«Книга стран» («Китаб ал-булдан») Ахмада ал-Йа‘куби, написанная ок. 891 г. сообщает о том, что в 844 г. на испанскую Севилью напали «ал-маджус (язычники), которых называют ар-рус» (Ал-Йа‘куби 2011: 103). По сей день сообщение ал-Йа‘куби норманистами используется как доказательство скандинавского происхождения Руси, хотя как справедливо заметила Т.М. Калинина, известие ал-Йа‘куби «до сих пор не имеет удовлетворительной интерпретации» (Калинина 2001: 190). Проблема в том, что ни один другой, доступный исследователям арабский источник, нападавших на Севилью русами не называет. В них нападавшие названы либо «маджусами», то есть язычниками, либо «ал-урдуманийун», то есть норманнами, либо «маджусами из ал-урдуманийун», что ничего не меняет, поскольку нападение на город действительно совершили норманны.
В свое время известный востоковед А.Я. Гаркави высказал предположение, что упоминание русов в дошедшем тексте ал-Йа‘куби принадлежит не самому ал-Йа‘куби, а было вставлено в него переписчиками. По версии А.Я. Гаркави это могли быть «Али ибн-аби Мухаммед аль-Кинди аль-Анмати (одеяльщик), списавший в 1262 г. копию Мухлинского... или автор копии, служившей для Анмати оригиналом» (Гаркави 1870: 67, 71). Но даже если пассаж принадлежит самому ал-Йа‘куби, А.Я. Гаркави полагал, что «это его собственная догадка» (Гаркави 1870: 70), поскольку от испанских арабов он это имя услышать не мог, ведь они не называли нападавших русами, как не называли русами себя и сами скандинавы, нападавшие на города Средиземноморья, на что прямо указывают все доступные исследователям тексты. Не исключено, что уроженец Багдада, долгое время живший в Армении и Хорасане [1], именно там впервые и услышал имя «русь», особенно если учесть, что по свидетельству Ибн Хордадбеха русские купцы уже в 40-х гг. IX в. добирались до Багдада (Ибн Хордадбех 1986: 124).
Ал-Йа‘куби – не единственный арабский автор, связывающий русов с Андалусией. Ал-Мас‘уди и Ибн Хаукаль сообщают, что русы, как и ряд других народов Восточной Европы, совершают набеги на Испанию или торгуют с ней.
Согласно ал-Мас‘уди, русы ведут торговлю с Андалусией и Италией (ДРЗИ III: 114), а племена тюрок, соседствующих с Черным морем (баджна, баджнак, нукарда) в своих набегах «достигают земли ас-Сакалиба и Румийской, затем достигают они в это время и пограничья ал-Андалус, ал-Ифранджа (земли франков) и ал-Джалалика (Галисии)»; булгары «простирают свои набеги на землю ар-Румийа и ал-Андалус и землю Бурджан, ал-Джалалика и ал-Ифранджа» (Ал-Мас‘уди 2021: 145). Мутаххар ибн Тахир ал-Макдиси (ок. 945 – ок. 991) сообщает «со слов некоего андалусца о вторжении отряда тюрков в одну из областей Андалусии» (Калинина 2001: 208).
По Ибн Хаукалю, «часто заходят в некоторые населенные [области] Андалусии корабли русов, тюрков-печенегов и разного народа из [числа] славян и булгар, и злобствуют в ее областях, но часто и уходят, потерпев неудачу» (ДРЗИ III: 90), следовательно, в представлении Ибн Хаукаля «Андалусия» находится в пределах досягаемости всех перечисленных народов [2].
Данные известия представляют собой загадку. Некоторые ученые выдвинули гипотезу, согласно которой восточные авторы иногда «путали» Андалусию и Анатолию, обозначая их почти одинаковыми терминами (Нефедова 1958: 113-115; Рыбаков 1958: 116-119). Б.А. Рыбаков отмечает: «Ибн Хаукаль сообщает о походах на землю “Ал-Андолус” таких причерноморских народов, как русы, славяне, печенеги и тюрки (мадьяры?). Вполне естественные по отношению к черноморской Анатолии, начинавшейся сразу за Босфором, подобные походы немыслимы в том случае, если речь идет об Андалузии, т.е. Омейадской Испании, для достижения которой кочевые войска печенегов и “тюрок” должны были бы проделать путь через весь континент Европы протяженностью в 4000 км. К сожалению, востоковеды (Бартольд, Минорский и др.) упорно переводят во всех случаях “Ал-Анадолус” как Испанию. Даже в таких бесспорных случаях, когда речь идет о морских окрестностях греческих Афин (“Афинское побережье”), определяемых Босфором и Геллеспонтом с одной стороны и Анатолийским (Малоазиатским) берегом с другой, переводчики заменяют Анатолию Испанией» (Рыбаков 1982: 185).
Действительно, можно привести и другой пример из работы Ибн Хаукаля, из которого следует, что «Андалусия» в его представлении располагалась где-то недалеко от страны славян, русов, булгар и хазар. Говоря о разгроме Хазарии Святославом в 960-е гг., арабский автор пишет, что после этого русы «отправились к стране Византия и в Андалусию» (ДРЗИ III: 89), что естественно связать с балканскими войнами Святослава. Поскольку едва ли воины киевского князя могли отправиться в Испанию, под «Андалусией» здесь, как и в первом примере, было бы логично понимать византийские владения в Малой Азии.
Не соглашаясь с такой интерпретацией, В.М. Бейлис, тем не менее, констатирует, что в ряде рукописей ал-Мас‘уди город Абидос расположенный на малоазийском берегу пролива Дарданеллы вместо Абуду назван Андалус или Абдалус (Бейлис 1961: 23-24).
