В похоронно-поминальной обрядности села Новосолдатка Репьевского района Воронежской области зафиксированы ритуальные действия, отражающие древнейшие мифологические представления народа о смерти.
Обряд включал следующие этапы: приготовление умершего к пути на «тот» свет (обмывание и одевание); уничтожение одежды, в которой человек умер; соблюдение особых запретов, связанных с нахождением умершего в доме; положение покойного на лавку; чтение Псалтири и пение поминальных стихов; ночное сидение по покойнику; утреннее бужение покойника; положение тела в гроб; вынос гроба и дорога на кладбище; прощание с умершим на кладбище; закапывание могилы; поминальный обед; проведывание умершего после похорон; поминальный обряд сорокового дня; даты поминовения родственниками.
В похоронно-поминальной обрядности села Новосолдатка Репьевского района Воронежской области зафиксированы ритуальные действия, отражающие древнейшие мифологические представления народа о смерти. Погребальные и поминальные обычаи и обряды составляют сложный комплекс, состоящий из несколько этапов.
Первый этап — от момента смерти до положения тела на лавку.
Если человек умирал тяжело, то могли совершать действия, направленные на облегчение смерти: чтение молитвы родственниками, которые держали свечки перед умирающим. Особые действия производили при трудной смерти колдуна или знахаря. В этом случае из потолка выламывали доску или приподнимали матицу: «Считалась у нас, так калдуньи умирали: если ана калдавством занимаица — была припадымали матицу, угал припадымають, — и ана памираить».
Сразу после смерти человека в доме завешивали все отражающие поверхности, на стол ставили хлеб, соль, «свечки зажигають, лампадачкю зажигають перед иконами, воду ставють стаканчик. Как будта душа эта прилитáя и пьеть эту воду».
Обмывали и обряжали покойника по истечении двух часов после смерти. Мыть умершего могли как родственники, так и чужие люди, существовал запрет только на обмывание детьми своей матери. Мыли покойника в доме на полу. Окончив обмывание и всё убрав, по всему дому разбрасывали сено: «Памыли, всё убрали, а патом па всяму дому брасають сена».
Вода, которой обмывали покойника, приобретала особые свойства, прикосновение к ней могло негативно сказаться на человеке, поэтому ее выливали в такие места, где люди не могли бы на нее наступить, например, под забор. Одежду, в которой умер человек, сжигали или после стирки отдавали бедным людям.
После обмывания покойника расчёсывали и обряжали в новую одежду. Старики готовили ее заранее сами для себя и называли смёртное: «Увабрали, у каво што есть, кто чиго пригатовил, то и адевали. Ну, всё што палóжина: рубашки нижняи, кофтачки, юбачки или платью, платочик павязывали, чулочки, тапачки».
Во время пребывания покойника в доме должна была соблюдаться тишина, накладывался запрет на любые работы.
Место, где должен был лежать покойник до выноса из дома, было строго определено: его клали на лавку поперёк матицы, «к выхаду нагами, а галавой к иконам». Постель умершему устраивали из сена или соломы, сверху застилали полотном. Под голову клали подушку, набитую сеном или троицкой травой, освященной в церкви. Умершему человеку, лежавшему на лавке, связывали руки и ноги, а развязывали их только на кладбище, перед тем как опускать гроб в могилу. Над покойником совершали различные действия магической направленности, чтобы он «не портился». Под лавку, на которой лежал покойник, обязательно клали какой-нибудь металлический предмет (чаще всего топор или замок), обкладывали умершего крапивой.
С момента положения покойного на лавку обычно начинались голошения родственников по умершему.
В селе всегда были женщины, которых приглашали «читать по покойнику», их называли читáхи. Они читали Псалтирь по умершему человеку в течение двух дней: «И па очиреди читають две читахи, адна пачитаить, и другая читая, вот так, на пиримéнки». В перерывах между чтением Псалтири исполнялись поминальные стихи, которые могли петь все присутствующие. Для читах после завершения чтения Псалтири устраивали специальный поминальный ужин. На стол ставили обязательную поминальную еду: «Раньше што была: ну, лапши, алáдушкав напякуть, кашу, кисель сварють». Во время или после поминального ужина исполнялись поминальные стихи «Нынче душам радость», «Готово сердце мое» и др.
