Я не предаю веру своих предков!
Великий князь Киевский Святослав Игоревич
Где твоя голова поляжет, там и мы свои головы сложим!
Рыцари Святослава
Определение понятия. Под «дружинною философией» мы имеем в виду систему мировоззрения, духовности, морально-этических установок, аксиологических приоритетов, которыми жили и руководствовались воины Великого князя Киевского Святослава Храброго, и которые, безусловно, имеют право быть рассмотренными как утечка смысложизненные философии военного общественного состояния (кшатриев). В основу возрождения Родной веры. Шаян положил идею единства Духа Нации, что воплощается время от времени в исторических фигурах выдающихся сынов нации как «единственный и тож самий»: «Возрождая Родную веру, мы продолжаем духовой линию развития: Веры Святослава, Борьбы Хмельницкого, Духового возрождения Сковороды и Шевченко. В языке мифологии и действительной духовой метафизики — это зовется воплощением...».
Владимир Шаян придерживался мнения, что древние государства, которые существовали на территории Украины, начали государственническое мышление и государственническое сознание наших предков. Украинский археолог, профессор Николай Чмыхов доказал, что: «Древнейшие государства на территории Украины возникли, очевидно, в начале эпохи бронзы — около 2750 г. к н. е. Как показывает дальнейшее развитие тогдашнего местного населения, основные причины возникновения государства и ее главные черты больше никогда в Украине не исчезали. Итак, государственность у нас непрерывно существует с начала эпохи бронзы и до наших дней. Уместно было бы нашим современным историкам, этнологам и даже юристам обратить внимание на эти важные выводы ученого.
<...> Действительно, во времена Святослава Русь владела самой большой территорией за всю ее дальнейшую историю. По данным украинских историков, сын Святослава Владимир получил Русь-как крупнейшую страну Европы (в конце Х в. ее территория составляла 800 тыс. км2, Население — более 5 миллионов) — это соответствовало границам расселения восточнославянского сообщества. Надо думать, что за Святослава Русь была еще большей, поскольку ее земли простирались на север до Ладоги и Новгорода, на восток — до Волжских Булгар, Саркелу и Ітілю, на юго-запад — до Балкан (Переяславец) и Великий Преслав на Подунавье. <...> Для сравнения: сейчас территория Украины составляет 603,6 тыс. км2.
<...> Историческая фигура Великого Киевского князя Святослава и его государственная и военная деятельность дает нам высокие образцы древнерусской дружинной аксиологии, что является предтечей Ордена Бога Солнца. Рассмотрим самые высокие ценности этой системы.
1. Родная вера — наивысшая ценность для рыцарей Святослава. Только с Верой Предков, Верой в Родных Богов народ остается достойным своего исторического предназначения. «Повесть временных лет», несмотря на довольно скупые сведения о князя-язычника, все же не скрывает, что Великий князь Святослав отказывался креститься, на чем настаивала его мать Великая княгиня Ольга, на что он отвечал: «...вера христианская-это уродство " — пишет летописец. Цитату подано в переводе со старорусского проф. Василия Яременко. Для уточнения содержания целесообразно рассмотреть оригинал текста:»невѣрнымъ бо вѣра крестьянская — уродство есть". Обратим внимание, что для монаха-летописца князь был «неверным», то есть он не верил в Иисуса Христоса. Хотя летопись подает это не как прямую речь, а как язык летописца, все же, по — видимому, летописец вполне достоверно передал изречение самого князя, который, наверное, слышал неоднократно: «вера христианская-юродство есть». Вероятно, Великий князь Святослав был неплохо знаком с христианскими святыми писаниями или их апологетикой. <...>
Несмотря на то, что летописец считал князя «неверным», однако, как мы знаем, князь не был атеистом в нашем современном понимании — он верил в многих родных Богов, в частности в Перуна и Велеса, в чем он клялся, и что утверждал в договоре Руси с Грецией: если он нарушит клятву, то «... я и все, кто со мной и подо мной, да будем прокляты Богом, в которого веруем, Перуном и Волосом...». Он имел чувство священного, лелеял высокие идеалы славы Руси, следовательно, Великий князь был высокодуховным человеком, для которого клятва Богами имела священное и незыблемое значение. Благородство князя-воина прослеживаем в его принципе начала войны — он сообщает противнику «иду на вас!».
