Данная статья посвящена истории начального периода славяно-итальянских взаимоотношений: от первых попыток проникновения славян на Апеннинский полуостров и в Истрию в конце VI в. до каролингского завоевания Италии.
Это завоевание, открывшее новую эпоху в истории страны, принципиально изменило характер славяно-итальянских контактов, почему и выбрано в качестве хронологической границы темы. Хотя отдельные эпизоды, связанные с пребыванием славян на Апеннинах, достаточно хорошо известны и упоминаются во многих общих трудах по средневековой истории Италии и южного славянства, однако в целом эта тема изучена до сих пор недостаточно. Единственная обобщающая работа принадлежит перу французского исследователя А. Гийу . Несмотря на целый ряд остроумных наблюдений ее автора (главным образом в сфере топонимики), она не решает своей задачи в полном объеме, так как, по существу, ограничивает предмет исследования районами Равеннского экзархата и Беневента. В настоящей статье анализируется славянский материал по истории этих областей, а также Фриуля, Венето и Истрии. В современной историографии остаются спорными вопросы о времени
и интенсивности славянской колонизации северо-восточных районов Италии, неизвестны исходные пункты славянских вторжений в Италию, что
затрудняет выяснение племенной принадлежности их участников, не вполне изучена роль неславянских союзников славян (авар, протоболгар) в славянском проникновении на Апеннины.
Предлагаемая работа не претендует на разрешение всех перечисленных проблем, хотя они, разумеется, и будут в ней затронуты. В статье предпринимается попытка суммировать накопленный до сих пор источниковедческий и историографический материал и дать общую характеристику взаимоотношений славян и населения Италии в VI—VIII вв.
Истрия
Первое определенное известие о пребывании славян в Истрии относится к 599 г. По сообщению Павла Диакона, тогда был заключен «вечный мир», между лангобардами и аварским каганатом. Вскоре «лангобарды с аварами и славянами, войдя в пределы Италии, все опустошили огнем и грабежом».
В следующем году папа Григорий Великий пишет Максиму, епископу Салоны:
«Что же касается народа славян, который сильно вам угрожает, то я подавлен и взволнован. Подавлен тем, что случилось с вами, взволнован же тем, что они (славяне. — О. Б.) через Истрию стали уже вторгаться и в Италию»
Следующее сообщение, как и первое, принадлежит Павлу Диакону.
В 611 г. «славяне, перебив воинов (византийских. — О. Б.), разграбили Истрию, что достойно слез»
Данные письменных источников о славянах в Истрии могут быть дополнены археологическим материалом. В первые десятилетия XX в. итальянские археологи раскопали на месте древнего города Незакциум близ Пулы и на месте города Орзера (совр. Врзар) на северо-западе Истрии остатки раннехристианских храмов. И в Незакциуме, и в Орзере храмы были уничтожены пожаром в конце VI—начале VII в. Югославский археолог Бранко Марушич высказал предположение, что гибель храмов связана с захватом обоих античных поселений славянами на рубеже VII в. Хотя прямых подтверждений этой мысли Марушичу представить не удалось, она выглядит более убедительно, чем мнение итальянского специалиста М. Мирабеллы Роберти, что уничтожение базилики в Орзере было делом рук короля Альбоина (поход 568 г.) или тридентского герцога Эвина (поход 587 г.) . Этот храм не мог быть сожжен лангобардами Альбоина, так как при раскопках найден осколок апсиды последней трети VI в. Маловероятно также, как верно отмечает Марушич, что церковь погибла во время набега на Истрию герцога Эвина в 587 г.8, так как этот набег был изолированной однократной военной акцией, и разрушенный храм в дальнейшем, конечно, был бы восстановлен, если бы этому не препятствовала длительная вражеская экспансия. Такая экспансия осуществлялась в Истрии в первые годы VII столетия славянами при участии авар и лангобардов. Это объяснение позволяет связать воедино уничтожение базилик в Незакциуме и в Орзере. Славянской экспансией можно объяснить тот факт, что вскоре жизнь в обоих городах замирает.
Как свидетельство систематических славянских нападений можно трактовать материалы раскопок в Цингарельских пещерах близ г. Момяна. Эти пещеры были заселены в неолитическую и энеолитическую эпохи, а затем покинуты жителями. В более позднее время жизнь в пещерах несколько раз ненадолго возобновлялась. В частности, такой возврат к прошлому имел место в конце VI—начале VII в. (культурный слой датирован по керамике местной модуляции позднеримского типа). Проводивший раскопки археолог Б. Бачич предположил, что временное возвращение населения в Цингарельские пещеры вызывалось постоянной военной опасностью я. В изучаемую эпоху, как указал Марушич, это могла быть только славянская опасность.
В других областях Италии имеется раннесредневековая топонимика, свидетельствующая о проживании здесь выходцев из Истрии (например, 4<casale Istriano» в Равеннском экзархате ). Весьма вероятно, как предположил А. Гийу, что жители Истрии бежали сюда от нападения славян. Таким образом, имеющийся в распоряжении историков нарративный, археологический и топонимический материал позволяет предполагать, что в конце VI—начале VII в. наступление славян и их союзников на Истрию привело к жестокому разграблению и опустошению области, уничтожению ряда населенных пунктов, терроризировало местное население. После 611 г. мы не имеем больше непосредственных упоминаний в источниках о нападениях славян на Истрию. Известный историк Истрии Б. Бенусси выдвинул гипотезу о том, что прекращение славянских набегов было связано с перестройкой византийской системы обороны Истрии, прежде всего с появлением здесь особого территориального воинского формирования — «numerus Tergestinus». (Сведения о его существовании во времена господства Византийской империи сообщает один из документов эпохи Карла Великого — Placitum de Rizano. Известно, что еще в IX в. в Истрии существовало поселение Numerus Tergestinus, расположенное на месте прежнего военного лагеря .) Создание специального воинского соединения для охраны Истрии, по-видимому, позволило византийцам поставить достаточно прочный заслон на пути славянских вторжений. Народная легенда, бытовавшая еще в прошлом столетии в среде романского населения Истрии, повествует о страшном поражении, нанесенном славянам в районе Монте Маджоре.
