Александр Гаврилов, заведующий отделом «Шиловского районного краеведческого музея Рязанской области».
Павел Давыдов: В древности «Гением» называли духа, который опекал человека. Свой покровитель был у каждого города, посёлка и даже рыночной площади – гений места. А если посмотреть на это с другой стороны: развитие гениальности и таланта зависит от места рождения или места творчества? Вот учёные давно заметили, что гении не разбросаны случайно, а возникают группами: где есть один, там появились и другие. Вспомним золотой век Афин или Флоренцию начала XV века. В каждом времени в разных местах возникали кладовые талантов. Об этом мы сегодня и расскажем вместе корреспондентами «Большой страны» и нашим гостем.
На связи со студией из Рязанской области Александр Гаврилов – заведующий отделом «Шиловского районного краеведческого музея».
Александр Петрович, здравствуйте!
Александр Гаврилов: Добрый день! Я очень рад вас приветствовать.
Павел Давыдов: Взаимно. Рязанщину вообще, действительно, можно назвать настоящей кладовой талантов. Оттуда пошёл род сановников и военных Луниных, выдающаяся династия Срезневских тоже из этих мест, и, конечно, из села Желудёво Шиловского района происходит род Гумилёвых. Вот они мы сегодня с вами и поговорим. Давайте начнём с Луниных. И здесь, конечно, в первую очередь вспоминается знаменитый декабрист Михаил Сергеевич Лунин. Насколько я помню, он ведь родился в Петербурге.
Александр Гаврилов: Декабрист Лунин, вернее, человек, которого ошибочно причисляют к декабристам, хотя, в общем-то, вся вина этого персонажа была в том, что он был адъютантом великого князя Константина, поэтому и попал, в общем, в декабристский заговор. Они происходят из тамбовской ветви Луниных. У нас жил и, в общем-то, функционировал его дедушка Михаил Киприанович Лунин – президент вотчины и коллегии, очень высокопоставленный и богатый чиновник по меркам России. Наши рязанские Лунины – это его дети. Пётр Михайлович Лунин в Желудёво у нас похоронен, герой присоединения Крыма вместе с Потёмкиным-Таврическим. Александр Михайлович Лунин жил, похоронен – волжский губернатор, нуарист, очень видный масон своего времени. Братьев Луниных в своих мемуарах упоминает Казанова. Возможно, когда Джузеппе Бальзамо Калиостро приезжал в Россию, в общем-то, братья Лунины его как раз вполне могли встречать. Александр Лунин оставил после себя потрясающее наследие биографическое: три тома мемуаров, записки о волжском правлении. И очень интересно было у него высказывание высочайшее, которое он адресовал императрице, о том, что в России в Сибири можно выращивать в оранжереях ананасы и другие экзотические фрукты, что, в общем-то, доказывал Лунин в родном имении, сзади которого была обширная оранжерея, которую вспоминают до сих пор потомки крестьян, всё это заставшие.
Павел Давыдов: А имение сохранилось в вашем регионе?
Александр Гаврилов: Да, сейчас усадебный дом Луниных – это уникальный образчик провинциальной дворянской усадьбы, двухэтажный с четырьмя колоннами. И в настоящее время усадьба передана в наш музейный комплекс. И фактически усадьба, конечно, могла бы стать очень важным центром притяжения культурным, потому что, во-первых, деревянная она. Деревянных усадеб у нас сейчас в Рязанской области, по сути дела, уже не осталось дворянских. Она принадлежала трём генералам из рода Луниных, а последний её владелец был Никитин Граббе. Это генерал лейб-гвардии, казак, начальник конвоя Его Императорского Величества Николая II, который был фотографом-любителем. Большинства портретов царской семьи, которые до нас дошли, – это его работы.
Павел Давыдов: Александр Петрович, это очень интересные детали. О других поговорим чуть позже, а сейчас отправляемся в Тюменскую область и узнаем о гении из Сибири Семёне Ремезове. Почему его работы, лишённые масштаба и с перепутанными севером и югом, актуальны и сегодня, в век цифровых технологий? Ответ искала моя коллега Мария Черешнева.
Сюжет
Павел Давыдов: Вы смотрите программу «Большая страна. Территория тайн». Тема выпуска – «Кладовая талантов». Я напомню, сегодня на связи со студией из Рязанской области Александр Гаврилов – заведующий отделом «Шиловского районного краеведческого музея».
Александр Петрович, род Гумилёвых на Рязанской земле оставил яркий след, в посёлке Шилово даже установлен памятник Николаю Гумилёву. А вот род поэта по отцовской линии происходит из села Желудёво. А вообще как часто сам там бывал Николай Степанович?
