Трудно не согласиться с тем, что архаический ритуал — прежде всего коммуникация: установление связи между различными пластами бытия, проявление тех всеобщих связей, которые исконно пронизывают все в мироздании. Успех этой коммуникации зависит от полноты реализации двух условий.
Первое — преодоление преград между человеческим и демоническим планами бытия, его механизм условно можно именовать «эффектом камертона», мифопоэтическое сознание (как современная квантовая физика) рассматривает пространство космоса как многослойное и неоднородное. Каждой области этого пространства соответствуют свое натяжение, подобно особому натяжению каждой струны на музыкальном инструменте.
Точное воспроизводство ритмической структуры, присущей тому или иному измерению в ходе ритуала (в музыке, поэтическом тексте, танце, организации ритуального пространства и т. п.), неизбежно влечет за собой его отклик, подобно тому, как отзывается хорошо настроенная струна на звук камертона. Полнота отзыва зависит от характера ритуала и может варьироваться от подавания некоего знака в рамках той или иной реальности до полного преображения данного пространства в сакральное, подобно проявлению фотографии на белом первоначально листе бумаги.
Однако, для того чтобы организовать воспроизведение подобного нечеловеческого ритма, необходимо изменить структуру сознания и всю систему ощущений его участников, что собственно и является вторым из вышеупомянутых условий, необходимых для достижения желаемых результатов. Это пространство исследователи ритуала обозначали как «иное», «обратное» (имея в виду обратность его параметров человеческому миру), «сакральное».
Дело, конечно, не в незнании чего-то, что обеспечило бы правильность действий трагического античного героя, действующего в рамках того или иного ритуала, но в принципиальной неразрешимости ситуации с позиций человеческой логики. Эдип, Аякс, Пенфей, Агамемнон и другие гибнут в столкновении с космосом не по причине морального изъяна или потому, что чего-то не знают именно вследствие своей принадлежности к человеческому роду. Крах человеческого здесь определяется фатальной ограниченностью смертных, неспособностью их расширить свое сознание и посмотреть на жизненный лабиринт «сверху».
И дело не в том, что герой не знает тех или иных страшных тайн мироздания, но в том, что он неспособен посмотреть на это мироздание в нужном ракурсе, дабы увидеть его истинную сущность. Несовершенство же зрения есть проявление ущербности биологии, ограниченных возможностей органов восприятия, косности плоти и т. п. Принципиальное античное отличие биологии языческих богов (которые синонимичны современным демонам) от человеческой — общее место всех мифологий.
Известно, что мифологическое мышление исходило из того, что взаимодействие человека с иными планами бытия — дело отнюдь не безопасное и требующее серьезной предварительной подготовки. Гибель Семелы, заставившей Зевса появиться перед ней в облике, присущем миру языческих богов, но оказавшейся фатально неподготовленной к этому, конец Пенфея, слишком человеческое восприятие которого не позволило ему разглядеть Диониса в образе лидийского «шарлатана», достаточно ярко иллюстрируют эту позицию. Преодоление грани, разделяющей миры, — не механическое движение тела с небес на землю или из под земли, но прежде всего сущностная его метаморфоза, обеспечивающая возможность существования в данном плане бытия.
Языческие боги (они же суть демоны) облекаются плотью перед явлением в земное измерение, поскольку явление их в истинном виде повлечет катастрофу и гибель их последователей. Люди перед проникновением в языческое демоническое пространство меняют параметры своего телесного бытия, дабы иметь возможность там выжить. Слепота, немота, однорукость, одноногость, зооморфность прорицателей, трактовавшиеся позднее как наказание за дерзость, первоначально — лишь фиксация неизбежных изменений соматики, без которых божественное видение невозможно. Не менее показателен и популярный способ проникновения в иные измерения в снах, область которых характеризуется не только вывернутой логикой, но и принципиально иными ощущениями тела, времени и пространства.
Достижение состояния коммуникации с демоническим началом в ритуале обеспечивается подавлением человеческого начала через массированную атаку на органы чувств с целью полной их дезориентации, облегчающей перестройку всей системы восприятия на основе иных принципов, часто представляющих собой полную противоположность тому, что признается нормой.
«Архаический ритуал как коммуникация» Ю. Е. СОКОЛОВ
