«Я Бог твой, Я тот, который одевает поля муравою, а леса листвой!

В Моей власти плоды нив и деревьев, приплод стад и все, что служит во благо человека!

Все это Я дарую чтущим меня и отнимаю у отвергающих Меня!»

Месяц цветень принес на крыльях перелетных птиц долгожданную весну, повеял теплом и душистой зеленью. Все живое встречало Его, коронованного венком из полевых цветов, верхом на белом коне, босого да в белой рубахе изо льна, несущего смерть во имя жизни….имя Ему – Ярила.

«Волочился Ярила по всему свету, полю жито родил, людям детей плодил. А где Он ногою, там жито копною, а куда Он взглЯнет, там колос зацветает».

Мы бежали за Ним по пятам, каждый день, каждую ночь, вопреки всевозможным преградам и испытаниям, мы жили днем встречи, встречи на том месте, куда Он издревле являлся на зов предков, благословлял жертвенные дары, вершил зарод и даровал благо чтущим Его…. на Ярилиной горе, на зеленой траве.

Он выбрал четверых, Он благословил жрецов, Он дал в о ину в руку нож, а миротворцу колосья, Он пустил кровь, как пускает по весне траву, как пускает поутру росу…во имя жизни.

Он дал четверым силу, вплетая в неё нити четырех Cтихий, четырех сторон Света, четырех пор Кологода, четырех стадий человеческого возраста…силу во благо Земли нашей, во благо семей наших, во благо детей и внуков наших.

Но сам Он был ещё слаб, истощен холодной зимой. Не так яры были Его силы, не так жгучи были Его стрелы в борьбе, с неохотно уходящей на покой Марой, которая то и дело задувала утренней и ночной прохладой, подмораживала Мать Землю. Яриле нужна была теплая жертвенная кровь, струящаяся бурным потоком по Его мощным жилам, разжигающая Его безграничную любовную страсть и щедрость к благодеяниям.

Недалеко от Ярилиной горы, в деревенском хлеву, в одном из семи козлят окотившейся зимой козы таилась та самая живородящая сила для Весеннего Божества. Белокурая жертва о четырех копытах, с нежным аурным свечением, покорно ожидала своего часа, окруженная вниманием, почестями и лаской.

***

На ветвях набухали первые почки, а в моей голове, в моей груди звучала незабываемая мелодия древней обрядовой хвалебной песни Яриле. Я целыми днями мурлыкал её, я вникал в текст, моё воображение рисовало ясные картины праздничного действия, поэтапных священных деяний Ярилы по весне, во благо человечества. Но песня, как мне казалось, не звучала должным образом, не выдувалась моими легкими живым, ярым звуком, который должен отозваться во всем весеннем мире, достучаться до врат Ирия светлого. Чего-то не хватало, с каждым разом я убеждался, что звучное славление не окрыляется, а все также сидит на дне клетки, как певчая птица и ждет нужного часа и нужной силы…

И вот эту силу, эту ярь, я почувствовал в тот момент, стоя на холме, растворяясь над просторами Плещеева озера, над кронами деревьев, над курганами Предков…Эта сила подошла к самому горлу и вырвалась хвалебной песнью, из самого нутра моего. Я летел с нею ввысь, я верил, что она разрушит все преграды на своем пути и будет услышана! За мной потянулись и остальные голоса, сливаясь в единый энергетический поток:

Ярило, вставай рано, яр-яр вставай рано;

Ярило, мыйся бело, яр-яр мыйся бело;

Ярило, седлай коня, яр-яр седлай коня;

Ярило, езди в поле, яр-яр езди в поле;

Ярило, возьми ключи, яр-яр возьми ключи;

Ярило, отмкни Землю, яр-яр отмкни Землю;

Ярило, пусти траву, яр-яр пусти траву;

Ярило, зеленую, яр-яр зеленую;

Ярило, пусти росу, яр-яр пусти росу;

Ярило, медвяную, яр-яр медвяную;

Ярило, дай нам долю, яр-яр дай нам долю;

Ярило, счастливую, яр-яр счастливую.

Лебедь-братина гордо плыла по рукам, согревая ритуальным питьем озябшие тела.

***

Одежда лежала у ног, ветер обжигал мою плоть и развевал волосы. Мои мысли и речи славили Его. Я окрылялся и становился другим, я освобождал большую часть тела для Него, я дал Ему согреться потоком своей крови, я становился проводником между Небом и Землёй, проводником ультра силы, я забивался в уголок своего сознания, дабы свершилось таинство Богов во благо их внуков.

Тепло, очень тепло... жар в груди, сердечная мышца перегоняет по жилам раскаленную добела, огненную смесь...тишина, свет и любовь!

Прилив сил и небывалая решимость стучит в висках. Страстное влечение к Ней, Матери Сирой-Земле! Влечет неведомая сила, концентрирует моё внимание. Мои ступни чувствовали Её учащенный пульс...Красавица! Сладкая, цветущая, благоухающая страстью! Я закрывал глаза и видел Её пышную белую грудь с багровыми сосцами, Её широкие упругие бедра, Её влажное и благоухающее весенней страстью лоно. Из него струились ручьи нектара, от которого у всего живого кружилась голова, переполняясь любовным возбуждением. Из моих уст лились нежные славления, от которых она изнывала от желания близости и шептала: «Приди, приди Ярила!». Во мне бурлила ярь и страсть. Я бросился в объятия милой, ощущая, как медленно растворяюсь до основания...

