Несмотря на свой возраст, Славо Батиста (*1927) часто с удовольствием играет на своей флейте, мехах или одном из множества других инструментов, созданных в его мастерской. Она до сих пор гостья на сцене со своей дочерью Ирэной, внуком Видом и внучкой Меткой. Он играет на двух флейтах и шутит со своей третьей внучкой Аней. Он сохранил острое чувство юмора, которое он по долгу службы включает в воспоминания о прошлом. Он народный музыкант, собиратель народных традиций, скульптор, и мы могли бы перечислить деятельность Славо в его активной жизни. Мы говорили со Славом о старообрядчестве, и еще одно интервью можно было бы провести исключительно на тему его партизанских лет или его художественных произведений. Он также снялся в нескольких художественных документальных фильмах Ядрана Стрлета, в том числе в фильмах «В поисках славянских богов» и «Погански огенж».
Карнавальный сезон уже позади, а вместе с ним и время Куренца, которого вы чаще всего изображали. Где вы впервые услышали о Куренте?
Я сделала много масок Куренто, эти маски всегда меня очень привлекали. В Марковицах, недалеко от Птуя, перед начальной школой стоит семиметровая статуя меня, Курента.
Мы не знали Куренто, с нами был Звончар. Я знал Куренто по рассказам моего отца, и он также показывал мне свою фотографию в газете. Я также сделал концептуальный эскиз для Звончара, который похож на Курента, за исключением того, что у него нет такой богатой маски. Есть еще колокольчик и, кроме того, бачука*. Во время карнавала звонарь отгонял злых духов. Когда он пришел к нам, я заметил, что Звончар трогал битой каждую корову. Я спросил маму, почему она это делает. Что у нас будет больше телят, сказала она. Увы, он ее тоже тронул, но нас уже было семеро! Я так ярко это помню... Помню Звончара, который пришел, но у него в колокольчике застрял камень. Этот камень был подобен одному черепу. Такой карстовый камень, рот и два глаза.
Люди знают вас под разными именами…
Эй, мне грустно. Я Лойзе... то же, что и Векослав, сокращенно Славо, так меня звали. Меня зовут Рафаэль. Партизана звали Адам. Да! Я получил свою фамилию, когда партизаны предложили нам дать себе незаконные имена. Передо мной была девушка, которую считали очень храбрым бойцом. Она была известным бойцом, примерно на десять лет старше меня. Как прекрасно! Я до сих пор помню ее, она была вся в веснушках. И я так потерялся в ней... Она сказала: "Ева", а я в очереди за ней: "Адам!", — сказал я. Мне тогда было 15, может 16…
Слышали ли вы первые рассказы о старой вере, когда были ребенком?
Я слушал эти истории ребенком в Заречице у большого камина. Соседи и односельчане приехали со всей деревни. Они говорили разные вещи, и многие из них были связаны с мифологическими историями, например. про Водана целая куча историй, или, например, про Радогоста. О Водане говорили, когда говорили о родниках, куда ходили за водой. Моя тетя тоже ходила к роднику за водой и носила ее домой. Одна из таких историй рассказывает о девушке, которая пошла за водой. Пока она смотрела в воду, ее ведро упало в воду. И попросила Водана принести ей ведро, потому что слышала, что он помогает хорошим людям. Водан принес ей ведерко с горстью золотых монет и велел ей пойти на танцы, купить себе самое красивое платье из лучшего полотна — были такие истории — и заказать у сапожника лучшие туфли. Тогда пусть вернется и покажет себя, ведь ему нравятся красивые девушки. Так она и сделала. Когда соседка увидела доделанную девушку, то спросила у нее, откуда она все это взяла. Девушка рассказала ей свою историю, после чего сосед тут же взял ведро и понес мешок в воду. Однако Водан швырнул в нее все ведро.
Истории рассказывал вам и ваш дядя, который, несмотря на свою священническую профессию, хорошо знал старую религию и не выступал против нее.