Сказанное не означает, однако, что в течение всего следующего периода область наслаждалась покоем. В 640 г. римский папа Иоанн IV (по происхождению далматинец, т. е. человек, хорошо знавший местные условия) направил в Истрию своего представителя для выкупа пленных, вполне вероятно, у славян и приказал вывезти из храмов Истрии в Рим наиболее ценные иконы во избежание их захвата варварами . Ясно, что Истрия продолжала оставаться угрожаемой периферией византийских владений.
Все же следует признать, что положение на полуострове относительно стабилизировалось и опустошительные набеги начала века более не повторялись. В последние десятилетия югославскими археологами в Истрии было раскопано несколько захоронений воинов, расположенных вблизи бывшей границы византийских владений и относящихся к VII столетию . Большинство из них — варварские, что свидетельствует о преобладании среди византийских воинов в Истрии варварского элемента. Вероятно, прав Марушич, предполагающий, что старые византийские limitanei были по большей части истреблены в первые годы VII в В составе погребального инвентаря VII столетия имеются предметы славянского происхождения (например, керамика в одном из погребений в Полачини около г. Ференц)'..
Возможно, что отдельные славяне находились в числе воинов numerus Tergestinus, тем более что в прежние времена (к примеру, в годы готской"
войны) люди славянского происхождения встречались в византийском войске.
В уже упоминавшемся Placitum de Rizano, относящемся к началу IX в., говорится о том, что каролингский герцог йстрии Иоанн расселял на землях фиска славян (sclavos). Это вызывало возмущение у арендаторов этих земель. В перечне владений фиска в Истрии, приводимом здесь же, упоминается район Читтановы, где сидели государственные колоны. В 50-е годы нашего столетия в районе Читтановы (Новиграда) в Истрии велись раскопки некрополя Челеги (VII в.). В числе предметов обихода были обнаружены, в частности, две серебряные серьги славяно-паннонского типа. Найдены также два костяных гребня, происходящих из Паннонии. Умершие похоронены по римскому обряду, однако анализ обнаруженной керамики показывает, что она является грубой подделкой: под римский образец. Вместе с покойниками захоронены мечи, что указывает на личную свободу погребенных. Б. Маругпич, проводивший исследование, приходит к выводу, что в могильнике похоронены сильно романизованные варвары, видимо, славяне . Он считает, что это лично — свободные колоны византийского фиска и, следовательно, расселение славян на землях в районе Читтановы началось еще в VII в. Такой вывод, однако, нельзя считать обоснованным. Если бы поселение славян в качестве колонов на землях фиска вошло в обычай в византийскую эпоху, то в начале IX в. арендаторы государственных земель не стали бы протестовать против подобной практики, считая ее новацией герцога Иоанна, У нас нет оснований полагать, что люди, похороненные в могильнике Челеги, были зависимы от фиска. Единственное, что можно с определенностью утверждать на основании результатов раскопок, это то, что в районе Читтановы в VII в. проживала колония сильно романизованных варваров, в том числе, возможно, и славян.
Приведенными сведениями исчерпывается доступная науке археологическая информация о пребывании славян в Истрии. Б . Марушич пытался привлечь к рассмотрению топонимический материал, в частности топонимику, производную от имени «Перун», указывающую на бытование в Истрии культа этого божества. Эта топонимика, разумеется, славянская, но время ее появления неизвестно. Placitum de Rizano прямо указывает, что славяне, переселившиеся в Истрию при Карле Великом, были еще язычниками. Вполне вероятно, что и «перунова» топонимика берет начало с этого времени.
Рассмотренный материал позволяет заключить, что в VI—VIII вв. экспансия славян на территорию Истрии развивалась весьма неравномерно.
Ее пик приходится на конец VI—начало VII в. О ее развитии в предшествующий период мы ничего не знаем. Позже военная, насильственная славянская экспансия в Истрию, по существу, прекращается. Вместе с тем определенную часть византийских воинов в Истрии в это время составляют славяне, которые имеются и среди мирных жителей страны. Проникли ли эти люди в Истрию в ходе вторжений начала века или уже позже — неизвестно. Имея в виду археологические данные, нельзя согласиться с мнением ряда итальянских историков о полном отсутствии славянского населения в Истрии в рассматриваемый период . В то же время говорить об интенсивной славянской колонизации Истрии, как делают некоторые югославские археологи , также нет оснований. Славянские переселенцы в Истрии, вероятнее всего, происходили из близлежащих Карантании и Далмации , хотя утверждать это определенно мы не можем из-за недостатка информации.
Фриуль
Первые упоминания в нарративных памятниках о пребывании славян во Фриуле относятся к рубежу VI—VII вв. и связаны с историей аварско- лангобардских взаимоотношений. Известно, что образовавшийся в Паннонии во второй половине VI в. аварский каганат включал также и земли, заселенные славянами: первоначально — в Среднем, а в VII в. — и в Нижнем Подунавье . Славяне составляли значительную, если не основную, часть аварского войска в войнах авар с Византией. В проникновенииславян в Италию важную роль сыграла также политическая активность авар в этом регионе.
