Лекция посвящена индоиранскому участию в этногенезе и культурогенезе народов Европы. Дается представление о масштабе культурного влияния иранцев на народы Европы, подробно рассаматривается как долго, когда и где обитали иранцы в России. Приводится пример повести Н.В. Гоголя "Вий", где прослеживается связь с индоиранской мифологией. Лекция записана в рамках проекта "Звуковая энциклопедия" (создание аудиофонда лекций ведущих гуманитариев Санкт-Петербурга). Автор — Васильков Ярослав Владимирович, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН. Аудиофайл доступен на сайте.
Часть 1.
Меня зовут Васильков Ярослав Владимирович, я ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН, зав. сектором Южной и Юго-Восточной Азии. Тема лекции «Индоиранское влияние в языках и мифологии Восточной Европы: арийский Ваиу, балтийский Веяс и гоголевский Вий».
Прежде всего, нужно сделать одно терминологическое определение во избежание превратного понимания. Я уже употребил в названии термины «индоиранский» и «арийский». Объясню, что я под этим понимаю.
Наверное, все вы знаете, что наука сравнительного языкознания основана на признании существования больших языковых семей, семей родственных языков, восходящих к тому или иному праязыку. Наиболее распространенной по лицу земли является индоевропейская семья языков, которая когда-то развилась из общего индоевропейского праязыка. К ней относятся языки, на которых говорит большинство народов Европы, даже часть народов Азии. В Азии наиболее распространенными индоевропейскими языками являются язык иранский и часть индийских языков, северной в основном Индии, которые принято называть индоарийскими, в отличие от других языков Индии, относящихся к другим семьям языковым. Языки иранский и индоарийский очень близки, особенно на древнем уровне, уровне древнейших памятников древнеиндийской Регведы и иранской Авесты. И несомненно, что когда-то эти языки произошли из общего праязыка, который можно называть индоиранским.
Этот же самый язык называют также арийским. Это чисто лингвистический термин. Почему этот язык арийский? Потому что предки, древнейшие индийские арии и древнейшие иранцы называли себя одним и тем же словом, самоназванием их было «арья», этимологически это значит «благородный», «гостеприимный», «культурный» и все прочие комплиментарные эпитеты. Никакого исключения из общего правила здесь нет, потому что практически все древние самоназвания народов носят комплиментарный характер, и этимологическое значение этого термина никак не может свидетельствовать о каком-либо культурном превосходстве этих индоиранских племен над своими соседями.
Тем более что исторически как раз известно, что они проходили через земли, оседали на землях древних высоких цивилизаций, то есть они, как правило, даже уступали по уровню культуры многим из своих соседей.
Хочу подчеркнуть, что в моем употреблении термина «арийский» нет абсолютно никакого идеологического подтекста, это совсем другое, чисто лингвистическое словоупотребление, не имеющее ничего общего с идеологическими употреблениями этого слова. Когда в нацистской Германии говорили о германских арийцах, у нас даже сейчас иногда говорят о славянских арийцах, в Армении могут говорить об армянских арийцах и так далее. Я употребляю термин чисто лингвистически: арийский, значит индоиранский; арийские языки — индоиранские языки; арий — носитель индоиранской речи.
Наверное, нужно еще сказать, почему я обратился к этой теме. Я по специальности индолог, я занимаюсь древнейшей индийской культурой, индийским эпосом, великой эпопеей индийской «Махабхарата» и вообще древним периодом индийской культуры. И как всякому индологу, мне представляется чрезвычайно соблазнительным заглянуть в самую глубокую древность, за ту грань, с которой начинается древнеиндийская культура.
Начинается она со знаменитого собрания индийских гимнов Регведы, которое наш блистательный исследователь ведийского языка и ведийской традиции Татьяна Яковлевна Елизаренкова в своей сопроводительной статье к первому тому из трехтомника полного перевода Регведы назвала «великим началом древнеиндийской культуры». Вот за это великое начало очень хочется заглянуть и узнать, что же было до, каков был язык этих индоариев до того, как они пришли в Индию, какова была их мифология, культура в целом и так далее.
В прошлом, XX веке индологи находили способ для того, чтобы заглянуть в столь глубокую древность. Дело в том, что на Ближнем Востоке, в Передней Азии в клинописных текстах в царство Меттани, в хеттских, хасидских документах обнаружены были имена царей, имена некоторых богов явно индоарийского происхождения. Может быть, протоиндоарийского, потому что это были, видимо, индоарии, которые еще не дошли до Индии. Вот эти вот следы культуры древнейших индоариев за пределами Индии очень интенсивно изучались, особенно в 50-х — 70-х годах. Но сейчас можно сказать, что этот источник исчерпан, довольно мало было таких текстов, и если не будет сейчас новых открытий, новых клинописных библиотек, то вряд ли что-то существенно добавится.
