Здесь каждую весну варят "кашу дождя", знают, как уберечь новорожденных от болезней, чтят обычаи древних предков, хранят национальную веру. Корреспондент "Idel.Реалии" побывала в деревне Старое Суркино Альметьевского района, где живут чуваши-язычники.
В селе Старое Суркино проживает порядка 700 человек по прописке, ещё 150 без прописки. Это больше, чем 30 лет назад. Местные жители отмечают, что количество дворов немного прибавляется, строятся новые дома. Есть школа, там получают образование более 60 детей, библиотека, Дом культуры. Для жителей доступна работа в городе: из деревни пять раз в день в Альметьевск (25 км) ездит автобус. Был в свое время в деревне и колхоз, который по обычной истории ушел в "никуда". В какое-то время в деревне стали появляться частные фермы, но местным дачникам не понравились запахи коровника, и все закрыли. Село находится в 293 км от Казани и 430 км от Чебоксар.
Здесь в каждый дом проведен интернет, телевидение показывает через спутниковые антенны. У всех есть мобильная связь, и ловит сеть здесь хорошо. Население устраивает собрания для решения насущных вопросов. Старое Суркино входит в состав Альметьевского района, в котором еще четыре населенных пункта: Ерсубайкино, Новое Суркино, Сиренькино, Клементейкино. Официально именуют селом, но люди называют деревней. Ее жители считают, что все они принадлежат роду первого прародителя деревни Сурка. Старожилы говорят, здесь люди в разные времена занимались всеми возможными искусствами быта: ткали, плели, делали коромысла, ложки, ведра, тарелки. Например, известно имя гончара Михаила Моисеева, работы которого до сих пор хранятся в домах.
— Наша деревня была образована потому, что наши предки не хотели креститься, — рассказывает местная жительница, хранитель музея деревни Анжелика Ильдукова. — Но наши предки не здесь родились. Они приехали сюда и потихоньку обжили эту местность. Они были образованными людьми. Не подчинились власти, знали свою веру и хранили её.
Дом в Старом Суркино
Сейчас крещеных жителей в деревне стало больше. А некоторые приняли ислам. Но Анжелика Ильдукова уверена, что их переход в ислам был своеобразной хитростью, чтобы отвлечь внимание от статуса "язычник" и обезопасить себя. Но даже те жители, которые приняли ислам, живут здесь по чувашским обычаям. "Сейчас гонений за веру, за то, что мы некрещеные нет, власти Татарстана нас не обижают, не попрекают", — отметила Анжелика Ильдукова.
ЯЗЫК, КУЛЬТУРА, ОБЫЧАИ
В Старом Суркино говорят на диалекте чувашского языка, который отличается от языка, на котором говорят в Чувашии.
— Мы живём среди татар, поэтому переняли у них некоторые особенности языка, например, по-другому называем слова и выражаем определенные действия, — говорит в беседе с "Idel.Реалии" бывшая глава Суркино Инна Лисина. — У нас случаются такие курьезные случаи: мы говорим про разные вещи, а слова у нас одни те же. Мышление у нас другое. Те чуваши привыкли в общем воспринимать чувашскую культуру, традиции, потому что они живут все вместе. А мы в свое время научились себя защищать, мы огорожены. Даже по сравнению с деревней Новое Суркино мы имеем свои традиции и обычаи, отличные от них.
Хранитель музея деревни Старое Суркино Анжелика Ильдукова сетует, что сейчас молодёжь мало говорит на чувашском языке.
— Только семья может научить родному языку. Знать свой родной язык — это значит разговаривать на чувашском дома, — считает она.
В деревне помнят имена и фамилии своих предков. Их пытаются сохранить, нарекая ими детей. Об этом есть некоторые факты, например, фамилии: Ильдук — Ильдуков, Тăхтаман — Туктаманов, Вастирек — Васильев, Савтирек— Савтиряков, Савтияр — Савтияров.
В 1932-1940 гг. детей ещё называли чувашскими именами, но позже уже пошли русские имена. Сейчас в деревне есть имена Минзифа, Миллерби, Минкамал, которые схожи с татарскими именами. У некрещеных чуваш есть свое объяснение именам, например, Мин — это божья метка, родинка (если у ребёнка есть родинка на лбу или затылке, его нарекают именем Минзифа и купают в бане под таким именем). Есть поверье, например, если девочку зовут, Вероника, то в бане её купают под именем Минзифа. Считая, что это оберегает ребенка от болезней и злого духа и тогда "Мин" исчезает к трем годам. Здесь верят, что чувашские имена — это оберег.
Владели предки жителей Старое Суркино и знаниями знахарства. Местные вспоминают, что в советское время этих людей преследовала власть. "Эти знания были преимущество тайной, о них знали, к ним прибегали, когда нужна была помощь людям, но передать новому поколению не смогли", — говорят местные жители.