Александр Гаврилов: Бывал, и, к счастью, мы знаем это из очень достоверного источника – из надзорного дела жандармерии. Дело в том, что после участия в Тифлисском восстании, которым руководил, как ни странно, Иосиф Виссарионович Сталин, на тот момент ещё молодой. Гумилёва отец вывозит в Рязанское имение Берёзки, которое в Рязанской области было приобретено его супругой. По Берёзкам ходило в своё время много легенд и суеверий, что это наше Берёзово шиловское, вместе с Евгением Евгеньевичем Степановым было предпринято нами несколько экспедиций с целью обнаружения Берёзово. Мы нашли имение, где располагалось, мы нашли бабушку, мать которой служила в имении горничной и рассказывала, что был чудной молодой барин, который колдовал и духов вызывал в пещерках прятать на реке Ракин. И когда его батюшка как раз сослал в своё имение Рязанское, он начал марксистскую пропаганду среди мельников. Естественно, на него донесли сразу же, и с тех пор жандармерия установила за ним надзор, и в этом деле описаны все шаги: где, когда, в какой день он провёл в имении, путешествовал в соседние сёла. В том числе, по воспоминаниям Александры Гумилёвой, его старшей сестры, он планировал похищение семиклассниц, по тем временам уже взрослые девушки, для своего друга, у которого была некая такая любовь рязанская. То есть, в общем-то, мы о его передвижении знаем. Конечно же, он ездил и во владение дедушки, сюда, в Желудёво. Более того, у нас в музее хранится очень интересная шпага кавалерийская, принадлежащая Михаилу Михайловичу Чичагову. Это боевой командир Николая Степановича Гумилёва, которому он посвятил стихотворение «Война»: «Как собака на цепи тяжёлой, тявкает за лесом пулемёт, летят шрапнели, словно пчёлы, собирая ярко-красный мёд». Долгое время это была загадочная находка, потому что у нас Чичаговы не имели владений, пока не оказалось, что, действительно, это боевой командир Николая Степановича. И, вероятнее всего, Чичагов каким-то образом передал эту шпагу Гумилёву, а Гумилёв, в свою очередь, передал её во владение дедушке, привёз в своё родовое гнездо, откуда она и дошла до нас.
Павел Давыдов: Ещё интересные детали, как вы уже сказали: Николай в детстве копал пещерки, поджидал невиданных гостей, а ещё, насколько известно, даже пытался управлять погодой, дождём, в частности. Скажите, пожалуйста, я так понимаю, что в те годы как раз и зародилось вот это стремление исследовать новое, путешествовать, открывать для себя что-то такое неведанное, в том числе и Африку, которая стала потом одной из центральных тем в его творчестве.
Александр Гаврилов: Вообще у Гумилёва сквозь его жизнь проследует некая такая мистерия путешествия в страну духов, то есть его осиянное слово «Бог», «вы – боги». И учение литературное. «экуменизм», который он создал, в общем-то, выходил от адамоизма, то есть некого такого совершенного Адама. И ходили слухи, что в Финляндии Гумилёв находил «Голубиную книгу». Его произведение «Весёлые братья» как раз очень чётко идёт по такому, знаете, то ли это путь Кастанеды, то ли это некое такое мистическое путешествие в страну посвящённых, где творится история мировая и так далее. И наверное, вот эта же совокупность, то есть когда он жил во Франции, он вызывал дьявола. У Гумилёва есть произведение «Путешествие в страну эфира», которое говорит о том, что, вероятнее всего, он и эфир нюхать пытался, и искать какие-то ответы на богоискательные вопросы.
Павел Давыдов: А скажите, сколько раз Николай Степанович Гумилёв был в Африке: три или четыре?
Александр Гаврилов: По этому поводу существует несколько версий. Вообще, если говорить о максимальном количестве, то пять. Первые два путешествия были в Египет, но большинство гумилеведов сомневаются в том, что они были, потому что ездил Гумилёв на сэкономленные карманные деньги, ездил на пароходе, чуть ли не грузовом, преодолевая Средиземное море. Поэтому достоверно говорят о трёх путешествиях, два из которых были как раз точно в Абиссинию. Наверное, особо нужно отметить третье его путешествие. После очень тесного знакомства с Академией наук, выступлением перед учёным собранием. Он действительно был командирован в экспедицию, собрал потрясающую этнографическую коллекцию, которая сейчас экспонируется почти полностью в Кунсткамере Петра Великого. И наконец, она в последние годы обрела персонификацию. То есть стало известно, что это, действительно, собрание Гумилёва.