Сейчас понемногу взоры обращаются на север, на юг России, юг Восточной Европы, Северное Причерноморье и сопредельные области, поскольку именно там, по-видимому, находилась прародина индоиранцев, та область, откуда они начали свое движение на юг в сторону Ирана и Индии. Вот здесь мой интерес как индолога, направленный на то, чтобы познать самое глубокое прошлое индоиранцев, совпадает с интересом, я надеюсь, множества специалистов по всей нашей стране, которые занимаются этногенезом и культурогенезом народов Восточной Европы. Вот почему я предпочел такую тему сегодняшней лекции. Наверное, если бы я прочитал что-нибудь о далекой и экзотической для нас индийской культуре, это было бы не так интересно для большого числа специалистов именно у нас, как вот такая тема об индоиранском участии в этногенезе и культурогенезе народов Восточной Европы, то есть наших славянских, финно-угорских, тюркских и балтийских предков.
Как долго и когда, и где обитали индоиранцы на юге России? Как мы можем представить это индоиранское присутствие в Восточной Европе во времени и в пространстве? Счет здесь идет просто на тысячелетия. Когда распадалась эта древнейшая индоевропейская общность, где-то в Центральной, частично в Восточной Европе, где-то еще в V-IV тысячелетии до н.э. предки балтославян могли соседствовать с носителями наиболее восточных индоевропейских диалектов, то есть с индоиранцами.
Потом в конце IV — начале III тысячелетия мы уже видим индоиранцев продвинувшимися далеко на Восток через Северное Причерноморье. Здесь мы видим археологически Майкопскую культуру на Кубани, в современном Краснодарском крае, точнее говоря, ее новосвободнинский компонент, который есть много оснований связывать с индоиранцами. Весьма возможна принадлежность индоиранцам так называемой ямной или древнеямной, по западному, курганной культуры, которая тоже была распространена с Северном Причерноморье. Уже в это время на Севере соседями индоиранцев могли оказаться балты, которые были очень широко распространены в древности. Их территория не ограничивалась, как сейчас, Прибалтикой, они жили практически до Волги. Известно, что название Москва имеет балтийскую этимологию.
Затем мы видим во II тысячелетии до н.э., по-видимому, арийскую срубную культуру в Северном Причерноморье. Далее на Востоке, в Среднем Приуралье и очень далеко по степям вплоть до Алтая, может быть, даже дальше, и далее на Юг, до Афганистана, простиралась андроновская культура или андроновская культурная общность. Сейчас хорошо известны такие ее центры, как Синташта, Аркаим в Южном
Приуралье. Эту культуру соотносили иногда с индоариями, иногда с протоиранцами.
Сейчас выдвинута очень интересная гипотеза профессором Хилимским о том, что это, по-видимому, третья ветвь ариев — андроновцы, что андроновцы были носителями отдельной ветви индоиранских языков (андроновский арийский — называет это Хилимский). Ветвь, в которой совмещались многие характерные в последствии черты иранских языков и некоторые черты, которые получили уже потом полное развитие в индоарийских языках.
В I тысячелетии до н.э. весь Юг России — Украина, Казахстан, Южная Сибирь — это все скифский мир, или скифо-сарматский мир. По языку скифы и близкие к ним сарматы, безусловно, восточные иранцы. Есть предположение, что какая-то часть индоариев не ушла с основной массой в III или II тысячелетии на Юг, а оставалась в Северном Причерноморье, что были какие-то чисто индоарийские анклавы в скифском окружении.
Очень может быть, особенно на Кубани. Но со временем они были поглощены этим скифским культурным миром. Вся степная полоса Евразии в I тысячелетии от Карпат и до Монголии и Китая была скифо-сарматской, в большой части, видимо, индоиранской по языку. Иранцы тянулись по всему Северному Причерноморью, на севере соседствуя с балтами, финно-уграми и в среднем течении Днепра возможно уже и со славянами.