Откуда же у Святослава такое глубокое уважение к вере предков, которое по понятиям воинской чести нельзя предавать? Ведь мать не раз возвращалась к вопросу о смене религии, о чем летописец рассказывает так: «Ольга часто говорила: «Я, сын мой, познала Бога и радуюсь; если и ты познаешь Бога, то начнешь радоваться». Он же не принимал того, говоря: "как я могу один другую веру принять? Таж жена моя с этого будет смеяться»... он же матери не послушал и справлял обычаи языческие ... это ж потому Святослав гневался на мать". Оставим без анализа всем понятную неуместность термина «языческие», который христианский летописец употреблял для унижения Веры Предков, об этом подробнее изложено в других моих книгах [Лозко Г. Боги и народы, с. 329]. А обратим внимание на вопрос, почему же княгиня-мать не могла понять той дружинной системы ценностей, которую отстаивал ее сын? Очевидно, Святослава с детства воспитывали не только военные наставники, но и духовные, какими могли быть русские волхвы. Из этих летописных фрагментов имеем впечатление, будто бы христианский агиограф умышленно так примитивно объяснил мотивацию Великого князя относительно недопустимости предательства родной веры.
Итак, воспитанный в духе родной веры, аристократ с рождения и по духу, имея достаточно высокое, как в то время образование, Святослав четко осознавал угрозу христианского нашествия не только для Руси, но и для целой Европы. Он рассматривал его как средство порабощения духа славян. Поскольку угроза надвигалась из Византии, Святослав Храбрый пытался построить заслон от христианского ига, объединив славянские народы в единую империю. Сейчас мы все больше склоняемся к мнению, что походы Святослава на Балканы имели характер «священной войны» за веру предков и против засилья христианизма.
Вероятно, Великий князь Святослав по обычаю того времени соединял в себе обязанности главнокомандующего войска и одновременно верховного жреца (волхва) Руси. Он знал, что русы должны следовать Пути, заповеданному предками Руси, и любое отклонение от истинного Пути — смерти подобно. Такое знание, тождественное священному ведению, было известно древней княжеско-жреческой элите, которая была обязана сохранять идеологию своего рода и вырабатывать его будущую стратегию и чтить собственное культурно-историческое наследие. Эти знания лежат исключительно в религиозной парадигме Родной веры (славянского язычества) и никакими рациональными способами не могут быть объясненными. Византийские летописцы не раз обращают внимание на совершаемые «скифами» Святослава языческие обряды в Болгарии.
Потеря народом родной веры рассматривается В. Шаяном как метафизическая катастрофа, что приводит к потере самобытности и становится главной причиной его ассимиляции другими нациями. Уничтожение нации (геноцид), по В. Шаяну, начинается с «деицида» (лат.: Deus — Бог, caedo — убиваю), то есть уничтожения веры в Родных Богов. Принятие Русью христианства, что, по сути, является предательством родных Богов, рассматривается етнофілософом во многих его трудах. Так он очертил последствия христианизации славян и Руси: «народ, который затрачивает свою веру, затрачивает свою духовную отдельность и свою сущность. Его включают тогда в какую-то чужую историю, и он становится погноем для другого круга или цикла Истории. Это проявляется как его духовная, часто и государственная неволя, или духовно-культурная провинция империи». Эту мысль до. Шаяна так конкретно никто еще не высказывал.<...>
2. Честь и Слава. В древнерусской культуре уже издревле было выработано и устоявшееся нравственно-этическое понятие чести и славы.
