Развалит ли Россию семья русских народов?
Статистика знает все. Правда, не все сразу. Например, окончательные итоги переписи населения, прошедшей в октябре 2010 года, будут подведены не ранее конца 2012-го. На десерт оставлены, в частности, самые важные данные — о национальном составе. Но без сенсаций и скандалов точно не обойдется. Первые копья уже сломаны. Поводом стала мелькнувшая в СМИ информация: «В РФ появится новая национальность «сибиряк», считает глава Росстата». Правда, тут же последовало уточнение: мол, главу Росстата неправильно поняли. Но, как выясняется, закрывать тему рано. Да и сибиряки — лишь часть проблемы. Темпы, которыми по всей России растет популяция «новых нерусских», ставят под угрозу существование не только титульной нации, но и страны в целом.
Заманчивое предложение
«Оголошенне сибирсково народа, како случилося в 2010 годе, вздымат дык и спрос про народны заманы Сибири»
Непонятно?
К счастью, у декларации Сибирского народного вече «Про сибирски заманы» имеется перевод:
«Самопровозглашение сибиряков, состоявшееся в 2010 году, ставит на повестку дня вопрос о национальных интересах Сибири...»
Знакомьтесь — «сибирский язык». На сайте «Сибирска вольгота» — «сторонке сибирсково говора, сибирсково краснословвя и жызнеуряда» (желающие могут ознакомиться здесь, в частности, с грамматикой «говора» и русско-сибирским словарем) — он представлен как «проект литературного восточнославянского языка, на базе сибирского старожильческого говора XVIII—XIX в.».
У нового языка есть конкретный создатель: томский предприниматель и по совместительству лингвист Ярослав Золотарев. Пока «говор» не выходит за пределы Сети и с большой вероятностью там останется.
Но по признанию Золотарева, языковедческие экзерсисы служат куда более масштабной цели:
«Если язык есть, то, по европейским представлениям, основания для формирования нации тоже есть»
Чем же в свою очередь вызвана нужда в новой исторической общности?
У бизнесмена-лингвиста имеется ответ и на это:
«Появление сибирской нации — следствие общего кризиса Российской Федерации как государства. Естественно, у многих это вызывает желание искать какие-то другие идентичности, так как русская, очевидно, зашла в тупик»
Можно сколько угодно иронизировать над выдуманным «говором», но размах кампании «Мы — сибиряки», развернувшейся в Сети накануне Всероссийской переписи, смеха уже не вызывает.
То самое, вызвавшее переполох заявление главы Росстата Суринова в оригинале звучало так:
«Если в предыдущую перепись... в качестве национальности заявлялись булгары, то сейчас появился определенный шум по поводу сибиряков. Значит, будем сибиряков выделять. Люди со славянскими и тюркскими фамилиями жаловались, что их как сибиряков обижают»
Похоже, статистики оказались в растерянности, столкнувшись с масштабами кризиса русской национальной идентичности. Вряд ли, конечно, в сибиряки записалось все русское население 20-миллионного Сибирского федерального округа (доля русских там составляет 87,38 процента). Но даже если счет идет не на миллионы, а на десятки тысяч, «шум» получился громким.
Следует уточнить, что список проживающих в России национальностей был подготовлен еще до нынешней переписи. «Алфавитный перечень возможных вариантов ответов населения для кодирования ответа на вопрос 7 Переписного листа формы Л Всероссийской переписи населения 2010 года» подготовил Институт этнологии и антропологии РАН. Судя по всему, под «выделением сибиряков» Суринов имел в виду расширение данного списка. Но последовавшая за этим серия «пояснений» свидетельствует о том, что инициатива не получила поддержки в коридорах власти. Никаких «сибиряков» в отчете о переписи не будет и быть не может, был категоричен в беседе с обозревателем «Итогов» директор института академик РАН Валерий Тишков. Что же касается случаев, когда в графе «национальность» указывалось «сибиряк», то для них есть категория — «другие национальности».
Сюда же, надо полагать, отнесут и другую «новую национальность», появившуюся в самом западном регионе страны. По информации территориального органа Росстата по Калининградской области, многие жители в ходе переписи назвали себя «калининградцами».