Павел Давыдов: А скажите, пожалуйста, Лев Николаевич Гумилёв, то есть сын Анны Ахматовой и Николая Гумилёва, на Рязанщине-то бывал?
Александр Гаврилов: Надо сказать, что вообще даже с самим именем Льва связана очень интересная такая вот загадка: Лев – это символ Абиссинии, это символ Христа, это знак Менелика II – потомка царя Соломона, с которым дружил и много общался Гумилёв Лев – это некое мистическое, он проходит через творчество Николая Степановича. Понимаете, между львом и Николаем очень много общего, потому что теория пассионарности, которую разработал Лев Николаевич Гумилёв, фактически и восходит как раз к адамоизму и к экуменизму Николая Степановича. До сих пор многие говорят о том, что Гумилёва Льва преследовали не заслуженно, что это стихи отца. На самом деле это не совсем верно. потому что Лев Гумилёв, действительно, не был до конца ни историком, ни географом, он был геополитиком. На тот момент науки такой не существовало, поэтому он не имел признания какого-то. С нашей землёй, к сожалению, он не был связан по той простой причине, что воспитывала его в основном бабушка из семейства Львовых, в Беженске под Санкт-Петербургом это всё происходило. И поскольку ни Ахматова, ни Гумилёв, сам Николай Степанович, не принимали участие активно в его воспитании, то, по сути дела, с рязанской ветвью, наверное, он связь и не поддерживал.
Павел Давыдов: И очень коротко, закрывая тему фамилии Гумилёва: скажите, пожалуйста, что сегодня о Гумилёвых напоминает в Рязанской области, кроме памятника самому Николаю Степановичу?
Александр Гаврилов: Во-первых, до сих пор есть имение Берёзки, где, действительно, растут вековые берёзы, есть церковь в селе Желудёво, где крестился Степан Яковлевич Гумилёв. И надо сказать, что у нас постоянно проходят конференции в музее, у нас есть постоянные экспозиции, которые недавно дополнились эфиопской коллекцией. В частности, этнографический экспонат очень интересный – это изображение царицы Савской, которое до сих пор в Эфиопии почитается и считается эфиопской. Вообще очень занятная такая статья, потому что это и древние свитки, очень напоминающие византийские. Вот такие вот магические, которые делались в рост человека. Их пишут только выгнанные священники. И вот такие экспонаты как раз привозил Гумилёв из своих африканских путешествий.
Павел Давыдов: И чтобы их увидеть, необходимо отправиться к вам на Рязанщину и посмотреть, и убедиться в том, что магия там, действительно, есть. Александр Петрович, мы продолжим нашу беседу, но чуть позже, а сейчас расскажем очень интересную историю Мяксы, которую отыскали в дневниках обычного крестьянина. О хрониках деревенского быта расскажет Екатерина Якунова.
Сюжет
Павел Давыдов: В эфире программа «Большая страна. Территория тайн». Я напомню, тема выпуска – «Кладовая талантов». Продолжаем разговор с Александром Гавриловым – заведующим отделом «Шиловского районного краеведческого музея» Рязанской области.
Лунины, Гумилёвы – много интересных фактов вы уже нам сегодня рассказали. Но есть ещё один род Срезневских – выдающаяся, но мало изученная династия А что любопытного вы можете о них рассказать?
Александр Гаврилов: Вообще надо сказать, что Рязанщина и Шиловская земля – это земля отцов, отсюда происходят отцы великих людей. В частности, из села Срезнево происходит наш рязанский Ломоносов Иван Евсеевич Срезневский – профессор красноречия, русского языка из рода священников. И фактически воспитал замечательного сына Измаила Ивановича Срезневского, члена-корреспондента 32 мировых Академий наук, этакого учёного для учёных, Лихачёва своего времени, который очень широко работал в археологии, в лингвистике, в палеографии, в ряде других наук. И фактически самым важным его достижением, как ни странно, являлось завещание духовное – похоронить его на родине своих предков у нас, в селе Срезнево. Там открыт музей. Это очень такой яркий пример того, как культурное наследие является градообразующим и неким таким, знаете, своего рода ресурсом, который работает из прошлого на настоящие.
Павел Давыдов: Александр Петрович, спасибо вам большое за интересные детали, которыми вы сегодня с нами поделились и рассказали малоизвестные факты, связанные с разными фамилиями, а главное, описали масштаб кладовой талантов рязанской земли. Благодарю вас!
Александр Гаврилов: Спасибо!
