Начну с публикации редкого стихотворения М.Волошина, не опубликованного до меня в Сети, судя по контекстному поиску. Текст публикуется по старому изданию серии "Малая библиотека поэта" (у меня сохранилось в машинописной перепечатке)
Европа
Держа в руках живой и влажный шар, Клубящийся и дышащий, как пар, Лоснящийся здесь зеленью, там костью, Струящийся, как жидкий хризолит, Он говорил, указывая тростью: "Пойми Земли меняющийся вид: Материков живые сочетанья, Их органы, их формы, их названья Водами Океана рождены. И вот она — подобная кораллу, Приросшая к Кавказу и Уралу, Земля морей и полуостровов, Здесь вздутая, там сдавленная узко, В парче лесов и панцире хребтов, Жемчужина огромного моллюска, Атлантикой рожденная из пен, — Опаснейшая из морских сирен. Страстей ее горючие сплетенья Мерцают звездами на токах вод, — Извилистых и сложных, как растенья. Она водами дышит и живет. Ее провидели в лучистой сфере Блудницею, сидящею на звере, На водах многих с чашей в руке, И девушкой, лежащей на быке. Полярным льдам уста ее открыты, У пояса, среди сапфирных влаг, Как пчельный рой у чресел Афродиты, Раскинул острова Архипелаг. Сюда ведут страстных желаний тропы, Здесь матерные органы Европы, Здесь, жгучие дрожанья затая — В глубоких влуминах укрытая стихия, Чувствилище и похотник ея, — Безумила народы Византия. И здесь, как муж, поял ее ислам: Воль Азии вершитель и предстатель, Сквозь Бычий Ход Махмуд-завоеватель Проник к ее заветным берегам. И зачала и понесла во чреве Русь — Третий Рим — слепой и страстный плод: Да зачатое в пламени и гневе Собой Восток и Запад сопряжет! Но, роковым охвачен нетерпеньем, Все исказил неистовый Хирург, Что кесаревым вылущил сеченьем Незрелый плод Славянства — Петербург. Пойми великое предназначенье Славянством затаенного огня: В нем брезжит солнце завтрашнего дня, И крест его — всемирное служенье. Двойным путем ведет его судьба, Она и в имени его двуглава: Пусть sclavus — раб, но Славия — есть СЛАВА: Победный нимф над головой раба! В тисках войны пока еще томится Все, что живет, и все, что будет жить: Как солнца бег нельзя предотвратить — Зачатое не может не родиться. В крушеньях царств, в самосожженьях зла Душа народа ширилась и крепла. России нет — она себя сожгла, Но Славия восславится из пепла!" 20 мая 1918 г. Коктебель Максимилиан Волошин
Я уже писала ранее о неслучайности фамилии, поэта серебряного века Максимилиана Волошина*. О наличии великой магической и образной силы во многих его строках.
Впрочем, о поэзии как о пророчестве говорить надо с величайшей осторожностью. Это чаще заговоры и заклинания, с присущим им несовершеннством и опасным кощунством.
С одной стороны, поэтическое произведение может быть сверх-пророчеством, глубину может иметь неимоверную и точность совершенно.
С другой стороны, может оказаться или показаться, что за точными предсказаниями стоят довольно случайные детали и проходные фразы, которые затуманивают основной смысл, и мы не в силах своевременно отделить неточность от основного смысла.
И третье, весьма и весьма важное: самый главный смысл может быть совершенно не на том уровне, на котором автор предположительно писал, и сам он читает свои тексты совершенно по иному всякий раз. Равно как и классические, и всякие прочие.
Поэзия задевает слой рационального лишь по касательной, или, можно еще сказать, ввинчивается в него цепкой и стремительной спиралью, проводя Силы, колебания, ощущения непосредственно с высшего уровня на тонко и грубо душевный; мысли поэта мимолетны, оторваны от буквальности, ассоциативны, в лучших образцах — метафорически изящно выстроены.
Сколько здесь будет магии, и какой — совершенно непредсказуемо. И пророчество, если и присутствует — на сколько лет или столетий вперед?
И все же этот текст крайне важен для нас. Многие годы я помнила из него лишь несколько фраз, но зато они вцепились в память. Последнее примечательно, потому что запечатлелось в тот период, когда я совершенно не была озадачена славянской идеей, да и сейчас идея русская мне ближе, и не как часть славянской, а как несколько более объемная и сложная во многих аспектах.