Крайние мери
Статистики не всегда придерживались запретительного подхода к зарождению новой нации. На это указывает и история переписей. Скажем, в 1939 году семья народов СССР официально состояла из 97 «братьев», в 1989-м их было уже 128. А в 2002 году в одной только России насчитали 158. Причем это только так называемый первый уровень: ряд национальностей подразделяется на субэтносы, а это еще плюс два-три десятка названий. Например, в 1989 году мир узнал о существовании энцев. До того их включали в число ненцев или нганасанов. По данным переписи 2002 года, численность этого народа составляет 237 человек. При этом на языке предков говорят 119. Тогда же, в 1989-м, появились выделенные из чукчей чуванцы (1087 человек). В 2002 году список пополнили сойоты (ранее записывались как буряты), бесермяне (экс-удмурты), нагайбаки (были татарами), астраханские, сибирские татары, кряшены (крещеные татары), чеченцы-аккинцы, осетины-дигорцы, осетины-иронцы... Всего перепись-2002 зафиксировала 68 новых этнических категорий, в том числе 22 «самостоятельных народа».
Перемены произошли и с русскими: в их составе выделены две субэтнические группы — казаки и поморы. Первых насчитали 140 028, вторых — 6571. Но на этом процесс дозволенного самоопределения завершился. Оно и понятно. Если включение в «братскую семью» двух сотен энцев и трех тысяч бесермян прошло для нее безболезненно, то дробление русских является для страны серьезнейшим испытанием на прочность. Но иногда этногенез может начаться и без всякого на то разрешения.
В каких-то случаях — как у поморов или казаков — процесс поиска идентичности сосредоточен на возвращении к корням. Когда же вспоминать нечего, корни просто выдумывают. Примерно так, как придумали обычаи и нравы исчезнувшего племени меря создатели фильма «Овсянки». Герои фильма — жители маленького городка Неи (Костромская область), что стоит на одноименной реке. «Нея, Унжа, Покша, Вохтома... — прекрасные имена, оставшиеся от меря, финского племени, растворившегося среди славян лет 400 назад», — рассказывает персонаж со странным (как он утверждает, мерянским) именем Аист. И это в полной мере соответствует историческим фактам.
Куда более спорно другое утверждение:
«Многие себя тут меря продолжают считать. Здесь их северная окраина, северная окраина всегда памятливей»
Впрочем, по словам режиссера «Овсянок» Алексея Федорченко, фильм не претендует на достоверность: «Это идеальный миф. Нам была интересна не этнография, а человеческие отношения».
Как бы то ни было, сказка на глазах становится былью. В Интернете сегодня можно найти множество ресурсов, посвященных изучению «мерянского наследия». Лейтмотив: меря никуда не делись. Они по-прежнему населяют места своего традиционного проживания (Костромская, Ярославская, Нижегородская и ряд других областей). Но зовут себя «русскими» и не помнят, откуда взялись. Большинство материалов подчеркнуто аполитично. Но порой проскальзывают мысли, выходящие за пределы краеведения.
Характерный пример:
«Именно в таких «медвежьих углах» (речь идет о Вохомском районе Костромской области. — «Итоги») можно будет пережить скорый и бесславный конец Империи... У Москвы будущего нет»
Сегодня этот прогноз кажется безумной страшилкой. Но нет таких кошмаров, которые не мог бы воплотить человек. При наличии соответствующих обстоятельств.
От заката до распада
Слова советского гимна точно описывали процесс становления государства:
«...Сплотила навеки Великая Русь»
Конечно, с «навеки» гимнописец несколько погорячился. Но верно то, что нерушимость союза напрямую связана с величием Руси. Вряд ли кто-то будет утверждать, что в декабре 1991 года русская нация находилась на подъеме. Есть даже мнение, что хуже, чем тогда, мол, быть уже не может. Но находятся «оптимисты», полагающие, что еще как может, что процесс распада не остановлен, а лишь заморожен. И разморозка очень близка.
Самой горячей точкой на карте страны принято считать Северный Кавказ. Но многие эксперты полагают, что беда подкрадется совсем с другой стороны.
«Если мы предположим самый печальный сценарий — распад России, — то Кавказ уйдет последним»,
— убежден член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко
Полиэтничность, многочисленность населения и низкий уровень экономического развития делают этот регион неспособным на «свободное плавание». Куда большую опасность представляет, по мнению эксперта, русская периферия: Калининград, Сибирь, Дальний Восток. Население там со все большим раздражением относится к «московскому вмешательству» в их дела, констатирует Малашенко.
«Это не значит, что завтра они убегут»,
— поясняет эксперт
Но укреплению единства страны такие настроения явно не способствуют.
По мнению политолога Станислава Белковского, «Россия, по ряду признаков, входит в стадию цивилизационного заката». Один из таких симптомов — пробуждение новых национальных идентичностей, из которых впоследствии начнут расти протогосударства. Правда, распада можно избежать, успокаивает политолог. Но спасение страны потребует титанических усилий. На повестке дня вопрос о переучреждении государства, преобразовании его либо в империю с конституционным монархом во главе, либо в национальное государство русских.