Про моральную категорию славы как наивысшего достоинства рыцаря молодое поколение украинцев должно узнавать уже с колядницких обрядов, таинств Рождества мира и щедрого Новолетие, так обогащенных мотивам дружинной поэзии, которые дошли из глубин народной памяти, о чем В.Шаян писал: «В таинстве Щедрого Вечера видим напевание «молодому соколу» думы о Славе. О величайшей славе Святослава, что «сверкает мечом — ясной Луной», вооружается и собирает Соколов-рыцарей, уходит с ними в далекие земли, чтобы «кузнечиками с войском бить врага». Князь-герой, презирающий золотом, а любящий острый меч и оружие. Нашептывают "молодому Соколу", чтобы возбудить в нем стремление к славе. Оно существует, усыпленное в его душе. Оно же-основа его метафизического существования».
Свою "балладу о Святославе", которую В. Шаян сравнивает с древней былиной, он начинает обращением к Бояну, "волхва великого", с просьбой благословения, где вспоминает:
Не только о брани небывалой,
О боях и осадах древние,
Но и о тайне души непостижимой,
О таинстве Славы Святой
Духа Великого
Украины Старой.
«Таинство Славы Святой» — непостижимая тайна души воина, ибо слава как ценность — категория идеализма, она не имеет материальной стоимости, она не поддается физическим измерениям, ее не купишь ни за какие за деньги. Народное представление о Славе (персонификации Богини) утверждает: «Слава бежит от тех, кто ее преследует, но настигает тех, кто от нее убегает». Глубокая смысложизненная мудрость так метко схватывает закономерность духовой категории славы, которая, очевидно, составлялась не одну тысячу лет. Возможно, она и имела когда — то одного автора, какого-то мудрого волхва, который наблюдал и емко выразил ее сущность, а дальше-пошла уже ее всенародная жизнь, сохранение в коллективной этнической памяти и передача следующим поколениям.
В летописном: «воины ищут себе чести, а князю славы» — снова видим образец высокой морально-этической системы, которая существовала у украинского народа с давних времен. Честное исполнение воинского долга, сохранение славы собственного государства и его правителя гарантировала родная духовно-культурная традиция. Разве это не относится к этнической философии только из-за того, что это был неписаный закон, исконная родовая истина, которая не подвергала никакому сомнению то, что недопустимо предавать Родных Богов? А тем не менее, действительно ли этот закон неписан? Если мы, хотя бы кратко, рассмотрим концепцию Славы в Велесовой Книге, тогда становится очевидным и именно՛ письменная источник этого учения.
Слава непременно называется «Матерью»; волхвы постоянно вспоминают ее перед походом, наснажуючи воинов своим напутственным словом перед боями; Мать Слава, которую представляли в виде крылатой девы, блестит своими солнце-сияющими крыльями, распевая «песню ратную»; она защищает княжескую дружину на поле битвы, розпросторюючи над ней свои золотые крылья (свой «покров»); Перун, увидев Матерь Славу, приветствует ее своим громом; она же подносит к обескровленных уст погибшего воина рог, полный воды живой, тогда душа стремится к вечной жизни в Полку Перуновому, и Иметь Слава сопровождает героя на Луки Сварожьи.
Очевидна параллель с германо-скандинавской Валькирией, однако мать Слава имеет самобытные, выразительно славянские черты, которые я подробнее описала в отдельной статье [Лозко г. Слово в защиту богини Славы].
Обратим внимание также и на то, что мать Слава не историческая личность, она — на самом деле мощная энергетическая Сила, религиозно персонифицированная в таком героически возвышенном образе. Ее песня перед боями раздается для тех, кто может ее услышать, она дает воину возможность видеть и понимать, получать информацию о явлениях окружающего мира, видимого и невидимого (то есть активизирует интуицию). <...> Вот как передано это в Велесовой книге:
Так слава наша перетечет к матери-славе
и пребудет в ней до конца концов земных и иных жизней...
Если идет враг на нас, то опережемось мечами.
И, одержимые вещими матери-Славы словами,
что будущее наше славное, идем на смерть, как на праздник...
Бьет крыльями мать-Слава и зовет нас, чтобы шли
за землю нашу и бились за очаги нашего племени.