Без хранителей традиций нельзя проводить чувашские обряды, убеждены местные жители. В Старое Суркино есть самая старшая хранительница традиций Сатыбалова Унеслу Сидуловна , которой сейчас 97 лет.
— Она до сих пор ходит на своих ногах, участвует в обрядах, конкурсах, как старшая представительница по республике. В этом году Унеслу акка (так называют старших женщин в поселении) получила награду от Президента республики Татарстан Рустама Минниханова "Женщина года 2020". Именно она является наставником в проведении обрядов, — поделилась информацией хранитель музея деревни Старое Суркино Анжелика Ильдукова.
ПРО ОБРЯДЫ
Все жители деревни Старое Суркино варят каждый год "кашу дождя". Этот праздник проходит весной после посева, Пасхи (Мăнкун). Здесь каждая улица кашу варит отдельно. Учук (дословный перевод — моление у поля) раньше делали индивидуально и тихо, а сейчас все собираются в степи, вся деревня. В этот день жители деревни молятся богу Турă, просят уберечь от болезней и неурожаев. Юпа (моления) проводятся два раза в год. Это своего рода поминки — так здесь провожают душу близкого человека. Мероприятие длится до рассвета, а перед восходом солнца разжигают костёр, поют обрядовые песни. Считается, что так души усопших уходят из дома.
Анжелика Ильдукова, которая рассказала нам о жизни деревни Старое Суркино, собирает все памятные старые вещи, одежду, фотографии, которые теперь могут обрести дом в музее. Впервые выставочный зал деревни был открыт в 2001 году. Потом по определенным обстоятельствам он был закрыт, по наставлению властей. В 2016 года его снова открыли в сельском доме культуры, где теперь хранятся все чувашские предметы обихода.
— У нас здесь даже ручная мельница есть. Здесь все свое — наше родное. Также есть рубашка, которую нам сюда передали сыновья Ванюшкина Сатыбала. Его он надевал, когда женился. Вышила её его сестрёнка, теперь она Ильмукова Зинаида Падиряковна. Зинаида Падиряковна долгие годы выступала в нашем ансамбле "Сеспель". Сегодня она после нашей самой старой бабушки, Сатыбаловой Унеслу Сидуловны, тоже помогает в проведении обрядов, организовывает всё, — рассказала Анжелика Ильдукова.
В выставочном зале музея есть и чувашская тухья и элементы национального чувашского платья, набедренная повязка — всё старинное и сшитое вручную. Тут есть мешочки, на чувашском "Енчек", куда на Пасху собирали крашеные яйца. Сохранился и вручную вышитый платок жениха, который он носил на правом плече во время женитьбы, а в руках держал кнут. Кнутом он изгонял всякую нечисть и показывал, что будет теперь хозяином для своей жены. В музее есть платье, которое передала Лисина Эльбике Измайловна, дочь Саландая, участника турецкой войны, первого учителя школы в деревне Новое Суркино. Сейчас активные жители деревни пишут книгу о своих традициях и обрядах, чтобы оставить эти знания для будущего поколения.
Остановка автобуса в деревне
История образования деревни в легенде называет годы основания Старое Суркино —1670-1680 гг. на Бугульминско-Белебеевской возвышенности Закамья. По историческим записям, три века назад сюда, "в глухой лес с небольшой речушкой, пришли первые люди". Называются и некоторые имена первых жителей деревни — чуваш Сурка (Сĕрке), его девять сыновей со своими жёнами и дочь Матрёна (Матрÿне). Все они оказались тут, потому что бежали от крещения из родной деревни Чага (Тяга), которая находилась под Казанью. Легенда рассказывает, что жили здесь чуваши общиной, молились своим древнейшим языческим богам, поклоняясь духам природы. А назвали деревню Суркино по имени первого местного жителя Сĕрке. Местное население свою деревню называет на чувашском Патраклы (можно перевести, как ставшее хрупким, хрупкость — примечание).
Есть у местных чуваш еще одна легенда. Рассказывает она о Матрёне — дочери первого жителя Сĕрке. По содержанию, Матрёна заблудилась в лесу, когда собирала ягоды. Через некоторое время деревенские нашли ее тело в лесу и тут же похоронили. Но не понравилось Матрёне то место: долго блуждала ее душа, звала родных, пугала жителей. И один старец посоветовал — перезахоронить, а выбор места поручить лошади. Три дня держали лошадь некормленой. Потом вывели её на середину деревни и отпустили на волю. Куда пойдет лошадь щипать траву, там и должно было быть место захоронения. Сейчас Матрёну местные жители считают хозяйкой кладбища. И когда здесь хоронят человека, родные просят у хозяйки кладбища благословения, принося в дар железные монеты.