Ночью, пока покойник находился в доме, не разрешалось спать. Нужно было сидеть по покойнику: «Сидят над пакойникам, ну, канешна, чтоб душе его, наверна, виселея была». В полночь устраивали поминальную трапезу, по окончании которой лицо покойника закрывали. По традиционным представлениям это связано с тем, «что если его не накрыть, то он не будет спать, а будет беспокоить живых».
Утром, когда начинало светать, родственники «будили» покойника: «покойника аткрывають, умывають — тряпачкю вадичкай намочють. Эта называеца будить».
С момента положения умершего на лавку и до выноса гроба из дома умершего приходили навещать родственники и односельчане: «Шли все — кто поглядеть, кто-нибудь нясёть или яиц, или муки чашечкю несёть, или ещё чего-нибудь, ну, каждай чилавек чего-нибудь нёс».
Гробы для умерших изготавливали из любого дерева, кроме осины и раньше материалом не обивали, а «крест по верху мелом рисовали». В гроб с покойным клали смéрок — палку, при помощи которой мерили длину гроба: «Мерили только палкай и палку эту тоже кладуть в гроб, и гаварили: старажить он будя с ней на том свети».
После обустройства гроба следовало положение в него покойного. Гребень, которым расчесывали женщину, оставляли у нее в волосах, а мужчине расчёску клали в карман.
Положение в гроб — вторая кульминация похоронного обряда, в этот момент родные голосили с особенной экспрессией, к ним могли присоединяться и чужие. На обряд положения тела умершего в гроб обычно приглашали священника, который отпевал умершего сразу после положения в гроб.
Поза лежачего покойника в гробу была той же, что и на лавке: руки сложены на груди, правая сверху. В гроб клали икону, нательный крест, чётки, бумажный венчик надевали на голову покойника, а в руки ему давали подорожную или проходную грамоту — лист бумаги с молитвой.
Нередко покойника использовали как посредника между миром живых и миром мертвых, через него передавали «посылки» на «тот» свет для своих умерших родственников. Эти посылки были связаны или с просьбой покойного, явившегося во сне, или с тем, что в гроб забыли положить что-то очень нужное для умершего. Тогда эту вещь либо клали в гроб к другому покойнику, либо закапывали в землю на могиле.
С момента положения умершего человека в гроб до его выноса из дома продолжалось чтение молитв, чередующееся с исполнением поминальных стихов.
Копать могилу приглашали родственников или чужих людей. Копать могилу и изготавливать гроб запрещалось только детям умершего: «Детям нильзя ни капать, ни закóпывать».
Тело покойного должно было находиться в доме две ночи, а хоронили его на третий день. Раньше вынос покойника совершали через заднюю дверь, выходившую во двор. Если гроб не проходил в дверной проём, то его могли выносить через окно. В это время звучали молитвы «Трисвятое», «Вечная память» и «Со Святыми упокой».
После выноса гроба в доме мыли полы, выносили из дома одежду, в которой умер покойник, и ставили столы для поминальной трапезы.
На кладбище покойника несли на руках, иногда везли на телеге или санях (в зависимости от времени года), запряженных лошадью.
Интересно, что девочку или девушку на кладбище должны были нести ее подруги: «Если девица умирала, ее падруги нясли. Даже если ана и в младенчестве умрёть, всё равно девачки нясли».
Похоронная процессия на кладбище останавливалась на каждом перекрёстке: «Ну как бы пращаица са всеми периулками».Переходить дорогу перед похоронной процессией было запрещено. Всем встречным по пути на кладбище давали рушник или платочек: «Если женщина встечаица, то дають платочик, если мужщина — ему перивязывають руку».
По пути на кладбище обычно пели поминальный стих «Последний путь».
