Веками деревянное зодчество на Руси считалось одним из основных ремесел. Несмотря на очевидную престижность «каменных палат», именно в срубленном тереме угадывается рука древних мастеров, тех самых, что пришли из «страны лесов», или «страны зодчих», — с дремучего Русского Севера.
И.Я. Билибин. Почозеро
Плотников Древней Руси звали «рубленниками» — строительную древесину не пилили, а рубили, так как считалось, что обработанные топором бревна пропускали меньше влаги и были более долговечными. Плотницкий топор изготавливался специально под рост мастера и был универсальным: «и дом построить, и ложку вырезать». Таким топором бревна стесывали настолько гладко, что те вставали плотной стеной, без нужды в гвоздях.
В своем деле северяне не знали равных — сам царь Петр вызывал мастеров из Архангельска в Адмиралтейство обучаться кораблестроению.
И.Я. Билибин. Подужемье
И.Я. Билибин. Река Кемь
И.Я. Билибин. Ночь на берегу Ильмень-озера
Магия дерева
Как и всякий, кто связывал ремесло с силами природы, плотник в умах людей наделялся магической силой — особым умением «заговаривать» постройки на добро или зло. У Владимира Даля находим поверье:
С плотниками, которые избу рубят, надо честно обходиться, чтобы они не заговорили избы на голову хозяина.
Топор ручной работы.
Верили и в особое «злыднево» дерево — нарост на бревне, который недобрый мастер мог нарочно оставить, чтобы причинить вред обитателям избы. Считалось, что если обидеть плотника — нагрубить или не выплатить всей цены за работу, — то недальновидному хозяину придется пережить массу неприятностей: мышиные полчища, зловредную кикимору, а то и того хуже — визиты мертвеца. Вот одна из быличек из книги этнографа Сергея Максимова:
В Белозерском уезде (Новг. г.) в деревне Иглине, у крестьянина Андрея Богомола, плотники так наколдовали, что кто из его семьи ни войдет в новую избу, всякий в переднем углу видит покойника, а если войдут с кем-нибудь чужим — не видят. В первую же ночь сына Михаила сбросило с лавки на пол. Решили сломать избу эту и поставить новую. Стали ломать — и нашли в переднем углу, под лавкой, вбитым гвоздь от гроба.
Преобладание деревянных построек над каменными на Русском Севере обусловливалось не только избытком леса, но и суровыми ветреными зимами. Древесину ценили за тепло и «спорость» — протопить утепленное мхом деревянное здание было проще, да и строили из дерева куда как быстрее.
Бытовали и особые «щепные» базары, где народ покупал сани, резные доски, телеги, амбары, бани и даже целые избы. Постройки продавались в виде «конструктора» — набора плотно пригнанных друг к другу бревен, рядом же торговали мхом для конопатки — запечатывания швов и щелей.
Русская изба.
Другой интересной особенностью долговечности деревянных построек Русского Севера являются бревна с «наклоном волокон», которые использовали при возведении построек в XVI–XVII вв. Деревья эти мастера распознавали по трещинам на коре. Природная особенность такого материала — прочность и влагостойкость.
Церкви-грезы
Самыми благородными и почитаемыми из плотников считались строители храмов. Русский Север известен своими «церковками-грезами» — ажурными шатровыми строениями с чешуйчатой крышей и купольным многоглавием. Процесс возведения церкви часто обрастал легендами, такими как предание о мастере Нестере, построившем Преображенский храм на острове Кижи:
Нестер со священным топором поднялся до последней главки, привязал до креста алую ленту, а топор закинул в озеро и поклялся, что такого чудесного храма нет нигде, и не будет больше никогда, и топор этот никто не найдет. И тогда начали святить церковь, а Нестера больше никто не видел.
Из книги Н. А. Криничной «Предания Русского Севера»
Ю.И. Пименов. Кижи. Старинная красота
Вместе с прославлением христианских чудес рассказывались и более мрачные истории, например о церковнике — священнике мертвых, который глухой ночью отправляет в храме свою службу. Или колокольном мане — неупокоенном духе, обитающем на колокольне:
«Мерещущийся» ман, призрак, покойник, по распространенным представлениям, может обитать и на колокольне, и в церкви, и на кладбище […] В Боровичском уезде Новгородской губернии, например, было принято креститься лишь при третьем ударе колокола: крестьяне считали, что до этого на колокольне находится черт, падающий оттуда только тогда, когда колокол начинает звонить в третий раз.
Из книги М. Н. Власовой «Энциклопедия русских суеверий»
В.В. Верещагин. Внутренний вид деревянной церкви Петра и Павла в Пучуге
Покровитель Севера
Были у Русского Севера и свои любимцы, в народе говорили: «От Холмогор до Колы — тридцать три Николы», — имея в виду обилие храмов, посвященных Николаю Чудотворцу. Культ святителя Николая проник на Русский Север в начале XII в. вместе с переселенцами из Новгорода и разросся благодаря покровительству святого над моряками. Дни чествования Николы слились с народно-хозяйственным календарем, поэтому праздник в честь Николая Чудотворца — Никольщина — отмечался северянами с особым размахом.
Волосово
Один из таких «храмов-никол» можно отыскать в селе Волосово, что в Архангельской области. Этот шатровой храм — памятник некоторого зодческого бунтарства. Он построен в 1670 году — спустя почти два десятилетия после запрета патриарха Никона на постройку шатровых храмов, который велел «…строить о единой, о трех, о пяти главах, а шатровые церкви отнюдь не строить…».
Церковь Георгия Победоносца из д. Вершина
Церковь Георгия Победоносца в Коломенском
Башня Илимского острога (Иркутская обл.)
Несмотря на то что за четыре года до строительства храма в Волосове опальный патриарх был сослан, его взгляды на церковную архитектуру не оспаривались.
За более чем 350 лет своего существования волосовский храм не только пережил ряд трансформаций, но и понес серьезные потери, лишившись трапезной и того самого «бунтарского» шатра.
Сейчас храм активно восстанавливается волонтерами, которые подготавливают его к будущим реставрационным работам. Узнать больше о восстановлении Никольской церкви в Волосове можно на сайте благотворительного фонда «Вереница».
