О магическом значении загадок свидетельствовала система запретов на их загадывание. У белорусов был запрет на загадки во время Святок: начинают котиться овцы; у украинцев — во время Рождественского поста (связь с окотом домашних животных). У русских запрет на загадки существовал днем. летом и в пост, что также связано с содержанием скота. Время загадывания загадок -осенью, по окончании полевых работ, и по вечерам [1, с. 305].
В русской культуре, земледельческой и поэтому ориентированной на солнце, большую роль играли Святки. Наибольшей значимостью в Святки отмечено темное время суток — вечер и ночь, на которые приходилось большее количество действий и обрядов. Основным смыслом святочного периода, по народным представлениям, являлось рождение нового года, в рамках которого формировались судьбы природы, общества и каждого конкретного человека на следующий год.
Святочное время воспринималось как особая пространственно-временная точка, в которой соединялись прошлое, настоящее и будущее. В это же время предполагались возможными контакты живых и мертвых, людей и мифологических существ, общества и природы. Это было время гаданий, колядования и ряжения. Такое положение отмечено признаками хаоса. Противопоставлялось этому озвучивание фольклорных текстов и совершение действий, содержащих представления об устройстве мира. «С точки зрения мифологического сознания, произнесение таких текстов и совершение таких действий рассматривалось как магическое «подкрепление» для осуществления процесса ми-ротворения. Поэтому в святочный период вечерами было принято загадывать загадки и рассказывать сказки, что при свойственной мифологическому сознанию вере в магическую силу произнесенного слова и в возможность его материализации должно было способствовать акту «рождения» мира» [2].
Истоки формирования самого жанра восходят к глубокой древности, само занятие носило ритуальный характер. Построенные на приеме иносказания, сравнения, метафоры, аллегории загадки содержат закодированную информацию о явлениях природы, свойствах и качествах предметов. Загадки играют определенную роль при описании культуры того или иного народа.
Невыделение древнего человека из природы тесно связано с другим элементом ми-фосознания — неразличением природы и культуры. Уже само происхождение культурных объектов в мифе прямо связано с природой. Они либо творятся, либо появляются в результате трансформации из явлений природы. Весь видимый мир воспринимался как собрание культурных ценностей. К культурным объектам относился огонь, полезные в хозяйстве или домашние животные и птицы, огородные растения, орудия труда, охоты или войны, одежда, жилища, ритуальные и сакральные предметы, музыкальные инструменты и т. д. Культура мифологического общества была природоподобна. Культурное творчество способствовало преодолению древним человеком страха перед Вселенной, Вечностью и Природой. Поняв это, мы сможем признать, что непосредственно выходящая из природы культура являлась ее осознанием и освоением, способствовала установлению гармоничных отношений между человеком и природой [3].
В.И. Карасик [4] считает, что существуют концепты, отражающие специфическую логику, свойственную носителям определенной лингвокультуры, это «своеобразные коды — ключи к пониманию этой культуры, условий жизни людей, стереотипов их поведения». В.В. Красных определяет «культурный код» как «сетку», которую культура «набрасывает» на окружающий мир, членит, кате-горизует, структурирует и оценивает его [5]. По Д.Б. Гудкову и М.Л. Ковшовой, культурный код — это «система знаков (знаковых тел) материального и духовного мира, ставших носителями культурных смыслов» [6]. Коды культуры являются универсальным явлением и свойственны человеку как homo sapiens. Но их проявления, удельный вес каждого из них в определенной культуре, а также метафоры, в которых они реализуются, всегда национально детерминированы и обусловливаются конкретной культурой.
Под термином «код культуры» в рамках языкового кода понимается совокупность самых разных кодов: природно-ландшафтный, зооморфный, временной, количественный, цветовой, соматический, вещный и другие. Между кодами не может быть жестких границ. Коды культуры образуют систему координат, т. е. систему ценностей, которая содержит и задает эталоны культуры. Эти эталоны участвуют в структурировании и оценке материального мира, содержат нормы и правила поведения, принятые в данном социуме, определяют особенности языковой личности [7].
Целью статьи является классифицирование загадок с отгадкой «месяц / луна» по языковым кодам культуры. А.Н. Афанасьев утверждает, что загадки о небесных светилах ближе всего касаются старинных верований; «в них сохранилось наиболее оттенков древности» [8]. Для анализа мы использовали материал загадок из сборника В.В. Митрофановой [9]. Исследуемые нами загадки подтверждают превалирующую роль следующих кодов культуры.
