Стоит памятник князю Борису как основателю. Но это не мешает существовать и другим версиям возникновения города.
Неизведанные земли
Не давала ему покоя «История» Геродота, купленная у переписчика. Вот кому завидовал Пифей! Геродот Черное море вдоль и поперек измерил, за скифскими землями побывал. Купеческие интересы были не из последних. Все больше требовалось Элладе олова, на янтарь цены выросли. А в полуночных землях, сказывают, целые острова из олова и янтаря.
Решился Пифей. Купил три корабля, гребцов нанял, воев подобрал. Отплыли из Массалии утром. Спустя время любопытство купца, желание найти олово и янтарь привели его к устью реки Эридан (Западная Двина). Оловянных островов он не нашел, но янтарем заполнил много кожаных мешков. И спутники его купили у местных жителей немало камня, пахнущего древней смолой.
Корабли Пифея не могли плыть по рекам. Он отправил их в Массалию. А сам выкупил десяток больших лодий и поплыл к морю Геродота.
Только удача отвернулась от грека и его спутников. Напали на них лихие люди. Выгребли они из лодий все добро. Кого убили, а кого в рабы взяли. И стал богатый купец из Эллады рабом.
Замерзающие люди
Долго бежала ватага выдерцев в полуденные края, пока не остановилась меж двух речек. Натерпелся всего за это время Пифей. И били его, и еды не давали, и работать заставляли день и ночь. А с приходом зимы бесконечный бореас стал донимать. Дул он с двух речек. С каждым днем становился все холоднее. Пифею казалось, что бореас добирался до костей, а его внутренности превращались в лед.
Замерзающие люди малую речку назвали Бореосом. Думали, что так можно умилостивить здешнего неведомого им бога холода. Только река осталась к ним равнодушной.
Но и холоду приходит конец. Ушел лед с Бореоса в большую реку. Солнце отогрело землю и людей. И резко жизнь изменилась. Налетели с Дикого поля комонники на стан разбойных людей. Меткими их стрелы были. Побили хозяев, побили рабов, не разбирая, кто есть кто. Кого в живых оставили — в полон увели.
Пифей и часть его спутников остались живы. Приказано было им наловить сомов в большой реке. И потому далеко они были от стана во время набега.
Решил Пифей, что пора ему возвращаться в Массалию. Собрал вещи, которые остались, нашел лодии и выплыл из Борисы, так теперь звалась река, в большую реку. Отправился в родную Массалию.
В сказках все сходится
Селище, которое он оставил на берегу Борисы-реки, не опустело. Разрослось оно. Пересохла однажды в большое суходолье Бориса — как и не было ее. Осталось от нее только имя, которым и селище звалось. А когда поставили здесь крепость, селище стало градом Борисовым. Такое имя и вписал старец Ипатий в свою летопись в 1127 году.
Есть еще и литовская летопись. В ней сказано, что князь полоцкий Борис в 1102 году велел поставить град во свое имя. В сказках все всегда сходится. А вот в истории часто разбегается в разные стороны. Историков-то много: одни в своих трудах имя Бориса даже не упоминают, другие пишут, что князь был, но Рогволодом (Борисом) зваться не мог. Иные же твердо стоят на том, что хорошо битому ятвягами Борису не до возведения городов было.
Стоит в Борисове памятник князю Борису как основателю города. Но это нисколько не мешает существовать и другим версиям возникновения города.