Поэтому Содружество Природной Веры "Славия", как название будущей общины, возникло летом 2001 года не без участия этих цитат:
"Пусть sclavus — раб, но Славия — есть СЛАВА"
и
"России нет — она себя сожгла,
Но Славия восславится из пепла!"
Надо честно признаться, дабы не брать на себя лишнего, что поверхностные соображения в этот момент не уходили дальше идеи: "Ну вот будет еще и красивый девиз на случай!"
И вот прошло всего лишь чуть более двух лет. И наконец-то, преодолевая лень, придавленная тем фактом, что кроме моих же цитат на нашем форуме "Кольцо Славии", данное стихотворение по контекстному поиску в сетях никак не высвечивается, я взялась за старый сборник, который когда-то было не лень перепечатать своими руками на машинке… и еще раз набрала стих, опять руками. Работа не велика.
Это был период, когда многие поэты серебряного века уходили от красивого европейского "звона" в русский пласт, по темам и по языку, по чувству и по направленности на судьбу многострадального отечества. К нему относятся стихи Есенина и Клюева, Царь-Девица Цветаевой, мощный и требующий глубокого анализа русский цикл у самого Волошина (впрочем, весьма неровный и по уровню, и по скачкам носимого потока).
Приведенное здесь стихотворение, "Европа", сводит воедино обе темы, европейскую и русскую. Начинается издалека: с "Матерной Европы", которая и сама по себе звучит весьма интригующе и захватывающе. Действительно, восточная часть Средиземноморья замечательно напоминает некоторые пикантные части анатомических атласов. Но если мужские выступы на географической карте так и режут глаз, то усмотреть столь укромное и особое место дано не каждому.
Надо еще обратить внимание на странность: почти весь текст "Европы" закавычен. Некто указывает тростью на хрустальное изображение Земли… в общем, это небольшой такой, камерный Апокалипсис. Личная версия. Тем более что "блудница на звере" прямо отождествляется здесь с Европой на быке. Итак, нашествие ислама на Византию предъявляется как "половой акт, произведший Русь — Третий Рим". Здесь есть какая-то неясность и неточность. Ведь христианская Русь была "вылуплена" Византией задолго до нашествия ислама... Надо полагать, имеется в виду образование именно самостоятельной, независимой русской церкви со своими особыми амбициями. Которое было естественным следствием падения Византии. Но это трудно назвать "рождением Руси от Византии и ислама", в чем и загадка.
Заранее извинюсь за поверхностное знание истории, но насколько мне известно, русская церковь росла и мужала вместе с монгольским игом и московской государственностью. И все-таки для тех, кто хорошо знает народную русскую традицию, очевидно, что "понесшей ее матерью" мы скорее можем считать древний обычай, славян и других коренных местных народов, и именно византийскую церковность я рискнула бы назвать здесь отцом-насильником… что бы там ни усматривалось в сочетаниях береговых линий. А становление собственной русской государственности, во многом по образцу византийской, становится подобным "обретению богатого отчима" русской духовностью и культурой. А может быть, это и есть вполне крепкий плод со здоровыми кулаками и широкими карманами, от которого происходит следующий "царственный выкидыш". Или эту ветвь надо определить как отпрыска Киевско-Византийского плода в сочетании с азиатским нашествием? В общем, Волошин в вольном полете мог упустить несколько поколений духовных преемников.
И вот Московское царство сменяется "Питерским". Скандальная церковная реформа-раскол влечет за собой убийственной силы реформы светские. И относительно мало известны такие детали "торжества светского над духовным", как запрещение Петром тайны исповеди, в случаях, когда речь идет о "государевой безопасности", — всякого рода заговорах, политических интригах. Священство становится ответственным наравне со светскими подданными, ему предписывается доносить о сообщенных на исповеди сведениях.
Впрочем, у церкви остается право жестоко преследовать духовное инакомыслие, т.е. совершается тоталитарная сделка между правящими сословиями.
А у Волошина очередной разрыв… и Русь безо всякой связи перебивается древней славянской темой. Петербург неожиданно характеризуется как "плод славянства". Однако… трудно из выдающихся городов русских представить себе более неславянский. Европейский модерн, еврейский капитал, чудская кровь бледной, холодной, рябой, и сырой, как лягушка, природы…
Но окончание стихотворения вдруг вспыхивает иными огнями.
Пойми великое предназначенье
Славянством затаенного огня:
В нем брезжит солнце завтрашнего дня,
И крест его — всемирное служенье.