В последние годы VI—начале VII в. авары, постоянно воевавшие с империей, нашли в лице лангобардов своих естественных союзников. Этим объясняется заключение в 599 г. аваро-лангобардского договора и обмен ценными услугами военного и дипломатического характера между правительствами обоих варварских государств. Так, в 600 г. король Агилульф направил кагану группу искусных ремесленников, умеющих строить боевые суда. Эти суда каган использовал в ходе военных действий во Фракии. Вскоре был подтвержден мир между каганом и лангобардами, и посольство кагана отправилось к франкам с тем, чтобы убедить их заключить с Агилульфом такой же договор. Одновременно лангобарды вместе с аварами и славянами опустошили Истрию. В июле 603 г. Агилульф, осаждавший византийскую крепость Кремону в долине По, получил от кагана состоявшее из славян подкрепление, что позволило ему захватить город.
Однако союз лангобардов и авар был нарушен в 610 г. аварским каганом. О причинах этого источники умалчивают. Можно предполагать, что заключение аварами мира с Византией в 601 г. заставило их временно изменить направление агрессии. За походом на союзников Византии антов (602 г.) последовала восьмилетняя мирная передышка, а затем началась агрессия против лангобардов. Каган вторгся в пределы Фриуля и в первом же сражении разбил фриульского герцога Гизульфа. Сам герцог пал в бою, лангобардское войско было уничтожено. Фриуль сделался добычей авар. Лангобарды заперлись в столице герцогства Чивидале и семи других крепостях. Вскоре Чивидале пал вследствие измены вдовы Гизульфа герцогини Ромильды и был сожжен аварами. Захваченные здесь мужчины-лангобарды были перебиты, а женщины и дети уведены в плен в Паннонию. В числе пленных были и четверо сыновей покойного герцога, которым, однако, удалось бежать из плена и вернуться во Фриуль.
Здесь старшие из них, Тассо и Какко, приняли власть в качестве герцогов Фриуля. Нашествие авар на Фриуль в 610 г., по-видимому, не имело иных последствий, кроме разграбления и опустошения страны. ТЗ будущем силы авар были отвлечены на восток, где начался решающий этап аваро-славяно-византийских войн. За неудачной осадой аварами Константинополя в 626 г. последовало ослабление каганата. Авары стали воздерживаться от конфликтов с лангобардами. Так, когда в 662 г. к аварскому кагану бежал мятежный герцог Беневента Пектарит и лангобардский король Гримоальд пригрозил аварам войной, каган потребовал, чтобы Пектарит немедленно отбыл из Паннонии. Когда фриульский герцог Луп взбунтовался против Гримо- альда (663 г.), король призвал на помощь аварского кагана. Каган вошел во Фриуль, в четырехдневном сражении разбил войско Лупа (герцог был убит) и занялся грабежом герцогства. Гримоальд потребовал от кагана прекратить опустошение страны. Авары сначала отказались, сославшись на то, что покорили Фриуль силой оружия, но, устрашившись перспективы столкнуться с войском Гримоальда, в конце концов без боя отступили в Паннонию. Сдержанное и уступчивое поведение авар во взаимоотношениях с лангобардами характерно для эпохи ослабления каганата.
Показательно, что Павел Диакон говорит даже не о просьбе, а о приказе идти во Фриуль, отданном Гримоальдом кагану 42. Со времени отступления из Фриуля в 663 г. авары прекратили проведение активной политики в Италии.
Каково значение аварской, экспансии в Северной Италии для истории славяно-итальянских отношений? Как отмечалось выше, в ряде случаев в источниках прямо говорится об участии славян в аварских предприятиях в Италии. Можно предполагать, что славяне участвовали и в тех походах, о которых не сохранилось непосредственных сведений такого рода (в том числе в походах 610 и 663 гг.). Кроме того, возможно было и своеобразное разделение усилий между аварами и славянами: например, в 610 г. первые разграбили Фриуль, вторые — Истрию.
По-видимому, союзниками авар в ходе экспансии в Северной Италии выступали прежде всего паннонские славяне, в более позднее время, — возможно, и славяне с Нижнего Дуная. В этом плане рассмотренные эпизоды стоят в одном ряду с совместными аваро-славянскими действиями на Балканах против Византийской империи. В то же время если экспансия славян на Балканы приводила к славянской колонизации полуострова, то мы не можем утверждать этого в отношении Фриуля. Напротив, в 610 г. авары (и, видимо, находившиеся с ними славяне), опустошив Фриуль, по собственной воле отступили с добычей и пленными в Паннонию, т. е. их нашествие было мероприятием чисто грабительским. В ходе второго нашествия в 663 г. авары, возможно, предполагали закрепиться во Фриуле (во всяком случае, отказывались уходить оттуда), но все-таки были вынуждены уйти и, конечно, не успели колонизовать страну. Таким образом, аваро-славянские вторжения во Фриуль не приводили к его непосредственной колонизации.
Вероятно в то же время, что поражения фриульских герцогств, захват и разрушение лангобардских крепостей, ослабление системы лангобардской обороны Фриуля облегчали процесс расселения в пределах герцогства славян, живших вдоль его северных и восточных границ. Известно, что во второй половине VI в. славяне расселяются в долине реки Савы в Карниоле . Их границей становятся Юлийские и Карнийские Альпы.
