О Хорсе

Хорс: Солнце или Месяц? Часть 1

Около 980-го года Владимир Святославич, последний языческий князь Руси, воздвиг капище с кумирами пяти древнерусских божеств. Сразу же после верховного бога Перуна шёл некий Хорс, что свидетельствует о значимости его культа.

Хотя в историографии укрепилось мнение о так называемой языческой реформе князя Владимира, для этого нету никаких оснований, и по всей видимости киевское Пятибожие продолжает какую-то более древнюю структуру.

В „Слове о полку Игореве“, одном из немногих славянских языческих источников, говорится, что князь Всеслав Брячиславич

„въ ночь влъкомъ рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше“

На первый взгляд, этот отрывок расширяет наши сведения о Хорсе, но на деле он только усложняет ситуацию, потому что совершенно всё, что в нём указано насчёт Хорса, можно толковать двояко.

С одной стороны, то, что Всеслав дорыскивал до Тмутараканя до куръ, то есть до первых петухов, указывает, что это происходило ночью, и то, что он перебегал путь Хорсу, можно понять как то, что он таким образом „обогнал“, „предвосхитил“ Солнце-Хорса. Развивая эту теорию, можно вспомнить, что в древнегреческой и ведийской поэтических традициях великий — один из характерных эпитетов Бога Солнца, в Авесте известно выражение paθa hvarə-xšaeda „путь сияющего Солнца“, а в польском фольклоре Млечный путь называется droga słoneczkowa „дорога Солнышка“.

Но в то же время то, что события происходили ночью, может говорить о том, что Всеслав переходил дорогу не Солнцу, а Месяцу, тем более, что Всеслав славился как оборотень, а оборотничество связано с Месяцем. И здесь можно вспомнить, что в славянском фольклоре Месяц часто называется великим, есть древнескандинавский кённинг mána vegr „путь Месяца“ обозначающий „небо“, а в том же польском фольклоре Млечный путь может называться droga księźyka „дорога Месяца“.

Можно сделать вывод, что Хорс — явно небесное божество, по всей видимости Солнце или Месяц, но точно определить его образ и функции, опираясь на одно „Слово“, нельзя. Чтобы уточнить солярность или лунарность Хорса, нужны данные сторонних источников.

В древнерусском произведении 16-го века, которое Срезневский назвал „Поучением духовным детям“ дан интересный список божеств:

„Уклоняйся пред Богомъ невидимыхъ: молящихъ человѣкъ Роду и роженiцам, Поревну и Аполину, и Мокоши, и Перегини, и всяким богомъ (и) мерзькимъ требамъ не приближаися“. Как можно заметить, на том месте, где обычно в таких перечнях стоит Хорс, указано имя Аполлона („Аполина“). Если для древнегреческой религии Аполлон был довольно многогранным образом, прошедшим значительные преобразования, то для средневекового книжника, очевидно, Аполлон был в первую очередь солярным божеством. О том, что в 16-ом веке ещё помнили, кто такой Хорс, свидетельствуют многочисленные исповедальники с вопросами в духе „не молилася ли вилам, или Роду и рожаницам, и Перуну, и Хорсу, и Мокоши, пила и ела?”

Исповедальники — это в первую очередь прямые инструкции, а не литература, поэтому упоминания в них языческих божеств нельзя списать на литературную традицию. Таким образом, Аполлон здесь как солярное божество это своего рода глосса к Хорсу, из чего можно сделать вывод о солярности Хорса.

Хорс Громовержец. Часть 2

Учитывая, что в древнерусском пантеоне уже есть Дажьбог, надёжно определяющийся как солярное божество, встаёт вопрос о том, чем отличается Хорс от Дажьбога, и отличаются ли они вообще. Тем более, что имя Дажьбога в перечнях божеств стоит сразу же после Хорса без какого-либо разделителя (за редкими исключениями).

Как я уже писал, отсутствие разделителей между разными объектами в целом характерно для древнерусских перечней, но известны и примеры обратного: например, в одном месте славянский переводчик „Хроники“ Иоанна Малалы пишет

„Пика, нарицаемыи Зеоусъ“, а в другом — „от рода Пикы Дыя обрѣтша“

Я склоняюсь к тому, что ситуация скорее всего была похожа на ведийскую религию: существовало несколько разных солярных божеств, которые могли в определённых ситуациях и в некоторых локальных традициях (например, в Киевском капище) отождествляться друг с другом, поэтому далее я буду рассматривать образ именно Хорса, без связи с Дажьбогом.

В самом начале статьи я упомянул, что на капище князя Владимира кумир Хорса стоял вторым после Перуна. Это правило справедливо для преобладающего большинства древнерусских перечней божеств: если после Перуна не следует Велес ~ Волос, то второй за ним — Хорс. Такую же последовательность Бога Грозы и Бога Солнца можно обнаружить и в других индоевропейских традициях.

Например, в знаменитой клятве Ага­мем­нона:

Царь Ага­мем­нон воз­звал, с возде­я­ни­ем дла­ней моля­ся:
«Мощ­ный Зевс, обла­даю­щий с Иды, пре­слав­ный, вели­кий!
Гелиос, видя­щий все и слы­ша­щий все в под­не­бес­ной!
Реки, зем­ля, и вы, что в под­зем­ной оби­те­ли души
Оных кара­е­те смерт­ных, кото­рые лож­но кля­нут­ся!