Существовали строгий порядок, в каком выстраивалась процессия: впереди несли иконы, могильный крест, затем шли женщины, которые читали по покойнику, за ними несли крышку гроба и сам гроб, за которым первыми шли родственники, а вслед за ними остальные.
На кладбище проходило прощание с умершим человеком, первыми к нему подходили родственники: они крестились, кланялись ему и целовали икону, которая лежала у него на груди, могли также целовать покойного в венчик на лбу.
Гроб с покойным опускали в могилу на полотенцах. В это время присутствующие бросали в могилу деньги, что называлось выкупать место. В момент опускания гроба в могилу родственники голосили: «У нас голосють и даже на каленки садяца и цалують и землю, и крест».
После зарывания могилы ставили крест в ногах умершего: «Крест у нагах, щёб ана глядела. Или падымаца, вот за крест браца и вставать». Предание земле знаменовало собой окончание земного пути умершего и перехода его на «тот» свет.
Закапывание могилы завершает погребальный обряд и знаменует начало нового этапа — поминального. После прихода с кладбища обязательно нужно было вымыть руки во дворе. Затем начинался поминальный обед, в котором принимали участие все присутствовавшие при погребении. Перед началом трапезы читали молитву «Отче наш».
В святом углу отдельное место отводилось покойному, для которого родственники ставили еду и воду. Считалось, что он приходит посмотреть на свои поминки. Во время обеда не пользовались ножами и вилками, а ели деревянными ложками. Существовал также запрет резать на поминках хлеб: его либо резали заранее, либо ломали. На поминальном столе обязательными блюдами были оладьи с мёдом, квас с картошкой, кисель и каша в качестве заключительного блюда. Вся поминальная пища подавалась на общих тарелках. Во время обеда пели поминальные стихи «Поминайте, братья, сестры», «Нынче душам радость и слава была».
Утром следующего за похоронами дня ходили на кладбище — несли завтрак покойнику: «Родные падымаюца и нясуть завтрак ему, там поминають. …пагалóся: как ты тут ночку начевал?»
Считалось, что с момента смерти до окончательного перехода души покойного в иной мир проходит сорок дней. В этот период выполнялся ряд обязательных ритуальных действий. Покойному оставляли на окошке или в кутном (святом) углу помин и воду, которые меняли каждый день, чтобы они были свежими. Вчерашнюю еду не выбрасывали, а скармливали скоту.
Поминальный обряд сорокового дня называется проводы душки. Как и на похоронах, на сороковой день читали Псалтирь, исполняли поминальные стихи. «А патом на улицу выходят, выносют табуретку, на табуретку станóвють алáдья там и тарелачкю с мёдам, ну садяца, пращаюца. Выходять с иконаю и молюца: «Госпади, прими душу усопшей рабы Тваея с мирам». И сначала на васток, патом на запад, патом на юг, патом на север иконаю вот так крест… Патом када вот эта всё сделають, патом садяца на калени и падходють цалують икону и хлеб там. Псалтырь после того как отчитают, проводят душку, садились поминать».За столом было принято исполнять «Поминайте, братья, сестры».
После сорокового дня покойного поминали через полгода со дня смерти. Эта поминальная дата отмечается только родственниками умершего, в этот день не было принято приглашать других людей.
Особо отмечалась первая годовщина со дня смерти. Поминальные обряды этого дня были аналогичны тем, что справлялись на сороковой день. Они включали в себя ночные бдения накануне, утренний поход на кладбище и поминальный обед.
По истечении первого года после смерти поминальными становятся лишь годовщины со дня смерти. Существовали и особые поводы для поминовения родственников. Если покойник часто снится, приходит во сне, то его обязательно надо помянуть. Приход покойника информанты связывают с тем, что о нем мало вспоминают, и он является напомнить о себе. В таких случаях необходимо сходить на кладбище или в церковь, а также справить помин по умершему дома.
На протяжении всего похоронно-погребального обряда важное место занимают причитания, поминальные стихи и церковные молитвы.
Почти все обряды похоронного цикла сохранились в живом бытовании до настоящего времени.
