабов, например).
Первый суд славян
зарождался внутри родового союза. Как стали возникать взаимные претензии многочисленных его «ветвей» в вопросах земли и торговли. Первоначально судьями были старейшины родов и семей. Они следовали стихийной народной традиции в принятии решений. Кое-что из юридической практики заимствовалось у соседних народов, приживалось или умирало. Но с развитием общества, его выхода из замкнутых родоплеменных общин — назрела проблема правоприменения кровной мести. Ее уместности и размера.
Для разрешения таких кровавых споров между различными родами сначала, скорее всего, сформировался институт «посредников». Удобнее всего для щекотливых дел было привлекать жрецов. Лишь они имели возможность — сначала остановить кровную месть, затем собрать на территории, где не будет пролита кровь, стороны конфликта. Вполне могла работать схема «выборных посредников» из наиболее умудренных жизненным опытом старейшин «родов-нейтралов».
Так постепенно возник постоянный корпус «судей» и знатоков правовых традиций в родовых распрях. Отточив уголовное законодательство до мелочей. Именно они потом стали формировать «племенную коллегию» и над-племенную — Совет старейшин. Род уступил место более высокой ступени объединения.
Постоянный судебный аппарат возникнет гораздо позже, во времена централизации княжеской власти. Но для прото-государственности Совета Старейшин было вполне достаточно. Из таких зачастую «потомственных законников» вырастет институт советников князей и судебных тиунов.
Во что превратился сей конструкт — известно. Суд князя, суд вечевого собрания, церковный суд, вотчинный суд. Наместники в племенных землях и городах работали с именно такими же структурами. Им были подсудны все гражданские и уголовные дела в пределах своей волости.
В исключительных случаях особо доверенным наместникам (обычно родня княжеская) предоставлялось право «боярского суда». Ближники, старшие дружинники, вожди, старейшины крупных местных племен. Они могли рассматривать дела и выносить по ним приговор без согласования с князем.
Не ко всем закон един
В тексте договора 911 года есть одна любопытнейшая деталь. Там говорится: русская сторона должна давать клятву «по закону и по покону» своего народа. Распутать бы, как и что под этим понимать. Попробуем. С ловосочетание «закон русский», скорее всего,— устное обычное право, действовавшее в рамках древнерусского общества.
Итак фиксируем. К древнейшим нормам обычного права восточных славян относились — кровная месть, круговая порука, умыкание невесты (неинтересно в политическом аспекте), многожёнство, особая словесная форма заключения договора, наследование внутри рода-семьи. К тому же в летописях постоянно поминается фраза «отцов своих». Это может означать: речь идет о традиционных нормах поведения, древним обычаям.
А вот «покон» … Производное — от «испокон»? Тогда это относится к узкому, племенному и родовому праву. Одного сообщества. «Руси» и варягов? В таком случае — это персональные обычаи определенной этнической общности. Но увы, вычленить варяжский «покон руси» в договоре невозможно. Всё упрется в тоже традиционное «обычное право» близких этнически народов, славян. В их культуру и сходный уровень развития. Пичалько…
«Наперстки» двинуть нужно
Если взять в анализ те же летописи. Прочитать так. «По закону русскому» — это не «по закону земли русской », а «по закону русов », некой социальной группы. Особой, дружинной по своей самоорганизации. По кодексу воинов-профессионалов, живущих за счет военной добычи и торговли.
Из арабских источников мы знаем: «русы» — воины-купцы, постоянно посещают Хазарию, Хорезм, Византию, хорошо известны в Багдаде. Они владеют рабами, у них много злата-серебра, драгоценностей, лучшее оружие Евразии. Славяне платят им дань, содержат их в своих землях. Урбанистически мыслящие арабы считают «русь» — городской военной элитой. Которая там живет, «ополоняется челядью», торгует и воюет в интересах той территории, которая их содержит. Такая форма организации социума хорошо известна и грекам. Фиксируем.
Читаем летописи в самой загадочной (для аффтора) фразе: «пояша по собе всю русь». Это когда Рюрик к нам собрался, барахлишко с собой прихватил такое, ага… «Русь». Кто такие, пытались уже понять. Абсолютно все историки на протяжении веков. Но не юристы.
Итак, налеты славян на Константинополь в прошлом веке привели к подписанию договоров. Но ромеи-крючкотворцы не смогли заключить полноценных Соглашений. Потому что не имели понимания юридических норм своего противника. Они были изустными, противоречивыми (у каждого племенного союза — свои). Поэтому никаких серьезных дипломатических отношений и не завязалось. «Русь» не смогла еще сформулировать свои законы, предстала разрозненными бандами и ватагами.
Но вот приходит «русь» Вещего Олега. И дело сразу идет на лад. Византийцы хорошо понимают значение «закона русского», быстренько разграничивают права и обязанности сторон. Соглашаются на территориальную и личную дань. Старейшим городам и личной дружине русских князей. Оформляют особые условия проживания и торговли «руси и купцов» внутри Константинополя. Порядок отношений между ними и греками уже регулируется не только «по закону русскому», но и по «закону греческому».
Тупик?