<...> Делом чести для воинов Святослава Храброго было защитить родную веру, а вместе с ней и государство от враждебного духовного рабства. Итак, делом чести для этнофилософа становится донесение до потомков тех исконных родных истин, которые были усыплены, но не пропали целиком с насаждением в движении чужой религии. Исследуя Велесову Книгу, В. Шаян обращает пристальное внимание на образ матери Славы: «Великий историотворческий клич вкладывает автор в уста матери славы, величия которой автор полностью сознателен. Вспомним, что бессмертная речь Святослава перед решительным боем начиналась от мотива: «Погибнет Слава...». В обороне этой славы его рыцари скорее отбирали себе жизнь, чем уходили в неволю. Именно это удивило греков сильнее. <...> Эта бессмертная Слава выступает здесь в книге Живая, олицетворенная в божественное существо как мать-Слава в виде Жар-птицы. Встретим прекрасный и бессмертный описание ее видения, известной тогда всему народу и его вдохновенном Прорицателю, который был автором Книги Велеса». <...>
3. Князь и воины. Магическая единство главнокомандующего с Богом При и Победы воодушевляет все войско готовностью к походу и метафизически передается всем воинам. Сила рыцарского Духа Святослава дословно еманує, распростертое, словно священным огнем охватывает всех его воинов. <...> Исконная дружинная этика сочетала воина с его военачальником крепче, чем кровное родство. Войско выступало как одна Душа. Воин не предавал своего военачальника, если даже он погибал, защищая князя-рыцаря. Князь же занимался своим войском, как заботливый отец своими сыновьями. Так Святослав берет дань с побежденного противника не только по числу живых воинов, но и по числу погибших, чтобы передать их семьям: «И чуть не дошел до Цареграда. И дали ему дань, взял же и на убитых, говоря»возьмет род его«". Если воины не могли спасти князя, жизнь их превращалась в вечный позор. Незыблемость воинской клятвы приобретала сакральное значение как неподвластная времени религиозная истина. Истина именно родной веры. Истинно также считалась пожизненная принадлежность человека к Вере Предков, которую нельзя предать.
Даже наш христианизированный летописец восхищался силой духа русских воинов и их верности своему князю. Он записал речь Святослава перед неравным боем с греками (10 тысяч воинов Святослава против 100 тысячного войска греков): «Уже нам деваться некуда, и волей и неволей станем против: так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвым стыда не имеет. Когда же побежим, то стыд нам. Так что не должны убегать, а станем крепко, я же впереди вас пойду. А когда моя голова ляжет, то о своих думайте сами». И сказали воины: «Где твоя голова падет, там и наши положим»... И была сеча великая, и одолел Святослав, а греки бежали». В. Шаян передает эту пылкую речь Святослава на языке дружинной поэзии, похожей на украинскую думу:
"Братья и жены!
Гридни любимы,
Воины верны!
Уже враги со всех сторон наступают,
И от Дуная и от Моря
Нас окружают.
Если со стыдом завернем,
Пропадет Слава
Непобедимого Оружия Русичей,
Что как свет солнца чист,
Будет сеять во веки над миром.
Не покроем этой славы
Позором стыда,
И не убежим от лукавых ромеев,
Что к нашему рабству стремятся.
Ибо верим верою предков,
Что кто стыдно сбежит из боя,
Рабом на земле
И рабом в подземелье
Врагу служить.
<...> Верность рыцарей своему повелителю-высшая нравственно — этическая ценность родной веры-была положена в основу ордена Бога Солнца.
4. Священный героизм и теофания. <...> Историк А. Чертков сделал важные выводы: "война Святослава против болгар стала важнейшим событием Х века. Успех этой войны мог существенно изменить на многие века политический состав европейских государств, дать решительные преимущества славянского элемента над германским, а многочисленное славянское племя поставить господствующим над остальной Европой». Что ж, в прошлом, как знаем, ничего исправить нельзя. Однако из прошлых событий можно и нужно делать надлежащие выводы, ведь всегда есть возможность не допускать исторических ошибок. И пусть нас не радует тот бесспорный факт, что эпохальную ошибку (принятие христианства) мы разделили со всей Европой.
