Продолжается пастырская поездка Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Украину. Святейший посетил ряд городов, в том числе Ровно, визит куда оказался под угрозой из-за планировавшихся провокаций националистов.
Однако Патриарх, узнав о глубоком огорчении и слезах, с которыми ровенские верующие восприняли весть о возможной отмене его визита, все же решил приехать. То, как встречает Патриарха благочестивый украинский народ, может послужить примером для россиян – да в целом нам всем стоит поучиться вере и любви к Церкви у украинцев. Все мы видим, как вера киевских святых жива в их потомках.
Однако есть и люди – хотя и немногие – которые служат примером чего-то совсем другого. Незадолго до этого украинские националисты из УНА-УНСО собрались на мероприятие, посвященное памяти боя под селом Шрома, когда во время грузино-абхазского конфликта они воевали на стороне Грузии, как они сами утверждают – с русскими, хотя на сохранившихся видео съемках видны только абхазы.
Как рассказывают сами националисты, нанеся врагам (то есть русским) сокрушительное поражение, они "не бежали, а в порядке отступили"
Но мы не будем углубляться в подробности того конфликта; важнее другое. На мероприятии выделялось определенно религиозное, по-видимому, даже православное присутствие. Унсовсцы держали некую икону, называемую "Богоматерью Унсовской", среди них был священник Киевского Патриархата, капеллан УНА-УНСО, протоиерей Сергий Ткачук. На снимках, сделанных самими националистами, он запечатлен с черно-красным националистическим значком поверх облачения, ртом, разинутым крике и угрожающе поднятым кулаком. Что именно он кричит?
Как с одобрением замечают его друзья-унсовцы, "Редкий кадр: где вы еще увидите священника, который выбрасывает кулак и кричит "Слава Нации – смерть врагам!"
Действительно, слышать такое из уст священника несколько странно, хотя его соратников это ничуть не шокирует, а, напротив, радует. Что же, культ племени – очень древняя религия, апеллирующая к темным глубинам природы, религия, божества и святыни которой олицетворяют кровь, расу, почву, коллективное "я" стаи, сплоченной в противостоянии чужакам. Этот трайбалистский культ требует как постоянного возгревания ненависти к "чужакам", так и настойчивого выискивания "предателей" среди тех кто, вроде бы, по этническому признаку должен считаться "своими". История видела достаточно поклонения забрызганным кровью племенным тотемам – в том числе и совсем недавно: в Югославии, в Руанде, на Кавказе.
Наследие, которым гордятся в УНА-УНСО никоим образом не является исключением; наиболее заметным деянием националистов в годы Войны явилась так называемая "Волынская Резня" – массовое уничтожение польского и еврейского гражданского населения (а также нелояльных украинцев) в Западной Украине, жертвами которой стали, по приблизительным подсчетам, около 100 тысяч человек.
Культ племени может мимикрировать под ту или иную форму Христианства – как это было, например, в Хорватии при фашистском диктаторе Анте Павеличе – и тогда внешние формы, позаимствованные у Христианства, наполняются уже совершенно иным содержанием. В одном из рассказов Лескова упоминаются бедные язычники, которые, взяв икону святителя Николая, стали мазать ее жертвенной кровью; увы, этот случай не уникален. Воинствующие националисты могут и икону Матери Божией употреблять в качестве племенного тотема, и под Крестом с изображением распятого Спасителя кричать "смерть врагам". Важно только понимать, что это уже совсем другая вера; спор идет уже не о разном церковном устроении, а о двух разных религиях. Одна возглашает славу Христову, другая – славу нации; одна поет "ненавидящих нас простим", другая кричит "смерть врагам".
Разумеется, в этом нет ничего специфически украинского, подобные воинствующие движения есть и в России, да и где угодно. Важно, чтобы Церковь твердо стояла в истине, не опускаясь до обслуживания тех или иных политических движений – особенно движений, кричащих "смерть!". И здесь выбор между надгосударственой и наднациональной Церковью, объединенной общим наследием киевской Руси, и Церковью, которая с самого начала в качестве основы своей легитимности предлагает национальную идентичность, это не просто вопрос церковного устроения. Это вопрос того, что считать главным – национальное или духовное, в чем видеть миссию Церкви – в том, обслуживать и благословлять национальную идеологию или в том, чтобы свидетельствовать всем народам вечную истину Евангелия.
Русская Православная Церковь Московского Патриархата никоим образом не является орудием или инструментом современного российского государства; ее паства пребывает в разных странах, ее Епископы являются людьми самых разных национальностей и гражданами разных государств. Киевский Патриархат – даже если вовсе не все его представители готовы кричать "смерть врагам" – остается национальным и государственным проектом, подчиненным политическим интересам.
Мы не услышали от Патриарха Кирилла никаких политических заявлений, никакой агитации – и именно ее мы слышим от его противников. И это дает возможность еще раз убедиться в мудрости украинского народа, большинство которого не пошло за раскольниками, но остались в лоне канонической, признанной мировым Православием Церкви.
