Когда большевики занялись подсчетом и каталогизацией национальностей, унаследованных ими от Российской империи, они выделили не одну, а две марийские нации: горную марийскую, насчитывавшую около пятидесяти тысяч, и Луговую марийскую, насчитывавшую сто пятьдесят тысяч.
Оба были в родстве с финнами, говорили на финно-угорских языках и получили видоизмененную кириллицу от русских миссионеров в XIX веке. Другие миссионеры за пару столетий до этого обратили марийцев-язычников в христианство, а теперь большевики пришли и вовсе изгнали религию. Первые большевики считали себя интернационалистами и антиимпериалистами, и в их новой стране каждая этническая группа, имевшая свой собственный язык, соответствовала своему району. Марийцы получили два, потому что луговой и горный языки сопротивлялись попыткам объединить их в один. Большевики классифицировали марийцев как “отсталых”, что давало им право на позитивные действия и совершенно новый латинский алфавит. Но в начале тридцатых годов интернационалистский проект был свернут вместе с алфавитом и позитивными действиями. В течение следующих четырех десятилетий более двадцати процентов марийцев станут жертвами государственного террора, одни потому, что их сочтут слишком богатыми—то есть у них будет собственность,—а другие потому, что они просто “враги народа".
За четверть века после распада Советского Союза марийцы примерно в равной мере восстановили свои языческие и христианские традиции. Их северный регион, Марий-Эл, уже пятнадцать лет управляется московским назначенцем, этническим русским, погрязшим в обвинениях в коррупции и еще худшем. Десять лет назад Европарламент раскритиковал Марий-Эл за этнически дискриминационную и политически репрессивную политику, выделяющую крошечную республику на мрачном ландшафте России. Другими словами, для марийцев опыт пребывания в качестве подданных российской империи был удивительно последовательным на протяжении веков. Серия итальянского фотографа Раффаэле Петраллы показывает именно это: дореволюционные дома, советские интерьеры, традиционную марийскую одежду, языческие обряды и пустынный русский пейзаж, растянувшийся на века.