Эпоху Великого князя Святослава Шаян называет эпохой " одержимости национальной Верой, идеей ее обороны перед наступлением христианизма». В труде "Вера забытых предков «он писал:" так случилось с украинской нацией в эпоху расцвета, разрастания и величия староукраинского государства. Время ее величайшего могущества по эпохе Святослава. Она была подготовлена и была следствием долгого назревания своего исторического сознания. В наших студиях поймем, почему так относительно легко удалось Святославу мобилизовать 120 000 рыцарства, именно народного рыцарства. Это был клич долгих веков борьбы с Грецией за Причерноморье. Именно в Книге Велеса этот процесс выявлен ярче всего. Воины Святослава отвечали на исторический зов целых поколений и сотен лет».
Не потому ли и до сих пор эти идеи имеют способность зажигать потомков славных русов, пробуждать их стремление к возрождению Веры Предков, о чем В. Шаян писал так: «Святослав и герои «Слова о походе Игоревом» жили этой идеей, что они являются внуками Даждьбога. Вижу также с какой силой вспыхивает сердце молодежи, когда их пробудить именно такими идеями».
<...> В труде «Священный героизм» В. Шаян доказывает, что чувство святости борьбы за родную землю является основой украинского национального мировоззрения. <...> В. Шаян дал определение священного героизм: «героизм, что служит этим высоким идеалам Нации и Человечества одновременно, называем Священным героизмом». Эта национальная добродетель украинцев берет свои истоки еще в эпохах древних, языческих, у которых, бесспорно, и надо искать истоков современного украинского Экзистенциализма: "дивное чудо, — писал В. Шаян, — осознание своей глубочайшей сущности вершится в состоянии, которое экзистенциальная философия определяет как т. н. ‘предельной ситуации», то есть при угрозе смерти, или встречи с самой смертью».
Экзистенциальная философия видит высшую ценность в свободе личности, однако именно человеческое существование выступает драмой свободы, потому что личность должна постоянно противодействовать обстоятельствам, обществу, среде, которые навязывают ей свои нормы, мораль, интересы, то есть свою волю. Если же экзистенциальная философия как направление мышления существует каких-то два века, то украинская нация находится в экстремальных исторических обстоятельствах более тысячелетия, постоянно преодолевая неблагоприятные обстоятельства в борьбе за достойное существование на своей земле. Это сказалось на национальном мировосприятии и понимании необходимости противостоять обстоятельствам. В. Шаян считал, что украинцы с исключительным достоинством боролись за свою правду, часто ценой жизни: "Да, есть Правда, — есть Солнце в жизни человека и в истории. Есть добро и ценность, выше жизни, выше за боль и за страх смерти: это Человеческое Достоинство, это Воля Нации, это сама Нация как духовой сообщество всех ее членов, живых, мертвых и нерожденных; это сам Творческий Дух Человека, что животворит в истории человечества. Этот Дух и эти действительные в нем ценности выше жизни. И именно эта истина утверждается и утверждается ценой жизни"» <...> Поэтому, по мнению мыслителя, «сочетание силы героизма со стремлением Добра, правды и справедливости» является феноменальной чертой украинской нации. <...>
В. Шаян очерчивает связь дружинной этики Княжеской эпохи и следующего украинского рыцарства: «Шевченко, произнося слова: «Борітеся — поборете! Вам Бог помогает! За вас правда, за вас слава. И воля святая!"- повторяет, только в поэтической форме, слова сковороды и провозглашает, по сути, те самые законы героической этики рыцарства, полностью соединенные с религиозным ощущением правды как святости». Такой героической этики не найдем в Библии, она была выработана тысячелетними народно-правовыми нормами и традициями родной веры.
Философия В. Шаяна также начертывает подходы к Теофании родной веры: "учение сковороды о священном героизме рыцарей, который вытекает из их характера и глубокой природы, решает также вопросы провода нации. Из всех званий высшим званием считает Сковорода откровителей правды, — мы сказали бы сегодня, — теофантов. Они должны отмечаться так же, как и рыцари, полным пренебрежением смерти, и только, преодолев страх смерти, они будут способны видеть и возвещать Правду».
