– Ты, сын, куда? Ин скоро ночь!
В глазах у матушки тревога.
А сын – в седло и мигом – прочь,
Как ветер, баловень Стрибога.
«Вишь, в девках не сыскал жены,
В глухом раменье заблудился
Да поверстался в колдуны,
С проклятой ведьмой покумился».
Дошел до матушки рассказ,
Как эта ведьма с ловкой прытью
У змей ползучих промеж глаз
Иглу продергивает с нитью,
Как по ночам над нитью той
Заклятье тайное свершает
И травку с черной сухотой
В одежду гостю подшивает.
Да это что! Твердят о ней:
Когда всю ночь гроза ярится,
Влетает к ней Огневый Змей
И добрым молодцем рядится.
Едва приникнет – истомит,
И страх, и стыд в огне утопит,
Уста речами усладит,
В меду и в сахаре растопит.
Ох, люто ведьма поутру
По Змею своему тоскует,
И кто приблазнится в бору –
В пылу до смерти зацелует...
А тут еще суровый князь,
Блюдя святую верность бегу,
На ведьму шибко осердясь,
Нагнал на матушку тревогу.
Сказал князь: – Ты ведь, мать, стара,
Тебе, седая, надо знать бы:
Вовек не будет вам добра
От этой окаянной свадьбы.
Чтоб сына не покрыл позор,
Чтоб мать не плакалась о сыне,
Забудьте путь в дремучий бор,
Не лезьте в пасть нечистой силе!
Послушал Мирослав — да в лес.
Напрасно старый князь старался:
Ну где ж, когда, какой певец
Державной воле покорялся?!
Князь не велит. А что ему?
Как пожелает – так воротит:
Сам больший-набольший в дому,
Никто ужо не укоротит!
Снедает матушку печаль:
Как быть, что делать ей – не знает.
По совести, и сына жаль:
Любовь, чай, сердце выбирает.
Подходит ночь, а мать не спит,
Ей мнится топкая трясина,
Где ведьма с жадностью когтит
Истерзанное тело сына.
В сердцах родимица клянет
Колдунью в капище сосновом
И крепкий заговор кладет
Старинным отворотным словом:
– Ты послушай меня, заря-заряница
Ты послушай меня, земля сырая,
Вы послушайте меня, леса дремучие
Ветры буйные, пески сыпучие!
Заговариваю я свово дитятку
Над своею фатою брачною,
Над своею парчой венчальною,
Над свечою обручальною...
Умывала я сыну лицо чистое,
Утирала убрусом узорчатым
Чело думное, очи ясные,
Уста сахарные, ланиты красные.
Будь ты, дитятко мое ненаглядное,
Ровно солнышко незакатное,
Будь лицом белей воску ярого,
А румянцем алей цветка алого.
Будь ты, родный мой, в ночи, в полуночи
Сбережен в пути, во дороженьке
От лесного гада от хищного,
От чужого взгляда от хитрого.
А как станет злая кикимора
Звать, манить тебя в свое урочище,
Пусть за все ее злое ворожество
Разольется у ней по телу неугожество!
Чтоб иссохла вся!
Чтоб не пила, не ела бы,
Чтоб своею красотою омерзела бы!
Чтоб пропасть ей в болотной тине,
В черной топи, в мельничной плотине!
Чтоб вампиры ее в цепи заковали,
Чтоб замкнули за семьюдесятью замками!
Как быстра река Волга разливается,
Так пески с песками размываются,
Как лазорев день со тьмой не сходятся,
Так пусть сын от злой колдуньи отворотится!
На море, на океяне, на острове Буяне
Бел, горюч камень Алатырь лежит,
Мое слово крепкое замком сторожит,
Кто с места камень плечом столкнет,
Тот мое слово ключом отомкнет!