Мой дядя относился к мифологии с большим сочувствием. Таких священников и сегодня не встретишь, скажут, это язычество, грех и еще не знаю что. Он исследовал ее с большим рвением и сочувствием, потому что знал, что она имеет общегосударственное значение, что она фактически составляет основу нации. В мире нет нации, у которой не было бы своей мифологии. Мой дядя рассказывал мне очень много историй о Радогосте. Он почерпнул ее у иностранных писателей, потому что наши были подчинены новой религии. Он сказал, что мы получаем разные толкования на одно и то же, потому что если кто-то из духовенства был послан, то он написал это совершенно иначе, чем какой-нибудь иностранец. Он знал языки, литературу и поэтому чтение было ему доступно, он любил заниматься им, потому что был к этому склонен. Он также слышал некоторые истории среди людей. В детстве я хотел все это знать и он мне рассказал. Он смог сказать это так красиво, что я все правильно понял. Дядя сказал, что, когда иностранцы поняли, что наш народ живет верой и крепко ей держится, они захотели этим воспользоваться. Если кто-то принимался под бога Радогоста, бога гостеприимства, его принимали по вере, и тогда наш народ был обязан защищать этого человека во что бы то ни стало, даже ценой его жизни. Когда иностранцы путешествовали сюда, они также подкупили наше население ради безопасности, чтобы получить защиту от них и их бога.
Многие пасторы, как и ваш дядя, интересовались старой верой. Многие из них тоже много для этого сделали, напр. Янко Шанда написал самую длинную словенскую поэму «Краль Само», в которую он включил старообрядческих богов, Фран Салешки Финжгар написал «Под вольным солнцем», а Даворин Трстеняк исследовал словенскую мифологию и опубликовал книгу «Триглав», посвященную мифологии. С другой стороны, многие пасторы по-прежнему выступают против старой религии.
Да, в Рижане ко мне приезжал пастор. Он сказал, тебя это интересует? Да. Но, как священник, я этого не одобряю, это язычество! Я сказал, знаешь, у меня был дядя, священник, и я бы не стал делать эти статуи, если бы этот дядя не умел так живо и красиво рассказывать мне истории из древней мифологии. Просто чтобы ты знал, ты не приходишь ко мне с такими намерениями. Я так нервничал. Как он должен, потому что он образован, но это о нашей идентичности. Итальянцы гордятся своей мифологией, все гордятся, потому что она такая аутентичная… А еще, когда я это делал, моя тетя подошла и сказала: «Мне так грустно, что ты это делаешь». Почему? Но это язычество. Мы можем придерживаться христианства. Это сложно, некоторые этого не понимают.
Когда вы начали исследовать Истрию?
В 1957 году я начал систематически исследовать Истрию, особенно словенскую Истрию, а также хорватскую Истрию. Здесь не было границы, она была создана позже, мифология не знает границ. И в то время мы занимались исследованиями вместе с увлеченным этим мифологом Франьо Ледичем**. Он всегда говорил, что Истрия — это что-то особенное. Он решил, что посвятит одну книгу только Истрии, но, к сожалению, он был слишком стар и не мог сделать то, что собрал с моей помощью. Я возил его из деревни в деревню, из хутора в хутор, и мы спрашивали стариков, вроде меня сейчас, помнят ли они, как и что это было, напр. этот монолит, который находится в горах Кркавче. Старик смог сказать, что до сих пор помнит, как дед рассказывал ему, что руки на монолит возлагались тайно, потому что, если кто их видел, священник публично отчитывал их с кафедры. Раньше это было плохо. Это не так далеко назад.
Поклонялись Волоске и в Истрии...
Женщины цеплялись за женскую богиню Волоску, потому что это было более приемлемо. Но был и ее муж, бог Волос. Именно женщина поддерживает три угла, а осел — четвертый. У подножия горы Перун в Истрии находится деревня Волоска, как и деревня Воднян в Истрии. Название связано с божеством Воданом. Даже наша песня, которую я до сих пор люблю петь, рассказывает о Водане. Эту песню, как утверждают этномузыковеды, пели в нашей стране уже в 12 веке.
"Одна птичка прилетела
, одна крохотная птичка
красиво запела
из Водана и
Свети Урбана из озера..."
Торжества, посвященные Волоске, проходили еще до Первой мировой войны. В Чичерии я увидел 40-50-сантиметровую бюстированную фигурку грудастой женщины с одной флейтой, петухом или курицей, и мне смогли рассказать, что до Первой мировой войны был особый день, посвященный Волоске.
Триглав также было одним из названий Кркавского камня.
