“Стих о Голубиной книге”. (А. Н. Фанталов, 1992).
Этот духовный стих в форме вопросов и ответов рассказывает о мироустройстве в соответствии с представлениями жителей средневековой Руси. Здесь соединились индоевропейская мифология и христианство. В то же время, стих является хорошим зачином к былинному циклу, ибо в нем упоминается киевский князь Владимир — один из главных героев “Былин”.
Восходила туча сильна, грозная,
Выпадала книга Голубиная,
И не малая, не великая:
Долины книга сороку сажень,
Поперечины двадсяти сажень.
Ко той книге ко божественной
Соходилися, соезжалися
Сорок царей со царевичем,
Сорок князей со князевичем,
Сорок попов, сорок дьяконов,
Много народу, людей мелкиих,
Християн православныих,
Никто ко книге не приступится,
Никто ко Божьей не пришатнётся.
Приходил ко книге премудрый царь,
Премудрый царь Давыд Евсеевич:
До Божьей до книги он доступается,
Перед ним книга разгибается,
Все божественное писание ему объявляется.
Еще приходил ко книге Володимир-князь,
Вододимир-князь Володимирович:
"Ой ты, гой еси, наш премудрый царь,
Премудрый царь Давыд Евсеевич!
Прочти, сударь, книгу Божию,
Объяви, сударь, дела Божие,
Про наше житие, про свято-русское,
Про наше житие свету вольного!"
"Ой ты, гой еси, Володимир-князь,
Володимир-князь Володимирович!
Я по старой по своей по памяти
Расскажу вам, как по грамоте:
У нас белый вольный свет зачался от суда Божия,
Солнце красное от лица Божьего,
Самого Христа, Царя Небесного;
Млад-светел месяц от грудей его,
Звезды частые от риз Божиих,
Ночи темные от дум Господних,
Зори утренни от очей Господних,
Ветры буйные от Свята Духа,
Дробен дождик от слез Христа,
Самого Христа, Царя Небесного.
У нас ум-разум самого Христа,
Наши помыслы от облац небесныих,
У нас мир-народ от Адамия,
Кости крепкие от камени,
Телеса наши от сырой земли,
Кровь-руда наша от черна моря.
От того у нас в земле цари пошли:
От святой главы от Адамовой;
От того зачались князья-бояры:
От святых мощей от Адамовых;
От того крестьяны православные:
От свята колена от Адамова".
“Илья Муромец и Соловей Разбойник”. (А. Н. Фанталов, 1994).
Самым знаменитым героем былин был Илья Муромец, а наиболее известным его подвигом — победа над Соловьем Разбойником (Змеем Рогатым Соколом белорусских песен). Этот Соловей свил гнездо на девяти дубах и своим чудовищным свистом губил путников. Илья пленил его и привез в Киев, где и разрубил на мелкие кусочки. Каждый кусочек превратился в маленькую серую птичку. (Аналогичный сюжет знает индийская мифология. Громовержец Индра сразил дракона Вишварупу. Когда он отрубил три его головы, то из первой вылетели ястребы, из второй — перепела, из третьей — куропатки).
Подъезжает он ко речке ко Смородине,
Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей,
Да ко тою ко березе ко покляпыя,
К тому славному кресту ко Леванидову.
Засвистал-то Соловей да по-соловьему,
Закричал злодей-разбойник по-звериному
Так все травушки-муравы уплеталися,
Да и лазоревы цветочки осыпалися,
Темны лесушки к земле все приклонилися.
Его добрый конь да богатырский
А он на корни да спотыкается -
А и тут старыя казак да Илья Муромец
Да берет-то он свой тугой лук разрывчатый.
Во свои берет во белы он во ручушки.
Он тетивочку шелковеньку натягивал,
А он стрелочку каленую накладывал,
Он стрелил в того-то Соловья Разбойника,
Ему выбил право око со косицею,
Он спустил-то Соловья да на сыру землю,
Пристегнул его ко правому ко стремечку булатному,
Он повез его по славну по чисту полю.
(Былины).
“Илья Муромец и отец Святогора”. (А. Н. Фанталов, 1994).
Наставником Ильи в богатырской науке был титан Святогор. Однажды они приехали в дом к отцу Святогора. Тот был стар и слеп (черта существа Другого мира). Старик хотел раздавить руку Ильи, но тот, наученный Святогором, подал ему раскаленный брусок железа. (Скандинавская мифология приводит подобный сюжет — эпизод посещения богом грома Тором великана Гейрреда).
“Гибель Соловья”. (А. Н. Фанталов, 1994, акварель и тушь).
Предание, рассказывающее о разрубании Соловья разбойника Ильей Муромцем.
“Добрыня и Змея Горынища”. (А. Н. Фанталов, 1994, акварель и тушь).
Картина показывает борьбу Добрыни Никитича и Змеи, “о семи головах, двенадцати хоботах”. Богатырь победил ее и спас племянницу князя Владимира Забаву благодаря помощи христианского Бога.
Тогда Змея она проклятая
Говорила-то Добрыне да Никитичу:
- Не отдам я тебе князевой племянницы
Без боя, без драки — кроволития!
Заводила — она бой-драку великую.
Они дрались со Змеею тут трои сутки,
Но не мог Добрыня Змею перебить.
Хочет тут Добрыня от Змеи отстать –
Как с небес Добрыне ему глас гласит:
- Молодой Добрыня сын Никитинец!
Дрался со Змеею ты трои сутки,
Подерись со Змеей еще три часа:
Ты побьешь Змею да ту проклятую!
(Былины).
“Добрыня и Баба Горынища”. (А. Н. Фанталов, 1995, акварель и тушь).
Образ Бабы Горынищи, редко встречающийся в былинах, родствен сказочной бабе Яге. Видимо не случайно она противопоставляется именно Добрыне Никитичу, как змееборцу. Он побеждает змею лютую, прогоняет из терема колдуньи ММаринки Змея Горыныча. Борьба с бабой Горынищей логически завершает его подвиги. Можно в связи в этим вспомнить сказку “Бой на Калиновом мосту”, где герой, одолев змеев и их жен, побеждает старую змеиху мать.
“Алеша Попович и Тугарин Змеевич”. (А. Н. Фанталов, 1994).
Алеша Попович в "Былинах" имел репутацию трикстера ("ловкача"), подобного Локи скандинавской мифологии или Брикреу (кельтская мифология, Уладский цикл). Однако, имелся у него и славный подвиг — победа над Тугарином Змеевичем, в котором мы видим черты древнего Огненного Змея или средневекового демона-инкуба.
“Камское побоище.”. (А. Н. Фанталов, 1995).
Былина рассказывает о гибели древних богатырей. В большинстве традиций герои гибнут от чрезмерной гордыни, бросая выжов провиденциальным силам. Так же, как некогда они вытеснили великанов, так теперь герои сами вынуждены уйти, оставив землю обычным людям.
"Невидимый град Китеж — русский рай". (А. Н. Фанталов).