«Паникеры», впрочем, пока в меньшинстве. Читать их оппонентов намного приятнее. В этих прогнозах многонациональная Россия становится с каждым днем богаче, сильнее и дружнее. Непонятно только, почему по мере приближения к всеобщему счастью набирает все большие обороты процесс национального размежевания. Сибиряки и калининградцы — это, кстати, еще цветочки. От некоторых «нацпроектов» и вовсе берет оторопь. Как вам, например, идея создания государства «Залесская Русь» (на месте нынешнего Центрального федерального округа), проекты «Дебрянская Русь» (Брянская область), «Республика Ингерманландия» (Санкт-Петербург и Ленинградская область) или «Свободное Черноземье»?..
Плоды больного воображения? Пожалуй. Но в любом случае это лишь симптом, а не сам недуг. Конечно, с каждым случаем надо разбираться отдельно. Где-то причиной появления «новых нерусских» выступают реальные этнографические особенности. Где-то это интеллектуальная игра, где-то — игры разума, требующие вмешательства психиатра. Но все эти кейсы имеют один общий признак: новоявленные «отцы народов» в один голос клеймят столицу, равнодушную к чаяниям провинции. И у настроений этих есть питательная среда. В отсутствии внятно сформулированной национальной политики Москва с опаской и одновременно с пиететом относится к народностям и целым регионам, склонным к сепаратизму. И укрепление «семьи народов» в итоге сводится к щедрым финансовым привилегиям. Отсюда и соблазн: а не попугать ли и нам федеральный центр сепаратизмом? В случае с сибиряками, под ногами у которых практически все богатство страны, такая тактика могла бы быть весьма эффективной.
Проблему усугубляет то, что Москва перекрыла практически все каналы обратной связи с регионами. Государство, будучи по Конституции федеративным, по сути давно является унитарным. Иными словами, люди чувствуют, что в большой стране от них ничего не зависит. И значит, пора создать свою, «маленькую Русь». Что ж, если дело только в этом, то болезнь в принципе излечима. Если ее, конечно, не запускать.
Русскому — хорошо
На вопросы «Итогов» ответил директор Института этнологии и антропологии РАН академик Валерий Тишков.
— Валерий Александрович, мы присутствуем при рождении новых наций?
— Не думаю. Существуют разные формы идентичности, которые отнюдь не исключают друг друга. Три основные — по государству, по национальности, по региону. Скажем, сибиряк — это региональная идентификация. Можно ощущать себя сибиряком, уральцем, москвичом и в то же время быть россиянином, русским, татарином или армянином. Принцип «или — или» — ты можешь быть только русским или только сибиряком — здесь не приемлем.
— И все-таки реальна ли угроза распада, раздробления русской нации?
— Эта угроза в меньшей степени касается русских. Русские гораздо чаще, чем остальные народы России, ассимилируют, вбирают в себя представителей других национальностей. Гораздо более серьезные проблемы, как мне кажется, у татарского народа. В дореволюционной России татарами называли большинство населявших ее тюркских народов. В том числе, например, азербайджанцев. Потом выделились сибирские и крымские татары, которые тоже сильно отличаются от поволжских. А по итогам прошлой переписи выделились кряшены — татары, живущие в православной культуре.
— Следующие на очереди, как я слышал, булгары.
— С этим пока неясно. Многое будет зависеть от итогов переписи. Хотя я против того, чтобы выделять булгар из татар. Когда-то такая этническая общность действительно существовала, но уже полтысячелетия она не имеет ни языковой, ни культурной, ни какой-либо другой основы. Вот у кряшен есть явные отличия — религия и образ жизни. Что же касается булгар, то эту идею, на мой взгляд, продвигают этнические предприниматели: хотят создать новую нацию, а себя провозгласить ее вождями...
Это социальное конструирование. В этот процесс могут быть вовлечены и политики, и бизнесмены, и интеллектуальные сообщества. Именно так родилась грузинская нация, которая объединила картлийцев, мегрел и сванов. Представители национальной интеллигенции, проживавшие главным образом в Петербурге, собрались и заявили, что все эти группы есть грузины. Похожим образом появились алтайцы, узбеки, туркмены и многие другие нации. Везде вначале были интеллектуальные конструкции, созданные элитой с участием ученых-гуманитариев.
— По логике, точно также могут появиться и сибиряки.
— Ну если появятся достаточные основания, то я не исключаю. Список народов России очень подвижен. Но просто так, из ничего, сконструировать нацию невозможно. Люди должны почувствовать групповую принадлежность, в основе должен быть культурный материал. «Верхушечные» процедуры лишь помогают оформить национальную идентичность.