Каждая клетка Её плодородного, влажного тела чувствовала легкое покалывание, чувствовала приливы и отливы сладострастных волн. В блаженном экстазе она пускала зелень и цветы, она дышала теплым ветром в Небо, широко раскинув руки, небрежно разбросав распущенные, душистые, зеленые волосы. Она млела.

***

Я вернулся к тому, восточному склону, где мы зачинали обряд. Кругом все оживало и переливалось бликами в солнечных лучах. Озеро было как на ладони, хотелось пролететь над ним и упасть ниц, словно чайка за шальной рыбой. Взгляд остановился на противоположном холме, на котором «чтущие» призывали Ярилу ступить на свой холм, принять и благословить жертву во всеобщее благо, принять силу живой крови. Огненный диск солнца, вобравший в себя силу и образы многих Богов, прогревал округу и пока еще позволял любоваться собой. Раз от разу округу наполняло тихое блеяние Седьмого козерога.

Что-то сжимало мою грудь, я чувствовал бодрое дыхание ветра, чувствовал, что впереди должно произойти что-то важное и раньше неведомое мне. Я спустился с холма, колосья в моей правой руке шуршали на ветру, череп в левой руке глазел вперед и по сторонам темнотой своих дыр «нижнего мира», оскалив белые зубы. Земля была прохладной, но я не чувствовал холода, на холм поднялся босой и окрыленный. Я чувствовал, как медленно наполняю собою все пространство, чувствовал, как будто каждая моя часть тела – это каждый из окружающих холм элементов Природы: руки – лес, ноги – земля, голова – небо, кровь – озеро. Я видел холм со всех сторон, я летал над ним и растворялся в пространстве, слышал слова призыва: «Приди, приди, Ярила!»

В ответ из моей груди полилось ритуальное приветствие жреца Ярилы, жреца, который вошел в образ почитаемого Божества и говорил от его имени...

«Я Бог твой, Я тот, который одевает поля муравою, а леса листвой!

В Моей власти плоды нив и деревьев, приплод стад и все, что служит во благо человека!

Все это Я дарую чтущим меня и отнимаю у отвергающих Меня!»

Он умирал и возрождался на глазах, подобно отмирающему зерну по весне, отданному Земле-Матери, во благо зеленого ростка — будущего колоса.

Жизнь струилась в мир. Ритуальный нож ловко повернул Реку жизни в нужное русло. Ярой, красной кровью быстро наполнялась глиняная чаша, смешиваясь с кристальной родниковой водицей. Жизнь покидала маленькое тело Седьмого козерога, переходя в большое и властное тело Божества. Она испарялась в округе, давая силу всем изголодавшимся в зимней спячке, питая Землю-Мать.

Вещий опустился на колено, провожая дух жертвы и благословляя её на доброе возрождение. Жрица Ярица, подняла с зеленной травы Чашу жизни и протянула брату, с любовью и нежностью. Яр-Бог растер в ладонях колосья и бросил зерна в алую смесь. «Да будет в избытке урожай ваш, на полях ваших бескрайних...» Теплая чаша согревала руки, согревала сердце, согревала всё вокруг. Он простер обе руки над ней и громко взывал ко всем четырем Стихиям, наполнял их силой ярую жидкость, славил Огонь, Ветер, Землю и Воду.

Кровь становилась еще горячее...

Вокруг царила тишина, и лишь жаркая речь жрецов властвовала над всем пространством, взлетая соколом с Ярого холма. Ветер теребил одежды «четырех» и обдувал их Плещеевой свежестью, обдувал четыре кровяных креста на их лицах, следы священного причастия.

Было слышно, как стекает свернувшаяся заговоренная кровь с зерном наземь из ладони жреца во все четыре стороны света. «Так было, так есть и так будет из года в год из века в век.....пришедшее от Предков во благо внуков!»

Закрывая обряд на холме, козлиная голова была отделена от туловища и предана Земле во доброе возрождение. Ярила, медленно растворялся в избытке сил. Свершилось!

Остаток жертвенной крови приняла Синь-Камь и Водяной Клещина. Принесли сию требу с почестями и горячими славлениями. Загустевшая «струйка жизни» стекала в родник по серому с голубоватым оттенком Камню с необычной структурой. Родник, который омывал сей Камь, понес живительную силу Духу места сего, обессиленного зимними месяцами. Туда же уплыли расплетенные с заговором цветочные венки, для выхода из окрученных образов.

Вместе с венком из лесных цветов уплыло загадочное магическое внутреннее состояние, наполнявшее меня и руководившее мною. Я чувствовал, что вновь становлюсь сам собою. Свет и тепло Ярилы продолжали спокойно и удовлетворенно пульсировать в моих жилах, связывая нас невидимыми нитями.












Поиск

Журнал Родноверие