Зооморфный код. Человек не выделял себя из окружающей природы. В мифах не существовало различий между человеком и животным, они были равны во всех отношениях. Герои таких мифов — единая нерасчле-ненная животно-человеческая масса. Конкретным проявлением такого мировосприятия стал тотемизм, который подразумевает полное единство человеческого и животнорастительного мира, он основан на представлении о наличии прямых кровнородственных связей между человеком и окружающими его феноменами нашего мира. Считалось, что каждое племя и конкретный человек имел своего собственного тотемного первопредка из животного или растительного мира. Тотемным предком племени мог быть волк, лиса, медведь, орел, дерево, камень и т. д. В мифах действовал закон проекции: человек не просто считал себя потомком какого-то животного, но и на самом деле проецировал на себя его качества, привычки, образ жизни [3].
В зооморфном коде встречаются следы тотемизма.
Птицы, насекомые. Птица архетипиче-ски является образом духа, души. Птицы помещаются на вершине мирового дерева и нередко связываются с богом-громовержцем. Две птицы в верхних ветвях мирового дерева по разные стороны ствола символизируют солнце и луну, а также плодородие и богатство. Птицы считаются связующим началом между двумя мирами. В системе стихий они соотносятся с воздухом, а в пространственной символике — с верхом [10].
А.Н. Афанасьев пишет по поводу птиц, с которыми сравнивались небесные явления, что впечатление быстроты сблизило стихии и с птицею, и с конем; поэтому все небесные явления, которые представлялись птицами, в то же время олицетворялись и в образе чудесных коней [11] (об образе коня см. ниже): Без крыльев летит, без кореньев растет (месяц и камень) [9, № 127]; Стоит дуб-стародуб, / На том дубе-стародубе / Сидит птица-веретеница, / Никто ее не поймает: / Ни царь, ни царица, ни красна девица (солнце / месяц) [9, № 145] — образ птицы-веретеницы многофункционален, он одновременно связан также и с солнцем. В синем небе светляки, / Не дотянешь к ним руки, / Один большой светляк, / Загнулся как червяк (небо, месяц, звезды) [9, № 64].
Полна поветка воробышек, а один петушок (небо, месяц, звезды) [9, № 60]; (поветь — вообще крытое место, простор с верхом; крыша, кровля, обвершка нежилого строения; верх, чердак, подволока на холодном, надворном строении; хлев, сарай; сенник, сеновал; крыша над скотным двором; крыша над всем двором, крытый, теплый двор [12]).
Образ петуха связывается с солнцем, огнем, возрождением. Он выступает в качестве символа рассвета, пробуждения, активности, бдительности. Считается, что рассветное пение петуха отгоняет нечистую силу. Петух связывается с солнцем как всевидящим и все-ведающим светилом, а также считается бдительным стражем [10, с. 147]. Червяк (червь) не относится к числу типичных русских мифологических образов, не является типичным персонажем русского фольклора [13]. В загадке, однако, только отмечается сходство изогнутой формы месяца с червяком.
Животные. В мифологических традициях животные выступают как олицетворение космических сил и в положительном, и в отрицательном аспекте: они воспринимаются как средоточие творчества или же хаоса. Существует ряд космогонических мифов, в которых используются образы животных [10, с. 57-58].
Чаще всего в загадках распространен месяц в образе коня (жеребца). Конь — символ мощи, жизненной силы. В сравнении с быком, «образ коня отмечен большей «возвышенностью», возможно, потому, что непосредственно связан с человеком» [10, с. 84]. Образ коня в мифологии связывается с солнцем (конь везет Божественную колесницу, в которой также передвигается Солнце). Лошадь (конь) относится к числу типичных русских мифологических образов, одно из самых мифологизированных животных -Конь белый или огненный — атрибут Ильи Пророка, разъезжающего по небу, соответственно, гром — топот копыт и ржание коней. В сказках конь часто выступает не только как атрибут положительного героя, но и как его помощник (Сивка-Бурка) [13, с. 115].
Ел, ел конь, да и в ясли упал (нож/месяц) [9, № 3959]; Сивка море перескочил, / А копытца не смочил (месяц) [9, № 88]) — эту загадку А.Н. Афанасьев считает загадкой сербского происхождения: «Сербская загадка говорит о месяце: «сивко море перескочил, а копыта не смочил», т. е. месяц свободно движется над безднами моря» [11, с. 152]. Исследователь отмечает, что «эпитет сивобурый означает шерсть темнорыжую с проседью; каурая шерсть та же, что и бурая, только с черным ремнем на спине. Рыжий цвет постоянно придается олицетворениям стихии света» [11, с. 156]. Сивка-Бурка — необыкновенный конь с серебристо-золотистой шерстью, чудесный помощник главного героя сказки Ивана-дурака [13, с. 221].
