Данный текст, разделенный на несколько постов, был первоначально выложен у меня в тг канале – канале , поэтому это могло сказаться на стиле изложения.
Задумался тут над темой “скотьего бога”, и, созерцая “символ Велеса”, который придумал влхв Влслв (Влслв ), с удивлением для себя обнаружил, что как финикийский алфавит начинается с буквы Алеф (латинская и кириллическая А), которая в переводе означает «бык» и своим начертанием изображает голову быка, так и рунический ряд Футарка начинается с руны * Fehu, которая означает ‘(рогатый) скот, богатство’. Удивительное совпадение, объяснения которому я так и не нашел (даже скачав у Раймонда и прочтя труд Ричарда Л. – Морриса )
.
Однако, чуть копнув, я выяснил, что “Алеф” – первая не из-за “скота/богатства”, а потому, что “Бык” символизирует Вождя, Лидера или Отца, что еще раз подводит нас к тому, что увы, как учит нас Элиаде, бык связан скорее с Небом-Отцом/Громовержцем (ссылка).
“Скотий Бог” в этнографии:
Многие забывают про традицию называть “богами” иконы (ср. выражение «шумному богу молиться» – о часовне с чтимой иконой при мельнице) и шире – просто некие объекты, эквивалентные иконе – висящие на видном месте талисманы, обереги и проч.
Так оберег – камень со сквозным отверстием – называли “куриным богом”, потому что он висел в курятнике подобно “иконе” для кур. Глиняный кувшин без дна или изношенный лапоть вешали на кол во дворе и называли “собачьим богом” (не потому, что он имел какое-то сущностное отношение к собакам, а потому, что был подобен иконе – в том месте, где живут собаки).
Точно так же “скотьим богом” называли медвежью лапу, которую вешали в хлеву как амулет, оберегающий домашний скот.
Но не потому, что сам медведь понимался “скотьим богом”, а просто потому, что им отпугивали нечисть в хлеву (ср. медвежьи клыки и когти как амулет). “Хлевный “бог” – так точнее.
Этнографическое наименование “Скотий бог”, еще раз, указывает лишь на местоположение данного оберега в том месте, где живет скот – в хлеву.
Теперь про Образы:
Сейчас нам хочется видеть Велеса – неким “богом магии” (наполовину Одином/наполовину Шивой), но основы для этого невероятно шатки. Неизвестно толком, почему “вещий” певец Боян в СоПИ назван “Велесовым внуком”: за то, что он – певец, за то, что он – “вещий” или просто за то, что он – Боян (то есть у того, возможно, была такая божественная генеалогия, безотносительно его занятий). А вся “магия” Велеса держится только на одном этом определении Бояна.
По сути, современные язычники-родноверы под этим Именем поклоняются некоему обобщенному “Волшебнику”, и данный Образ имеет право на существование, наряду с Воином, Кузнецом или Матерью… Но вот насколько современный бог-Волшебник связан с древним Велесом/Волосом – бог весть.
Я сейчас пишу именно про древнего В., а не про современного.
И тут надо признать, что самое твердое, что у нас есть, это все же эпитет “скотий бог/бог богатства”. Др.-русск. скотъ «скот», «имущество» (Пандекты Никона), «деньги, подать» (часто в Пов. врем. лет, РП и др.; см. Срезн. III, 388), скотьница «казна», ст.-слав. скотъ κτῆνος, ζῷον (Еuсh. Sin., Супр.), и такое отождествление “скота” с “богатством” (см. про руну “Феху” выше) – типично. В латинском языке «пе́кус» значило «скот», а «пеку́ниа» — «деньги». У греков «ктэнос» могло означать и «скот» и «имущество, состояние». Причем значение “богатства” тут, как ни странно, первичнее.