Присутствие славянских топонимов в долине р. Натисоне истолковывается бнекоторыми учеными как свидетельство их расселения здесь уже в это бвремя. Так, в непосредственной близости от Фриуля появились славянские бтерритории, и, к примеру, прадед Павла Диакона Лопихиз, бежав из аварского плена, по пути из Паннонии останавливался у старухи-славянки бдля отдыха и лечения. В это же время фриульские герцоги Тассо и Какко обложили данью славян, проживавших в районах Медария и Целлия. Убедительная локализация этих топонимов принадлежит Й. Малю, который показал, что в источнике имеются в виду земли по течению бреки Гайль (слав. Целлия). Его концепцию подтверждают данные археологических исследований славянских древностей VII в. в Карниоле. бСреди находок имеются предметы лангобардского происхождения и полностью отсутствуют аварские.
По словам Павла Диакона, славяне Карниолы платили дань фриульским бгерцогам вплоть до времен короля Ратхиса (744—749) 49.
Это сообщение вызывает большие сомнения. Обратимся к фактам. В 663 г. сын погибшего герцога Лупа Арнефрид, опираясь на славян Карниолы
(в источнике названа область «Карнунт» — Карантания), пытался захватить престол во Фриуле. Он пришел во Фриуль со славянским войском, но вскоре погиб (был убит местными лангобардами недалеко от Чивидале). Следующий герцог, Вектари, воевал против славян, подступивших непосредственно к столице герцогства Чивидале (они остановились в местечке Броксы, недалеко от города, в количестве 5 тыс. человек).
Большая часть славян была перебита.
Следующее столкновение произошло в 701 г., когда вновь утвержденный герцог Фердульф, желая прославиться победой над славянами, спровоцировал их нападение на Фриуль. В ходе сражения он проявил военную бездарность, попытавшись атаковать находившийся на горе укрепленный славянский лагерь со стороны наиболее крутого подъема, войско его было рассеяно, а сам он погиб в бою. Видимо, на протяжении последующих лет славяне достаточно свободно чувствовали себя во Фриуле. Лишь в 716 г. герцогу Пеммо удалось нанести поражение большому отряду славян, проникшему во Фриуль в районе Лавриана. «С этого времени, — сообщает хронист, — славяне все больше и больше стали страшиться фриульского оружия». Возможно, эта фраза означает, что впредь славяне не рисковали предпринимать военные набеги в пределы герцогства. Однако лишь в 738 г. герцог (будущий король) Ратхис вторгся в земли славян {в Карниоле), опустошил их и принудил жителей к повиновению.
Таким образом, отношения фриульских лангобардов и славян Карниолы никак не исчерпывались мирным данничеством. Напротив, эти отношения выражались в больших и малых вооруженных конфликтах, завершавшихся с переменным успехом, причем инициатива в нападениях -с 60-х годов VII в. переходит в руки славян, которые удерживают ее вплоть до 716 г. Маловероятно, чтобы в это время славяне сколько-нибудь регулярно платили дань фриульским герцогам. Источники не содержат информации о дальнейшем (после Ратхиса) развитии славяно-лангобардских контактов во Фриуле. Можно предполагать, что если герцогу Ратхису и удалось заставить славян Карниолы возобновить выплату дани лангобардам, то уже через несколько лет, в годы, когда Ратхис занимал королевский престол, они вновь освободились от этой тягостной обязанности. Трудно иначе истолковать сообщение Павла Диакона о том, что славяне вносили дань лангобардам вплоть до времени правления Ратхиса. В дальнейшем франкское завоевание Фриуля (70-е годы VIII в.) кладет конец столкновениям лангобардов и славян.
Каким путем вторгались славяне во Фриуль? Традиционно считалось, что они шли с севера из Норика. Й. Маль пытался доказать, что основным был путь через Истрию по старой римской дороге на Триест. Этот путь действительно более удобен для передвижения больших масс людей, чем дорога через альпийские перевалы. В то же время маловероятно, чтобы он мог использоваться славянами Карниолы, так как, во-первых, он был слишком окольным и долгим, во-вторых, в момент апогея экспансии славян из Карантании во Фриуль (конец VII—начало VIII в.) недавно реорганизованная система обороны ИстриИ была достаточно эффективна для того, -чтобы не пропустить их в ее пределы. Весьма вероятно, что дорогой через Истрию во Фриуль пользовались паннонские славяне — союзники авар же сами авары в начале VII в. Можно вспомнить сетования Григория Великого на вторжения славян в Италию через Истрию. Однако определить, какие именно аваро-славянские походы направлялись через Истрию, невозможно ввиду отсутствия источников. Во всяком случае, трудно причислить к таковым поход 663 г., ибо приглашенные лангобардским королем для проведения карательной акции авары должны были, конечно, избрать более легкий путь во Фриуль, т. е. тот путь, на котором им не пришлось бы преодолевать сопротивление numerus Tergestinus. Прохождение авар через Карниолу вовсе не обязательно должно было привести к длительному подчинению местных славян аварам. Вопреки мнению Маля, отсутствие сведений такого рода не является доводом против того, что авары и славяне проходили во Фриуль северным путем. Каковы результаты славянской экспансии во Фриуль в VI—VIII вв.? Безусловно, аваро-славянские, а затем чисто славянские набеги наносили значительный ущерб производительным силам страны, опустошали территорию Фриуля, влекли за собой гибель части местного населения. Из числа оставшихся в живых многие уводились в рабство в Паннонию.