Атрибут сивый часто встречается в загадках, посвященных месяцу: С вечера сивый жеребец через кровлю бежит (месяц) [9, № 87]; Выйду на крыльцо, взгляну на поветь: стоит сивый жеребец (месяц) [9, № 85]; На поляне синей пасется конь сивый (месяц) [9, № 83]; Сивый жеребец под во-ротней увяз (месяц) [9, № 82]; Вышел на крылец, / Смотрит сивый жеребец (месяц) [9, № 84]. А.Н. Афанасьев отмечает: «Слово глядит, смотрит употреблено здесь в смысле глагола светит, так как зрение и свет в незапамятную старину были отождествлены и филологически, и мифически» [11, с. 152]. К. Бланшу также считает, что месяц ассоциируется с понятием «взгляда» (так же, как часто намекают на косой взгляд зайца как на причину пожара), в частности, в ряде загадок с отгадкой «месяц». «Взгляд светил означает свет» [14].
Еще ряд примеров: Матушкину скатерть не собрать, / Батюшкина коня не поймать (небо, месяц, звезды) [9, № 76]; Лысый жеребец с белыми глазами, круглый, как венец, своими очами на все он глядит (месяц) [9, № 86].
Следующие загадки связаны с образами других, менее распространенных животных: Осел через ворота глядит (месяц) [9, № 90]; Девка коровку доит, а медведь в подворотню глядит (месяц) [9, № 81]. Образ осла не относится к числу типичных русских мифологических образов, хотя часто встречается в баснях, выступая в них символом глупости и невежества [13, с. 135], однако может быть связан одновременно и с терпением, кротостью, смирением, умеренностью, мудростью. В Библии образ осла наделяется положительным значением [10, с. 138]. Медведь относится к типичным русским мифологическим образам, является тотемным зверем многих восточнославянских племен, часто воспринимается как символ России вообще [13, с. 120]. Символика медведя связывается с силой, стойкостью, но также и с жестокостью, яростью [10, с. 112].
В мифологических представлениях индоевропейских племен встречается олицетворение светил и небесных явлений в форме быков (волов) и коров. «Основанием такому олицетворению послужило то наивное воззрение младенческого народа, по которому все небесное он представлял себе в образах простых, непосредственно его окружавших. Для народа пастушеского скот означал богатство; он доставлял человеку и пропитание, и одежду, он доставлял земле удобрение и, следовательно, возбуждал ее плодородие; шерсть, руно его, сохраняет ту же теплоту, какая возбуждается лучами солнца. Оттого и небесные светила, как источник света и теплоты, представлялись покрытые руном, шерстью» [8, с. 140]. О подобных олицетворениях светил у славян сохранились разрозненные предания, но особенно важно в этом случае свидетельство народных загадок, в которых многие небесные явления метафорически называются волами/быками и коровами.
Бык является одним из древнейших мифологических образов, в народной традиции -особо почитаемое животное [13, с. 59]. Бык может выступать как в качестве лунного, так и солнечного символа. В древнеиндийской культуре бык является образом лунного божества. В ассирийской мифологии бык считается сыном солнца. В Греции богу солнца Гелиосу посвящались быки [10, с. 15]. Вол входит в число русских мифологических образов, в мифологии является образом терпеливого служения и миролюбивой силы. В отличие от быка вол исключительно домашнее животное [13, с. 63]. Вол рассматривается как лунное животное и ассоциируется с тьмой и ночью. Подобно быку, вол воплощает космические силы [10, с. 24]. Корова относится к числу русских мифологических образов, особо почитаемое в традиционной культуре животное [13, с. 88]. Корова соотносится с образами земли, луны, матери и связывается со сферой плодородия. Подобно быку, корова может выступать в качестве олицетворения космических сил [10, с. 86-87].
