Мы живы до сих пор. Качая колыбель, Зовут нас женщины. И мы на зов их нежный Спешим прийти толпой послушной и прилежной, Ребенка – усыпить, мать – отпустить в постель... Вот унял Угомон крикливцев; как свирель Над люлькою поет Баюн, и безмятежной Дремотою объят, младенец в мир безбрежный Видений унестись готов... Но неужель Про мать за будем мы?! Нет! Ласково Зевота, Склонившись, шепчет ей: «Уж спит твое дитя, Сны подкрепят его; крылами шелестя, Отгонят ими мух. Пусть и твои Забота С Недолею уснут, тебя не тяготя. Сырливицу ж и крикс прогоним за ворота.