В свою очередь, побеги оборачивались значительными людскими потерями для самих славян. Приводила ли экспансия славян на земли Фриуля к колонизации этих земель? Большинство специалистов склоняются кэтойточке зрения . Известный исследователь Фриуля Г. Менис говорит о сплошном расселении славян во Фриуле во всей приальпийской зоне от Тарченто до Чивидале и Кормоны . По-видимому, рассмотренные выше свидетельства нарративных источников о постоянном присутствии славян в близких окрестностях Чивидале (районы Броксы, Лаврианы) следует истолковать в пользу существования здесь славянских поселений. Маловероятно, чтобы столь сильное давление славян на лангобардов, постоянно разрешавшееся в военных столкновениях, могло осуществляться лишь посредством набегов на Карниолы. Вместе с тем необходимо признать, что мы пока не располагаем точными данными о расселении славян во Фриуле в VI—VIII вв.
Местную славянскую топонимику не удается точно датировать. Попытка привлечь к исследованию славянскую антропонимику налоговых описей Аквилейской патриархии 60 вряд ли может оказаться состоятельной, так как известно, что в X—XI вв. славяне активно заселяли те местности Фриуля, которые были опустошены набегами венгров. Славяне описей, скорее всего, потомки этих поселенцев. Датированные археологические материалы VI—VIII вв. — исключительно лагнобардского происхождения. Славянские древности Фриуля принадлежат к так называемой Кёттлахской культуре, распространенной в Паннонии в IX—X вв., и должны быть отнесены именно к этому времени. Таким образом, если сам факт проживания славян в отдельных районах Фриуля и не следует подвергать сомнению, то об интенсивности славянской колонизации судить до сих пор невозможно.
Беневент, Равеннский экзархат и Венето
Лангобардское герцогство Беневент в Средней и Южной Италии не имело общей границы с областями, занятыми славянами. Источники сохранили сведения о единственном несомненном эпизоде, связанным с пребыванием здесь славян. Павел Диакон сообщает, что в 642 г. в районе г. Сипунт в Апулии высадились славяне, пришедшие «на множестве кораблей». Против них выступил беневентский герцог Айо. В бою его конь упал в ров, выкопанный пришельцами вокруг своего лагеря.
Славяне набросились на Айо и убили его вместе с несколькими сподвижниками. Брат Айо Ронизальд, узнав о смерти герцога, прибыл к месту схватки и обратился к славянам с примирительной речью на их родном языке. Склонив славян к перемирию, он затем неожиданно напал на них и значительную часть их перебил, а остальных принудил бежать из пределов герцогства.
К сожалению, источник не дает ответа на вопрос, откуда прибыли славяне в Беневент. Болгарский ученый М. Дринов считал, что речь идет о славянах из Греции или Эпира, известных дальними морскими экспедициями (на Крит в 623 г.. к стенам Константинополя в 626 г.). А. Гийу считает высадившихся в Апулии славян представителями первой волны славянских поселенцев в Иллирии, вытесняемых хорватами. Эта мысль находит обоснование в том факте, что брат беневентского герцога знал язык этих славян. Это могло иметь место только при их достаточно интенсивных контактах с беневентскими лангобардами. Такие контакты лангобарды Бене- вента могли поддерживать со сравнительно недалекой Далмацией, но вряд ли с Грецией. Косвенно подтверждает данное соображение находка в Далмации в селе Вид близ Метковича двух лангобардских шлемов VII в., в которых югославский историк Л. Караман видит трофеи славянских походов в Беневент. От более позднего времени (X в), имеется сообщение о высадке в Апулии славян во главе с Михаилом, князем Захлумья. Весьма вероятно, что в этом известии указан примерный исходный район и предшествующих экспедиций. Что же касается искусства мореплавания, присущего славянам Греции, то дохорватское население Иллирии, видимо, также было с ним знакомо, так как принадлежало к той же группе племен, составлявшей первый поток экспансии славян на Балканы. До сих пор не разрешен вопрос о судьбе уцелевших после разгрома участников похода 642 г. Т. Ходкин решительно утверждал, что оставшиеся в живых славяне бежали обратно в свою землю . Гийу считает, что они могли отступить в Равеннский экзархат, где имеется славянская топонимика. Это предположение — одно из предложенных французским ученым объяснений ее возникновения. Для Равеннского экзархата топонимические данные — главное доказательство пребывания в нем славян. В одной из дарственных грамот середины VIII в. упоминается «Bodena», иначе именуемая «Aquaviva». Гийу с полным основанием предлагает читать этот топоним «Vodena» (от славянского «вода»), тем более что рядом дан и латинский перевод («Aquaviva») . В Баварском кодексе, памятнике X — XI вв., встречается топоним «Sclavinus». На территории экзархата известны несколько недатированных топонимов типа «Schiavonia», «Schavig- Tiano». Они имеются, в частности, в районе р. Панаро, и Гийу полагает, что славяне были расселены здесь византийской администрацией в качестве limitanei для защиты границы экзархата от лангобардов. В то же время можно вспомнить, что славяне в начале VII в. воевали в районе Кремоны на стороне лангобардов. Возникновение некоторых славянских топонимов в экзархате Гийу объясняет переселением сюда славян, осуществленном византийцами с целью компенсировать нехватку рабочих рук в сельском хозяйстве области. Однако если такая практика и имела место, то крайняя редкость славянских топонимов в экзархате указывает на ограниченность ее применения. Кроме того, в принципе указание Григория Великого на то, что в начале VI в. славяне через Истрию стали проникать в Италию, способно само по себе объяснить возникновение славянских топонимов, по крайней мере в северных районах экзархата.