Все упомянутые животные имеют рога. Практически во всех первобытных ях рог символизирует силу и власть. Рога, украшавшие боевые шлемы, призваны были демонстрировать непобедимую мощь их владельцев. В христианстве, однако, рога являлись атрибутом дьявола и связывались с преисподней [10, с. 169]. В загадках рога месяца сравнивают с рогами животных: Родится с рогами, потом их потеряет (месяц) [9, № 95]; Поле не меряно, овцы не считаны, пастух рогат (небо, месяц, звезды) [9, № 70]; Без головы, а с рогами (месяц) [9, № 122]; По высокой дороге идет бычок круторогий (месяц) [9, № 80]; Бык во дворе — рога на стене (месяц) [9, № 79]; Белогривая корова в подворотню смотрит (месяц) [9, № 77]; Лысый, белый в окошко глядит (месяц) [9, № 91]; Лысый бык под ворота глядит (месяц) [9, № 78]. А.Н. Афанасьев отмечает, что эпитет лысого придается месяцу и когда его представляют быком. «Лысиною у лошадей называется белое продолговатое пятно на голове. Сербы называют месяц старым лысым дедушкою» [11, с. 152].
2. Гастрономический код. Концепто-сфера «Пища» входит в число наиболее универсальных, присущих концептуальной картине мира любой этнической группы, вне зависимости от ее численности и сроков существования [15]. Подобная универсальность обусловлена биовитальной (а следовательно, исторически непреходящей, этнически и социально независимой) ценностью пищи как средства поддержания жизни [16]. Высокая аксиологическая и онтологическая значимость, ее облигаторная включенность в сферу деятельности человека, а следовательно, и его социальных отношений, ее природа и специфика существования (пища существует как таковая не только для человека, но и для всех других живых существ и проистекает, в большинстве своем, из природы) неизбежно привели к тому, что в сознании языкового коллектива представления о пище оказались тесно связанными с самыми различными фрагментами сложившейся системы знаний. Подобное положение вещей не могло не найти своего отражения в национальных концептуальных и языковых картинах мира [15, с. 418-419].
В нашем исследовании большое количество небесных образов связано с пищей. Процесс поглощения пищи в символическом плане соотносится с поглощением духовной силы, энергии, с одной стороны, и с совокуплением — с другой. В результате ритуального поглощения пищи обретается жизненная сила [10, с. 51]. Духовную пищу олицетворяет хлеб, который выступает также как основа жизни, в этом качестве он устойчиво соотносится в различных традициях с сакральной сферой, с божественным началом. В Библии манна именуется «хлебом небесным»; Христос называет себя «истинным хлебом с небес» (Ин. 6). Символика хлеба связана с образом зерна — умирающего, воскресающего и дарующего жизнь. У славян издревле было принято «крестить» хлеб, ставить на нем знак солнца, чтобы уберечь от нечистой силы: круглый хлеб — каравай — являлся у них символом плодородия и солярным символом, оба аспекта соответствуют этимологии слова: «каравай» происходит от названия коровы, являющейся символом с тем же значением [10, с. 213]. Корова в индоевропейском мире символизирует изобилие прежде всего как источник молока (ср. образ молочных рек в русском фольклоре) [10, с. 87]. Молоко в соответствии с космогоническим сюжетом о пахтании молочного океана выступает как образ первоначала [10, с. 116].
Хлеб всегда являлся основным продуктом питания русского народа. Являясь главным средством существования, хлеб одухотворяется, наделяется магическими свойствами, становится предметом воспитания, восхваления. Хлеб как обобщенное изделие из зерна, как родовое понятие подразделяется на множество видовых, которые приобретают и свои собственные названия, и специфику использования в определенных ритуалах [17]. Черному, ржаному хлебу В.И. Даль противопоставляет белый хлеб, пшеничный, который называется калач, пирог, булка. Название калач дано по внешнему признаку -по круглой форме. Но калач — это не любой хлеб круглой формы. В одной старинной кулинарной книге И.С. Лутовинова прочла, что «калачи напоминают по форме и размеру большой прадедовский висячий замок» [17, с. 86-87].
Уже многие сотни лет блины — непременное и обязательное кушанье на русскую Масленицу. Вот как пишет о блине А.И. Куприн: «А сегодня (первый день Масленицы) настоящий царь, витязь и богатырь Москвы -тысячелетний.кругл, как настоящее щедрое солнце. Блин красен и горяч, как горячее всесогревающее солнце, блин полит растопленным маслом -это воспоминание о жертвах, приносимых могущественным каменным идолам.
Блин -символ солнца, красных дней, хороших урожаев, ладных браков и здоровых детей. — О, языческое удельное княжество Москва! Она ест блины горячими, как огонь, ест с маслом, со сметаной, с икрой...» [17, с. 75-76]. Изделие из теста блин — очень древнее, древнее хлеба, т. к. благодаря своей примитивной форме проще по изготовлению. Блины являются также обязательной принадлежностью поминальной трапезы. Вероятно, как считает И. С. Лутовинова, блин связан с образом смерти, сложившимся в народе, который сохраняет двоякий характер возрождающего начала (смерть — жизнь) [17, с. 80, 82] (ср. связь луны со смертью).