Священным героизмом, по мнению В. Шаяна, были наделены все «откровения Правды»: Великий князь Святослав Игоревич, Григорий Сковорода, Богдан Хмельницкий, Тарас Шевченко — воплощенный Дух нации, поднявшийся до высот «Теофании, то есть Богообъявления». Эти и другие украинские теофанты, которые являются воплощениями Духа нации, для украинцев должны быть стократ выше далеких исторически и духово «христианских святых» — эта мысль относится к украинской этнофилософии. Она проходит красной нитью через все философское и поэтическое наследие В. Шаяна.
5. Вечность Души. Во всех европейских языческих религиях наиболее полно была выработана этическая концепция смерти и бессмертия, героизма, вечной жизни и перевоплощения души. Владимир Шаян отмечал, что «величайшее чудо в Велесовой Книге — это вера в вечность души»; воины Святослава считали, что «лучше быть мертвыми, чем живыми в неволе на чужбине». <...>
В. Шаяна, как одного из первых исследователей Велесовой Книги, поразила метафизика Полка Перунового, вечно живого духа Воина, который находится в Небесах Перуна или на Лугах Сварожых: «На этих Божественных Левадах Божественный мед будет скреплять его вечное вдохновение и святость, как состояние блаженності душе героя после смерти. Рабов, — как узнаем из веры рыцарей Святослава, — до этого Ирия Прапредков не пускали. Комок земли, которым заслонял герой свою смертельную рану, был там его лучшим и единственным свидетельством наших прародительских добродетелей». Эту метафизику В. Шаян знал интуитивно еще задолго до прочтения им Велесовой Книги, о чем мы узнаем из его прозаической поэмы-упанишады «О Перуна тайное Знание» — тексты древней достопримечательности лишь подтвердили важное знание о эту метафизическую силу.
Та же метафизическая сила вдохновляла и украинское казачество, и современное украинское студенчество во времена важных национально-освободительных соревнований подниматься на защиту родной страны от многочисленных врагов. Та же сила ожила и в генах Героев Небесной Сотни и побудила их ценой собственной жизни спасать Украинское государство. Метафизическую величие этого подвига могут понять те, кто, стоя на Майдане, уже не имели страха, в ком восстал Дух Святослава, Дух Нации. В самом деле, как писал Шаян: «там целые «полки Перуновых» рыцарей и героев. Героя приветствует там сам Перун: "сын мой, здесь ждут тебя твои отцы и деды!"Принимают там самое радостное тех, что из битвы за Родину принесли ком земли в своей ране. И это доказательство их принадлежности к вечной Руси. Перун их приветствует так: "Русич еси и перебудешь!"Он легко распознает своих сыновей!».
<...> Идеалистическое учение о метемпсихоз — трансміґрацію души (круговорот душ через рождение, смерть, переход в другое тело) было присуще изначальном арийском ведизма как ведение всеобщего закона природы, как будто данного человечеству с какого сверхчеловеческого источника. Душа сохраняет свою идентичность в различных перевоплощениях, смертное тело уходит к природным стихиям, а самость — бессмертная душа — остается вечной. Об этом сообщает Ригведа в погребовом гимне: «Дай небу и земле им должное. Водам, растениям верни сего тела части. Только бессмертную часть пройми своим пламенем ясным, Боже Агни, и согрей своим палом ту душу..."(перевод Леси Украинки). Как видим, здесь наличествует разделение индивидуальности на бренное тело и бессмертную душу.
<...> Образцом такой священной поэзии может служить и родное учение о бессмертии души, фрагменты которого представлены в Велесовой Книге: И будем достойны в чистоте телесной, как и наши души, которые никогда не умирают и не замирают во времени смерти наших тел. А тому, кто пал на поле боя, Перуница дает воды живой напиться, и попив ее, он едет к Сварогу на Коне белом. И там Перунько его встречает и ведет к благодатным хоромов своих. А там он пребудет ко времени, и достанет тело новое. И так должно жить и радоваться вечно, до века веков, молитву за нас творя (доска 26).