Прежде всего данное сообщение касается Венето. Безусловно, эта провинция в конце VI—начале VII в. была объектом славянской экспансии" как из Истрии, так, возможно, и из Фриуля. К сожалению, приходится ограничиться констатацией этого факта, вытекающего из приведенного свидетельства и из сведений о пребывании славян в районах, расположенных на юго-запад от Венето (чтобы попасть в эти области, нужно было ее миновать). Местная славянская топонимика точно не датирована, а иных источников в распоряжении историков нет. До сих пор речь шла о появлении в Северной и Средней Италии самостоятельных групп славян. Ясно, однако, что славяне могли проникать в Италию в составе смешанных этнических потоков с иным господствующим этносом. Можно предположить, например, что славяне присутствовали в числе союзников лангобардов, пришедших в Италию с Альбоином, так как в предшествующий период они жили рядом с лангобардами в Паннонии, а воинство Альбоина было полиэтническим. По сообщению Павла Диакона, «Альбоин привел с собой многих, над которыми правил либо он сам, либо другие короли. До сих пор (до IX в. — О. Б.) жителей некоторых деревень мы называем гепидами, болгарами, сарматами, пан- нонцами, свевами, норикцами и другими подобными именами». Мы располагаем прямым топонимическим доказательством совместного проникновения в Италию протоболгар и славян. В неизданной дарственной грамоте XI в. из архива монастыря Санта Кроче Авеллана упоминается «vicus Bulgarorum, qui vocatur Selavinorum» в районе Чезано. Возможно, это свидетельство относится к протоболгарам, пришедшим в Италию с Альбоином, возможно — к событиям более позднего времени. В 668 г. в Италию переселилась небольшая (около 700 человек) орда протоболгар во главе с Альтцеком. Уйдя из-под аварского господства в Паннонии, эти протоболгары первоначально поселились в Баварии с разрешения
франкского короля Дагоберта. Затем, когда Дагоберт учинил резню протоболгар, уцелевшая их часть двинулась на юг и в конце концов прибыла в Италию. Здесь они просили короля Гримоальда выделить им земли для поселения. Гримоальд отправил их к своему сыну Ромуальду, герцогу Беневента, расселившему их в районе Саннио. По мнению Гийу, к этим событиям следует отнести появление протоболгарской топонимики в Равеннском экзархате, так как через его территорию протоболгары, вероятнее всего, прошли по пути в Беневент. Соображения Гийу подтверждаются сообщениями Феофана Исповедника и патриарха Никифора о том, что протоболгары поселились в окрестности города Равенны в Пентаполе.
Вполне возможно, что византийские авторы располагали собственной информацией о расселении протоболгар в экзархате. Поскольку вместе с протоболгарами (и аварами) в Бене венте и Равеннском экзархате проживали и смещавшиеся с ними славяне 87, не исключено, что встречающиеся здесь собственно славянские топонимы, хотя бы частично, обязаны своим возникновением этим событиям. В целом можно сделать вывод, что области Средней и Южной Италии в Vi—Viii вв. были далекой периферией славянской экспансии. Славяне появлялись здесь спорадически — либо в ходе морских набегов пиратского типа, либо в составе переселявшихся в Италию смешанных этнических группировок. Попыток самостоятельной колонизации территорий Беневента и экзархата славяне не предпринимали (если не считать такой попыткой их высадку у Сипунта, для чего нет твердых оснований). Относительно Венето можно лишь в самом общем плане говорить о присутствии
здесь славян в первые годы VII в.
Итак, появление славян в Италии в VI—VIII вв. было непосредственно связано со славянскими миграциями этого времени в Юго-Восточной и Центральной Европе, являлось их следствием и продолжением. Первая волна славянских мигрантов, достигшая Италии (конец VI— середина VII в.), условно может быть названа «аваро-славянекой». Это были славяне, пришедшие из Среднего и Нижнего Подунавья и действовавшие, как правило, в союзе с аварами. Их сухопутные набеги на Истрию, Фриуль, Венето и морские на Беневент носили грабительский характер. Здесь в отличие от районов Балканского полуострова они не приводили к славянской колонизации территории страны. Вместе с тем, расшатывая лангобардскую систему обороны во Фриуле и стимулируя варваризацию армии в Истрии, эти набеги облегчали проникновение в дальнейшем других групп славян в северные области Италии. Вторая славянская волна в Италии — это появившиеся здесь около середины VII в. славяне из Карниолы (во Фриуле и Истрии) и, возможно, хорваты и далматинские славяне (в Истрии). Их проникновение в области Северной Италии сопровождалось расселением в этих областях, однако обинтенсивности колонизации судить пока невозможно. Отдельные группы славян, не имеющие отношения к двум названным потокам, появлялись в Италии в составе переселявшихся на Апеннины сложных этнических комплексов с господствующим неславянским этносом — протоболгар и, возможно, лангобардов.
Продолжение исследований по истории славяно-итальянских отношений в VI—VIII вв. тормозится в настоящее время недостатком фактического материала. Резервы для получения новой информации по этой проблематике лежат в области топонимики, антропонимики прежде всего археологии.
Из Павла Диакона
" 7. В эти дни король франков Хильдеперт назначил герцогом баваров Тассило 10. И тот тотчас же вторгся со своей армией в провинцию склабов (славян) и, одержав победу, вернулся в свою землю с громадной добычей."
