«В середине прошлого века газета «Вологодские губернские ведомости» одной из первых в России в своей неофициальной части стала печатать разнообразные краеведческие материалы.
В № 14 за 1865 год была помещена небольшая статья «Основание города Кадникова и его окрестности» за подписью В. Кичина.
В статье содержится любопытная легенда, записанная автором недалеко от упомянутого города, в деревне Лисья Гора.
Суть легенды в кратком изложении такова:
«Женщина в расцвете лет жала рожь на Лисьей горе. В ту пору она была беременна. День клонился к закату, а полоса несжатой ржи не убывала. Женщина стала просить солнце задержаться на небе до тех пор, пока она не управится. Однако солнце продолжало свой путь и никак не реагировало на ее слова. Тогда женщина произнесла в его адрес несколько бранных слов и тотчас же окаменела».
По поводу этой легенды В. Кичин сообщает следующее: «У подошвы горы лежит огромный камень (почти сажень в длину и полтора аршина в ширину) (прим.1), который местные жители называют Каменной Бабой. Невольное чувство страха овладевает ими, когда они приближаются к этому камню».
Другой вологодский краевед, современник процитированного автора, И. К. Степановский в своей книге «Вологодская старина», изданной в 1890 году, дополняет В. Кичина, по-видимому, собственными наблюдениями — в высоту одна половина камня больше другой и в таком «слабом подобии человеческой фигуры народная фантазия видит ясное изображение облика беременной женщины» (прим.2).
Насколько удалось выяснить, за столетие, прошедшее после публикации этой легенды, никто не пытался рассмотреть ее с точки зрения научного анализа, а не с точки зрения православного краеведения, как это сделали В. Кичин и И. К. Степановский.
В последние десятилетия в этнографии и фольклористике получил широкое распространение взгляд о том, что в основе любой легенды, былины, сказки лежат вполне реальные факты и представления из древнейшей истории народов, а при внимательном подходе к такому народному историческому известию эти факты можно отпрепарировать от окружающей их фантастической, сказочной оболочки….
Если вернуться к кадниковской легенде, то в ней на основе всех сведений, приведенных выше, можно выделить следующие смысловые блоки: беременная женщина — пора уборки урожая — путь солнца по небу — бранные слова — окаменевшая женщина.
Неясным пока остается вопрос, почему здесь главной героиней стала женщина, хотя Лысые горы — это святилища мужского божества?
Ответ на него можно найти в книге Б. А. Рыбакова: оказывается, новгородцы после крещения на месте святилища Перуна поставили не церковь св. Ильи, а храм Рождества Богородицы, ибо древнейшим местным божеством до установки в Новгороде идола Перуна Добры ней по прямой указке киевского князя, бывшего «робичича», Владимира, было женское божество плодородия (прим.7).
Наверное, и под Кадниковом в древности происходило нечто подобное.
Ильин день, отмечаемый православной церковью 20 июля (2 августа по новому стилю), приходится на начало уборки зерновых на Новгородском Севере и в Заволочье, поэтому символ беременной женщины с серпом в руке был необходим в легенде.
Скорее всего, подразумевалась здесь как раз богиня плодородия, готовая разродиться новым обильным урожаем.
Путь солнца по небу является отражением представлений наших далеких предков о солнечном божестве, неукротимо разъезжающем на огненном колесе, символом которого у славян была многолучевая свастика, изображенная, например, на ритуальном сосуде-календаре IV века из Ромашек под Киевом (прим.8). За бранными словами, несомненно, скрываются языческие молитвы, заклинания.
Существует, например, гипотеза, согласно которой матерная брань в русском языке — пережиток некогда существовавшей языческой магической формулы обращения к богине-матери с просьбой оплодотворения земли.
И, наконец, окаменевшая женщина в кадниковской легенде, — без всякого сомнения, это языческий идол, болван, стоявший на вершине холма в языческие времена.
В мифах многих народов луна, земля и вода трактуются как женское начало, а солнце, огонь и тепло — как мужское. В применении к описываемому случаю мы видим солнце, разгневавшееся на землю в облике беременной женщины.
Почему возник этот конфликт, которому, собственно, и посвящена легенда?
Дело тут, видимо, вот в чем — предание это явно происходит уже из христианского периода истории нашего края, так как языческие символы и божества поданы в нем не с лучшей стороны.
Целью легенды, видимо, было осуждение языческого почитания святилища на Лысой — Лисьей горе, которое продолжалось, несмотря на проводимую сверху политику внедрения на Руси новой государственной религии.
Одним из методов борьбы при этом было искусственное столкновение старых идеалов, старых верований друг с другом, что мы и видим в легенде.»
В статье использованы материалы краеведа и историка, Кузнецова Александра Васильевича
Примечания к статье от автора, историка Александра Кузнецова
1. Сажень примерно равна 216 см, аршин — 72 см.
2. Вологодская старина. Историко-археологический сборник / Сост. И. К. Степановский. — Вологда, 1890. — С. 432.
7. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. — С. 141.
8. Там же. — С. 178-179.
Источник:
А. В. Кузнецов «Болванцы на лысой горе» (Очерки языческой топонимики), Вологда, 1999, глава 2 «Легенды лысых гор»
Фотография из личного архива краеведа Кузнецова Александра Васильевича