Следовательно, и у славян такой реставрационной и транспортировочной функцией наделен священный напиток (живая вода), ритуальный погребальный костер, который применяли во время кремации погибших воев в войске Святослава, и священный обряд Тризна. На тризне, которую совершал Святослав ночью между боями, звучало священное слово и, вероятно, его музыкальное сопровождение (кощуны, героические «думы»), как сообщали византийские хронисты Лев Диакон и Иоанн Скилица.
Важно также обратить внимание на объяснение В. Шаяном связи украинского учения о душе с культом предков:"...очень характерным для украинского мироощущения является постоянная связь наших душ с миром предков. Мотив возможного посрамления перед этими предками является сильнейшим побуждением к чину, который был бы достоин наших прапредков. Эта связь действует по сей день"» Итак, внимание! Поощрением и мерилом славянской нравственности всегда было и есть ощущение того, что «души предков наших од Иру смотрят на нас», а никакой не «страх Божий», проповедуемый каким-то далеким учителем среди чужих иудейских племен.
Выводы
Изложенные выше факты и размышления позволяют считать, что великий князь Святослав был высокообразованным человеком своего времени, аристократом с рождения и по духу. Он, бесспорно, был информирован о сущности религиозных доктрин иудаизма и христианства, осознавал их генетическое родство, видел ту духовную угрозу славянским народам, что нависла над всей Европой.
Дальнейшие Христовы походы, инквизиция и охота на «ведьм», бушевавших еще несколько столетий после Святослава, доказали, что он многое предсказал. Прежде всего то, что христианизация Европы стала одним из самых пагубных событий во всей истории, как выразился наш современник А. де Бенуа, «именно катастрофой в собственном значении этого слова». Ибо и в самом деле, вместе с христианизацией начинается последовательное разрушение (официально разрешенное и всячески подстрекаемое церковью уничтожение) аутентичных европейских духовных систем.
Великий князь Святослав до конца остался верным духовным традициям родной страны, а значит — истинным патриотом и строителем государства Руси, который должен быть примером для нынешних и будущих правителей славянских государств. Его светлый героический образ для родноверов стал символом преданности родным Богам, а его афоризм «Я не предаю Веру Предков!"знает каждый украинский патриот.
Рыцарство древней Руси, особенно в языческой части его истории. Шаян считает настоящим воинским орденом, который воевал в обороне священных основ нации, ее Родной веры и родной земли. Этот рыцарский дух ордена органично унаследовало и украинское казачество. Именно на этой духовной и организационной почве Владимир Шаян заключал концепцию ордена Бога Солнца.
Самыми главными духовными ценностями дружинной философии Великого князя Святослава были: приоритет Родной веры и необходимость ее защиты; священный героизм воина; готовность отдать свою жизнь за священную родную землю, свою страну; соблюдение кодекса воинской чести и сохранения государственной славы Руси; верность воинов своему военачальнику, готовность в любую минуту положить свою жизнь за него; вера в вечность души, которая на Лугах Сварожых получит новое тело для следующей жизни.
Важным метафизическим ведением воинского сословия было представление о свободе, свободу личности, которая, вероятно, была унаследована еще от скифо-арийских верований и оставалась устойчивой и к казацко-гетманских времен: теофания проводника; вера в то, что пленник, раб, невольник после смерти (во всех последующих перевоплощениях) остается лишь рабом своего господина (владельца); поэтому в случае смертельной опасности воины отдавали предпочтение смерти перед пленом.
Дружинная философия рыцарства Великого князя Святослава формировалась в головах и душах лучших сынов Руси, «шлифовалась» древнерусскими волхвами, испытывалась длительными и ожесточенными историческими сражениями за собственную государственность и сохранялась в практике щоденнного народной жизни. Главнейшие аксиологические детерминанты дружинной философии Великого князя Святослава, описанные выше, могут и должны стать основаниями дальнейшего развития украинской этнофилософии.
© Фрагменты раздела из монографии Галины Лозко " Орден Бога Солнца. История и метафизика» (изд. Странник, 2018, с. 39-63).