После рождества Христова, где-то в первых веках н.э. этническая карта Восточной Европы начала меняться. Походы гуннов, готов, позднее тюрков разрывают этот единый иранский массив и начинается постепенная ассимиляция иранского населения славянами, балтами, угро-финнами, тюрками. Так что в этногенезе всех этих народов иранцы выступают как культурный субстрат, культурный и языковой субстрат. Есть следы даже в антропологии, присутствие иранцев и ассимиляция иранцев. Антропологи выделяют на Украине в некоторых местностях так называемый скифский антропологический тип, у
финно-угров есть, скажем, у мордвы тоже есть антропологический тип, который связывают по происхождению с иранцами, и так далее. Только к X веку н.э. иранский культурный мир в Восточной Европе перестает существовать, и остается только один потомок иранцев. Это потомки ирано-язычных алан, отдаленные потомки скифов – осетины на Северном Кавказе.
Учитывая, что такую долгую историю имело это взаимодействие иранцев с предками народов Восточной Европы, не удивительно совершенно, что в языках и в культуре этих народов есть масса индоиранских заимствований. Можно перечислить области лексики, в которых заимствования делались прежде всего. Как это часто бывает, конечно, географическая терминология, то есть географические названия, особенно гидронимы. Наверное, всем известно, что древнейшее название Волги — Ра, Рава — является индоиранским по происхождению. Что реки, такие как Днепр, Дунай, Дон, Днестр и так
далее тоже имеют в основе своей иранский корень. Арийскими по происхождению являются некоторые такие специальные речные термины, как, например, «кошка» в значении речная отмель, или «карка» в значении каменистой гряды, каменистого дна и так далее. Есть иранские термины для элементов степного ландшафта. Некоторые лингвисты считают, что само слово «степь» индоиранского происхождения. Мы говорим «трын-трава», не сознавая того, что это слово — слово-гибрид, состоящее из двух синонимов, потому что «трын» — это, по-видимому, какое-то индоиранское слово для травы. В древнеиндийском «трына» — это трава. Такое слово-гибрид могло сформироваться только в условиях славяно-арийского двуязычия.
Сплошь заселенная иранцами степь была, конечно, идеальным полем для распространения на колоссальные расстояния разных культурных терминов. Можно упомянуть, например, южнорусское и украинское название дома – «хата», которое, по-видимому, восходит через финно-угорское посредство к индоиранскому источнику. У финно-угорских народов очень распространено название пива – «сур», которое опять же восходит к индоиранскому, и вообще отмечается специалистами мощное индоиранское влияние на финно-угорскую терминологию пивоварения. Заимствованы в финно-угорские языки названия множества орудий, таких, как ковш, черпак, плуг и так далее. В русском языке, по-видимому, багор и другие слова.
Индоиранцы — степняки, прирожденные всадники и воины если в чем превосходили соседей, то это в развитии военного дела. И отсюда в языках Восточной Европы множество заимствований в области вооружения. У финно-угров заимствованы из индоиранского такие, как для ножа слова, для кинжала, палицы или топора (это слово, которому соответствует древнеиндийское «эваджа» или «васара» иранское). В русском языке явно индоиранского происхождения слово «топор», термин для особой разновидности стрелы «томар», это тоже связано со санскритским «томара», с осетинским «томар». Может быть, арийское по происхождению слово «сулица» древнерусское, которое означало копье, которое можно сравнить со санскритским «шура». Загадочное слово, не имеющее достоверной этимологии — «барбольки» — оплечья, которые носила знать древнерусская, и «барвицы» — это такая кольчужка, которая накладывалась на плечи, скорее всего связано с древнеиндийским «варна» — доспех. По-видимому, к какому-то индоиранскому языку восходит важнейший термин героического века евразийской степи, термин, распространенный во множестве языков, термин, обозначающий эпического героя и героя вообще, термин «богатырь». Русский богатырь, который встречается у других народов в формах: богатур, батыр, бехатер и так далее. Скорее всего, на арийской основе он может быть этимологизирован, как обладатель великой доли и обладатель героического удела.
Много заимствований в сфере духовной культуры. У финно-угров обнаруживаются просто системные заимствования в области ритуала, названия множества предметов разной обрядовой утвари, вплоть до центрального элемента обряда – жертвенного столба. Название его у удмуртов, мордвы и чувашей «юпа», «юба» точно соответствует названию ведийского жертвенного столба.