По словам Е.Н. Шумилова, «средневековые арабские авторы прекрасно знали о существовании Кордовского халифата и именовали почти весь Иберийский полуостров ал-Андалусом. Но два просвещенных араба X в. – ал-Мас‘уди и Ибн Хаукаль – сообщают нам о совсем другой территории, называемой Андалус (варианты, встречающиеся в копиях рукописных текстов – Андолус, Анадолус): это приморская область, где с целью торговли и грабежа периодически бывают русы. Такие данные они приводят тогда, когда говорят о событиях, имевших место на Черном и Каспийском морях. Ал-Мас‘уди, в частности, пишет, что русы “путешествуют с товарами в страну Андалус, Румию, Кустантинию и Хазар”. Из его сообщения видно, что русы плавали вдоль побережья Черного моря, посещая европейско-черноморское побережье Византии (Румию), Константинополь (Кустантинию), Хазарию (Хазар) и Андалус. Об этом же говорит и Ибн Хаукаль: “И только иногда приходят к ним корабли русов, тюрок, славян и печенегов… Они опустошают области ал-Андалус, а иногда возвращаются ни с чем”. Печенеги участвовали в походах, скорее всего, на судах русов. Тот же Ибн Хаукаль, говоря о печенегах, указывает, что печенеги для русов, с одной стороны, “шип”, т.е. большая проблема, а, с другой стороны, это “их сила, и они выходили раньше к Андалусу, затем – к Барзаа”. Таким образом, Ибн Хаукаль подчеркивает, что печенеги ходили вместе с русами на судах в Андалус, а затем в Каспийское море – в главный город мусульманского Кавказа (в арабских источниках Барзаа). С VII в. центральную и юго-восточную части Малой Азии, с центром в городе Аморий, занимала одна из важнейших фем (провинций) Византии – Анатолик. В VII-IX вв. она постоянно подвергалась нападениям со стороны арабов. Видимо, именно по ней арабоязычные авторы стали называть Малую Азию как ан-Натолик (у ал-Фараджа), ан-Натулус (у ибн-Хордадбеха), ал-Анадолус (у ал-Мас‘уди), Андалус. Тогда как европейская часть Византии именовалась ими Румом (Румией)» (Шумилов 2014: 30).
Возможно и другое объяснение, предложенное Е.С. Галкиной: дело не в «путанице» Андалусии и Анатолии, а в своеобразной географической концепции ряда арабских ученых, согласно которой приплыть к берегам Андалусии можно было только со стороны Черного и Средиземного морей, а в этом регионе морскими походами славились русы, следовательно, русы и нападали на Андалусию (Галкина 2012: 57-67).
Ал-Мас‘уди писал: «Около 300/912-13 года пришли по морю к Андалусии корабли, на них – какие-то люди, и напали на ее побережье. Жители Андалусии думали, что это были маджусы, которые приходят в это море каждые 200 лет, и прибывают они к их стране через пролив, вытекающий из моря Океан, но не через тот пролив, на котором [стоит] медный маяк (Гибралтар). Я же думаю, а Аллах лучше знает, что этот пролив соединяется с [морями] Понт и Меотис (Черное и Азовское моря), и этот народ – русы, о котором мы уже упоминали, ибо никто, кроме них, не ходит по этому морю, соединяющемуся с морем Океан» (ДРЗИ III: 112-113). Сообщение ал-Мас‘уди повторил ал-Бакри (ок. 1014 – ок. 1094) (ДРЗИ III: 126).
Как видим, предположение ал-Мас‘уди о том, что напавшими на Андалусию язычниками были русы, пришедшие будто бы со стороны Черного моря, имеет чисто «кабинетный» характер (ср. соображения В.М. Бейлиса об этом пассаже: Ал-Мас‘уди 2021: 142-146). Видимо, такого же рода и аналогичное предположение ал-Йа‘куби или кого-то из переписчиков его труда. Чуть далее в тексте ал-Йа‘куби говорится, что «западная часть ал-Андалуса распложена на море, которое соединяется с Бахр-ал-Хазар (морем хазар, видимо, здесь имеется в виду Черное море)» (Ал-Йа‘куби 2011: 104). Исходя из подобных представлений и делалось заключение, что русы с черноморских берегов, а равно и другие народы юга Восточной Европы, могли напасть на Андалусию.
В свете приведенных источников и суждений исследователей, есть все основания полагать, что А.Я. Гаркави был абсолютно прав в том, что упоминание русов как нападавших на Севилью, действительно, собственная догадка ал-Йа‘куби, сопоставившего известные ему сведения об активности русов, именуемых арабами также маждусами, на Каспии и в Черном море, и на основании этого решившего, что маджусы, разграбившие Севилью в 844 г., тоже были русами, пришедшими со стороны Черного моря, как это позже предположил и ал-Мас‘уди.
[1] Историческая область, расположенная в Восточном Иране. В Хорасане ал-Йа‘куби жил до 873 г.
[2] Комментарий Т.М. Калининой к приведённой цитате, – «отряды русов в союзе с печенегами и другими восточноевропейскими народами вместе с норманнами участвовали в набегах на Андалусию» (ДРЗИ III: 90. Примеч. 37), – невозможно назвать иначе как анекдотическим. Сложно представить картину того, как русы сажают на свои суда печенегов и других восточноевропейских кочевников, после чего плывут через Черное и Средиземное моря на помощь норманнам в их набегах на Испанию. Это было бы мероприятием невероятной логистической сложности. Ещё сложнее представить координацию походов из двух разных концов Европы (Скандинавии и Северного Причерноморья) на её третий конец (Испанию).