" 10. Тем временем, в следующем январе, в течении целого месяца, и утром и вечером, появлялась комета. И также в этом месяце умер Иоанн, архиепископ Равенны, и на его место заступил Мариан, римлянин. Еще умер Эвин, герцог Тридента, и на его место был назначен герцог Гаидоальд, человек добрый и католик. И в эти же дни, когда бавары, числом в две тысячи человек, напали на славян, то на них обрушился Каган 15, и все они были убиты. Затем, в Италию впервые были завезены дикие лошади и буйволы 16, и они вызвали изумление народа этой страны. "
" 28. В эти дни лангобарды все еще находились во вражде с римлянами из-за пленения королевской дочери 44. По этой причине король Агилульф вышел в месяце июле из Медиолана и, вместе со славянами, которых Каган, король авар, прислал ему на помощь, осадил город Кремону и, взял ее в двенадцатый день до сентябрьских календ (21 августа) 45, и разрушил до основания. Таким же образом он штурмовал Мантую, и пробив ее стены таранами, вошел в нее в день сентябрьских ид (13 сентября). В виде милости, он позволил бывшим там солдатам вернуться в Равенну. Тогда же лангобардами была захвачена крепость Вултурина (Валдория) 46. "
" В свое время он (герцог) владел землей славян, называемой Цейлия 82, вплоть до местечка Медария, следовательно, славяне, вплоть до времени герцога Ратхия, платили дань герцогам Форума Юлия. "
" Когда они были таким образом убиты, то герцогом Форума Юлия был сделан брат Гизульфа, Гразульф 85. Но Радуальд и Гримуальд, которые были уже близки к возрасту зрелости, сочли презренным жить под властью своего дяди Гразульфа. Они погрузились в маленькую лодку и на веслах добрались до территории Беневента. Затем они поспешили к герцогу Беневенто Арихию, своему прежнему наставнику. Они были приняты им очень радушно и содержались им как его собственные сыновья. В эти времена, по смерти Тассило, герцога баваров, его сын Гарибальд подвергся нападению славян в Агунте (Иннихене), и земли баваров были разграблены. Однако, бавары восстановили свои силы, дали отпор вражеским грабежам и прогнали своих врагов со своих земель."
" 40. Король Агилульф заключил мир с императором на один год, и вновь — еще на один, а также он во второй раз возобновил мир с франками. Однако, в этом году славяне ужасно опустошили Истрию и перебили защищавших ее солдат. "
" 44. Затем, после смерти Арихия, который держал герцогство в течении 50 лет, вождем самнитов 102 стал его сын Айо, а Радуальд и Гримуальд 103 обещали ему следовать за ним во всем, как за своим старшим братом и господином. Когда этот Айо уже правил герцогством в течении года и пяти месяцев, на великом множестве кораблей пришли славяне и разбили свой лагерь недалеко от города Сипонта (Сипонто). Они устроили вокруг лагеря скрытые ловушки, и когда Айо, в отсутствии Радуальда и Гримуальда, выступил против них и попытался разбить, то его лошадь попала в одну из таких ловушек. Славяне набросились на него, и он был убит вместе со многими другими. Когда об этом было донесено Радуальду, то он быстро явился к ним и говорил запросто с этими славянами на их собственном языке 104, и когда, таким образом, он успокоил их, то напал на них и учинил большую резню, мстя за смерть Айо, и заставил тех врагов, кто сумел остаться в живых, искать спасение в бегстве с этих земель 105"
" 22. Наконец, после того как Луп был убит, так как мы о том говорили, герцогство Форум Юлия заместо своего отца решил заполучить его сын Арнефрит. Но, страшась могущества короля Гримуальда, он бежал в Карнунт, который ошибочно называют Карантан 30, к народу славян 31. И после того, как он пришел со славянами, как будто намереваясь захватить с их помощью герцогство, но был убит, когда фриульцы напали на него в находившейся неподалеку от Форума Юлия крепости Немас 32."
" 23. Позднее герцогом Форума Юлия был назначен Вехтари. Он родился в городе Винцентия, был человеком приветливым и одним из тех, кто людьми правит мягко. Когда народ славян услышал, что он уехал в Тицин, то они собрались в огромном множестве и решили напасть на крепость Форум Юлия. Они разбили свой лагерь в местечке, что зовется Броксас 33, что невдалеке от Форума Юлия. Но случилось так, что, по Божественной воле, накануне вечером, герцог Вехтари, еще не зная о славянах, выступил из Тицина. Пока его спутники, как они и привыкли, разошлись по домам, сам он, услышав о славянах, двинулся против них с немногими людьми, числом 25 человек. Когда славяне увидели его идущим со столь немногочисленной свитой, то они рассмеялись, говоря, что против них выступил патриарх со своими клириками. Когда он подошел поближе к мосту через реку Натисио 34, который находился поблизости от стоянки славян, то снял свой шлем с головы и показал им свое лицо. Его голова была лысой, и когда славяне узнали по ней, что он — Вехтари, то сразу же испугались и закричали, что сам Вехтари здесь, и, напуганные Богом, они больше думали о бегстве, чем о сражении. Тогда Вехтари со своими немногими людьми обрушился на них и устроил столь великую резню, что из пяти тысяч человек уцелело лишь несколько, которым удалось бежать с большим трудом 35."