И у всех восточноевропейских народов очень много заимствований в области мифологии и религии. У обских угров, например, у манси есть такое божество Мирсуснехум, у хантов ему соответствует Мирсаветихул. По имени своему и по некоторым аспектам образа этот бог соответствует иранскому богу Митре. И есть ряд работ Владимира Николаевича Топорова, которые посвящены этому Мирсуснехум. У коми есть такой персонаж мифологический Ема, это хтоническое такое божество, божество смерти, возможный источник русской Бабы-Яги или один из источников. Но этот Ема, как ни странно, обнаруживает ряд общих мифологических мотивов и общность имени с индоиранским богом загробного мира Ямой. Что же касается славян, то тут надо сказать, что даже само слово «бог» весьма возможно восходит к иранскому наследию, а из тех семи богов языческого пантеона, которые в 980-м году пытался в Киеве утвердить князь Владимир за восемь лет до принятия христианства, три бога: Хорс, Сварог и
Семаргл имели, скорее всего, иранское происхождение.
Все, что я до сих пор сказал, это преамбула. Я хотел дать вам представление о масштабе культурного влияния иранцев на народы Восточной Европы. Теперь на этом фоне я хотел бы описать вам один конкретный случай балто-славяно-арийский контактов в области мифологии. Мне придется начать рассказ с очень известного произведения русской классической литературы.
Конечно, все вы знаете замечательную повесть Гоголя «Вий». На всякий случай для того, чтобы какие-то основные мотивы выделить, мотивы, которые нужны для последующего рассказа, я напомню, что речь там идет о студенте киевской Бурсы Хоме Бруте, которого Гоголь иронически именует иногда «философом». Дело в том, что Хома был студентом последнего третьего курса, на этом курсе изучали философию. Сюжет развивается так, что Хома попадает нечаянно на ночлег в какое-то заброшенное здание, где старая ведьма пытается приспособить его для такого ездового животного для поездки
на шабаш. Хома, зная заклинания против ведьм, удачно их использует, борется с этой ведьмой и, в конце концов, она падает на землю и умирает, превращаясь при этом в прекрасную девушку. Хома бежит с места происшествия, но через какое-то время за ним являются люди какого-то знатного казацкого полковника, ведут его насильно в имение этого полковника и заставляют три ночи подряд читать молитвы над гробом его дочери, прекрасной панночки, которая по неизвестным причинам внезапно скончалась. В первую же ночь, когда Хома начинает читать молитвы панночка эта встает из гроба, пытается его схватить, он очерчивает магический круг, начинает опять читать заклинания, она бессильна. На вторую ночь ей на помощь является целый сонм фантастических монстров, духов злых, которые тоже пытаются схватить Хому, но не могут преодолеть магического круга. На третью ночь эти усилия уже достигают кульминации, и тут наступает момент, когда эта мертвая панночка кричит... и тут я прочитаю кусочек из «Вия»:
- Приведите Вия! ступайте за Вием!- раздались слова мертвеца. И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь.
Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.
- Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий — и все сонмище кинулось подымать ему веки.
"Не гляди!" — шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.
- Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха.
Надо сказать, что во всех изданиях «Вия» есть примечание самого Гоголя на первой же странице, где он пишет: «Вий есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю в такой же простоте, как слышал».
Надо сказать, что до середины XX века никто не придавал никакого значения этому примечанию Гоголя. Все считали, что это мистификация. Дело в том, что Гоголь, хотя он был, конечно, совершенно гениальный писатель, который выходил за пределы всех определений, всех течений литературных, но в раннем периоде творчества его, безусловно, его можно считать представителем европейского романтизма. А для романтиков мистификация была самым обычным делом. Достаточно вспомнить поэмы Ессиана, знаменитые песни Ессиана. И поэтому это гоголевское примечание абсолютно игнорировалось. Кроме того, казалось, что в фольклоре славянском нет подтверждений тому, что когда-то мог существовать подобный образ. Правда, было несколько сказок, в записях Афанасьева, например, есть сказки, где появляется персонаж, похожий на Вия, которому поднимают ресницы черные железными вилами, старому колдуну. Но эти сказки относили обычно на счет преломления повести Гоголя в фольклорной традиции. Только в середине 50-х годов известный иранист, патриарх нашей иранистики Василий Иванович Абаев, который, к сожалению, весной этого года скончался на 101-ом году жизни, выступил с любопытной гипотезой. Он отметил, что форма «Вий» весьма возможно восходит к праславянской форме «Вей», которая и в русском языке встречается в таких словах, как «суховей» или «подвей». И предположил, что это божество славянское, реконструируемое божество ветра и смерти, связано, вероятно, с индоиранским божеством Ваиу, которое известно и по индийским, и по иранским источникам. И в иранских источниках этот Ваиу, бог ветра, собственно, само имя происходит от корня «веять», «ваити» древнеиндийское, так же, как «вей», «вий». В иранской мифологии этот бог ветра является одновременно и богом смерти, имеет очень мрачный, зловещий аспект.