Словом пирог называется любое печеное изделие из раскатанного теста с начинкой, это может быть и ватрушка, и оладья, но основное в названии этого изделия — то, что пирог приготовлен (испечен) для праздника (для пира), т. е. является праздничным вы-печным изделием. Достаточно фактов употребления в пищу разнообразных пирогов со всевозможными начинками [17, с. 114, 116]. У слова каравай (вариант коровай) значение во всех словарях — ‘большой круглый хлеб’. Каравай участвует во многих ритуалах (свадьба, встреча высоких гостей и т. д.). Интересна этимология этого слова. Его происхождение связывают со словом корова (М. Фасмер, О.Н. Трубачев) (см. выше). А. Преображенский — со словом коровяк ‘куча коровьего навоза’. П. Горяев связывает этимологию слова Коровай с коло ‘колесо, круг’. Его можно связать и с символикой солнца. Итак, каравай — это круглый хлеб; в свадебном ритуале представляет собой символ плодородия, он украшается знаками солнца и луны, а также фигурками домашних животных, прежде всего быка и коровы. Это как раз и соответствует мифологическим символам, присущим мировому древу [17, с. 138-140].
Слово лепешка в современном русском языке обозначает плоское круглое изделие из печеного теста. Возможно, первоначально слова лепеха и лепешка подразумевали небрежность, неумение приготовить что-то. Но впоследствии, по этнографическим данным и по данным некоторых говоров, слово лепешка стало употребляться как ритуальное выпечное изделие (по окончании жатвы, в Радоницу приносят на кладбище и др.) [17, с. 98-99].
Слово коврига известно всем русским народным говорам. По данным В.И. Даля: коврига — «цЪльный хлЪб, коровай, чел-панъ»; а также «ломоть во весь хлЪб, или круглый». В современном языке коврига -‘большой круглый хлеб: каравай’ [17, с. 110].
Чаще всего образ месяца в гастрономическом коде связан:
а) с хлебом и изделиями из муки: То блин, то полблина, то та, то эта сторона (месяц) [9, № 103]; Над домом у дорожки повисло пол-лепешки (месяц) [9, № 102] (номинации полблина, пол-лепешки указывают на полумесяц); Над поповой клетью коврига висит (месяц) [9, № 101] (клеть -холодная половина избы через сени; под нею подклеть; чулан, амбар, кладовая; летом спят в клетях, там же устраивают новобрачных [12, с. 421]); За дедушкиной клетушкой висит хлеба краюшка (месяц) [9, № 100] (клетушка — маленький покойчик [12, с. 421]); Над бабушкиной избушкой висит хлеба краюшка (месяц) [9, № 99]; Как за нашим за двором / Висит ватрушка с творогом (месяц) [9, № 98]; Взгляну я в окошко, раскину рогожку, / Посею горошку, положу хлеба краюшку. / Всякой видит, да не всякой чует. / Кому светло, кому темно, а мне голубо (небо, месяц, звезды) [9, № 63]; Вокруг коро-вашка — пирожки (небо, месяц, звезды) [9, № 61]; Раскину я рогожку, насыплю горошку, / Поставлю квасу кадушку, положу хлеба краюшку (небо, месяц, звезды, дождь) [9, № 56]; Полна печка пирожков, по середке мяконькой (небо, месяц, звезды) [9, № 57]; По всей сковородке оладьи, по середке каравай (небо, месяц, звезды) [9, № 58]; Печь-перепечь, полна печь пирогов, / Промежу пирогов — большой каравай (небо, месяц, звезды) [9, № 59]; Постелю рогожку, посею горошку, /Положу калач, никому не взять (небо, месяц, звезды) [9, № 62];
б) с другой пищей и напитками: За нашим домом висит кусочек сыру (месяц) [9, № 104]; Над двором, двором / Стоит чашка с молоком (месяц) [9, № 97] — все это простая крестьянская пища, способная насытить, и тем она ценится. Сыр в Словаре современного русского литературного языка определяется как ‘пищевой продукт — твердая или полутвердая масса, получаемая путем специальной обработки молока‘. В многочисленных древних источниках слово сыр употребляется также в значении ‘творог’ (ср. «сырник») [17, с. 159-160]. У русского народа творог был и остается пищей, которую наряду с сыром не только едят повседневно, но и придают ему обрядовое, ритуальное значение в определенные дня, связанные как с религиозным праздником Пасхой, так и со свадьбой [17, с. 165].