По крайней мере, Э. Бенвенист обосновывает тот факт, что, вопреки распространенному мнению, индоевропейское * pecu и его производные (лат. pecūnia, др.-сев. fé, др.-англ. féon и др.) первоначально обозначали не ‘скот’, а ‘личное движимое имущество’:
«Переход „движимое богатство > скот“ типичен. Но, раз совершившись, он оказывается необратимым. Таким образом, „скот“ очень часто обозначается терминами, относящимися к имуществу вообще, т. е. называется просто „имущество“; обратное же не имеет места никогда»[Бенвенист 1995: 59]
Поэтому самый надежный атрибут Велеса, который у нас есть – это не рога на голове (срисованные с греч. Пана) и не притянутый за уши медведь, а ЗОЛОТО (ср. летописное “…и въ Волоса, бога скотья, да будем золотѣ, якоже золото се”).
Поэтому, на уровне Образов, древний Велес – это не современный “Волшебник”, а скорее, Купец.
“Богатый Гость” (вспоминается былинный Садко).
Если взять за основу “Бога богатства”, то какой Образ будет для Него наиболее архетипичным?
Как ни странно, тут стоит обратить внимание на Восток: на даосского (У-Лу) Цай-Шеня и буддийского Хотея (Будая).
Сочетание Золота (монет), толстоты и довольного настроения – воистину архетипический “Бог Богатства”!
Не совсем похоже на мрачного Бога-Волшебника, каким мы привыкли Его видеть, верно?
(собственно где-то здесь и скрывается ответ на вопрос, зачем я пишу то, что пишу – чтобы выйти за пределы привычных нам шаблонных образов богов. Тот же Успенский, кстати, пишет и про “толстого человека” и про “золотого”, но если нас в родноверческих стереотипах – с рогами, медведем и мрачным взглядом из под густых бровей – напрочь заклинило, то представить себе ТАКОГО В. – мы уже не сможем…).
Впрочем, ладно. Если отвлечься от всей этой золотой и толстопузой восточной экзотики, то какой Образ будет наиболее естественен для “Скотьего бога” (все же тогда “скот”(крупный рогатый) и “золото/деньги” еще осознавались как нечто единое).
Я думаю, никто не будет спорить с тем, что это – Пастух (есть, конечно, и тут – варианты, но если исходить тупо из “наиболее вероятного”, то, сами понимаете – где скот, там и пастух). Пастух, кстати, великолепно объясняет музыканта Бояна – Велесова внука, потому что у Него свирели там всякие, рожки и т.д. – но не суть.
Не хотелось бы сейчас лезть в сторону образа Пастуха у индоевропейцев (хотя там – реально очень много всего, потому что и.е. были скотоводами и пастушескую тему уважали и сакрализировали), – поэтому сконцентрируемся на нашем родном “двоеверии”.
Вот такой архетипический Пастух – в двоеверии?
Это – отнюдь не св. Власий, хотя, казалось бы…
Это – св. Юрий. Весенний культ. Первый выпас скота, пастушеский праздник.
Из Юрия выводят Ярилу. Так что современный “Ярила” – это и есть Велес (серьезно). И хрен опровергнешь же, ибо нет Источников, где и тот, и другой перечисляются вместе, как разные божества (потому что на Я. вообще нет источников старше XVII века). Не буду опять повторять свой тезис о том, что современный, родноверческий “Ярила” – это, на мой взгляд, искусственное нечто, – скажу лишь, что если отталкиваться от “скотьего бога”, то Велес, на мой взгляд, должен быть примерно таким, как современные родноверы представляют себе “Ярилу”:
во-первых, Он – молод (понятно, что “пастух” – это не обязательно = ‘молодость’, но что-то такое в этом есть, согласитесь);
во-вторых, Его время – Весна (плюс в копилку к “молодости” выше, ибо весна и лето – это детство и молодость (а осень и зима – это зрелость и старость), ибо в конце апреля/начале мая у славян-скотоводов, вместе с началом “Юрьевского” полугодия, происходит Главный пастушеский (“скотий”) праздник (см. римские Парилии/Палилии);
в третьих, он вообще связан с теплой половиной года, как таковой – “23 апреля и 26 ноября (Юрий весенний и осенний в русской традиции…): эти дни (периоды) знаменовали начало и конец цикла полевых работ в средиземноморском мире (начиная с античной эпохи). Этот цикл был естественным образом воспринят южными славянами и другими балканскими народами вместе с христианизированным календарем: его античные дохристианские истоки прослежены классиками культурной антропологии В. Маннхардтом и Дж. Фрэзером” (Петрухин);
в четвертых, атрибуты Пастуха (а я до сих пор говорю преимущественно об Образах) так становятся тоже ясны: согласно Криничной это – кнут/батог и рожок/дудочка.