" 24. Когда Адо, который, как мы говорили, был держателем Форума Юлия 43, умер, герцогство получил Фердульф (Ferdulf), муж хитрый и тщеславный, родом из земель Лигурии. Поскольку он хотел завоевать славу победив славян, то этим он навлек великое горе и на себя и на народ Форума Юлия. Неким славянам он дал деньги, чтобы те, по его требованию, привели бы в провинцию славянское войско. Так и было сделано, но это и стало причиной великого опустошения провинции Форума Юлия. Славяне-разбойники напали на пасшиеся по соседству с ними стада овец и на их пастухов и угнали захваченную добычу. Управляющий той местностью, которого они на своем языке звали “sculdahis” 44, человек благородного происхождения и сильный и умом и своей храбростью, последовал за ними, но все-таки не смог одолеть разбойников. Герцог Фердульф, встретив его возвращающегося назад, спросил, что сталось с теми грабителями. И Аргаит (Argait) (таково было его имя) ответил, что они ускользнули. Тогда Фердульф в гневе сказал ему: “Как можешь сделать что-либо смелое ты, чье имя Аргаит происходит от слова трус 45”, и Аргаит воспылал великим гневом, поскольку был храбрым человеком, и ответил так: “Герцог Фердульф, может быть Бог пожелает, чтобы ни ты, ни я не ушли из этой жизни, прежде, чем другие не узнают, кто из нас двоих больший трус”. Так они говорили друг с другом на вульгарном языке 46, и это было незадолго до того, как пришло войско славян, для прихода которого герцог Фердульф заплатил деньги, и которое теперь пришло в большой силе. И когда оно разбили лагерь на вершине горы, и было сложно приблизиться к нему с какой-либо стороны, то герцог Фердульф, пришедший туда со своей армией, начал кружить вокруг горы, чтобы найти возможность атаковать славян на более ровном месте. Тогда Аргаит, о котором мы говорили выше, так сказал Фердульфу: “Помни, герцог Фердульф, что ты сказал, что я ленив и бесполезен, и что ты назвал меня в нашем с тобой разговоре трусом. Но теперь пусть Божий гнев падет на того, кто будет последним в нашей атаке на славян”. И сказав эти, он повернул своего коня туда, где подъем был труден из-за крутизны склона горы, и начал атаку на укрепленный лагерь славян. Будучи пристыженным, что он не атакует славян через то труднодоступное место, Фердульф, через те же кручи и непроходимые места последовал за ним, а за ним и его войско, посчитавшее, что самое главное – не бросить своего вождя, и оно скучилось в толпу и стало напирать вслед за ним. В свою очередь, славяне, видя, что враги идут на них через крутины, с мужеством изготовились и сражались больше камнями и кольями 47, чем оружием. И они опрокинули почти всех лошадей и перебили их. И так они одержали свою победу, не столько благодаря своей силе, сколько благодаря случаю. Там погибли все знатные фриульцы. Там пал и герцог Фердульф, и тот кто спровоцировал его. И там, из-за зла опрометчивых разногласий, было также побито огромное множество храбрых мужей, в то время как, при наличии единства и мудрого совета, они могли бы разбить тысячи своих врагов. Однако, один едиственный лангобард действовал храбро и мужествено — Муних (Munichis), который впоследствии стал отцом герцогов Петра Фриульского и Урса (Ursus) Кенетского (Кенедского) (Ceneta (Ceneda)). Когда он был опрокинут с лошади, и один славянин внезапно напал на него и связал его руки веревкой, то он этими связанными руками выхватил копье из правой руки этого славянина, пронзил им его, и как и был связанный, устремился вниз по склону горы и бежал. Мы рассказали эти вещи в нашей истории только для того, чтобы никогда больше не случилось что-либо подобного из-за зла разногласия."
" 45. Затем, когда в Форуме Юлия (Чивидале) патриарх Сирен отошел от дел человеческих, то управление церковью Аквилеи, благодаря усилиям Лиутпранда, получил Каликст, муж выдающийся, и который прежде был архидиаконом церкви Тарвизиума (Травезо). В это время, как мы говорили выше, лангобардами Форума Юлия правил Пеммо. Когда дети ноблей, которых он воспитывал вместе со своими собственными детьми подошли к возрасту возмужания, внезапно явился гонец, сообщивший, что вторглось необозримое множество славян и остановилось в местечке Лауриана (Lauriana) 89. Вместе с этими молодыми людьми, он в третий раз напал на славян и устроил им великое побоище, причем со стороны лангобардов не погиб никто, кроме Сикуальда (Sicuald), который находился уже в зрелом возрасте. После того как в прежней битве, что состоялась при еще при Фердульфе, он потерял в бою двоих своих сыновей, он мстил славянам, и отомстил им и один раз, и во второй, а в третий раз, хотя ему и это и запрещали и герцог и другие лангобарды, но не могли его удержать, когда он так ответил им: “Я уже достаточно отомстил за смерть моих сыновей, а теперь, если уж этому суждено случиться, я был бы рад встретить и свою собственную смерть”. И так и случилось, и он был единственным лангобардом, который погиб в том бою. А Пеммо, хотя он и победил множество врагов, но боялся, что может потерять в бою еще кого-нибудь из своих людей, и заключил в этом месте со славянами мирный договор. И с этого времени славяне стали опасаться нападать на фриульцев."
" 52. Затем, Ратхис, ставший, как мы сказали, герцогом Форума Юлия вторгся в Карниолу (Крайну) – страну славян и вместе со своими людьми убил их великое множество, и опустошил все, что им принадлежало. Здесь же, когда славяне внезапно на него напали, и он еще не успел принять своего копья из рук оруженосца, он ударил дубиной, которую держал в тот момент в своих руках, первого, кто набросился на него и тем положил конец его жизни."
