В датируемой 1250 годом рукописи наставника древнего монастыря в Рудах (современный Ратиборжский повет польской части Верхней Силезии), которая называется «Summa de confessionis discretione», осуждаются «идолопоклоннические» обычаи местного населения, в том числе практика «неразумного люда» бросать в углы дома или за печь часть съедаемой пищи, которая предназначалась «домашним божкам» ради того, чтобы они были дружелюбно настроены к домочадцам.
Приведенная цитата заканчивается восклицанием:
«Не должны ли мы называть это идолопочитанием?»
Мотив «кормления духов ради их расположения» − один из немногих, который часто встречается в связи с критикой народных обрядов в западноевропейских средневековых источниках, но он свидетельствует лишь о том, что благосклонность духов нужно завоевывать правильным поведением.
При упоминании в церковных поученияхпростонародных обычаев «кормления домашних божков» всякий раз появляется одна и та же вставка:
«Если с ними хорошо обходиться, они заботятся о благополучии дома и приносят счастье»
Эти очень широко известные в традиционной культуре вплоть до XIX в. магические акты − жертвоприношение в виде продуктов, выделение части пищи для духов, символическое их угощение или ритуальное приглашения к накрытому столу − лежат в основе всех обрядов с «задабривающей» семантикой и служат надежным способом урегулирования отношений с мифическими существами.
Адресатами таких ритуальных актов (если судить по вербальным формулам — приглашениям на рождественский ужин) оказываются:
во-первых, персонажи высшего божественного ранга − Бог, Богородица, святые, ангелы;
во-вторых, души умерших родственников называемые по их именам или родовые предки-родители «деды»;
в-третьих, демонические существа − домовой, черт, ведьма, чернокнижник, планетник, духи болезней;
в-четвертых, самые разные вредоносные силы − природные стихии — мороз, град, буря, ветер;
дикие звери: волк, медведь;
мелкие грызуны: мыши, крысы;
насекомые-вредители: клопы, тараканы, блохи, жуки, оводы.
Из этого следует, что акт символического кормления выступает как универсальный механизм, обеспечивающий покровительство со стороны высших сил и почитаемых родовых предков и одновременно защищающий от нечистой силы и опасных природных явлений.
Весьма убедительные результаты получают те полевики-собиратели, которые задают прямой вопрос своим собеседникам:
«А домовой (либо другой персонаж) − это добрый или злой дух?»
Подобная собирательская практика нашла свое отражение, например, в современных публикациях белорусских этнографов и этнолингвистов.
В ответах информантов отчетливо видно их замешательство, сбивчивость или противоречивость. Ср., следующие диалоги:
Есць у хаты домавык. Шчо сáмо коб добрэ всэ було в хозяйстве
Так ён добры? Ну, вун добры, а кому можэ буты i поганы. Каму паганы?
Ну, як ёму нэ наравыцца шчо. У якуй хатэ. А як хорошо ў хатэ, так i домовык хорошы...
А врэду ня дзелаець той лесавiк?
Еслi з iм абрашчаешся, як i дамавiк, абрашчайся з iм як нада, то i ўсё. А як чым яго абiдзiш, будзя бразгаць, стукаць, будзя цябе хадзiць будзiць. Еслi разазлiш яго. А нада ласкай...
Так русалка добрая?
Русалка добрая, яна маладзiца. Але кауць, шо ўцякаймо, бо пранiкам т. е. пральником, вальком для стирки белья заб’е
Виноградова Л. Н. «Мифологический аспект Славянской фольклорной традиции»