В общем, отталкиваясь от “скотьего бога”, – получаем Образ юного “летнего” бога с дудочкой.
Тоже, согласитесь, не похоже на все эти привычные нам родноверческие арты про Велеса…
Волос
Общеизвестно, что лингвистически “Волос” не выводимо из “Велес” из-за фиксации второго варианта в западнославянских языках (отчего и появляются всевозможные догадки о вторичном обожествлении славянами св. Власия/Волосия, например, что для того региона и периода является все же чем-то из ряда вон выходящим). Илья Зенкин предполагает, что восточнославянское “Волос” (в буквальном смысле) – это пароним (близкое по звучание слово) к изначальному теониму “Велес”, возникшее, например, в результате табу (и вообще, замена божественных имен созвучными им словами – это очень распространенная практика). Тем более, что у нас есть в чем-то схожий пример – зафиксированное Срезневским старословацкое «veles» в значении ‘овечий пастух’ (при исходном «valach» – буквально ‘румын’), которое, вероятно, также возникло в результате паронимического сближения (правда, здесь наоборот – теоним приобрел профанное значение). Поэтому есть смысл углубиться в мифологический смысл того, что такое “волосы”.
Кстати, вопреки распространенному до сих пор убеждению, “Волосыни” (Плеяды), судя по вариантам данного названия в различных говорах, не связаны напрямую с В., – они просто буквально уподоблялись копне волос, – однако в результате паронимии Велеса с Волосом, вторичное сближение Плеяд с божеством вполне могло иметь место. Но это я так, отвлекся…
Символика волос, конечно, многогранна. Например, там есть сильное сближение с Водой (а также – со змеями). Через параллелизм волос и нити (а также пряжи) – сближение с Судьбой (впрочем и сама по себе вода с судьбой символически сильно связана). Есть параллелизм волосы = трава (ср. обычай завивать “бородку Велесу” – про последний несжатый сноп). Но главное, прямо ГЛАВНОЕ – это сексуальная сила. Не абстрактная “жизненная сила”, а именно – сексуальная. По понятным физиологическим причинам, в этом качестве значимы прежде всего, кудрявые волосы (ср. с ролью овечей шерсти в обрядах), но это относится и к волосам вообще. Причем это – то, что актуально и поныне. С тех пор как отмерла традиция обязательного покрывания волос платком/головным убором – молодежь уже не остановить от демонстрации волос, причем главным образом распущенных (ср. “распутница”), потому что эта демонстрация является сигналом сексуальности. С подачи писательницы Елизаветы Дворецкой я обратил внимание на засилие распущенных женских волос на обложках современных фентези-книг, что неудивительно, так как их целевая аудитория, как правило, молодежная (хотя я сейчас бегло погуглил по картинкам – её обложки тоже этого греха не избежали :-)). Ситуация, конечно, совершенно немыслимая для Средневековья, в котором волосы (в том числе и мужские) в обязательном порядке были прикрыты в повседневной жизни. Распущенные волосы характеризуют демонических персонажей. Сексуальную символику приобретает вообще все, что связано с волосами – например, тот же гребень.
Собственно, происхождение данной символики вполне понятно. Волосы – это про животное начало внутри нас (так мы опять возвращаемся к идее “скотьего бога”). Животное, чувственное, инстинктивное.
