В продолжение предыдущей заметки о связи между современным язычеством и традиционным – и по второму из обозначенных там в начале пунктов. Потому что, если уж говорить о связи, то самое главное и важное – это установить связь между язычеством и нашей повседневной жизнью. Не хотелось мне, конечно, говорить столь банальные вещи, но… Во-первых, почему-то, далеко не все еще понимают это, а во-вторых, суть в том, что такая связь не устанавливается просто так, сама собой.
Такая связь устанавливается посредством наших действий. То есть нам недостаточно просто читать статьи и книги по язычеству – мы, помимо чтения, должны еще и делать что-нибудь. Например, вот прочтем мы в какой-нибудь умной книжке, что солнце – это Дажьбог (или Хорс, не суть, – я всего лишь для примера) и согласимся с этим. Но автоматически связь между солнцем – реальным солнцем, которое мы видим в данный момент у себя за окном – и Дажьбогом/Хорсом у нас от этого не возникнет. Для того, чтобы связать Хорса/Дажьбога с солнцем за окном, нам нужно хотя бы обращаться какое-то время к нему, называя его Хорсом/Дажьбогом. Понимаете мою мысль? Домовой автоматически не заведется у нас в Углу, если мы не будем ставить туда Ему блюдца с молоком, например. Мы можем прочесть кучу умных слов о том, что души предков воплощаются в птицах – но пока мы не начнем кормить птиц в поминальные дни, сами, своими руками – это все так и останется для нас всего лишь словами. Без действия не будет связи.
То есть язычество – это та практика, которую совершенно невозможно осуществлять всего лишь в своем воображении. Не, нам нужно делать. Хоть что-нибудь. Те, кто недооценивают важность действия – совершают колоссальную ошибку. Стратегическую. Вот, допустим, в какой-нибудь крупный праздник (например, зимнее солнцестояние) мы приглашаем к себе Предков. Мы можем сделать это в «глубокой медитации», а можем просто сходить ногами, открыть дверь, встать на порог и пригласить вслух. Не важно, насколько глубока наша медитация и насколько скомканным и корявым будет наше реальное приглашение – разница между двумя этими подходами невероятна. И «язычество», по моему убеждению, все же о втором. Причем не так уж важно, насколько наши действия ловки и отточены. Наоборот, по факту обычно получается всякая дичь, увы. Вот то же зимнее солнцестояние, раз уж вспомнил – там я тупо молоток клал под праздничный стол и четыре чесноковины по углам стола. Ерунда какая-то, казалось бы… Но это все равно лучше, чем если бы я вообще ничего бы не делал. Неправильный способ практиковать язычество – только один. И он – делать это в своем воображении. Делать что-то в реальном мире, разумеется, можно более или менее удачным образом, но это все равно будет лучше, чем не делать вообще ничего. Дело, кстати, не в том, что у меня слабо развито воображение. У меня-то как раз, понятно, проблем с ним нет. Просто действие (пусть даже самое ничтожное) принципиально лучше.
Пропагандируемый мною подход не должен, при этом, превращаться в одержимость материальным, в вещизм. Ну знаете, нечто такое, типа избушки Бабы-Яги, у которой тут на полке стоит чеснок, там – травки засушены, рядом – склянки с жабьими языками и вообще куча всего. Я говорю сейчас о другом – не про предметы и их хранение, а про ДЕЙСТВИЯ с ними. Тот же молоток из примера выше я, после окончания ритуала, убрал на место, а чеснок – в итоге выкинул. Важны не предметы, а наши действия с ними. Так дети играют с окружающим: кастрюля превращается в шляпу, диванные подушки – в самолет, мамино платье – в крокодила… Однако перед сном все приходится убирать на место, чтоб завтра опять взять все это – и превратить уже в нечто иное.
Далее – приоритет действия перед рассуждением позволяет нам обойти эту глобальную религиозную проблему – веры/неверия. Например, я, как известно, получив сильное атеистическое воспитание, до конца так и не могу поверить в реальность существования богов-личностей. Для меня все это – персонификации определенных явлений, мест или временных отрезков. Ну и что? Если мы отдаем максимальный приоритет действиям, то это перестает иметь какое-либо значение. Вот я не верю в «реальное существование», скажем, Весны как личности. Но, в рамках практики персонификации (http://novoyazychestvo.ru/kak-sovmestit-panteizm-i-politeizm.html) я обращаюсь к ней все же как к личности. Мне не нужно заставлять себя верить, бороться с собственным неверием и все такое. Я совершаю необходимые действия (здороваюсь хотя бы, например, ну или делаю обращения-приношения и все такое). И за счет этого осознание Весны – здесь-и-сейчас – у меня, пожалуй, сильнее, чем у того, кто просто верит, но ничего не делает.
Мне, если честно, прямо как-то стыдно писать про все это, что ли. Прописные истины же, по-моему. Блин, но мы с вами постоянно это упускаем, потому что так устроены фильтры нашего восприятия. Так мы воспитаны, что ли… «Этносоциологические аспекты язычества» или, хотя бы, величественные древние мифы о деяниях богов (ну, последнее, понятно, больше для поклонников Эдд актуально)– это ведь нечто «важное», а, например, первый глоток пива богам каждый раз отливать – это ерунда какая-то, мелочи, суеверия. Вот так у нас и получается язычество “от ума”, полностью от нашей жизни оторванное… – и либо одни абстрактные философские категории в голове либо набор сказок ( +, в лучшем случае, поездка на Купалу раз в году ))) А так нельзя, особенно городскому жителю, потому что мы и так, живя в городе, в абстрактном мире каком-то витаем…
В общем, смысл в том, что нам нужно связать все то, что мы называем «язычеством» с нашей собственной жизнью и с миром вокруг нас. Так или иначе. Например, вот нас привлекает какой-нибудь сильный образ из славянской мифологии – тот же Калинов мост через реку Смородину или остров Буян с камнем Алатырем на нем. Если не найти этим образам места в нашем реальном мире вокруг нас, то они так и останутся для нас всего лишь сказочными абстракциями. Понятно, что к реальным объектам возле нас привязка вряд ли возможна, но мы можем привязать все это к направлениям. Например, Калинов мост и Смородина – на западе, там, где садится солнце, а Буян и Алатырь – наоборот, там, где оно встает. Все по мифологии. Все четко. И когда мы, в разных ситуациях – в городском кафе, в метро среди усталых тел, в офисе перед экраном монитора – чуть-чуть заморочимся и определим актуальное место для восхода и заката и представим, что Калинов мост и Алатырь – там-то и там-то, то у нас уже образуется связь. Между казалось бы, мифическими абстракциями и реальным миром вокруг нас. Тем более, если мы сосредоточимся на дальнейшем действии и будем, например, использовать обращение к данным образам стоя лицом на восход или закат в разного рода ритуалах (ну, всем мал-мала знакомым со славянской традицией, понятно, что это, в общем-то, аутентичная заговорная практика).
Здесь, кстати, будет верно и обратное, а именно – если вы, так или иначе, не можете установить связи между чем-то условно «языческим» и вашей жизнью, то оно – по большому счету, ничего и не стоит. То есть, если вы так и не сможете придумать, как связать со своей реальностью такие Образы, как, например, великан Святогор или даже полководец Святослав, то это для вас – не язычество. А так, сопутствующие поверья.