Похоже, нет. Пусть нет окончательного разрешения вопроса, какое (и чье конкретно) Право отражают тексты договоров — кое-что становится понятным. В обоих источниках встречаются как нормы славянского «обычного права», так и нормы права византийского. Так, в договоре 911 года для «руси», оказавшейся в Византии, допускалась расправа с убийцей на месте. Это исключительно славянская привычка, закон. В договоре 944 г. самовольная расправа с убийцей-греком была уже запрещена. Это ромейская традиция. Даже схваченного на «горячем» убийцу нельзя казнить самочинно, его нужно судить.
Рассматривать «Закон Русский» как право, господствующее на Руси, — преждевременно для Х века. Он мог только нарождаться, полностью оформившись только в узкой военно-купеческой прослойке «руси». Инициативным порядком, согласно княжей воле (Рюрика и Олега), при полном одобрении вооруженных до зубов сорвиголов. Поэтому эти международные договоры с Византией не являются памятниками ни чисто византийского права, ни «русского». Тем более — общеславянского.
Это пример выработки взаимоприемлемых для двух государств норм смешанного славяно-русско-византийского характера. Некоторые принципы древнерусского судопроизводства по тексту — легко читаемы. Например, если имелись очевидные признаки совершения преступления, то обвинение считалось достоверным. Потерпевший тотчас получал удовлетворение, установленное «Законом Русским». Это могла быть кровная месть. Или…
Появляется понятие «денежная компенсация»
Это что-то новенькое для славян, знакомых только с «кровной местью». Значит, такое решение было принято не общинниками. А особой кастой «купцов-военных» во главе с Князем. Умаявшихся договариваться с упёртыми лесовиками. С их сложной и запутанной родовой юриспруденцией. Был выбран очевидный путь принуждения. Через силу закона (на мечах дружин), княжеского суда и его тиунов. Где не льется кровь, а звенит серебро.
Так что полностью правы Читатели «Дмитрий Ших» и «Артём Антонов», называющие «русь» — ОПГ, военизированной торговой корпорацией. «Братки» по-нашему. Которые собрали в собственной среде несколько уставов-кодексов права. Полностью устраивавших интересантов. Скандинавов и славян, варягов, хазар, «бродников». Изгоев и купцов, огнищан и военную мелкую аристократию.
Именно они особо оговаривали в договорах с ромеями свои правовые обычаи, сложившиеся в дружинной среде Рюриковичей, состоявшей преимущественно из варяжских воинов. В Константинополе они расширили сферу применения этих «понятий», закрепили в нормативных актах. Нагляднее всего это видно из статей, защищающих право собственности.
Ведь большинство этих пунктов устанавливают санкции за кражу и укрывательство «челядина», обеспечивают его тщательный розыск. Кому как не профессиональному «ловцу человеков» и работорговцу это может быть столь важно? Основной источник доходов, на минуточку…
Выводы будут простыми
В Х веке начинается насильственный слом и разрушение племенного быта восточных славян. Сопряженный с медленным, мучительным (иногда кровавым), неуклонным ослаблением старых родовых структур. Происходит перераспределение власти, становление новых политических институтов. Князь со своей дружиной, помимо военных полномочий, начинает быстро подгребать под себя многое из того, что раньше составляло прерогативу «совета старейшин» («старцев градских»).
«Русь» — название широкого, полиэтничного, надплеменного дружинно-торгового общественного слоя. Который держится за себя и своего вожака-князя. Образует дружину и административный аппарат принуждения податного населения. Проживает в городах, защищен «Законом русским». Потом это будет закреплено окончательно — «Русской Правдой» Ярослава Мудрого. Где серьезно урезается юрисдикция применения «кровной мести» (до двух ближайших родичей).
Но самое главное: ОПГ «Русь» открыто приглашает в свои ряды определенную категорию людей, оторванных от коллектива родственников. Не имеющих возможности защищаться посредством «кровной мести»:
«...а ще будетъ русин, либо гридинъ, любо купчина, любо ябетник, любо мечник, а ще изъгои будеть, либо словенин, то 40 гривен положити за нь».
Переводим. Место родового коллектива занимает князь, бравший этих лиц под свою защиту, делавший их субъектом собственного права. За денежку. По «закону русскому», то есть по понятиям сильного и вооруженного человека. Здесь устанавливается ответственность за убийство людей, находившихся под его защитой. Даже при отсутствии родича-мстителя. О как…
Теперь новым защитником должен был стать князь (его доверенные). И люди вне традиционной общины были заинтересованы в укреплении такой «новой» власти. «Русского закона». Чтобы сдержать самосуд общины, вводится другая мера уголовного наказания — вира, денежный штраф в размере 40 гривен, уплачиваемый за убийство в княжескую казну. Следующий шаг «братков»-законников — это грамотное использование древней коллективной ответственности.
Он впервые появится в «Русской Правде». Под названием «дикой или повальной виры» (80 гривен). Налагаемой за убийство княжеских служащих: огнищанина, княжеского тиуна или конюха… Вот так и пошла земля русская. От закона одноименного.
Продолжение — следует…
