Здравствуйте, друзья. В прошлый раз мы начали изучать древние русские письменные источники, сообщающие о русских и славянских языческих богах. Перед тем, как продолжить, хотелось бы кое-что разъяснить.
Арии—это народность, проживавшая во II—I тысячелетии на территории современных Ирана, Пакистана, Афганистана, Туркменистана. В XIX веке учёные заметили языковую общность народов Евразии и постепенно выяснили, что современные языки происходят из санскрита—древнего индийского языка, и предположили, что многие современные национальности происходят от одного древнего народа, который условно назвали "арии". Повторяю, понятие "арии" в отношении древнего протонарода условное. Ни о каких славяно-ариях, д'ариях, х'ариях речь не идёт, эти народы так же реальны, как эльфы или гоблины. Это я так, объяснил своё отношение к фолк-хистори. Хотя вряд ли кто-то из так называемых родноверов стукнет себя по лбу, и воскликнет: "А ведь правда! Как же я сам-то не догадался!"
Итак, мы добрались до событий крещения Руси. Те, кто хочет прочитать первую часть, пожалуйте сюда, а мы продолжим. Те, кто сам придумывает свою версию истории, независимой от древних летописей, утверждает, что это были кровавые события. Тем, кто привык изучать историю по древним письменным источникам, об этом ничего не известно. Только в Иоакимовской летописи, которая до наших дней не дошла, а знакома нам только благодаря трудам Василия Никитича Татищева, мы читаем, что главный над жрецами Богомил настроил народ против новгородского князя Добрыни, толпа разграбила дом Добрыни и убила всех его родных. Тут нам необходимо прояснить, что значит "главный над жрецами". Жреческие обязанности на Руси выполняли князья и главы родов. То есть Богумил или присвоил себе титул князя, или был избран таковым на вече. Взбунтовалась также часть армии под руководством тысяцкого Угоняя. Начались погромы и убийства христиан. Тысяцкому Путяте, стороннику православия, пришлось устранять конфликт силовым путём. Архиепископ Иоаким же писал, что вместе с другими священниками ходил по городу и увещевал горожан отринуть идолов и примкнуть к настоящей вере.
Между тем, в Новгородских летописях описываются разные события времён крещения Руси, здесь мы видим разное отношение простого народа к языческим идолам:
Первая Новгородская летопись
"В лето 6497 (988).
И пришел к Новгороду архиепископ Аким Корсунянин, и требища разрушил, и Перуна изрубил, и повелел тащить в Валхов. И повернув, веревками тащили его по грязи, ударяя жезлами. И велел никому и нигде не принимать [идола]. И шел пидьблянин рано на реку, чтобы горшки везти в город. Тут Перун приплыл к берегу, и оттолкнул [он] его шестом: «Ты, — сказал, — Перунище, досыта пил и ел, а ныне поплыви прочь»."
Здесь житель окраины Новгорода, по видимому, уже крестившийся, "провожает" Перуна "в плавание", укоряя его за многочисленные жертвы, которые ему приносили.
Новгородская первая летопись.
"В лето 6497 (988). <…> И в то время вошел бес в Перуна и начал кричать: «О горе! Ох мне! Достался немилостивым этим рукам!» и бросили его в Волхов. Он же поплыл мимо Великого моста, бросил палицу свою на мост[57], которой ныне безумные убиваются, утеху творят бесам."
...И в то время вошел бес в Перуна и начал кричать: «О горе! Ох мне! Достался немилостивым этим рукам!» и бросили его в Волхов. Он же поплыл мимо Великого моста, бросил палицу свою на мост[57], которой ныне безумные убиваются, утеху творят бесам.
Об истории, что о начале русской земли и создании Новгорода (XVII век)
В этом сочинении видны элементы славянской мифологии:
"Старший же сын того князя Словена Волхов, бесоугодник и чародей, лютый среди людей, тогда бесовскими ухищрениями видения творя многие, превращался в лютого зверя крокодила, и преграждал в той реке Волхове путь водный, и не покорявшихся ему одних пожирал, других, выбрасывая, топил. Из-за этого люди, тогда невежды, Богом сущим того окаянного нарицали и громом или Перуном называли, ибо белорусским языком гром «перун» именуется. Поставил же он, окаянный чародей, ради ночных видений, для бесовского собрания городок малый на месте некоем, называемом Перынь, где и Перун стоял. И баснословят об этом Волхве невежды, говоря: в бога сей окаянный превратился.
Наше же христианское истинное слово, неложным испытанием много испытанное, известилось о сем окаянном чародее Волхве, что он зло разбит был и удавлен бесами в Волхове, и чарами бесовскими окаянное его тело несено было вверх по той реке Волхову и выброшено на берег против волховного городка его, что ныне зовется Перынь. И со многим плачем тут невеждами погребен был окаянный, с великой тризной поганской, и могилу насыпали над ним весьма высокую, по обычаю поганых. И по трех днях после окаянного того тризнища просела земля и поглотила мерзкое тело крокодилово, и могила его просыпалась с ним на дно адово, так что и поныне, как говорят, след ямы той не наполнился."
Слово о полку Игореве.
Самое известное древнерусское произведение, в котором говорится о языческих славянских богах.
Вероятно, единственное русское христианское произведение, в котором о языческих богах сообщается без негативной интонации.
О Боян, соловей старого времени! Как бы ты эти походы воспел, скача, соловей, по мысленному дереву, летая умом под облака, свивая славу обеих сторон этого времени, рыская тропой Трояновой через поля на горы <…> Или так было воспеть, вещий Боян, Велесов внук <…>.
<… > Встревожился див, кличет на верху древа, велит послушать земле незнаемой — Волге, и Поморью, и Посулью, и Сурожу, и Корсуни,и тебе, Тмутараканский истукан! <…>
<…> Это ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы.
<…> Тогда, при Олеге Гориславиче, сеялись и росли усобицы, погибала жизнь Даждьбожьего внука, в княжьих крамолах век людям сократился.
<…> Встала Обида в силах Даждьбожьего внука, вступила девою на землю Трояню, всплескала лебедиными крыльями на синем море у Дона, плеща, утопила обильные времена.
<…> А Игорева храброго полка не воскресить! По нему кликнула Карна, и Желя поскакала по Русской земле, жар людям бросая из пламенного рога.
<…> На седьмом веке Трояновом бросил Всеслав жребий о девице, любой себе…