Тут можно еще многое вспомнить – и ряженых “мехом наружу”, и обряд сидения на шкуре (опять – сексуальность), но я бы хотел обратить ваше внимание на следующее:
древнейшей формой денег – “скота” были меха, шкурки, например, соболиные или куньи (ср. “Начаша он скот собирати от мужа по 4 куны…” в ПВЛ). Так наше “скотий бог” обретает еще и такие оттенки смысла.
В общем, как наверное, уже понятно, в лице нашего скотьего бога Волоса мы получаем типичный фаллический культ.
Славяне, в отличие от индоариев, не отличались особой ненавистью к “членопоклонникам”, впрочем, как и другие индоевропейцы (кто там топит за тождество Велес = Меркурий, – вспомните классические фаллические Гермы). Все нормально было у нас с фаллическим культом, судя по той же археологии, и, кажется мы теперь знаем, к Кому эта археология относится.
Тут, наверное, имеет смысл провести аналогию. Возьмем тех же скандинавов (не потому, что в них есть что-то особенное для нашей темы, а просто потому, что их мифология – довольно известна, и ее удобно приводить в качестве примера). Так, если “бог-Волшебник” родноверов – это во многом калька с Одина, то ближайшим аналогом “скотьего бога” будет Фрейр (впрочем, как и его отец – Ньёрд: “столько у него богатств, что он может наделить землями и всяким добром любого, кто будет просить его об этом”). У Фрейра есть личный кеннинг “посылающий богатство”. Если принять “суффиксальную ” этимологию имени Велес (от велеть/велий по той же модели, что белесый < белый), а она, на мой взгляд, куда более вероятна, чем все эти построения от и.-е. * uĕl- ‘низина, луг’, то мы получаем практически стопроцентный аналог имени Фрейр (др.-сканд. Freyr, буквально «Господин»). Фрейр – бог плодородия, мира и земной растительности, покровитель любви и браков. Кроме того, Он – отчетливо фалличен.
Адам Бременский, например, описывает его (в качестве одного из трех особочтимых богов, наряду с богом войны Воданом и Верховным – Тором):
«Третий бог был Фрикко, дарующий смертным мир и наслаждения, которого даже кумир изображают с огромным приапом»
Здесь, конечно, признаюсь честно, я начну уже немного сам себе противоречить, если буду продолжать отрицать тождество “скотьего бога” с Быком, потому что главная причина, по которой Бог-Неба и Громовержец ассоциируются с быком – это их оплодотворяющая, производящая природа (вспомним, что бык был ключевым в фаллическом, по своей сути, культе Диониса). Но как оно конкретно было у славян, нам знать не дано. Все, что мы сейчас можем – это установить лишь самые общие закономерности. С этой т.з. я могу, например, уверенно говорить про связь “скотий бог” – пастух – богатство – волосатость – фаллическое начало – и в этом почти не будет натяжек, ибо это – пока про самое Общее. Но если я на этом не остановлюсь, и начну двигать, например, теорию о В. как об “умирающем и воскресающем боге”, наподобие Адониса (который тоже, кстати, был пастухом) – то я уже займусь спекуляциями, потому что вторгнусь в область конкретики, которая в различных язычествах различается. Мог ли быть славянский “скотий бог” таковым (а, действительно, очень заманчиво видеть в В. тот Образ, который известен нам под поздним эпитетом “Ярила” – юный в начале теплой половины года и состарившийся под её конец (вспомните “бородку” Велеса во время сбора урожая)) ? – Мог. Но можем ли мы утверждать это? – Нет, нам не хватает информации для того, чтобы доказать наши утверждения. А без них все это будет лишь досужими рассуждениями в духе “могло быть и так, а могло и не быть”.
Поэтому выжав все, что можно, из определения “скотий бог”, мне пора и закругляться. Итак, прямо скажем, довольно сильно залез в область предположений, – но надеюсь, что все же помог вам по новому взглянуть на образ “скотьего бога” в славянской мифологии.