В одном только этом четверостишии видим ТРОИЦУ:
Огонь — Солнце — Крест
Крест в этом контексте читается безусловно не распятием, а Кресеньем Даждьбога. Подразумеваю духовное прочтение. Автор в таких случаях имеет право не осознавать или, наоборот, зашифровывать от других, что его зажигает.
Двойным путем ведет его судьба,
Она и в имени его двуглава:
Пусть sclavus — раб, но Славия — есть СЛАВА:
Победный нимб над головой раба!
Рефлексирующий отрывок. Стоящий на двойном пути пытается увидеть его со стороны. Сам автор, находящийся во власти европейской ментальности, и под сенью иного креста, пользуется заимствованной с запада идеей происхождения "славян" от рабов, и лишь поэтическое чутье ведет его к верному итогу: тот, кого СЧИТАЛИ рабом, несет в себе зачатки ВСЕМИРНОЙ славы и служения, в высоком смысле этого слова.
В тисках войны пока еще томится
Все, что живет, и все, что будет жить:
Как солнца бег нельзя предотвратить -
Зачатое не может не родиться.
В крушеньях царств, в самосожженьях зла
Душа народа ширилась и крепла.
России нет — она себя сожгла,
Но Славия восславится из пепла!
Метафора, в самого начала упустившая красивые перепады в родословной, упирается теперь в явную нелогичность: ну какие роды после состоявшегося так давно кесарева сечения?!
Ясно, что предыдущий плод онемеченной Петром России (уже не Руси!) теперь принес новый плод (определение материнства-отцовства пока оставим в покое, помня, что всякое сравнение хромает, и хорошо еще, если на одну ногу). Родовой процесс происходит при жизни автора; это те революции и гражданские войны, которые при нем переживает несчастная Россия. И опять, имея за спиной последующий исторический период, мы можем заметить, что тогда еще рождалась не СЛАВИЯ, а новая империя, в которой народы в итоге объявлены равными, но духовно подчиненными "марксистско-ленинской церкви". А русский язык признан то ли техническим языком общей коммуникации, то ли "сакрально-священным" из-за того, что "им разговаривал Ленин".
И все-таки опять: Солнце — Сожженье — Сожгла… И — воскрешение из пепла.
Прошло сто лет. И Славяне поднимают над головой СЛАВЯНСКИЙ КРЕСТ. Солнечный крест всемирного служенья (потому что солнце одно на весь мир, просто оно у нас скорее вспыхивает пожаром, стоит подманить…)
И мы не только вспоминаем, что СЛАВЯНЕ — это владельцы СЛОВА и СЛАВЫ. Но, присмотревшись, вдруг можем заметить, что корень СОЛНЦА и СОЛИ тот же СЪЛ, что звучит и в слове и в славе.
То есть наше Слово способно разжигать Солнце огнем родственной любви.
Но это опасный огонь. И потому, после краткого экскурса в ткань стихотворения, которое наверняка достойно лучшего и большего, чем мой поверхностный наскок (в сакральном тексте до семи и более слоев), привожу другой стих того же автора, также мало публикуемый.
Заклинание (от усобиц)
Из крови, пролитой в боях, Из праха обращенных в прах, Из мук казненных поколений, Из душ, крестившихся в крови, Из ненавидящий любви, Из преступлений, искуплений — Возникнет праведная Русь. ....................Я за нее сейчас молюсь И верю замыслам предвечным: Ее куют ударом мечным, Она мостится на костях, Она светится в ярых битвах, На жгучих строится мощах, В безумных плавится молитвах. 19 июня 1920 г. Коктебель
Выразительный отступ в середине стихотворения должен символизировать собой не просто выделение строки, но и паузу, волнение, перехватывающее горло в молитве… но есть у него еще один подтекст. Увы, Волошин наверняка продолжает молиться тому, кому "крестятся в крови", хотя образа этого Господина нет в его стихах, насквозь языческих и мятежных, Ярилиных и Даждьбожьих, Волоховых и Ящеровых.
И за этим наносным, скрывающим истину слоем, задерживающим исполнение пророческого состава на век, мы можем все-таки увидеть светлый и страстный образ своего движения: Пра-Ведную Русь, ЯРые битвы, возврат мечей и поклонения древним костям. Зачем и кому нужно все это безумие?
Наверное, Солнцу. Наверное, нам.
* Ближайшая ассоциация Волох — Велес — Волхв