Ледич сказал, что это где-то на хорватском холме Триглав, но я уже забыл где. Даже сегодня многие вещи остаются неизученными. Раньше я гулял каждый день, сегодня я уже не могу просить стариков. Я пришел к одной женщине, которая сказала, что у них осталась старая вера, несмотря на крещение. Это было практически вчера.
Моя мана была очень религиозной женщиной, и все же она придерживалась этого; когда мы вернулись после полуночи, никто еще не лег спать. Мы сели за пень вокруг костра и стали ждать, пока взойдет солнце. Восход солнца из нашего дома был плохо виден, поэтому все жители деревни собрались в саду другого дома. Было приятно видеть, как там восходит солнце. Это было в моей деревне Заречица. Никто ничего не сказал, что это старо, что это язычество. Не всегда было так красиво видеть, были и плохие дни, когда нельзя было увидеть восход солнца. Однако, если это был солнечный день, это был самый большой праздник не потому, что это было Рождество. У всех это было где-то глубоко в подсознании, эта запись и это уважение к этому событию, омоложенному солнцу.
У кркавского камня праздновали праздник, посвященный молодому солнцу Сварожичу, это был Вид, сын Вида и Сварога, позже закрепивший за ним имя Сварожич. Вид был младшим сыном, так гласит легенда, и он был дарителем света и тепла. Вид не бог солнца. Точно так же и колядование, которое ввела в свои колеса христианская вера, колядование и есть это молодое солнце. Раньше люди очень зависели от погоды. Ледич сказал, что он был последним истрийцем, который поклонялся старой религии в дополнение к христианской вере. Они также клали подходящий кусок дерева, пень, на очаг, и он продолжался всю ночь, и если им посчастливилось выпасть ясный день, который был самым большим праздником, они выходили и кричали «Кэрол, Кэрол». . Отсюда и родилось колядование.
Сегодня большинство наших образованных людей не хотят иметь с этим ничего общего. Другие народы гордятся своей мифологией, а наши нет. Хотя это так оригинально. Человек придумал столько мифологии, сколько ему было нужно.
Даже в школах по-прежнему ничего не учат нашей мифологии.
Ничего ничего. Я всю жизнь ссорился со своими одноклассниками из-за этого. Однажды со мной была очень образованная писательница, и я спросил ее, почему это так, и она ответила, знаете, это политическая вещь.
Как вы познакомились с Франьо Ледичем?
Ледич нашел меня, потому что услышал, что кто-то в Истрии изучает мифологию. Так мы подружились, и я возил его по Истрии. Ледич утверждал, что здесь сохранились очень аутентичные остатки старой религии. Я отвезла его в Кркавче, тогда камень из Кркавче валялся на земле, он сразу сказал, ради бога, никогда не думал, что увижу здесь такие достоверные доказательства. Там виден силуэт ребенка, еще не родившегося ребенка, это юное, омоложенное солнышко. Ледич был режиссером и актером и поэтому много путешествовал по миру. Он думалСтарославянская мифология и побывала в этих местах повсюду, Аркона, Чехия, Польша... Когда Ледичу стало плохо, почти при смерти, он велел мне приехать к нему. Моя покойная жена и я пошли туда, чтобы увидеть его. И он сказал мне там у кровати: Славой, ты говорил мне, что будешь иметь дело с этими божествами. Но ты обещаешь мне, ты действительно это сделаешь? Я сказал, Франхо, я буду! Но жена меня постоянно предупреждала, слушай, когда же ты начнешь делать этих богов, ты обещал человеку на смертном одре. Вы должны выполнить его, это ваш долг. Если ты чего-то стоишь, сделай это сейчас. Я сказал, что буду. Так, в последующие годы были созданы Радогост, Сварог, Перун, Водан, Волоска и Курент.
Но у вас была идея, что статуи богов будут доступны для публики, этакий парк славянской мифологии.
Я пошел просить у муниципалитета это место, которое еще свободно. Человек, ответственный за культуру, был коренным жителем Истрии, и я думал, что он будет слушать. Поэтому он сказал: товарищ Батиста, молчите, чтобы мы вас не арестовали. Мы закончили с богами. Он ничего не говорит об этом. Я сразу понял, что мне нечего ожидать. Они связали это с какой-то идеологией, а это совсем другое.
Какую первую статую вы изваяли?