— Илиада, X, 275-279

Или в иранском гимне Митре:

Митру, обладающего широкими пастбищами,
Почитаем мы:
Правдивого, красноречивого,
Тысячеухого, прекрасно сложенного,
Десятитысячеглазого, высокого,
Дальнозоркого, могучего,
Не знающего сна, [вечно] бодрствующего,
Впереди которого шествует
Ахурой созданный Вэртрагна
В образе вепря,
Устремляющегося вперёд,
Обладающего острыми зубами,
Мужественного, с острыми клыками,
Вепря, убивающего с одного удара,
Неприступного, когда он разъярён,
С пёстрой мордой, стремительного,
Обладающего металлическими лапами,
Металлическими когтями, металлическим хвостом,
Металлическими челюстями.

— Авеста, Яшт 10, 70

В одном из списков „Беседы трёх святителей“ Хорс вместе с Перуном прямо связывается с громом и молниями:

„Два ангела громная есть, елленскій старецъ Перунъ и Хорсъ жидовинъ, два еста ангела молніина.“

Более того, по всей видимости Хорс мог ассоциироваться у древнерусских книжников с Дыем (Зевсом), что видно по апокрифу „Слова и откровения святых апостол“:

„богы многы, Перуна и Хорса-Дыя и Трояна, и инiи мнози“

Кроме того, что между именами Хорса и Дыя нету разделителя, дальше говорится, что

„Перунь въ елинѣх, а Хорсь въ Кипрѣ, Троянь бяше царь в римѣ“

Вероятнее всего, при повторении тех же имён автор упускает Дыя и не указывает, где он царствовал, по причине того, что „Дый“ здесь — не самостоятельное имя, а своего рода глосса к имени Хорса.

Итого, Хорс, в отличие от Дажьбога, кроме того, что был солярным божеством, находился в некоторой взаимосвязи с Громовержцем Перуном, разделял с ним функциональное сходство и иногда сам мог выступать в роли Громовержца.

Хорсов Дуб. Часть 3

Религиовед Бесков, известный как критик представления о солярной природе Хорса, как-то писал, что оно построено только на иранской этимологии этого бога, которая не выдерживает никакой критики. Как мог убедиться читатель, вывод о солярности Хорса можно сделать исходя из письменных источников и сравнительного материала, не привлекая этимологию, однако с иранской этимологией Хорса дела действительно обстоят неладно. В черновом варианте статьи здесь был длинный разбор версии о заимствовании имени Хорса из какого-либо иранского языка или диалекта, но я понял, что человеку, разбирающемуся в лингвистике, основные проблемы и так понятны, а остальных эти пространные рассуждения только запутают. Поэтому отсылаю всех интересующихся к [статье] Константина Борисова, где этот вопрос подробно разбирается. Я лишь в очередной раз повторю, что для того, чтобы утверждать родство или заимствование тех или иных слов, недостаточно простого созвучия, но необходимо соблюдение регулярных фонетических закономерностей. И в случае со всеми попытками вывести Хорса из иранских языков мы имеем дело именно с созвучиями, которые никак не могли дать форму Хърсъ в древнерусском языке.

В качестве альтернативы есть распространённая преимущественно в польской литературе этимология от древнеславянского *kъrsъ „худой, тощий“, восходящего к праиндоевропейскому *kr‌ḱós с тем же значением (чередование *k и *x в начале слова совершенно естественно для славянских языков, ср. рус. хлопоты и укр. клопіт, или польск. cholebać : kolebać). Сторонники этой теории понимают слово Хърсъ как название убывающего Месяца и соответственно трактуют Хорса как лунарное божество. Нужно сказать, что с точки зрения фонетики эта этимология безупречна, но у неё есть две серьёзные проблемы: 1) из письменных источников выстраивается образ Хорса как бога, связанного с Солнцем и Громом, но никак не с Месяцем; 2) даже если предположить, что мы неправильно трактуем источники, или что источники предоставляют нам ложную или неполную информацию, имя „худой, тощий“ для лунарного божества вообще никак не вяжется с культом молодого Месяца, характерным для славянских народов. Поэтому эту этимологию следует отвергнуть.

Упоминаемый мною ранее Борисов видит в Хорсе божество, заимствованное славянами у причерноморских индоариев, и, отталкиваясь от древнеиндийского корня hṛṣ „ощетинивание, эрекция“, трактует Хорса как божество дионисийского типа.

Насчёт этой этимологии можно повторить всё то же самое, с некоторыми изменениями, что я писал об индоарийской этимологии Сварога:

„индоарийское заимствование представляется невозможным ввиду сильной географической удалённости славян от индоариев; даже если принять сомнительную гипотезу о присутствии некоторой части индоариев в Северном Причерноморье, их предполагаемое время и место обитания не позволяет им пересекаться с праславянами. К тому же, в самой индоарийской традиции [hṛṣ] — это именно [ощетинивание, эрекция] как [процесс], но ни в коем случае не [божество, связанное с этим процессом].“

Наконец, есть ещё одна возможность: теоретически форма Хърсъ может восходить к праиндоевропейскому корню *kʷr‌s-, который реконструируется на основе греческого πρῖνος „дуб (каменный)“, галльского prenne „дуб“, древневерхненемецкого horst, hurst „кусты, заросли“ и словенского hrást „дуб“, и который бы дал в праславянском основу *xurx- (*s > *x по закону Педерсена). Но чтобы придти от корня *xurx- к теониму Хърсъ, нам придётся предположить диссимиляцию (расподобление похожих или одинаковых звуков в одном слове) *x-*x > *x-*s. Тем не менее, несмотря на эту трудность, данная этимология имеет гораздо меньше фонетических проблем, чем преобладающее большинство остальных, и находится в полном согласии с представлением о Хорсе как о божестве, которое может выполнять функции Громовержца (ср. праиндоевропейское *Perkʷūnos „Громовержец“, от *pérkʷus „дуб“).