Первым был Радогост. Я так не решил, я так камень получил. Я не мог сделать Сварога из этого камня. Камень взывает к тому, что делать. Это вообще трудно сказать, вы должны чувствовать это в себе, и когда вы получаете это слово мысли, тогда вы начинаете, и все получается так, как вы хотите. Потому что камень многое значит. На земле лежат большие камни, но из них ничего нет, я ничего не могу из них сделать.
Я сделал Волоску вот такой, между рогами быка. У меня тоже есть концептуальный набросок Весны, Зивы, только камень не достаю. Я не могу работать, если камень меня не привлекает, это трудно сказать, но это правда. Но у меня есть один камень, который был бы настоящим, но я его храню... Еще у меня есть эскиз для Мартина Крпана, этого я тоже никогда не сделаю.
Так ты создал богов по своим представлениям?
Для нашего человека Сварог означал могущество, единство, многогранность, именно таким я его и представлял. Иначе было бы невозможно. Даже Водану я сделал именно таким, каким он был создан по моему образу, когда мой отец рассказал мне о нем. Мой отец всегда говорил мне, малыш, не торчи в этом бассейне. Там были опасные воды. Каждый год эта вода кого-то съедает. Я сказал: Ате, на что похож этот Водан? Он сказал, я никогда его не видел, просто говорят, что он огромный, у него большой рот, как у лягушки, он может проглотить тебя целиком. У него нет рук, кроме лягушачьих лапок, и он покрыт травой и мхом. Именно такой персонаж создавался в то время в моей фантазии, и я создал такого же.
Это не просто создание статуи. Надо знать, какими они видели богов в то время, какими они их себе представляли. Мне было бы намного проще сделать одного красавчика. Другое дело, что символизм должен быть очень сильным, а это сложно, потому что люди не знают мифологии. Так пришел журналист с группой людей и потом написал, что когда вы придете к господину Батисте в Чепке, бог Радогост встретит вас чашечкой черного кофе. Банальнее быть не может. Как один журналист может быть настолько глуп, чтобы сходить с ума от черного кофе с хлебом и солью.
Триглава показать непросто. Триглав заключает в себе все божества, одна голова смотрит вниз, в подземный мир, другая прямо, а третья вверх, в небо. Я до сих пор не знаю, как будут выглядеть три лица на статуе и как я это сделаю.
Когда ты начал заниматься музыкой?
Мне разрешили перестать пасти коров, потому что я стал курьером. Родственник жил в Югославии, куда они бежали из Италии. Там он купил землю недалеко от Бистрицы. Он стал чиновником и использовал меня как мула в качестве курьера. Так я стал курьером в 14 лет, и это еще во время войны. Я играл на скрипке даже во время войны. Я сама к этому привыкла, и монахиня меня немного научила. Знакомые нам народные песни превратились в партизанские песни.
Все убеждали меня заниматься музыкой. У меня едва закончилась начальная школа и немного дальше. Но я прекрасно играл на скрипке и знал ноты. Я пошел на вступительный экзамен. И сделать это здесь. Придя домой, я показал свидетельство о сдаче экзамена в музыкальную академию. Отец посмотрел на меня, совсем заплакал и сказал: «Сынок, так только цыгане делают. Мой мир тогда рухнул, я не могу описать, как мне было тяжело, когда я увидел заплаканные глаза отца. Я сразу сделал вывод, нет, не так. И я пошел учиться сельскому хозяйству, как хотел.
Мне дома рассказывали, ты знаешь Славка, что раньше ты играл на органе, а не говорил и не ходил. Я хочу, чтобы это было правдой. Я этого не помню, они просто говорят, что это было правдой. У соседей был один деревенский трактир, у них там был один орган. Мне это нравилось, я родился, чтобы любить это. Я там маялся до тех пор, пока не получил орган, это то, что я хотел, но потом они поняли, что я играю мелодию правильно, и поставили меня перед остальными, чтобы развлекать публику.
*Бачука – деревянная палочка с изображением антропоморфного лица естественной формы. Это также может быть искусственно сделанная бачука, ее цель — принести плодородие.
**Франьо Ледич (1892–1981), пионер кино в Хорватии и Югославии. Он опубликовал три книги по славянской мифологии: «Сказки и песни о трех» (Загреб: Ликос, 1954), «Мифология славян: следуя культам и верованиям древних славян» (Загреб: собственное издательство, 1969–1970) и «Легенды великанов» ( Загреб: Собственное издательство, 1973).
